Считается, что на Кипре было всего 10 полисов (городов-государств). Их названия перечислены в записках на глиняных табличках ассирийского правителя Асархаддона, который выписал их для того, чтобы не забыть, кому нужно напомнить о своевременной уплате дани. Среди этих городовсемь эллинских государств, которые, согласно их собственной истории были основаны финикийцами, но позже, кажется, были заселены эллинскими колонистами (Пафос, Саламин, Солы, Курион, Китры, Ледра и Тамасос), два эллино-этеокиприотских (Идалион и Аматус) и одно эллино-финикийское (Китион). остров славился своими медными рудниками.
Медь на острове добывали еще до прихода финикийцев. Так, среди амарнских писем найдено послание кипрского царя фараону: «Смотри, мой брат, я направил тебе пятьсот талантов меди и я пришлю тебе (впредь) столько меди, сколько захочешь».
«Постепенно финикийские города на КипреТамасс, Идалий, Аматвсе больше напоминали родину. Здесь строились храмы финикийских богов. Здесь правили цари с нарочито финикийскими именами: Баал-мильк, Осбаал, Баалрам. Самый знаменитый уроженец Китияфилософ Зенон, основатель стоицизма, тоже наверняка был финикийцем. Во всяком случае, судя по сохранившемуся бюсту, Зенон был наделен отчётливыми семитскими чертами»пишет Волков.
Считается, что в 4 в до н. э. подков для лошадей не было, были только подковы для сапог. Золотые подвески в форме подков были найдены в этот период. Но никаких подков для лошадей найдено не было. И не было упоминаний их. Везде идёт ссылка на Ксенофонта 430356 г до н. э. (умер в год рождения сына басилевса Македонии Филиппа). Ксенофонт пишет как правильно выбирать, ухаживать, выезжать и содержать лошадей. Он пишет о лёгкой кавалерии и лошадях для бегов. О выездке по определённым, специально выложенным для этого, дорогам из конкретного камня. В то же время, меня всегда интересовал вопрос, на который историки ответить не могут. Как тяжёлая кавалерия без подков переходила реки, как шла по мокрому камню, как шла по горам и бездорожью? Копыта у лошадей растут постоянно, а, согласно историкам, у эллинов не было ножа для срезания копыт. Ксенофонт пишет, что копыта стирались у скаковых по камню, которым выложены беговые дорожки и конюшни. Но этого камня в походах не было, не прокладывали дорогу для лошадей заранее. Следовательно без подков лошади должны были стирать их об камень во время переходов и маршей. А это было бы не равномерно. И получается хромая кавалерия Александра Македонского, с разъезжающимися копытами форсирует реки Железные башмаки, которые найдены в римское время, считают как раз и заменяли подковы. До сих пор эти башмаки используются в конном спорте для лечения копыт, в них накладываются лекарства. Но, несмотря на всё, подков для лошадей в то время не было.
Кайрос божество благоприятного, счастливого момента. Он олицетворял собой миг удачи который надо было ухватить за чуб. Всегда был очень почитаем.
Курбасыtiára, kidaris или kítaris или kyrbasía, это капюшон или шапка из войлока, кожи, или шелка, он покрывал голову, шею (с длинной заостренной шейной гардой), уши, щеки и подбородок (с очень длинными боковыми клапанами, которые можно было завязать на подбородке или по обе стороны шеи.
Гастрофет (гастрофаг) известен в Элладеещё ещё с Персидской войны. На этот период он использовался редко, и своё второе дыхание получил уже в Македонский период.
К сожалению сведения о нём в источниках крайне скудны и путаны. Сами гастрофеты появляются VIV вв. до н. э. встречается у Диодора. Диодор создатель «Исторической библиотеки» в 40 томах, к сожалению от него почти ничего не дошло.
Согласно Диодору, около 400 года до н. э., «эллинского тирана Дионисия Старшего со всего античного мира были собраны лучшие мастера для устройства метательных машин, которые должны были защитить город Сиракузы от карфагенян» и тогда же был изобретён гастрофет, который был опробован в 387 г. до н. э. при Моти.
Полибол (πολύςмного, и βάλλωбросать, метать) скорострельная баллиста, изобретённая Дионисием (Александрия).
В этой метательной машине по сравнению с баллистой присутствуют две оригинальных детали: механизм для подачи стрел, примерно такой же, как в арбалете чо-ко-ну, и зубчатое колесо, взводящее тетиву (нередко его изобретение ошибочно приписывают Леонардо да Винчи).
С названиями метательных машин в научной литературе царит ужасная неразбериха. На то есть четыре причины:
путаница между эллинскими, греческими, римскими и позднейшими системами классификации;
смешивание названий метательных машин вообще (катапульта) с названиями отдельных видов (скорпион, онагр);
туманное изложение технических вопросов в трудах античных и средневековых авторов;
небрежность современных исследователей.
Бирема это лёгкий скоростной корабль. Появление первых бирем у в Эгейском море датированы концом VIII века до нашей эры. Бирему можно признать первым древним кораблем, специально построенным для уничтожения морских целей противника.
С середины 19 века, когда в России пошла мода на англизацию, вначале эллинских слов, начинавшихся с гласной буквы, стали ставить букву «Г». так из Ифеста φαιστος, который начинался с ипсилон, получился Гефест, из Иры ρα привычная Гера, из Экаты κάτηГеката, из Ермеса ρμςГермес, из Ираклиса ρακλς- Геракл, из Ектора κτωρ, - Гектор и т.л. Сейчас, следуя англизации из этера ταροι получился гетайр. Всегда на это у меня возникает вопрос: а при чём тут гитары.
Глава 20
Сразу же пр прибытию в Ифес они отправились в Ифестион, но не центральный храм в городе, а в ту его часть, что располагалась в горах, за рекой.
Дыхание приближающейся зимы уже чувствовалось. Изморось покрывала ещё зелёную траву. Земля промёрзла и напоминала единый камень, по которому отчётливо слышался цокот копыт скаковой, которую Калос вёл за собой.
Малиновка, так звали кобылу, всю дорогу тыкалась в него, словно подгоняя. Будто знала. Что ей предстоит впереди, и соскучившаяся по настоящим бегам, рвалась в бой. Красивая тёмно-соловая скаковая притягивала взгляды окружающих, сейчас юноша не чувствовал себя уверенно, и потому всё время жался, прячась то за спину Барзана, то Скусы. Он не знал как вести себя с Маржиком, как прежде не получалось, да и не хотелось. Ловя на себе взгляды мужчины, Калос ещё больше тушевался. Сам же Маржик вёл себя словно ничего и не было, ничего не произошло.
Они сразу направились в храмовые пещеры горы Сольмисс. Большой прямоугольный вход был открыт, ожидая своих посетителей. Маржик загодя договорился о встрече.
Жрец вышедший к ним был седой и крупный, во всех отношениях крупный. Ростом он был где-то со Скусу, но очень широк в поясе. Хитон, доходящий ему до колен, был перехвачен на предполагаемой талии, скрытой не только под лишним весом, но и многочисленными тканевыми складками. Сопровождая Маржика вперёд, он словно отделил его от остальных. Мужчина шёл вперевалочку, смешно подрагивая ягодицами. Два огромных шара перекатывались, трепыхались как набитые валики, ткань по ним елозила, словно ей неудобно было скрывать эти необъятные выпуклости.
Калос хотел было уже прыснуть, до того это нелепо выгладило, но получил локтем от Лешая.
Это болезнь, лидиец тихо пояснил ему. Как последствие после эпидемии бывает, или если операцию врач косорукий делает. Смотри, пригодится.
И Калос смотрел. Одно дело, если человек невоздержан в еде, а другое Вот если он будет делать операцию, а потом человек вот таким смешным будет, как он ему в глаза посмотрит. Он бы сам такого врача удавил. Это было уже не весело.
Маржик показал знаки, срисованные им с полибулы.
Внимательно их рассмотрев, тучный мужчина достал со стеллажей деревянные доски с чертежами, формулами и ещё какими-то знаками и начал их перебирать. Лидиец тоже сунул туда нос, в поисках срисованных знаков.
Вот знак Таннеса, сверяя символы уточнил жрец. А это «тау» символ, да, точно, я не ошибся Аминтора. Он из Эг. Это вот в Скудрии.
Знаю я где, недовольно фыркнул Маржик. И Аминтора он тоже прекрасно знал, как и Танниса. Как же он сразу эту парочку кузнецов-самородков не вспомнил? А всё от того, что не хочется думать о грустном.
Аминтор его из Македонии вышвырнул, а Таннес. По молодости сидонец ему нравился, худенький, шустрый, забавный, как молодой кот. Маржик даже попытался за ним приударить, так этот мальчишка ему чуть руку не сломал. Мог бы и сам догадаться, что без этой парочки оболтусов тут не обойдётся, тем более Ласик называл Таннеса среди заговорщиков. После того, как закончат с Кипром, будет понятно куда дальше ехать, но этих друзей навестить точно надо.
Маржику стало даже несколько обидно за свою недогадливость. Ну кто ещё мог такую пакость подложить, как не Таннес Сидонский. Правитель Тира, его сосед участвовал в восстании, и чтобы такое развлечение сидонский выскочка пропустил, да не в жизнь. Сейчас басилевс Тара куда-то пропал, может быть понял, что их разоблачили. На его место назначили теперь Азимилка.
Разобравшись с авторами полиболы, они отправились в Ифес устраиваться там. Малышу надо было отоспаться перед бегами, отдохнуть.
В этот раз в каталоги они селиться не стали. В городе были знакомые и остановиться решили там. Пока Скуса с Барзаном пошли на рынок закупаться продуктами, остальные направились в намеченный дом, к радушному хозяину.
Через арку из двух сросшихся деревьев они вышли в городской пригород. Здесь же бегали мальчишки в поля, что бы поиграть в мяч. Рядом была роща Ортигия. Тут селились художники и скульпторы. Это уже был не город. Не было дорожек огороженных бордюром, больше зелени, среди домов встречались бродячие козы и птица.
Пригородные дома они обходили по самой кромке. Искомый дом был одним из крайних. Открыв калитку маленького, по колено, заборчика они вошли во двор. Раб пропустил их вовнутрь. Дом белёный снаружи блестел под лучами солнца.
Через арку они вошли во внутренний двор мощёный камнями. Там среди деревянных балок подпирающих стены, бегала домашняя птица. Приставленная деревянная лестница вела на крышу высокого двухэтажного дома. Рядом опрокинутая гидра. Творческий беспорядок ремонта был повсеместно. Наконец появился хозяин, модный скульптор Пракситель.
Маржик со скульптором по дружески поздоровались. Лидиец чувствовал себя здесь свободно и уверенно, не первый раз он навещал приятеля. Калос же держался в отдалении, сжавшись, не зная что ждать, к чему готовиться. Он и Маржику не доверял, и хозяину дома не доверял, и себе не доверял. Уже десять раз пожалел юноша что отправился с семьёй, он не знал как теперь вести себя с ними, о чём говорить. Очень хотелось просто провалиться сквозь землю, что бы его не видели, не замечали. Да и дом не обкрадывался появлению высокого юноши. Везде в дверных проёмах ему приходилось пригибать голову и втягивать шею, что бы не удариться.
Пракситель предстал перед ними в длинном бордово-красном хитоне с живописно наброшенной поверх синей тканью, пестрящей полосками и узором. Длинные волосы были убраны в низкий пучок, но несколько прядей спадали на одежды.
Маржик усмехаясь оглядел его.
Никак мы столетием ошиблись и угодили в прошлое, пошутил он.
Пракситель заулыбался от похвалы, приятно когда твою задумку может оценить умный человек. А Маржика глупцом никто назвать не мог.
Скульптор приобнял Лешая за талию, привлекая мужчину к себе.
Никос, ты совсем забыл обо мне. Ты моя лучшая модель, может вернёшься?
Лешай прыснул.
Хорошо, моего мужчины рядом нет, а то у него кулак тяжёлый, захихикал хрупкий лидиец.
Он меня поймёт, разве тобой можно не восхищаться? Пракситель, заметив что отпора ему не дали. Ещё теснее прижал к себе Лешая. С тебя вышли такие статуи, мне за них столько денег отвалили.
Тут взгляд скульптора поймал юношу, которого он видел впервые. И тот сразу стал объектом его монологи.
Ведь какой Никос был по молодости, ммм Ты его не видел, а я видел. Тонкий, грациозный, стремительный, сама богиня охоты на землю спустилась. Я с него Артемиду и своял. А потом и Аполлона, близнеца её. А как не сделать, если вот она, модель ходит.
Лешай на похвалу зарделся, засмущался, Калос понял, что раньше их не только отношения скульптора и модели связывали. Он скромно застыл в стороне, только начавший выпирать кадык перекатывался, похудел юноша во время обучения в храме, хотя для скачек это как раз хорошо.
Скульптор завёл их под деревянный навес, где была его мастерская. Там было тепло, даже травка зелёная весело смотрелась.
Со стола Пракситель рукой скинул кисти, кувшин прям на пол. И принялся накрывать стол для встречи дорогих гостей. Поставил глиняный кувшин с молодым вином, сохранившимся от празднования дней Диониса.
Утром Калос проснулся в отведённой для него комнате на первом этаже. Комната была не большая, с невысоким потолком, зато светлая, из-за обилия окон, да и розовые стены наполняли её воздухом. Сегодня уже скачки. Но это ближе к полудню.
Юноша выглянул в окно, видны были горы, покрытые пожухлой листвой. Внизу, в поле собирались мальчишки, они были его возраста и чуть моложе. Замелькал мяч.
Сидеть, и изводить себя в предвкушении бегов Калос не стал, для него это было равнозначно сразу проиграть. Если он доведёт себя переживаниями, он же рухнет прям на старте.
Спустившись по каменной лестнице вниз, он поспешил к мальчишкам. Попросил себе мяч.
Перекидывая его с плеча на плечо, под восхищение местных ребят.
Сколько ты можешь чеканить? поинтересовался кто-то.
Пока только десять раз, раскрасневшийся и довольный Калос вернул мяч.
А ты теперь в этом доме жить будешь?
Юноша обернулся, заметил как кто-то в чёрном со второго этажа за ним наблюдает.
Калипп, иди домой, нечего с городской шпаной общаться, услышал он окрик Маржика.
Вздохнув, Калос поплёлся в дом.
К нам приходи, закричали мальчишки ему в след.
В коридоре, куда выходили двери разных комнат, лаконец столкнулся с Барзаном, одевавшим на голый торс порты и пытаясь завязать их оборвавшейся тесёмкой.
Лошадь пора седлать, расходить её надо, а то застоялась за ночь, посоветовал фригиец подошедшему юноше. Хочешь я займусь? Или сам?
Калос пожал плечами.
Иди сюда, что там встал, окликнул мальчишку спустившийся вниз Маржик, одетый дорогие чёрные одеяния.
Пойду твоей Малиновкой займусь, подмигнул лаконцу Барзик.
Калос сел на скамью, стоявшую у стены в коридоре, поджав одну ногу и обняв её. Ему всегда нравилось сидеть так сжавшись, это помогало не расслабляться, а даже, концентрироваться.
И как ты видишь свою жизнь, общаясь с городским отребьем? наставительно начал Маржик. Что из тебя вырастет?
Мы не знаем, что может пригодиться, в жизни, возразил мальчишка, нам может сразу казаться, что это добро или зло. Мы и будем так реагировать. Но то, что это на самом деле выясниться через много лет. И останется только сожалеть.
Если ты немного подумаешь, то сможешь просчитать, что и к чему приведёт?
Я не согласен. Каждый человек разный по своей природе, и у всех свои пристрастия, стремления и предначертания Калос с вызовом смотрел на лугаля.
Из дверей, разбуженный разговорами вышел Скуса. Усмехнулся глядя на спорящих Маржика и Ласика:
Учёба до добра не доведёт.
Поэтому ты и не учился? обиженно крикнул мальчишка уже в спину фракийцу, скрывшемуся в их с Лешаём комнате.
Распустились, Маржик покачав головой пошёл в трапезную, Пракситель как раз накрывал на стол для гостей.
Потом всей семьёй они вышли из дома, прихватив с собой и скульптора, на которого с недоверием косился Скуса.
Калос побежал за своей лошадью.
Рядом с деревом, растущем рогатиной, на зелёной траве всадники жали своей очереди.
Согласно жребию они выезжали по мощёной дороге. Остальные же ждали на месте пуска, где были стойла, легки, деревянные, шесты не толще копей.
Белый деревянный портик, крашеный в белый и голубой цвета, радостно возвышался над дромосомристалищем.
Калосу было страшно. Сердце замирало в предвкушении скачек.
Он гладил свою девочку, её костистую голову с выпуклыми живыми умными глазами, и маленькой узкой челюстью, ласкал петушиную шею, красиво подымающуюся вверх.
Калос сидел на голой вычищенной раздвоенной спине. Немного удлиненные вдоль живота изгибающиеся бока, создавали удобство для верховой езды. Юноша был расслаблен, готовясь сразу же выложиться по полной. Маржик записал его в гонки на стадию.