Он представил себя большим псом со стоячими ушами. Как не странно, получилось с первого раза, он это понял, когда мир вокруг изменился. Усилились запахи и звуки.
Лики Запах волков резанул по ноздрям. Он был со всех сторон.
Окружают, сам себе отметил он, что бы только услышать человеческую речь. Юноша рукой толкнул спутницу. Прячься.
Видимо, девочек воспитывали правильно и она доверяла юноше, потому что сразу, без разговоров и расспросов юркнула в свой короб.
Калос схватив меч обратным хватом, замер, выжидая. Страх ушёл уступая место животному азарту. Это была игра молодого пса со стаей ликов. Мир был совсем иным, не привычным, и ощущения были странными, весёлыми и беззаботными. Как будто происходило всё не с ним, и это были не волки
Когда на него прыгнул вожак, юноша встретил его резким ударом в живот и пах, вспарывая мохнатое брюхо, и тут же Калос отпрыгнул, уступая место двум паразитам вождя. Одного он схватил за холку, и стал использовать его вместо щита. Другому, перехватив меч, вонзил клинок под левую лопатку. Бросившегося было на него очередного лика, он отмахнул от себя мохнатым щитом. Тот даже не скулил, слишком сильно его сжимал юноша в своей руке, натянув кожу так, что наружи были видны все зубы с дёснами, а глаза натянулись до узких щелей.
Не ожидая такого отпора и потеряв вожака, стая смутилась, о чём-то ворча стали переговариваться, топчась в стороне не решаясь приблизится.
Калос перерезал волку-щиту горло и бросил его в гущу ликов, и рассмеялся. Был бы у него реально хвост, все бы увидели как он победоносно поднят, после выигранного боя. На душе было легко и беззаботно. Серые хищники взвизгнув отбежали от мёртвого тела. Всю ночь лики ходили вокруг, так и не решившись напасть и слабо огрызаясь в ответ на насмешки лаконца. Даже коня не тронули.
Утром, убедившись, что девочка выспалась в коробе, и позавидовав её здоровой психике, Калос продолжил путь, тело вожака он прихватил с собой, а то ведь Маржик не поверит, и вместо того, что бы похвалить его как воина снова к заднице полезет. Хотя сейчас юноша уже не возражал. Как-то не заметив, он понял, что соскучился, ему не хватало рядом недовольного пыхтения и бурчания, не хватало ласковых рук. Главное, Калосу нравилось как Маржик рассказывает, а знал их лугаль превеликое множество разных чудес, попутешествовав по Ойкумене, лидиец рассказывал всё так, что у юноши дух захватывало, и хотелось всё увидеть и потрогать самому. В книгах всё не так ярко описывают, как это умел делать Маржик.
Утром они решили отдохнуть у ближайшего храма, принимавшего паломников.
Ели они за длинным столом для странников под под деревянным навесом. Смотрели на них странно, как на самоубийц, с жалостью прикрытой тенью брезгливости. Калос краем уха дослышал, что говорили о нём и его спутнице:
Отец безумный дочь свою тянет, в лес, который боги волкам отдали.
Девочку смотрите как откормил, наверно в жертву волкам отдать собрался.
Волки с начало зимы у нас в лесу объявились, сколько народу порезали. Слышал уже в селения наведываться стали. Ближайшие в город подались. А эти вон, сами идут. Видать в жизни что-то плохое случилось.
Юноше было приятно слышать, что его театр удался, и вокруг все принимают его за взрослого, наверное за ровесника Маржика. И это грело душу.
К пещерам, по дороге, где они должны были встретится со своим малышом двигалось всё семейство.
Маржик и Лешай ехали в телеге. Лешай правил конями, Маржик развалясь отдыхал на сене. Рядом трусцой бежал Барзан, перегаром от него разило на стадию, если не больше. Пил он со Спартоком до последнего момента, в телегу его, столь ароматного, не впустили, да и коня, на котором он догонял своих, отобрали. Теперь на этом жеребце гарцевал Скуса.
Они обсуждали проданную каталогию. Фракийцу было её жалко, им там было хорошо и спокойно, Лешай же подшучивал над своей парой. Он, так же как и Маржик, не мог долго находится на одном месте. Что-то звало его вперёд, не давало обжиться, их устраивал общий дом под Кадингиром, хозяйство приносящее доход, и управляющий, занимавшийся всем.
Вот и приходилось Скусе следовать за неугомонными лидийцами. Каждый раз срываясь с места, которое он почти считал своим, он ворчал, грозился обидеться, но всё равно, следовал за Лешаём. Тот это прекрасно знал, потому и подшучивал над любовником.
Дома пристройку поставим, каталогию создадим, а ты там кеном будешь, кормить, поить и спать страждущих укладывать. Маржик их врачевать будет. Барзика зазывалой поставим. А что бы побольше больных и увеченных было, мы Калоса на дороге посадим. Он мальчик старательный. и не иссякнет к нам поток сирых и побитых.
Маржик только успевал слезящиеся от смеха глаза.
Малыш то наш где? поинтересовался Барзан, попытавшись пристроиться на телеге, но Маржик очередной раз спихнул его ногой. Опять храм какой-нибудь осаждает?
Впереди он, с девочкой, в пещерах нас ждать должен, отмахнулся лугаль.
Может правда в храм его пристроить, хочет мальчишка учиться, денег у нас хватит, тут же предложил Лешай, который сам не доучился, и теперь считал, что раз их ребёнок хочет, то они должны дать ему лучшее образование.
Ну, не в храм же Артемиды, фыркнул лугаль. туда только евнухов и кастратов берут.
Тут уж в голос заржал Барзан.
Нашёл же Ласик куда пойти, кастратом стать. А Маржик то, у нас, за бубенчики подержаться любит тут уже смеялись все.
Аполлона Сминфейского храм у нас по пути, через Хрису проезжать будем отсмеявшись решил командир.
Как же ты его на три года от себя отпустишь, Скуса хитро перемигнулся с Лешаём. Без Малыша ты нам всем такого Эроса покажешь, что мы в раскорячку ходить будем.
Маржик понимал, что мужики были правы, слишком большим наваждением для него стал Калос, хотелось защитить его, сделать что-то доброе, хорошее. Первый раз в жизни Маржику кто-то стал дорог, но это его и пугало. Не для себя он в семью брал этого смазливого лаконца. Воин, конечно он хороший, но нужен был именно кинайдос, которого можно было бы подложить под любого. Он и делал из мальчишки эллинскую шлюшку. Теперь же за Малыша сердце болит, он каким-то особенным для него стал, а это вредит семье. Так считал Маржик.
Ничего, за три года не вымру, да и храмов Аполлона много, в каждом городе, можно в любом учиться, можно и переезжать с нами, и учиться в ближайшем к заданию, сам себе предположил лугаль. Выслушав его тираду, семья язвительно захихикала. Всем было понятно, что от себя мальчишку он не отпустит. Что делать, если это любовь.
Маржик же решил изжить из себя это чувство, он нормальный взрослый человек, и зависеть от какого-то смазливого мальчишки, с его точки зрения, было глупо.
Через несколько дней они подъезжали к оговорённому месту, вход в пещеру освещало солнце, на пороге подставив личико под тёплые лучи сидел Калос, отмытый, чистый. Девочка рядом собирала первые цветочки.
Совсем глупенький, себе под нос шепнул Маржик, разглядывая мальчишку, его правильный профиль с ровным, чуть длинноватым носом, розовые, узкие губы небольшого рта, влажные и трепетные В пушистых волосах солнце играло своими лучами, как опытный любовник пальцами.
Лидиец даже сглотнул от вожделения.
Подъём, радостно закричал, подъезжая Скуса, подымая на ноги мальчишку.
Тот захлопал длинными ресницами, прогоняя сон, его взгляд встретился с глазами Маржика, и он рванулся на встречу, радостно, порывисто, ещё не контролируя себя после сна.
Маленький глупыш, я тебя разочарую, не для себя тебя воспитываю, не для себя, тихо шепнул лидиец, за шумом встречи его никто не слышал.
Калос подбежал к нему, обнял, словно и вправду соскучился. Маржик в это не верил, с чего бы красивому юному мальчику, которому стоит только поманить пальцем, и за ним пойдёт любой, скучать по нему, старому врачу? Так, что юноше он не верил.
Тёплое дыхание лаконца жгло волосы. Мальчик у него был высокий, почти на голову выше командира, и ещё рос.
Твоя дырочка соскучилась по моему фалосу? ехидно поинтересовался он ощупывая задницу юноши. Тот, как стыдливая девица, залился краской.
Меня тоже папа любил, и обнимал, влезла в их встречу маленькая понтийка. Шмыгнув носом она добавилаТолько его теперь нет, и меня никто не обнимает.
Юноша поспешно отстранился, словно его застали за чем-то постыдным. Маржик отметил это про себя, лаконское воспитание слишком сильно было в его воспитаннике.
Калос метнулся к пещере, вытащил оттуда короб, а из него огромного лика.
О, Ласик, тебе точно в храме Аполлона быть, восхитился Барзан, перехватывая из рук мальчишки его трофей. Я тебе шкуру выделаю, а Лешай шапку сошьёт, будешь ходить в шапке Аида.
Глава 14 А
Ерма ρμαподпора, столб, сейчас именуют герма. Это особый вид скульптур, представляющих собой четырёхгранную колонну, увенчанную изображением головы или бюстом Ермеса (Гермеса), бога странствий. В ермы служили путевыми и межевыми знаками, по ним определяли стадии на дорогах.
«Пантикапей, отмечал впоследствии географ Страбон, представляет собой холм, со всех сторон заселенный, окружностью в 20 стадий, с восточной стороны от него находятся гавань и доки приблизительно на 30 кораблей, есть также акрополь; основан он милетянами».
Археологические раскопки на вершине и террасах акрополя (совр. гора Митридат) в последние годы позволили установить, что и здесь, как и в Нижнем Побужье, во второй четверти VI в. до н. э. первые колонисты устраивали себе временные жилища типа полуземлянок. Однако быстрое расширение хозяйственной деятельности и политической организации полиса содействовали тому, что пантикапейцы начали возводить хотя и небольшие, но каменные дома. Во второй половине VI в. до н. э. здесь наблюдается прогресс в развитии строительства и благоустройства. В последней трети VI в. до н. э. на верхнем плато холма был выделен центральный теменос, на котором сооружались ордерные постройки. На горе Митридат открыты также позднеархаические монументальные общественные сооружения, в том числе и здание редкой планировкитолос, связанный с деятельностью полисных магистратов. В позднеархаическое время появляются также сравнительно богатые жилые дома и мощеные улицы. Пантикапей раньше, чем другие поселения, превратился в город и, соответственнополис.
Косметика это упорядочивание лица. «Косметика» в представлении эллинов была настоящей наукой, отраслью медицины и преследовала цель сохранения естественной красоты человека.
Забота о красоте начиналась, разумеется, с личной гигиены. Если в суровом быту спартанцев уход за телом ограничивался купанием в реке, то в других полисах купание сочетали с посещением бани (особенно после работы или гимнастических упражнений).
Фрагмент из Аристофана (фрагм. 320, у Поллукса, vii, 95; CAF, I, 474) содержит полный список тех вещей, что использовались женщинами в качестве вспомогательных и косметических средств, в котором помимо прочего перечислены: маникюрные кусачки, зеркала, ножницы, грим, сода, фальшивые волосы, пурпурные оборки, банты, ленты, румяна (т. е. алкана красильная), белила, мирра, пемза, нагрудные ленты (бюстгальтеры), ленты для ягодиц, вуали, косметика, изготовленная из водорослей, ожерелья, краска для глаз, мягкие шерстяные платья, золотые украшения, сетка для волос, пояс, мантилья, утреннее платье, платье, окаймлённое пурпуром с двух сторон, и платье с пурпурной кромкой, платье со шлейфом, сорочки, гребни, серёжки, колье с драгоценными камнями, простые серьги, серьги в виде виноградных гроздьев, браслеты, застёжки для волос, пряжки, ремешки для лодыжек, цепочки, колечки, мушки, подкладки для волос, искусственные члены, драгоценные камни, кручёные серьги и множество других вещей, о которых мы не знаем ничего, кроме названия.
Душапсих ψυχή проблема души неоднократно подымалась философами Эллады, так же как и современных людей, эта тема интересовала и в древности. Были разные мнения, что душа состоит из воды, или что она распадается вместе со смертью тела. Сократ считает, что человека отличает от других существ душа. Душа это способность человека осознавать, проявлять мыслительную активность, быть совестливым и моральным, добродетельным. Потенциал души реализуется в познании, недостаток последнего есть невежество. Тело человека является инструментом души. Сократ занимается телесными упражнениями, но ещё больше душевными. Без последних нельзя воспитать в себе добродетели, среди которых главныемудрость, справедливость, умеренность. Развивая свои добродетели, человек достигает гармонии души, даже физическое насилие не может её разрушить. А это означает, что человек становится свободным. В этом и состоит его счастье. Душа отвечает за все процессы жизни, поскольку тесно связана с телом, поэтому вообще говоря отделяется от тела и бессмертна лишь высшая часть душиразумная. Воплощением же души считалась бабочка.
По древним легендам бабочкиэто сорвавшиеся со стеблей и ожившие цветы.
С давних времён бабочки ассоциировались с человеческой душой. В древнем Египте покидающую тело душу сравнивали с бабочкой, вылетающей из куколки.
В Элладе родилась легенда, что Афина вложила душу-бабочку в голову первого человека, вылепленного титаном Прометеем из земли и воды.
Стали считать, что вообще все бабочкиэто души, задержавшиеся на земле.
Ещё в Микенский период отображение человеческой души в виде бабочки (или мотылька), золотые бабочки встречаются в захоронениях и более поздних эпох. Это отображение души (бабочку) у пеласгов преемственно принимают эллины. Кроме того, сакральное значение, связанное с полётом души отождествляется с разными птицами. У пеласгов сакральными птицами были лебедь, сокол, журавль. В дальнейшем, у их потомковэллинов, каждый религиозная тенденция имела не только сакральное животное, но и сакральную птицу, в которую, после смерти, переселялась душа погибших людей данной веры. Такие сакральные птицы становятся одним из образов эллинских богов.
Зефир Ζέφυροςзападный ветер. Самый мягкий из ветров, посланник весны, он господствовал в Средиземноморье.
Ерма (герма).
В античности амарант был символом бессмертия (соцветия амаранта никогда не увядают).
Волк λύκοςбыл одним из сакральных животных бога Аполлона и не только Аполлона Ликийского (волчьего). Волк ассоциировался с самим богом, в то время, как Артемида сакральным животным имела собаку. Даже год в культе Аполлона назывался кругом волка или шагом волка. Жрецы культа Аполлона считались братьями.
Кроме Аполлона, волк был сакральным животным и Аида. Не надо путать с Гадесом, только в Римскую эпоху этих богов соединили. Аид или Аити считался белым, полярным волком. Он ходил в волчьей шапке. Считалось, что волчья шапкашапка невидимка. Возможно, это связано с запахом волка и оказываемым эффектом на собак, запах шапки замещал человеческий, и носитель данного убора никем не узнанный мог проходить где вздумается, как волк.
Глава 15
Маржик улыбнулся наблюдая за спящим Калосом. Мальчишка лежал рядом, доверчиво прижавшись к нему обнажённым телом. Длинные тёмные ресницы трепетали во сне. Под тонкой кожей век было видно как бегает зрачок, следом за видениями посылаемыми Морфеем. Щёки во сне разрумянились, делая юношу беззащитным и привлекательным.
Мужчина не удержавшись ласково провёл кончиками пальцем по мягкой коже, не знающей лезвия скребка. Лешай уже успел обучить Малыша пользоваться соком трав, чтобы сводить волосы, оставляя щёки девственными.
Глупый, наивный щенок, когда же ты повзрослеешь, и перестанешь доверять всем подряд, лидиец смотрел на спящего, и у него щемило внутри, это было приятно, тепло и больно. Пока никто не видит, Маржик мог позволить себе быть слабым. Он говорил тихо, что бы не разбудить Малыша, наконец рассказавшего ему, что хотел остаться в Македонии.
Ну почему всех наивных глупышей так тянет в эту дикую страну. Словно там Острова Блаженных встали.
Мужчина прижал в себе спящего юношу, уткнулся носом ему в волосы, в самую макушку.
Когда-то он сам был поглощён идеей свободы, захваченный харизмой александроса, ввязывался в затеи, рейды против фракийцев устраивал
И чем кончилось, как его отблагодарили? Выгнали как гарпию общипанную, пинком под зад. Тогда он к медам ушёл, восстание против македонов подняли
Повеселился тогда, то он за Аминтором бегал, то басилевс Филипп за ним. И всё это оттого, что не хотел он быть таким же нищим, как вся эта хвалёная аристократия, а хотел хорошо есть, носить дорогие ткани, иметь свой большой дом. Да и семья ему была нужна не такая, как у всех. Бабы его с детства не интересовали, Маржик с детства считал себя особенным во всём. В том же Асклепионе они с Геленом были лучшими в гипнозе. В Македонии же его не поняли.