Как именно? Дара старалась скрыть тревогу.
Значит, это не Дедушка приходил во сне. Но кто тогда? Морана? В ней не могло быть того же огня. Разве что сам леший напомнил, кому Дарина обязана своей силой и кто легко заберёт её вместе с жизнью.
Ты ослабла, но если отправишься со мной, то я отведу тебя к золотому озеру в Великом лесу.
Ты говорил, что сила сама вернётся.
Так и будет, но это займёт немало времени, Морана же останется править до самой весны, она не даст тебе окрепнуть.
Не пропаду, высокомерно бросила Дара. Сам Снежный князь меня теперь бережёт, уж он в обиду не даст.
Дедушка улыбнулся и покачал головой.
Ему нужна лесная ведьма, а не девчонка с мельницы.
Неужели волхв считал, что Дара пойдёт с ним в Великий лес?
В стороне зашумели потревоженные птицы, взлетели в небо, и закачались ветви елей, а с них водопадом осыпался пушистый снег.
Да-ара! позвал звонкий голос.
Она оглянулась, взволнованная. Как бы не наткнулась сестра на волхва. Как увести её от беды?
Но не успела Дара и подумать, как поступить, а Дедушка уже исчез. Он скрылся на лесных тропах, спрятался за заснеженными деревьями и ничем себя не выдал, когда на краю оврага показалась Веся.
Так и знала, что ты здесь.
Дара щурилась, глядя наверх, солнце било прямо в глаза, и сестра будто купалась в ярком свете, искрилась золотым теплом. Но вот она сделала шаг в сторону, ступила на тропинку, что вела к ключу, и вновь стала обычным человеком.
Как ты догадалась?
Тебя всегда тянуло к воде. То к реке, то к запруде, сказала Веся, легко пробираясь по протоптанной Дарой дорожке. Сестра была румяна, из-под платка выбивались медовые пряди волос, глаза улыбались. Она подошла ближе, посмотрела внимательно, с пониманием на бегущую воду. Что тебя тревожит?
Всё, призналась Дара. Леший и князь, Милош и Дедушка. Моя слабость и мои грехи, проговорила она на удивление легко.
Грехи?
Дара прикусила губу, задержала дыхание и неожиданно для самой себя проговорила:
Я людей убила, Веся.
Она зашептала, будто опасаясь, что их подслушают:
Ты понимаешь, сколь многих я убила?
Сестра облизала губы, по лицу её пробежала тень.
Ты виновата, но они же сами на тебя напали. Я помню, как нас окружили, когда мы убегали и потеряли тебя в толпе. Думаю, у тебя не осталось выбора.
Добрая, милая Веся. Она пыталась оправдать даже самые чудовищные поступки.
Дара хотела бы промолчать, но, начав говорить, уже не смогла остановиться. Слова срывались с губ одно за другим.
Дело не только в пожаре, она боялась смотреть в глаза сестре и потому отвернулась к ключу. Раньше. Я убила Охотника в Гняздеце. Помнишь тот день? Я убила его ножом, пролила кровь собственными руками. А после стражника в Совине. Вороны велели мне принести его в жертву, чтобы сломать защиту города. Я убила его, когда он лежал без сознания, совсем беззащитный.
Веся молчала, но Дара кожей чувствовала её взгляд и невольно сжималась под ним.
А ещё раньше в первый раз я убила в Златоборске. Случайно, клянусь, случайно. Её звали Добрава, она была полюбовницей княжича Вячеслава.
Я думала, он ошибся, проговорила Веся. Думала, княжич неверно всё понял.
Всё он правильно понял, Дара заговорила хрипло, тихо, и каждое слово давалось через силу. Я не хотела её убивать, видят боги, не хотела, но убила. А потом бежала, чтобы самой спастись.
Сестра молчала. Не замер мир вокруг, всё так же журчал ключ, разрушая снежные оковы, всё так же шумел зимний лес, только сестра не произносила ни слова, и от этого было страшно.
Брат Лаврентий, верно, сказал бы, что я попаду за это в промёрзлую пустошь после смерти.
Не знаю, произнесла наконец Весняна. Неважно, что бы он сказал.
Дара подняла на сестру виноватый взгляд. В глазах у Веси стояли слёзы.
И ты обо всём этом молчала? Почему ничего мне не рассказала?
Чтобы ты не возненавидела меня ещё больше.
Возненавидела? Как я могу ненавидеть тебя? жалобно спросила сестра.
И она прижала Дару к себе, обняла, уткнулась носом в ухо, спрятанное под платком.
Как ты могла так подумать? вздохнула она тяжело, надрывно. Да, я злюсь на тебя порой, всякое бывает, но я же люблю тебя, всем сердцем люблю. Я что угодно могу тебе простить. Дарка, это всё ведь тебя съедало, убивало. Зачем ты так? Как вообще выдержала одна?
Весь, ты не слышала, что я сказала? Я убийца. Я Моране служила, ей жертвы приносила. Десятки жертв, сотни. И до того, как она меня заставила, я тоже творила страшные, чудовищные вещи. Я и сама чудовище.
Веся чуть отстранилась, чтобы заглянуть ей в лицо. Слёзы горели на румяном от мороза лице. Такие же горькие слёзы лились из глаз Дары.
Дара, мы в этой беде вдвоём, никак иначе. Вдвоём и справимся. Нельзя одной всё на себе тащить. Для этого родные люди и нужны, понимаешь? Чтобы помогать.
А что изменилось от того, что ты теперь всё знаешь? Веся, разве ты можешь что-то исправить? Разве ты можешь меня защитить? Я не говорила тебе ничего, чтобы уберечь.
Значит, отныне мы будем беречь друг друга, упрямо сказала Веся. Не знаю, что я могу сделать. Вряд ли многое, но вместе всё равно легче. Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь. Теперь-то, когда между нами больше нет тайн, всё наладится.
Простодушная, милая её сестрёнка.
Дара улыбалась, жалея уже, что раскрылась, но на душе и вправду стало легче.
Я совсем забыла, утёрла щёки Весняна. Великий князь велел тебя найти. Мальчишка от него прибегал, искал тебя.
Зачем?
Уж со мной-то князь не делится, что и почему он делает. Велел прийти, вот и всё, что знаю, она улыбнулась сквозь слёзы. Пошли, приведём тебя в порядок, нельзя в таком виде Великому князю на глаза показываться.
Дара тоже постаралась улыбнуться в ответ, сняла рукавицу с целой руки и опустила под струю ледяной воды, умылась.
Кожу изуродуешь! возмутилась Веся. На морозе да ледяной водой! Жиром бы помазать теперь.
Пошли, усмехнулась Дара, вытираясь уголком платка. Нельзя заставлять князя ждать.
Будь на то воля Весняны, так Дару перед встречей с Ярополком нарядили бы, как невесту. Но сама Дарина лишь переплела косы, умыла лицо да вычистила тщательно зубы углём.
Вот, возьми, Веся надела Даре на руку обручье. Ростислав подарил, покраснела она. Ты поноси, потом вернёшь.
Веся, чуть строго сказала Дара, возвращая подарок. Не нужны мне ни обручья, ни другие украшения. Я к князю по делу иду, а не глазки строить.
Горица крутилась всё время неподалёку, рядом с хозяйкой дома, и, видимо, подслушивала. Она вдруг оглянулась, взгляд её не выражал ничего хорошего. Дара поднялась и поспешила закончить сборы.
И без того уже много времени потеряла, буркнула она, всё ещё чувствуя на зубах угольную крошку. Пойду поскорее.
Каждый день они останавливались на ночёвку в разных деревнях, каждый день продолжали свой путь. Все избы и деревни перемешались в памяти, и Дара не могла отличить одну от другой. Но вот, спросив дорогу, она нашла, где ночевал минувшей ночью Великий князь. Дара одёрнула платок и постучалась. Но ни на первый раз, ни на второй никто ей так и не открыл, и Дара сама заглянула в сени.
Хозяева, позвала она негромко. Есть кто?
Из-за тяжёлой деревянной двери доносились голоса. Дара прислушалась. Говорили мужчины, обсуждали что-то, и, кажется, голос Ярополка тоже можно было различить.
Дара не решилась заходить, осталась ждать в сенях. Через какое-то время из-за двери выглянул мальчишка лет четырнадцати с ведром в руках. Он вылил помои на улицу и, только когда вернулся, обратил внимание на Дару.
А, ты, узнал откуда-то он. Князь тебя позже примет. Жди.
И Дара, замерзая в сенях, ждала ещё лучину.
Когда дверь наконец распахнулась и стали выходить воеводы и бояре, Дара встрепенулась, готовясь к встрече с Ярополком.
Мужчины бросали на неё мимолётные взгляды, никто не признал в ней лесную ведьму, один только человек оглядел с неприязнью и сморщил длинный нос.
Дара задержала дыхание, словно её обдало тяжёлым смрадом. Она узнала это узкое болезненное лицо, то был брат Мефодий, поверенный Пресветлого Отца.
Священнослужитель промолчал, даже не поздоровался, торопливо вышел из сеней, и Дара могла видеть, пока не захлопнулась дверь, как он торопливо семенил прочь от избы.
Снова показался знакомый мальчишка, поманил Дару рукой. Она зашла внутрь, радуясь теплу, остановилась на пороге, чтобы оглядеться.
Да озарит Создатель твой путь, Великий князь, произнесла она.
Ярополк оторвался от бумаг, разложенных перед ним на столе, и холоп тут же поспешил убрать их, но князь его остановил.
Оставь, буркнул он. Нашёл платье?
Юноша развёл руками.
Ищу, выдавил он виновато. Разве тут сразу найдёшь?
Так ты постарайся, нахмурился Ярополк. Давай, поспеши.
Холоп согнул спину в поклоне и кинулся прочь из избы. Дара проводила его взглядом, осмотрелась снова. Никого больше не было. Она осталась с князем наедине.
Мне сказали, ты меня звал, Дара прошла ближе к столу, развязала на голове платок, и длинные косы упали ей на плечи.
Ты всё как девчонка, улыбнулся Ярополк. С двумя косичками. Девки в твоих летах одну косу плетут и ленту в волосах носят.
Так другие девки в невесты годятся, а я ничьей невестой не буду, Дара сама не поняла, откуда появились вызов в её взгляде и сталь в голосе.
Нет, значит? Князь смеялся одними глазами.
Нет, хмыкнула Дара и на этот раз без приглашения села за стол напротив, с любопытством ожидая, как поведёт себя Ярополк.
Он заметил перемену в её поведении, но не сказал ничего и даже будто остался доволен.
И кем ты будешь?
Ведьмой.
Просто ведьмой?
Может, княжеской.
Ярополк вдруг расплылся в белозубой улыбке и засмеялся открыто и весело, так, что самой хотелось захохотать в голос.
Однако, Дарина, ты забавная.
Она поджала губы. Не забавной она хотела бы выглядеть.
На днях, помнится, ты всё уходила от ответа, заверяла меня, что силы у тебя больше нет и что мне на службу ты не годишься.
Я передумала. Буду рада послужить тебе, князь.
Ярополк смотрел как всегда пристально, и Даре хотелось съёжиться под его взглядом.
И сила к тебе вернулась?
Пока нет.
Никому об этом не говори, предупредил князь. Сегодня к вечеру мы прибудем в Лисецк. Ты поедешь со мной впереди. Умеешь сидеть в седле?
Нет, Дара в одно мгновение растеряла снова всю уверенность. Отец учил меня ездить на лошади, только без седла.
Снежный князь смотрел на неё со странным непривычным восхищением.
Так даже лучше, да, решил он.
И вдруг нахмурил брови, огляделся по сторонам.
Займи себя пока чем-нибудь. Мне нужно закончить дела.
И Ярополк будто сразу о ней позабыл, он обмакнул перо в чернила и принялся писать.
Дара поднялась из-за стола. Дом был чужой, незнакомый. Девушка не знала, куда себя деть, и подошла к красному углу, присела на лавку так, чтобы видеть блестящий золочёный сол.
Текло время мучительно долго, Ярополк читал письма и отвечал на них, а Дара сидела на лавке без дела и изнывала от скуки и любопытства. Зачем князь велел ей остаться? Мог бы приказать явиться ко времени в начало обоза.
От безделья Дара разглядывала вышивку на занавеси красного угла, скребла ногтями лавку и почти начала засыпать, когда дверь распахнулась, и в избу ввалился княжеский холоп с большим свёртком в руках.
Ярополк оторвал голову от писем.
Нашёл? без всяких предисловий спросил он.
Мужская только, но с плеча боярского сына, ему всего пятнадцать. Она девка рослая, ей пойдёт.
Девки с тобой на кухне росли. За языком следи, осадил князь.
Дара слушала их разговор, наблюдала, как парень разворачивал свёрток, но так и не могла пока догадаться, о чём шла речь.
Между тем холоп развернул свёрток и вынул из него чёрную соболиную шубу. Густой мех лоснился, блестел при свете свечей. Дара загляделась и невольно сравнила шубу со своей простой одёжкой.
Примеряй, велел ей неожиданно Снежный князь.
Девушка посмотрела на него с удивлением. Ярополк улыбался высокомерно, но довольно.
Я бы и рад найти что получше, но в походе женский наряд днём с огнём не сыскать. Давай, надевай, чуть развязнее произнёс он.
Дарина поднялась, оставила на лавке свою облезлую шубку и подошла к холопу.
Третьяк, помоги госпоже лесной ведьме, чего стоишь как истукан?
Холоп подскочил ближе, помог надеть шубу. Меха оказались тяжёлые, они упали на плечи, и с непривычки стало сложно пошевелиться. Дара успела позабыть, что в Златоборске носила такие же неудобные кафтаны с длинными рукавами, и теперь стояла, замерев на месте.
Недурно, заключил Ярополк придирчиво. Нравится?
Спасибо за щедрый подарок, князь, проговорила вежливо Дара.
Сама покорность, хмыкнул мужчина. Откуда только что взялось?
Она вскинула горделиво подбородок, посмотрела прямо в голубые глаза. Подо льдом плескался огонь.
Что ж, раз ты готова, то можно и выступать, решил Снежный князь. Третьяк, скажи всем собираться через две лучины.
Слушаюсь, проговорил холоп и тут же вынырнул из избы, словно за ним гнались собаки.
Ярополк поднялся, собрал бумаги, разложил по стопкам, пару писем свернул и спрятал за пазуху, остальные убрал в кожаную суму.
Не страшно? спросил он.
Чего мне бояться? насторожилась Дара.
Раньше в Златоборске тебя величали лесной ведьмой за глаза, а между тем тебя попытались убить. Как думаешь, что будет теперь, когда я назову тебя своей придворной чародейкой и разрешу ехать подле себя?
Он оглянулся, посмотрел оценивающе, пронзительно.
Ты догадался? удивилась Дара. Что меня пытались убить?
Сомневаюсь, что ты бы стала травить Горяя. А вот поверить в то, что кто-то пожелал избавиться от лесной ведьмы, легко.
Дара тяжело вздохнула.
Ты знаешь, кто это сделал?
Подозреваю, доказательств у меня пока нет.
И кого ты подозреваешь? Она сделала шаг навстречу, словно боясь не услышать ответ.
Брата Мефодия.
Дара хотела спросить о чём-то, но в голове всё смешалось, и она осталась стоять, открывая рот, как рыба, выброшенная на берег.
И Пресветлого Отца, конечно. Но он бы не посмел сам марать руки, скорее всего велел Мефодию выполнить всю работу, рассуждал Ярополк. Храм опасается, что чародейская власть закрепится в Ратиславии. Послушного Горяя они могли стерпеть, но не лесную ведьму.
И как доказать их вину?
А нужно ли доказывать? Даже у меня нет власти над храмом, я не могу обвинить Пресветлого Отца в том, что он преследует ведьму, ведь Империя это одобряет.
Стало сложно дышать под ледяным взором Снежного князя, а он продолжил, усмехаясь:
Но если я прав в своих подозрениях, то Мефодий поспешит предоставить нам новые доказательства.
Хочешь сказать, что он снова попытается меня убить?
Уверен, улыбнулся Ярополк.
Отчего ты смеёшься? Это совсем не смешно, голос Дары дрогнул от страха и возмущения.
От ядов не могли спасти чары, от клинка не отбиться обычной девушке, а от Охотников не спрятаться даже могущественной ведьме. Существовало ли на свете хотя бы одно-единственное место, где она могла почувствовать себя в безопасности?
Я мог бы приставить к тебе стражника, но кто тогда поверит, что ты великая лесная ведьма, которая спалила Совин? улыбался Ярополк. Все должны быть уверены, что ты можешь испепелить Лисецк одним взмахом руки.
Обязательно так и поступлю, как только получится, процедила со злобой Дара.
А она хвасталась Дедушке, что её защищал Снежный князь.
Ярополк подошёл ближе.
Я не могу защищать тебя открыто, чтобы не вызвать подозрений, но не думай, что я во второй раз упущу тебя, Дарина. Видят Создатель и все твои лесные боги, этого не случится.
В деревне стоял невыносимый гам. Длинная вереница из людей, лошадей и повозок растянулась от избы старосты, куда созвал всех Ярополк. Он прощался с хозяевами, благодарил деревенских за гостеприимство и обещал побороть степняков в ближайшее время.
Дара оставалась в стороне, наблюдала, как суетился народ, как спокойно держался в образовавшейся сутолоке Ярополк. Она рассматривала лица опытных дружинников и молоденьких парней, недавно призванных в ополчение, и ловила на себе их изучающие взгляды, когда заметила в толпе Стрелу.