Грейв сделал небольшую паузу и отпил глоток браги. Вытер губыну и мерзкое пойло! С сожалением вспомнил благородное вино, которым потчевал его недавно лорд Мортингер, и вздохнул. Несколько десятков пар глаз внимательно наблюдали за ним. Когда Грейв говорил, остальные хранили молчание. Так было всегда.
Основная часть замковой стражи в ближайшую неделю будет дежурить у внешних ворот, проверяя торговцев. В день, когда все будет готово, придется действовать слаженно. Несколько наших людей должны тихо снять часовых на тех башнях, что выходят на брешь. Другие в это же время устраивают небольшую заварушку у внешних ворот, привлекая к ним как можно большее количество стражников. В это время остальные переходят вброд ров и проникают внутрь замка через прорытый проходк тому моменту, когда большая часть стражи будет находиться в загоне за внутренними воротами. Еще четверо караулят у самих внутренних ворот, по сигналу опускают их и запирают изнутри, отрезая стражникам путь в замок. На валу напротив моста ставим лучниковесли наше проникновение будет замечено, они отрежут страже путь к выходу на подъемный мост. Ну, а дальше все просто: пользуясь переполохом, перебьем тех, кто остался внутри, забираем леди Ройз и уходим тем же путем.
Несколько мгновений вокруг костра продолжало царить молчание.
А лошади? скептически протянул Зануда, почесывая в затылке. Через лаз в стене мы вряд ли их проведем.
Лошадей добудем в бою, строго глянул на него Грейв, а наши останутся здесь, вместе с часовыми.
Вслед за вопросом Зануды последовали и другие, вызывая бурные обсуждения. Наконец, сгустившиеся сумерки взорвались одобрительными возгласами.
Неплохой план! после жарких споров одобрил Дэн Болтун. За него стоит выпить!
Все дружно подняли кружки с брагой.
* * *
План и правда был неплох. Все шло как по маслу, и Грейв с удовольствием отмечал слаженность действий своих людей. Поначалу его «войско» составляла лишь жалкая кучка человеческих отбросов: беглые каторжники, младшие сыновья мелких многодетных землевладельцев, обнищавшие дворяне, странствующие рыцари, потерявшие в турнирах лошадей и доспехи. Грейв лишь почесывал в затылке, понимая, что работать с такой компанией будет непросто.
Но с каждым разом их выучка и боевые навыки совершенствовались, и теперь они были достаточно вышколены, чтобы четко соблюдать распланированные заранее действия.
Несколько конных добровольцев устроили шумную потасовку у внешних ворот, делая вид, будто пытаются проникнуть в замок. Как и предполагал Грейв, стражу у входа сразу же усилили, и рухнувшая по сигналу тяжелая решетка внутренних ворот заперла в загоне около тридцати солдат замковой стражи. В это время основные силы Грейва во главе с ним самим проникли по пробитому в крепостной стене лазу во внутренний двор и врубились в разрозненные группы оставшихся в замке защитников. Несмотря на их численный перевес и отвагу, неожиданность атаки застала солдат врасплох, силы противника стремительно таяли, и Грейв уже ощущал на губах вкус победы.
Было невыносимо жарко, и доспехи накалились на солнце, обжигая кожу не хуже пылающей печи даже сквозь слой одежды, но Грейв был не из тех, кто сетует на неудобства, тем более, когда кровь уже разогрета битвой. Сверкающий на солнце меч был словно продолжением правой руки, а в левой вместо щита плясал тяжелый молотпосле первого поверженного им солдата он и счет потерял остальным.
Конем он обзавелся почти сразу, позаимствовав его у первого же сраженного им латника, и теперь врубался в толпу не только мощью собственного тела, но и массивным корпусом жеребца. Животное попалось породистое и с норовом, но он умел таких усмирять, и вскоре уверенно правил лошадью лишь движением бедер, освободив для битвы обе руки.
Уже близился финал недолгого сраженияоколо двадцати павших защитников замка выхватил наметанный глаз воина, когда вдруг из центрального узкого перехода появилась конная подмога. Грейв, окруженный осатаневшими от битвы и крови боевыми товарищами, ринулся навстречу рыцарям. Успел удивиться тому, что предводителем конницы из десяти воинов был тщедушный молодой рыцарь в золоченых доспехах с причудливой чеканкой и в высоком шлеме с щегольским плюмажем из перьев и конских волос. Что за глупый юнец решил встретить свою смерть, нарядившись в парадные доспехи, судя по всему, ни разу не видевшие настоящего боя?
Может, у леди Ройз есть сын, о котором ему не доложили?
Но в следующее мгновение мысли исчезлион одним движением направил коня к тощей фигурке в сияющих на ярком солнце доспехах. Тренированное тело безупречно исполняло свой боевой танец, получая сигналы от обостренных в битве органов чувств: замах снизу правой рукой, чтобы одним ударом отсечь голову безрассудному юнцу, одновременно с этим вертушка левой, чтобы размозжить закрытое забралом лицо воина, что уже наскакивает слева, а затем возврат правой рукивоин, маячивший за тщедушной фигуркой, как раз подоспеет, чтобы напороться на меч.
Госпожа, нет!!! заорал тот, кто был слева, бросая свое тело наперерез правой руке Грейва.
Госпожа? Адово пламя
В прорези золоченого шлема мелькнули изумрудные глаза. Идеально направленное движение Грейва вдруг сбилось. Он не смог ослабить силу удара, но все-таки сумел отвести меч чуть в сторону и ударить золоченый шлем по касательной. Отбиться левой уже не успел, невольно изменив направление тела и линию замаха. Именно это стоило ему победы.
Он успел увидеть, как сбитый с головы «юнца» шлем взлетает в воздух, открывая взору взметнувшиеся вверх золотистые длинные волосы и прекрасное лицо, но в следующий миг на его голову обрушился страшный удар. Странное видение взорвалось перед глазами кровавым туманом, а затем наступила темнота.
Глава 2. Позорное поражение
Закончив бинтовать Гвен голову, старый лекарь подал ей глиняную чашку с каким-то горьким отваром.
Это облегчит вам боль, миледи, извиняющимся голосом молвил лекарь, когда увидел ее гримасу после первого глотка.
Спасибо, Филипп. Не беспокойтесь, я уже не малое дитя. Горькое питьене самое страшное, что могло бы со мной приключиться.
Мудрые слова, миледи, согласился старый лекарь, кивая лысой головой. Но должен заметить, что поступки ваши не столь же мудрые. Это было очень, очень безрассудно с вашей сторонынадевать доспехи и рваться в бой.
Я знаю, Филипп, вы этого не одобряете
Не одобряю?! глаза несчастного старика округлились. Посмотрите на мои руки! Они до сих пор дрожат от ужаса! Что было бы, если бы мы вас потеряли?! Мне жаль, что вы меня совсем не слушаете! Был бы жив ваш батюшка
Но он мертв, отрезала Гвен. А я не могла отправить своих людей на смерть, не воодушевив их личным примером.
Глупости! голос старика гневно дрожал. Молодой леди вроде вас положено сидеть в горнице и вышивать вместе с подругами красивые узоры на платьях, а не гарцевать на коне наряду с рыцарями! Вас ведь могли убить! Вы это понимаете?
Понимаю, Гвен вспомнила удар тяжелого меча о свой шлем и потерла ушибленную голову сквозь повязку.
Болит? лекарь тут же сменил гнев на милость.
Совсем немного, Гвен поднялась, взяла со стола маленькое зеркальце в золоченой оправе и постаралась расправить распущенные волосы над повязкой так, чтобы скрыть ими как можно больше некрасивой белой ткани, обернутой вокруг головы. Тот рыцарь, что ударил меня
Рыцарь?! Побойтесь бога, миледи, какой же это рыцарь? Это просто разбойник!
Неважно, перебила его Гвен. Он жив?
Не знаю Кажется, я видел, как его среди других волокли в подземелье для допроса. Меня туда пока не звали.
Допроса? Гвен поежилась.
Что вам до него?
Он пощадил меня.
Что?.. растерянно моргнул глазами лекарь.
Его удар должен был снести мне голову. В последний момент он удержал руку и хотел отвести от меня меч. У него не совсем получилось, Гвен снова потрогала ушибленную голову, но благодаря ему я осталась жива.
Бог все видит! назидательно изрек Филипп и осенил себя крестным знамением.
Не знаю, Филипп Но благодаря этому мы победили, а они проиграли. Они потеряли своего вожака, и это подкосило их решимость. Если бы тот рыцарь убил меня
Разбойник!
исход боя мог быть совсем иным.
Старый лекарь пожал плечами.
Провидение божье
Я хочу его видеть, Гвен отложила зеркало и оправила на себе платье. Вы говорите, его повели в подземелье?
Скорее, потащили Миледи, умоляю вас ну послушайте меня хотя бы один раз! Не надо вам туда ходить! Если он способен говорить, ваши верные слуги добьются от него признаний.
Мне нужны не признания, резковато ответила Гвен и вышла из своей комнаты.
С каждым шагом она нервничала все больше. А если она не успеет? Если он уже умер от полученных ран? Или его уже замучили насмерть во время допроса?
У входа в подземелье она прихватила со стены факел и ускорила шаг. Каменные ступени были слишком круты и местами покрыты плесенью, поэтому ей приходилось быть осторожной, но все же она торопилась.
Почему-то для Гвен было важно узнать, отчего враг пощадил ее, обрекая самого себя на смерть.
Она должна была успеть.
Дойдя до коридора с чередой тяжелых дверей, она принялась заглядывать в каждую. Почти все темницы были занятыв плен было взято много разбойников, посягнувших на мирную жизнь замка. Избитые, окровавленные, корчащиеся от боли в ожидании допросов люди походили один на другого, и Гвен засомневалась, сможет ли она узнать того самого рыцаря. Впрочем, она помнила, что тот был высок.
Очень высок и широк в плечахпока среди пленных ей такие не попадались.
Гвен сбилась со счета, какую камеру открывала, когда, наконец, нашла то, что искала. В этой камере дверь была приоткрытаи она отличалась от остальных тем, что узник в ней был один, а допрашивающих двое.
Да, он был весьма высокого роста. Его вздернули на железном крюке, вделанном в каменную стену, привязав за запястья. Обычно в таком положении люди могли стоять на ногах, но этот упирался в пол коленями. Человек, что его допрашивал, стоя в полный рост, лишь слегка наклонялся к его лицу.
Он был еще жив. Похоже, он только что пришел в себяпосле того, как его окатили из ведра холодной водой.
Гвен успела.
* * *
Сколько времени прошло до того, как он очнулся, он не мог бы сказать даже под пыткой. Впрочем, пыткой было само возвращение сознания: разбитую голову разрывало от боли, крепко связанные над головой руки, державшие вес безвольного тела, онемели, выкрученные в суставах плечи горели огнем. Он попытался переместить вес на ноги, чтобы хоть немного ослабить боль в руках, и понял, что его поставили в унизительную позуна колени, пристегнув лодыжки к полу железными скобами.
Рукам действительно стало чуть легчеесли можно как-то выразить степень боли, охватывавшей все тело, но теперь заныли колени, приняв вес и соприкасаясь с неровной и твердой каменной поверхностьюпохоже, он был в подземелье. Хоть немного переместить ноги не удалось: он был зафиксирован в оковах прочно и таким образом, чтобы поза доставила ему как можно больше неприятных ощущений.
Жестоко болели ребрапри каждом вздохе тело словно пронзали тысячи толстых игл. Сломаны, что ли? Но как? Боль такая, будто по нему потопталось стадо лошадей. Хотя, может так и былокто знает, что случилось после того, как он мешком свалился с коня?
В довершение ко всему было адски холодно. И мокро. На нем не было никакой одежды, и, похоже, его только что окатили холодной водой.
Безумно хотелось пить. Он попробовал слизнуть с губ капли воды, стекающие с мокрых волос по лицувкус воды, смешанной с его собственной кровью, оказался солоноватым.
Но больше всего докучала боль. Боже всемилостивый, тело будто окунули в боль целиком.
В тишине подземелья Грейв услышал собственный хриплый стон.
Очухался? беззлобно спросил кто-то, кого он не мог разглядеть.
Ресницы Грейва слиплись от запекшейся крови, веки опухлион с трудом сумел их разлепить. Сквозь узкую щель между веками он видел лишь пляшущие огни факелов вокруг себя и размытые тени, неясно меняющие очертания.
Одна из теней склонилась над ним, схватила за нависшие над лицом мокрые волосы и задрала голову Грейва кверху. Ее тут же пронзило огненной болью. Воспаленные, заплывшие кровью глаза закрылись сами собой, из сухого и саднящего горла снова вырвался стон.
Я же говорил, что этому могила пока не светит. Пусть вначале развлечет нас беседой.
Если он хоть что-то соображает. Как из него мозг не вытек, после такого-то удара, просто диву даюсь.
Эй! Это ты был у них главный?
Грейв заставил себя разлепить глаза. Пересохшие губы растянулись в насмешливой улыбке.
Смеется Боже милостивый, ты посмотри на него! Он смеется! Что я такого смешного сказал?!
Чья-то рука по-прежнему держала его голову за волосы, а другая рука в перчатке из грубой кожи с металлическими накладками с размаху встретилась с его лицом. Губы лопнули, будто спелые помидоры, по подбородку заструилась теплая кровь. Раненая голова буквально взорвалась болью от удара, и Грейв опять не сумел подавить стон.
Гребаный слабак.
Язык несмело скользнул вдоль ряда зубов. Вроде целы. Хотя дальний снизу, похоже, шатаетсяраньше так не было.
Зубами он всегда дорожил. Лекарь с самого детства приучал его ухаживать за зубами, приговаривая, что взрослому они даются раз и на всю жизнь. Потеряешьуже ничем не заменишь.
А без зубов плохо. Это он знал.
Я тебя разучу смеяться, тварь. Назови свое имя! донесся до его сознания вопль бесплотной тени.
Грейв хотел бы не улыбаться, но просто не мог. Ему подумалосьесли он назовет себя собственным прозвищем, не сочтут ли они это насмешкой? *
(*Грейв (англ. Grave) «могила, надгробный камень».)
Следующий удар сломал ему нос, и на этот раз он громко зарычал и задергался в своих оковах. Боль в плечах и запястьях казалась теперь нежной лаской по сравнению с болью в переносицепоходило на то, будто ему всадили нож прямо в мозг. Он бы с радостью лишился сознания, но оно почему-то все еще оставалось при нем.
Может, он язык себе откусил? поинтересовалась другая тень, стоявшая чуть поодаль от первой. Постой, постой, дай проверить
Первый мучитель отпустил его голову, а второй приподнял за подбородокпочти нежнои вставил лезвие ножа ему между губ, пытаясь разжать зубы. Грейв решил, что упрямиться глупо.
Нет, язык пока еще при мне.
Он не узнал собственный голосхриплый, надсадный, гундосый, отдающий пульсирующей болью на затылке и в переносице.
Тогда назови свое имя. И попробуй еще раз оскалитьсяя начну с того, что отрежу тебе губы.
Грейв рассудил, что его имя не такая уже большая ценность, а губ определенно было жалко.
Капитан Грейв.
Капитан? хмыкнула первая тень. Какой ты, в пекло, капитан?! Вор помойныйвот кто ты на самом деле!
Если точнее, то наемник, прогундел Грейв, слизывая кровь с нижней губы.
Жаль, капель воды на губах не осталось.
Тень заржала противным смехом. У Грейва и то получилось бы лучше, если бы оставались силы смеяться.
Наемник? Скажи уж как естьшлюха, продающаяся богатеньким лордам за деньги.
Грейв попытался пожать плечами и тут же пожалел об этом. Сознанию трудно было сконцентрироваться на всех источниках боли, которыми изобиловало тело.
Кроме того, его начало колотить от холода. Как такое могло быть, в разгар лета? В леднике они его держат, что ли? А мокрая после ледяной купели кожа остывала еще быстрее.
Теперь он не был уверен, что досаждало хужехолод или боль.
Кто тебя нанял? не заставил себя ждать следующий вопрос.
Грейв осторожно облизнул верхнюю губу.
Какая разница?
Тень неожиданно отошла, а в следующее мгновение тишину подземелья прорезал свист плетиа торс опоясало кольцом свежей боли. Грейв дернулся и зашипел.
Кто тебя нанял?
Да пошел ты
Плеть прошлась по телу Грейва еще раз. И еще раз. И еще.
Кто тебя
Грейв старался молчать, стиснув зубы, и корчился от боли. Нет никакого шанса увернуться от ударов, если твои руки прикованы к стене высоко над головой. А ты обнажен, обездвижен и обречен.
Хватит, вступилась Вторая Тень, у которой был нож. Ты его только щекочешь. Не видишьон даже удовольствие получает от твоих поглаживаний. Давай лучше яи сразу к делу.
Вторая Тень подступила к Грейву и вновь приподняла клонившуюся книзу голову за подбородок, словно изучая. А затем провела острием ножа под веками.