Князя можно понятьзаключить мир даже на самых тяжелых условиях было легче, чем каждый раз восстанавливать разоренную набегами страну. К тому времени турки завладели крепостями не только на болгарском берегу Дуная, в Видине, Никополе, Рущуке и Силистре (Дурсторе), но и на валашском берегув Джурджу и Турну, откуда их отряды постоянно нападали на окрестную территорию. Эти набеги были призваны запугать местное христианское население и вынудить его к бегству, а заодно захватить рабов для продажи на невольничьих рынках Востока. Согласно исламскому праву, населенные иноверцами и не платящие дани султану территории представляли собой «территорию войны» (дар аль-харб), которую можно было безнаказанно разорять, пока она не превращалась в «территорию мира» (дар аль-ахд), целиком подвластную мусульманам и их правителям.
Набегами занимались в основном акынджи («искатели приключений»), иррегулярные части, набираемые из татар и других кочевников, привыкших к долгим походам. Трансильванский студент Георг, долго проживший в турецком плену, писал о них так: «Перед походом воины нанимают одного или двух достойных доверия проводников, хорошо знающих все пути-дороги в той местности, куда они направляются. Они передвигаются так быстро, что за одну ночь преодолевают расстояние, на которое обычно уходит три или четыре дняпоэтому если кто и замечает их, то догнать не может, и предупредить о их стремительном нападении невозможно Они способны переносить зимние холода, летнюю жару, любые ненастья и непогоды, не знают ни страха, ни усталости, и что особенно удивительно, не берут с собой ни еды, ни питья, ни оружия, ни одеждыничего, что может замедлить их движение Они не прекращают свой путь, пока не поймают каких-нибудь неосторожных простаков, и тогда возвращаются, довольствуясь этим».
Влада Дракула беспокоили не столько эти грабительские набеги, сколько еще более грозная опасностьтурки все-таки собрались напасть на Трансильванию. Новый король Альбрехт Габсбург не принимал всерьез турецкую угрозу, больше беспокоясь о вторжении польской армии в Чехию. Перебросив туда войска из Трансильвании, он доверил ее охрану тем же рыцарям Влада, не зная, что тот тайно обязался не защищать область, а участвовать в ее разорении. В апреле 1438 года армия Мурада II во главе с самим султаном выступила в поход; хронисты утверждают, что она насчитывала до 80 тысяч воинов, хотя более вероятно, что их было не более 30 тысяч. В Трансильванию турки вошли не через Карпаты, а на востоке, у города Бузэу, где их никто не ждал. Жители Брашова, Сибиу и других городов отсиделись за крепкими стенами, но турки разорили всю сельскую местность: молодых и сильных уводили в неволю, остальных предавали мечу. Долиной реки Муреш турки дошли до Алба-Юлии (Карлсбурга), будущей столицы области, и сожгли ее.
Сопровождавший их Влад помогал не столько захватчикам, сколько их жертвам, стараясь избежать ненужного кровопролития. Об этом пишет уже упомянутый студент Георг: «В то время я был молодым человеком пятнадцати или шестнадцати лет, родившимся в той же провинции. Год тому назад я уехал из Ромоса в небольшой город под названием Себеш по-венгерски и Мульбах по-немецки. Городок был многолюдным, но чрезвычайно плохо укрепленным. Когда турки взяли его в осаду, князь Валахии, пришедший с турецкой армией, подошел к стенам и, будучи в дружественных отношениях с жителями, обратился к ним и убедил не биться с турками, поскольку город не выстоит из-за недостаточно прочных стен. Совет был таков: пусть жители сдадут город туркам, а он уведет старейшин города в свою страну и потом они смогут вернуться или остаться. Что до остальных, то турки уведут их, но не причинят вреда, ни материального, ни физического, а в своей стране пожалуют им земли во владение, а когда наступит время, они также смогут вернуться на родину или жить там в мире, если пожелают. И мы увидели, что всё произошло так, как он и обещал».
В других местах Дракул посылал вперед гонцов, чтобы жители, предупрежденные о нападении, успели укрыться в ближайшей крепости или бежать в лес. В итоге турки не получили той добычи, на которую рассчитывали, и отправились обратно, очень недовольные Владом. Один из их полководцев, Исхак-бей, прямо сказал султану: «Пока этот волчий сын Дракул сидит на Дунае, венгры не покорятся нам». Это было осенью 1438 года, а следующим летом султанское войско отправилось в новый поход против сербского деспота Георгия Бранковича. Тут уже Альбрехту Габсбургу пришлось выступить на защиту своего союзника, но в октябре 1439 года он умер от дизентерии в лагере у города Комаром. После этого турки захватили сербскую столицу Смедерево, вынудив деспота бежать в Венгрию.
Племянник покойного Альбрехта Фридрих III Габсбург стал королем Германии, а затем и императором, но престол Венгрии ему занять не удалосьантинемецки настроенные магнаты в январе 1440-го посадили на трон шестнадцатилетнего польского короля Владислава III Ягеллона, в Буде получившего имя Уласло I. Он возобновил подготовку к крестовому походу, требуя активных действий от всех своих союзников, в том числе от Влада Дракула. Тот долго думал: несмотря на его участие в трансильванском походе, турки не прекратили свои набеги. К тому же у венгров появился выдающийся полководецЯнош Хуньяди, разгромивший турок в Боснии и ставший в 1441 году воеводой Трансильвании совместно с Миклошем Уйлаки. В том же году Мурад II серьезно заболел, разнеслись даже слухи о его смерти, и Влад решилсязанял крепость Турну на Дунае и стал собирать войско. Узнав об этом, оправившийся от болезни султан прислал валашскому господарю грозный фирман, требуя явиться с данью в свою столицу. «Если ты не повинуешься, говорилось в указе, моя армия разорит твою страну до основания, а с тобой и твоими неверными подданными поступит, как угодно Аллаху».
Владу пришлось подчиниться. Весной 1442 года он прибыл в Эдирне и был немедленно заключен в крепость Гели-болу (Галлиполи), где провел почти два года. Под угрозой мучительной смерти Дракул согласился вызвать к османскому двору двух младших сыновей. Летом «родственный обмен» состоялсядесятилетний Влад и пятилетний Раду были привезены в турецкую столицу. Но султан не собирался возвращать ненадежному союзнику власть: на захват Валахии была брошена сорокатысячная турецкая армия во главе с Шехабеддин-беем. Стране, во главе которой остался юный Мирча, угрожала оккупация. Узнав об этом, Янош Хуньяди стремительно двинулся из Трансильвании на юг и 6 сентября у реки Яломицы ударил из лесного укрытия во фланг туркам. Разгром был полным: на поле боя остались 10 тысяч захватчиков, многие утонули в Дунае во время бегства. Узнав о поражении, Мурад в ярости сорвал с головы тюрбан и растоптал его; Шехабеддин был удавлен шелковым шнурком. Захватив Тырговиште, Хуньяди изгнал оттуда Мирчу и посадил на трон Басараба II из рода Данешти.
Сразу после прибытия в османские владения Влада и Раду отправили в крепость Эгригёз («Кривой глаз») недалеко от Коньи. Там они провели несколько лет под строгой охраной вместе с сыновьями других знатных иноверцев. Они обучались тому же, что османские принцыверховой езде, соколиной охоте, бою на саблях и основам мусульманской веры. Им не позволяли исполнять христианские обряды, мягко, но настойчиво склоняя к переходу в ислам. Но Влад остался тверддаже в этом возрасте он не поддавался никакому давлению. Турецкие историки (возможно, под влиянием последующих событий) писали, что валашский принц с детства был груб, хитер и коварен. Мрачный и нелюдимый, он неохотно общался не только с турками, но и со своими товарищами по заключению. При любой попытке оскорбить или высмеять его бросался в драку, не задумываясь, сильнее его противник или слабее.
С Раду дело обстояло иначе: этот нежный, впечатлительный мальчик охотно перенимал турецкие нравы. Вскоре он сдружился с наследником султана Мехмедом и, по упорным слухам, стал его любовником: такое было не в диковину при османском дворе. Греческий историк Лаоник Халкокондил рассказывает: «Случилось так, что султан едва не убил этого мальчика, когда хотел возлечь с ним. Это было, когда он только взошел на трон и готовил поход против Карамана. Влюбившись в этого мальчика, он призвал его к себе и в знак особого доверия предложил угостить вином в своей спальне, а потом подступил к нему с дурными намерениями. Не ожидавший этого мальчик оттолкнул его и отказался вступить с ним в связь. Когда же султан стал целовать его, он схватил нож для чистки фруктов и ранил его в бедро, а потом бежал, куда глаза глядят, залез на дерево и спрятался там». Принц был так очарован валашским гостем, что спас его от наказания; после этого Раду пришлось уступить его ухаживаниям. Это случилось при султанском дворе в Эдирне, куда юного принца перевели из Эгригёзауже после того, как в августе 1444 года двенадцатилетний Мехмед II (он был чуть моложе Влада) занял трон падишаха. Тогда братья расстались, чтобы встретиться много лет спустя, уже став смертельными врагами
Не зная фактов, мы всё же можем предположить, как повлияло на юного Влада пребывание в самой крупной из тогдашних империй. Вырванный из валашского захолустья, он увидел многолюдную страну с чужой верой и незнакомыми обычаями. Его товарищами по заключению были представители самых разных народовсербы, арабы, африканцы, персы и сами турки, из которых далеко не все подчинялись тогда династии Османов. Он познакомился с турецкой системой управления, в которой важную роль играли «подобранные» (девширме), как называли обращенных в ислам иноверцев. Эту систему красноречиво описал уже знакомый нам немецкий студент Георг, ставший на какое-то время ее частью:
«Те из них, кто хорошо показал себя, назначались на высокие посты в империи. Таким образом, все ее сановники и князья были, по сути дела, назначены султаном и не были господами или собственниками земли. Как следствие, султан был единственным господином и единственным собственником, который мог распоряжаться в своей империи, раздавать собственность и управлять ею, а остальные были всего лишь исполнителями, администраторами и слугами, выполнявшими его волю и приказания Именно поэтому в его империи, несмотря на многочисленность населения, не были возможны никакие заговоры или мятежи. Наоборот, все как один подчинялись власти одного человека, служили ему неустанно, и никто не осмеливался усомниться в его власти. Если кто-нибудь самовольно начинал заниматься каким-либо делом, об этом тут же узнавали и докладывали двору. Когда это происходило, во власти султана было решать: послать ли его в тюрьму, казнить или превратить в раба, совершенно не принимая во внимание его положение в обществе».
Такой порядок вещей вполне мог понравиться Дракуле, который видел, что его отец занимает в Валахии совсем другое положениеон вынужден советоваться с боярами, зависит от могущественных соседей и все время должен защищать свою жизнь и власть. Позже он попытается изменить ситуацию, но возьмет за образец не столько турецкие порядки, сколько собственные представления о справедливости, далекие от привычных нам.
На востоке Европы опять назревали грозные события. В сентябре 1443 года неукротимый Янош Хуньяди, прозванный «белым рыцарем христианства», вторгся далеко вглубь османских владений, ведя с собой воинов валашского князя Басараба II и свергнутого турками сербского деспота Георгия Бранковича. К концу года Хуньяди дошел с боями до Балкан, занял Ниш и Софию и восстановил на время независимость Сербии. Одновременно против турок восстал албанский правитель Георгий Кастриоти Скандербег, в свое время тоже заключенный в Эгригёзе. Став в неволе мусульманином, он вернулся дома к христианской вере предков и раз за разом бил османские армии в неприступных горах своей родины.
Под угрозой потери европейских владений султан предложил своим врагам заключить мир, а заодно решил восстановить контроль над Валахией. В феврале 1444 года он велел освободить Влада и пригласил его во дворец: «Султан сказал ему, что хочет жить в мире и согласии, если Влад Дракул письменно пообещает не идти войной ни против него, ни против его подданных. Тогда он обещает вернуть его живым и здоровым на родину. А если и пойдет на него войной, то поможет после возместить все утраты. Князь Валахии, которого он в течение четырех лет (на самом деле меньше двух. В. Э.) держал в заточении, где тот страдал от горестей и болезней, согласился со всеми требованиями султана, а чтобы полностью успокоить его, подписал всё, что тот просил. Таким образом, султан вернул князя Валахии в целости в его страну, где он был принят с честью». В том же месяце отряд турок и валашских сторонников Влада пересек Дунай, ворвался в Тырговиште и сверг Басараба II, который погиб в коротком бою.
В апреле в Буде собрался сейм венгерских феодалов, проголосовавший за войну с турками. Однако король Владислав неожиданно для многих выступил за мирк этому его склоняли поляки и трансильванские саксы, заинтересованные в торговле с Востоком. К тому же ему по-прежнему угрожал Фридрих III, претендовавший на венгерскую корону. 24 апреля венгеро-сербская делегация отправилась в Эдирне, где после долгих торгов заключила в июне мирный договор с Мурадом II. Тогда же по настоянию султана венгры уладили отношения с Владом Дракулом, о чем тоже сказано в договоре: «С Владом, воеводой Валахии, будет заключен мир на таких условиях: упомянутый воевода Влад, во-первых, даст обычную дань, во-вторых, будет служить нам, но не обязан будет, как прежде, лично являться к нашему двору. Таким образом, в знак любви к Вашему величеству мы принимаем то, что он более не будет приходить к нашему двору, но взамен должен послать нам залог и возвращать наших подданных, которые убегут на его землю, а мы обязуемся делать то же самое с его подданными».
Есть версия, что залогом, о котором сказано в договоре, и были принцы Влад и Радутаким образом, их пребывание в Эгригёзе началось не в 1442 году, а на два года позже. Но тогда непонятно, где находились дети до этого: они не могли жить ни в Валахии, ни в Молдове, ни в Трансильвании, где у власти оставались их враги. Да и отец их вряд ли остался бы жив, если бы сразу же не согласился с требованием султана и не выдал ему сыновей. Есть, правда, вероятность, что они покинули страну вместе с Мирчей, который помирился с Хуньяди и в 1444 году находился в его войске. Но Мирче было уже шестнадцать, он сражался рядом с воеводой и не стал бы таскать за собой малолетних братьев.
В любом случае Влад и Раду находились в руках турок, когда только что установленный мир вдруг затрещал по швам. Всего через неделю после его подписания, 4 августа, король Владислав и Янош Хуньяди торжественно объявили Османской империи войну. Возможно, их вынудил к этому папский посол, кардинал Джулио Чезарини, напомнивший венграм, что им были выданы крупные суммы на крестовый поход. В сентябре венгерско-польская армия двинулась вдоль Дуная к Черному морю, стремясь пробиться на помощь окруженному турками Константинополю.
Срыв только что заключенного мира настроил турецкую знать и армию против Мурада II, который всегда был слишком мягок и осторожен для османского султана. В августе ему пришлось уступить трон наследнику Мехмеду, сохранив, однако, должность его наставника и командующего армией. Это еще больше ободрило крестоносцев, которые в сентябре форсировали Дунай и захватили турецкую крепость Никополь. Прибывший туда Влад Дракул объяснил королю и Хуньяди, что не может присоединиться к ним, не пожертвовав жизнью своих детей. Чуть позже он писал жителям Брашова: «Прошу вас учесть, что я отдал на заклание ради христианского дела моих юных сыновей». Однако он послал на помощь крестоносцам семь тысяч валашских воинов во главе с Мирчей. А потом предупредил молодого короля, что у султана огромное, хорошо вооруженное войско и сражаться с ним смертельно опасно. «Я не боюсь опасности!»гордо ответил Владислав. Тогда Влад вручил ему двух своих лучших воинов и двух необыкновенно быстрых коней, сказав при этом: «Если дело обернется плохо, положитесь на этих людей и этих коней, которые помогут вам вернуться целым и невредимым».
В ноябре 1444 года крестоносное воинство во главе с королем и Хуньяди подошло к болгарскому городу Варна на берегу моря. Соединенный венецианско-французский флот блокировал Босфор, чтобы турки не смогли перебросить подкрепления из Азии. Тогда султан предложил генуэзцам, давним врагам венецианцев, большие деньги, и те из жадности изменили христианскому делу и перевезли турецкое войско в Европу. Рано утром 10 ноября крестоносцы, численность которых достигала 20 тысяч, увидели на подступах к Варне многочисленные силы противника. Битва началась обстрелом турецких позиций из аркебуз, которые появились лишь недавно и были опасны для самих стрелявших едва ли не больше, чем для их врагов. Но чешские и венгерские аркебузиры были мастерами своего делаих ядра попадали в самую гущу османов, а оглушительный грохот выстрелов наводил страх на лошадей. Пользуясь замешательством турок, венгерская легкая конница начала атаковать их с флангов, угрожая взять в клещи. Турки быстро отступили, и король Владислав приказал своим рыцарям преследовать их.