Он притянул ее ближе, и в этот раз дыхание покинуло ее легкие задолго до того, как он посмотрел на ее губы. Он вдохнул, и она как-то оказалась еще ближе. Или сама шагнула ближе?
Я не переставала искать, что случилось с тобой и твоим народом, Амичия облизнула губы и пыталась угомонить грохочущее сердце.
О, Амичия. Я уже знаю, что случилось, его низкое рычание отзывалось эхом в ее груди. Когда-нибудь я тебе расскажу все тайны, которые вспомнил.
Почему не сейчас?
Позволь насладиться ощущением тебя в моих объятиях. Давай не будем похитителем и пленницей, а будем Александром и Амичией. Вместе в угасающем свете солнца.
Она напряглась, ждала, когда он разобьет барьер между ними. Она шагнула ближе, чтобы вдыхать все, что он выдыхал. Чтобы, наконец, понять, как ощущалось, когда целуешь мужчину, близкого к божеству.
Может, в будущем он скажет, что она сделала первый шаг. Когда его губы задели ее, казалось, что они уже тысячу раз целовались. Он ласкал ее рот своим, бархатным, нежным и тихим. Не такой поцелуй она ожидала от монстра.
Она думала, что он попытается проглотить ее, но он поглотил ее душу. Александр просунул ладонь под ее волосы, придерживая ее голову, гладя большим пальцем ее щеку. Его другая ладонь легла на ее талию, удерживая Амичию на месте, но так нежно, что она ощущала себя хрупкой.
Простым движением он поднял ее, продолжая целовать. Они медленно двигались в вальсе, он удерживал ее руками, не отпускал губами, и она знала, что от этого ее сердце пело.
Симфония в ее голове затмевала мелодии музыкантов. Теперь она знала, как ощущалось, когда дьявол воровал душу. И она не хотела ее возвращать.
Казалось, прошли часы, но это могли быть лишь мгновения, и он отодвинулся и посмотрел на нее с мягкой улыбкой. Он погладил ее скулу большим пальцем.
Я пойду за тобой на край света, mon coeur.
Ее язык прилип к нёбу. Она прижалась щекой к его плечу, прижала его ближе к своему колотящемуся сердцу.
Mon coeur, мое сердце.
Перед тем, как она закрыла глаза, чтобы насладиться моментом, он тряхнул крыльями, чтобы замедлить их поворот в танце. На ее глазах кожистые крылья стали белыми, как снег, одно перо упало на пол.
Глава 32
Они вернулись в бальный зал, и Александра тут же забрали Жути и алхимики. Амичия была лишь человеческой девушкой, которая выбивалась из толпы. Но он оглянулся и подмигнул ей, уходя.
Она больше не была одна. Даже когда стояла посреди бального зала, где толпа игнорировала ее.
Его крылья стали обычными. На миг она подумала, что ей все привиделось. Белые крылья. Перья, падающие, как снег. Позолоченная красота оставила след на ее глазах навеки. Она видела те крылья, даже когда закрывала глаза.
Может, теперь книга расскажет ей что-нибудь еще. Никто не станет ее искать, если она ускользнет на пару мгновений. На страницах должно быть что-то новое. Книга расскажет ей, что происходило.
Никому не сказав, куда пошла, Амичия выскользнула за двери зала и побежала к библиотеке. Она не собиралась там задерживаться.
Двери библиотеки тихо открылись. Она приподняла юбки и побежала туда, где оставила голубую книжку. Рядом с одеялами, где она спала. Ее гнездо тут было куда удобнее матраса, который она оставила в старой комнате.
Она застыла и посмотрела на столик, где лежала книжка.
Нет? прошептала она.
Но Амичия помнила, что оставляла ее там. На страницах была тайна ее свободы, и она не могла потерять книжку. Внутри было все важное, что вело ее к этому моменту. К объяснению, к доказательству, почему она увидела позолоченные крылья, обняв Александра.
Это ищешь? голос был хриплым, словно годы дыма и жертв превратили горло в пыль.
Амичия сжала объемную ткань в кулаках и повернулась к мужчине, стоящему за ней.
Красная мантия не давала увидеть лицо в тенях складок. Жидкость капала с его головы с плеском. Но алхимик протянул руку скелета, белую и в нечитаемых татуировках меток. Ее книга была зажата в костлявых пальцах, на обложке появилось пятно крови.
Она сглотнула и попыталась скрыть дрожь ладоней на складках юбки.
Да, спасибо.
Это магическая книга, сказал мужчина шепотом. Ты знала об этом?
Магии нет.
О, есть, невинная кроха. Дочь изобретателя, да? Флорин и Амичия из Болотца. Семья, которая много знала о мире. Но твой отец не рассказал тебе, что магия и наука идут рука об руку?
Он знал слишком много. Она не рассказывала столько Жутям.
Она отпрянула на шаг. От движения до нее донесся его металлический запах.
Я вас знаю?
Нет.
Тогда откуда вы знаете все это?
Алхимик пожал плечами, протягивая к ней книгу.
Я знаю многое, как и все алхимики, которые защищают это место. Но защищаешь ли ты поместье? Или пришла разрушить то, что мы создали?
Она вспомнила слова книги. Алхимикам нельзя доверять, и что они все делали для себя. Это они начали войну с их алыми знаменами.
Амичия стиснула зубы, расправила плечи и не дала себе сжаться перед этим мужчиной. Это существо было настоящим монстром в стенах поместья.
Я пришла не уничтожать, а исцелить. Я хочу знать, что тут случилось, чтобы смочь уйти.
Ты хочешь вернуться домой? Твоего дома нет. Твой народЖути. Они не ждут тебя в том заброшенном месте. Болотце не сравнить с поместьем.
Болотце всегда будет моим домом.
Тебе стоит остаться тут, mon cherie.
Мурашки побежали по ее рукам от нежных слов алхимика. Она выхватила книжку из его руки. От вида, что он касался ее единственной надежды на свободу, ей было не по себе.
Спасибо, но я бы хотела вернуться, она держала книжку подальше от платья, чтобы не испачкать кровью красивую ткань. Я вам не доверяю.
И не должна. Конец истории близко, и я не хочу, чтобы ты испортила всю нашу работу, алхимик медленно склонил голову. На миг она увидела, что было под мантией. Истекающая кровью ткань подвинулась. Алхимик под ней был останками тела в шрамах. Черные метки, словно обгоревшие куски плоти, покрывали лысую голову, которая была в пятнах за годы издевательств. Но его глаза напугали ее сильнее.
Глаза были глубоко в черепе, который не должен быть живым. Плоские глаза, слепые, но при этом как-то видящие. Он улыбнулся, поймав ее взгляд. Во рту не осталось зубов, черная пропасть грозила проглотить ее целиком.
Тайны, которые ты хочешь раскрыть, на этих страницах, сказал он. Его голос был искажен из-за недостающих зубов и шрамов на всем разрушенном теле. Но они могут тебе не понравиться.
Книга еще меня не подводила.
Может, тебе стоит сдаться сейчас, алхимик выпрямился и поправил капюшон. Скрыл чудовищный облик. Ты красивая. Не хотелось бы, чтобы ты сломалась.
Я сильнее, чем выгляжу.
Надеюсь, ведь эта книга попросит сделать тебя то, что разбило бы даже самую сильную решимость.
Алхимик повернулся и покинул библиотеку, оставив за собой след крови.
Он ушел, и Амичия быстро открыла книгу.
Прошу, пожалуйста, шептала она, листая страницы, хотя не знала, чего просила.
Ожили новые страницы. Она листала их, она не этого хотела. Просто история Небесных, которую она могла прочесть позже. Это не отвечало на ее вопросы.
А потом она дошла до последней страницы книги, полной информации, которую книга не хотела ей открывать. И от слов на последней странице ее сердце замедлилось.
Амичия прочла слова вслух, голос застревал в горле:
Проклятие Жути принесено жадностью. Только Небесные, сбившиеся с пути, станут на путь тьмы. Они и поведут остальных к разрушениям и вреду. Жути распространятся как пожар в лесу. Ими станут все, кого любит Небесный, и те, кто заслуживает тьмы в своих жизнях. Проклятие заберет их воспоминания, и от Небесного ничего не останется. Проклятие распространится по земле. Чтобы покончить со страданиями, чистая душа должна вонзить нож в сердце того, кто остался. В сердце Небесного, который клялся защищать свой народ жизнью, но подвел их. Бессмертие дается только хорошим и справедливым. Нож будет создан затерянным народом, закален огнем пылающего города. И держать его будет Амичия выдавила последние слова, что-то не давало ей перестать читать вслух, любящая рука.
Книга выскользнула из ее пальцев и со стуком упала на пол. Звук мог быть и громом, она лишь вздрогнула. Амичия отошла от голубой книжке и споткнулась о ткань своей самодельной кровати.
Амичия рухнула на пол. Юбки красивого платья окружили ее, и оно показалось ей уже не красотой, а оковами. Корсет впивался в ребра, ощущался клеткой, что не давала дышать.
Всхлип вырвался из ее рта. Слезы полились из глаз. Убить его? Она не могла. Она не могла выдержать убийство еще одного человека, которого любила.
Она прижала дрожащие ладони ко рту и смотрела на книгу.
Я люблю его, пробормотала она в свои пальцы. Я не знаю, почему или как, но я люблю его, и ты не можешь заставить меня сделать это. Не с кем-то еще. Не снова.
Страницы сами листались. Она знала, какие слова были на последней странице, но там было что-то еще. Амичия подобралась на четвереньках и увидела рисунок ножа. На рукояти был кристалл, острый клинок мерцал так, что ее глаза жгло.
Он сверкал все сильнее, и ей пришлось закрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть. Когда свет пропал, Амичия опустила руку и увидела, что книжка закрылась, и на ней лежал нож.
Он был красивым. Сделанный талантливым кузнецом. Она не хотела трогать его, но ладонь словно подхватила ее руку и заставила потянуться вперед. Заставила взять нож, словно он был сделан для ее руки.
Наверное, так и было.
Рукоять изгибалась в ее ладони, серебряный клинок мерцал в свете сечи. Такое опасное оружие не должно было выглядеть красиво.
Ладонь указала на дверь библиотеки и замерла, послышался тихий стук.
Амичия? позвал Александр из-за двери. Ты быстро ушла. Я хотел убедиться, что все в порядке.
Она медленно встала. Нож, казалось, дрожал в ее руке, пока она подходила к двери. Он словно знал, что был близко к тому, кого нужно было убить. К тому, кто мог прекратить все страдания.
Я в порядке, отозвалась она, но голос дрогнул, горло сжалось от страха. Я в порядке, Александр.
Но звучишь ты не так.
Она не знала, как ответить на его доброту, когда стояла с ножом в руке.
Мне нужен был перерыв. Алхимики меня напугали.
Дверь скрипнула, не открылась, но он словно прислонился к дереву.
С ними всем не по себе, но я думал, что ты не боялась. Больше не боялась.
Но сейчас я боюсь, хоть он не знал истинные причины. Нож пел в ее руке, шептал темные мысли, просил открыть дверь и вонзить острие меж его ребер.
Она уже знала, как это будет. Его густая кровь польется на ее пальцы, будет капать с ее ладоней, пока он будет потрясенно смотреть. А потом в его глазах появится печаль.
Отличный конец для их истории. Он пытался убить ее в их первую встречу. Теперь она убьет его, чтобы покончить со всем.
Амичия скрипнула зубы, подавляя всхлип. Он не мог услышать, что она плачет, тогда он войдет и все увидит. Он все узнает, а она не могла сейчас этого сделать.
Ты не должна бояться тут. Ты выжила среди Жутей, сделала из монстров союзников. Как много людей могут таким похвастаться? Ты из жертвы стала героиней своей истории и убедила короля, который хотел только завоевывать, что в этом мире есть не только боль и печаль.
Она с дрожью вдохнула. Дыхание застряло в горле. Она смогла подобрать слова, подавила эмоции и ответила:
Ты хвалишь меня сильнее, чем я заслуживаю, Александр.
Амичия что-то царапнуло дверь. Коготь? Нет, у него их уже не было. Наверное, просто его шершавая ладонь. Ты меня впустишь?
Она прижала свою ладонь к двери. Она словно ощущала так его вес, тепло и утешение его прикосновения.
Не этой ночью, Александр. Я устала.
Хороших снов, petite souris.
Амичия ждала, пока тяжелые шаги не удалятся по коридору, а потом выронила нож. Он зазвенел по мрамору, но остался на полу. Она ощущала вес ответственности на своих плечах.
Она убила всех в своем городе. Убила отца, а теперь должна была убить любимого.
Но все было важнее, чем она. Сотни Жутей заслуживали вспомнить, кем они были. Заслуживали вернуться домой людьми, а не чудищами. Слеза покатилась по ее щеке, хоть Амичия и хотела, чтобы эта слеза была последней.
Завтра она убьет короля.
Сегодня она будет горевать по его смерти.
Глава 33
Амичия оставалась в библиотеке дольше, чем должна была. Жути начали стучать в дверь, задавать вопросы и проситься войти. Она не пускала их и прогоняла.
Она знала, что они пробьются в библиотеку и потащат ее обратно. Не потому что желали убить ее, как она думала долгое время, а потому что переживали за ее состояние. Они хотели ей счастья.
Она не могла радоваться, когда знала ответ на их спасение. Ответ все еще лежал на полу, где она его бросила. И она не могла его поднять. Она не могла поднять кинжал, что покончит со всем этим, ведь тогда потеряет кое-что очень важное для нее.
Она всю ночь пыталась убедить себя, что не любила его, что ей было плевать, мертв ли он.
Но каждый раз, когда она смотрела на клинок, она видела кое-что еще. Первый миг, когда его глаза увидели воспоминания. Первый раз, когда он сидел напротив нее в библиотеке и рассмеялся. Смех в его глазах, когда она не хотела, чтобы он согревал ее, пока она запоминала страницы голубой книжки, что предала ее.
Сотни воспоминаний, хороших и плохих. Они создали ее веру в него. Александр доказал, что, хоть он был под проклятием этого места, он мог измениться. Он мог стать человеком, который желал быть хорошим и помогать тем, кто слушался его.
Это было не просто так. Его убийство освободит ее народ от этого проклятия, но должен быть другой способ. Почему смерть была единственным ответом?
Она снова и снова боролась с собой. Поразительная боль и потеря еще одного важного человека разрушат ее.
Смерть преследовала ее. Каждый раз, когда Амичия думала, что была счастлива, она забирала все. И Амичия оказывалась одна в лесу, надеясь, что кто-то найдет ее и сжалится.
Наступило утро. Амичия оставалась у разбитых окон библиотеки, смотрела на тающий снег снаружи.
Он пропал почти полностью. Весна пришла в поместье. Хоть зима прибыла с бурей, меняющей пейзаж, весна пришла шепотом. Капли воды стучали по земле, яркие краски цветов уже виднелись на земле.
Дверь за ней открылась и закрылась.
Оставь меня, утомленно сказала она. Я не хочу развлечений.
Хорошо, что и я не хочу развлекаться.
Он. Снова.
Амичия не могла сейчас быть рядом с ним. Ей нужно было разобраться в своих мыслях. Она многое не взвесила. Он заставит ее принять решение, которое она пока не планировала принимать.
Амичия, взмолился Александр. Ты можешь хоть посмотреть на меня?
Она не хотела. От взгляда на него он лишь сильнее покажется человеком, а она не могла так о нем думать. Не когда ей нужно было убить его.
Но она посмотрела, потому что ее сердце не могло отказывать ему.
Со слезами на глазах она посмотрела на него. Кожистые крылья, желтые глаза, но он не был пугающим. Тени пролегли под его глазами. Может, и он не спал.
Ее подбородок задрожал, она подавляла слезы.
Как думаешь, почему ты так изменился?
Что?
Ответь мне, Александр. Никаких тайн или завуалированных слов. Где твои клыки? Твои когти? Почему ты все больше похож на человека?
Он сделал еще шаг, но не спешил приближаться к ней.
В тот миг, когда ты пробралась в поместье, я понял, что меня нашли. Я затерялся в проклятии, в этой болезни, разрушившей твой дом и твой народ. Они и мои, а я забыл. А ты? Ты не забывала того, что было нам нужно. И о том, кто мы.
Пот собрался на ее лбу.
Прошу, не говори так, прошептала она. Прошу, не заставляй думать о них в такой время.
Я не понимаю, почему ты расстроена. Из-за поцелуя? он сжал кулак и прижал к сердцу. Если я не так тебя понял, я больше к тебе не притронусь.
Дело не в этом.
Тогда в чем? он шагнул ближе. Его нога задела кинжал, и он с грохотом отлетел к ней. Нож лежал между ними, и Амичия видела, как Александр смотрел на рукоять.
Это было раскрыто. Нож был символом всего, что она не хотела говорить. Всей лжи, боли и мучений. Она испытала много эмоций за ночь. Теперь она ощущала только онемение.
Амичия? спросил он, все еще глядя на нож.
Ему не нужно было спрашивать. Она знала, что он хотел узнать. Откуда у нее нож? Она снова их боялась?
Ответом на последнее было да, но она не знала, как это сказать, когда слова застревали в горле. Она не могла признаться, что знала, как с этим покончить. Но она должна была. Все жизни зависели от этого. От них.