Пирамида была адским испытанием. Сложные замки не были проблемой, но на трех дверях были тяжелые решетки. Поднять решетку с помощью магии оказалось труднее, чем поднять собственный вес. Три укрепленные двери почти осушили ее, но она справилась. Теперь все было кончено, и она наслаждалась первым днем своей новой жизни. Свободной жизни.
Одри одолела упавшее дерево, пересекла поляну и постучала в дверь дома Гнома. В ответ раздалось грубое рычание.
Войдите!
Одри подергала дверную ручку. Снова заперто. Ха, небольшая проверка. Она приложила ладонь к замочной скважине, и дверь щелкнула. Одри открыла дверь, вытерла ноги о маленький коврик и вошла внутрь. Гном сидел в своем кресле. Его густые брови нахмурились, когда она приблизилась. Одри села напротив него, сунула руку в сумку и вытащила бутылку пива «Эльсмит Спидвей Стаут». Она поставила бутылку на стол.
Спасибо, что кормил Линг, пока меня не было.
Без проблем. Все, что ей было нужноэто плошка кошачьего корма. Гном пожал своими огромными плечами. Этот маленький зверек ненавидит меня, ты же знаешь.
Нет, она просто устала. Ей по жизни пришлось несладко, сказала Одри.
А нам всем разве не так? Гном взял бутылку за горлышко и повертел ее так и этак. Ну и талант же у тебя.
Это очень кстати. К чему он клонит? Если бы в конце этого разговора ей предложили работу, она бы наотрез отказалась.
Твой талант как-то связан с тем срочным делом из-за которого ты все оставила?
Одри кивнула.
Я думал, ты получила легальную работу в Сломанном.
Так и есть. Это было единоразово. Специально для семьи.
Для семьи значит. Гном хрипло фыркнул. Я знал твоего отца.
Он упоминал о тебе.
Гном изучал пивную бутылку.
И что же он сказал?
Это было несколько лет назад. Он сказал, что ты знаешь почти все, что нужно знать о бизнесе на этом побережье. Ты ему не очень нравишься. Он считает, что тебя трудно обмануть.
Ну, мне он тоже не очень нравится. Гном поморщился. Видишь все это вокруг себя? Он указал на полки взмахом руки. Это все больше ста лет правильных решений.
Ее это не удивило. Гном выглядел лет на шестьдесят, но многие Эджеры жили долго. О паре столетий не могло быть и речи, потому что Гном слишком хорошо знал тихоокеанскую Грань, чтобы заниматься этим делом всего несколько лет назад.
Я торговался за каждую вещь здесь, и я знаю, что могу продать ее с прибылью. Вон те батарейки обошлись мне в девять долларов девяносто восемь центов. Я продаю их по три доллара за штуку. Получите пятьдесят долларов и два цента прибыли. Я не заставляю глупых людей платить три доллара за батарею типа АА. Я просто предоставляю им такую возможность, и они покупают ее, потому что либо им лень проехать пять миль до магазина, либо у них нет бензина, либо у них нет денег, но им есть чем торговаться. Почему я должен брать меньше, если они не могут одновременно заработать достаточно, чтобы прокормить своих детей и купить бензин? Это бизнес. Вы строите его понемногу, и вы держитесь за то, что у вас есть. Твой отец никак не может в это вникнуть. Ему всегда нужны большие деньги, а когда он их получает, то все теряет, потому что он слишком глуп, чтобы идти в ногу со временем. Он заполучил тебя с твоим даром, и у него до сих пор нет ни гроша в кармане.
Тут я с тобой спорить не стану. Детство в семье Каллахан было то пиром, то голодом. Сегодня бифштекс, а завтра макароны с воображаемым сыром.
Гном наклонился вперед, тыча пальцем в стол.
Я не занимаюсь тем, что даю советы. Я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги. Так что слушай меня внимательно, потому что это единственный раз, когда я это скажу. Ты славная девушка. Немного таких осталось. Ты вымирающий вид. Беда твоего отца, что он эгоистичный мудак, и его песенка спета, но он не собирается меняться ни для кого. Гном сделал режущее движение рукой. Он втянет тебя в неприятности и сбежит при первой возможности. У тебя здесь все хорошо: у тебя есть дом, хорошая работа, и ты сама себе хозяйка. Не позволяй ему все испортить.
Одри встала.
Не позволю, это было в последний раз.
Все так говорят.
Она улыбнулась ему.
Да, но я говорю серьезно. Я никогда больше не буду работать на Симуса Каллахана.
Ты об этом позаботишься.
О, пренепременно. Она определенно так и сделает. Если кто-нибудь из Каллаханов снова появится на ее лужайке, она встретит их с винтовкой в руках. Если она проявит милосердие, они получат предупредительный выстрел, но шансы на это были невелики.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДЖЕК убрал нож в ножны, повесил зайца на палку и перекинул через плечо. Мясо не должно было касаться его школьной формы, иначе это сделает убийство грязным.
Он направился вниз по лесной тропинке. Это был славный кролик. Без жучков. Не больной все внутренности пахли правильно. Он убил его быстро, перекусив шею клыками. Так было лучше всего, потому что заяц не мучился, а мясо не было заражено. Джек снова превратился в человека, вымыл зайца в ручье и позаботился о том, чтобы он был готов к употреблению.
Он всегда приносил подарок, когда приходил к Уильяму. Он приходил в его логово, и ему не обязательно было получать приглашение, но было вежливо принести подарок.
Джек поморщился. По словам его сестры Розы, он был не очень вежлив. Но у них с Уильямом никогда с этим не было проблем. Они оба были перевертышами, и некоторые вещи были невысказанными, но понятными: принеси подарок, не показывай зубы, не засматривайся на Серизу слишком долго. Не то, чтобы Сериза нравилось ему в таком смысле. Просто она была женой Уильяма, и когда Джек пытался объяснить ей, что к чему, она понимала. Когда он попытался объяснить что-то своей собственной сестре, его выгнали.
И в этом-то как раз и заключалась проблема.
Вокруг него летний лес кишел жизнью. Крошечные белки гонялись друг за другом по ветвям, возмущенно щебеча на кажущееся пренебрежение. Лесные мыши сновали между корнями огромных дубов. Бабочки порхали на ветру, как яркие лепестки. Хотя Джек родился в Грани, ему нравились леса Зачарованного мира. Они были старыми, могущественными и хранили магические секреты. И все же он скучал по охоте в лесу Грани, по тому, как он лазает на мягких лапах по ветвям огромного дерева, вдыхая запах мха, и по охоте на диких зверей Грани в сумерках. Только там он ощущал себя свободным, но это было давно.
Маленькая желтая бабочка подлетела ближе, подрыгивая крылышками вверх и вниз над его головой. Он замер, словно окаменев.
Ярко-желтые крылышки, вверх и вниз, вверх и вниз. Трепеща, трепеща, трепеща
Джек подпрыгнул на пару футов и поймал бабочку ладошками. Ха! Достал!
Он осторожно разжал пальцы. Бабочка поползла вверх по его ладони, трепеща лимонно-желтыми крылышками. Она взобралась с его ладони на большой палец, расправила крылья и улетела, оставив на коже слабую желтую пыльцу. Он смотрел как она улетает со странной тоской. Не то чтобы он хотел ей стать. Бабочки не могли охотиться, не могли говорить, и их жизнь была короткой. Но бабочки могли беззаботно летать. Им не нужно было беспокоиться о том, что их отправят в военную школу-тюрьму.
Джек вздохнул, понюхал остатки пыльцы на ладони, которая несла сухой цветочный аромат, и пошел своей дорогой.
Еще четыре года назад он, Джордж и Роза жили вместе в Грани, на узкой полосе между Сломанным, где вообще нет магии, и Зачарованным, где ее в избытке. Они жили в старом доме. Они были бедны. Очень, очень бедны. Он не понимал, насколько они бедны, пока не оказался в Зачарованном. Их мать умерла. Джек не помнил ее так хорошо, если не считать слабого запаха. Однажды он почувствовал нечто похожее в запахе духов девушки на балу, и этот запах открыл в нем большую зияющую дыру. Ему пришлось немедленно смыться, поэтому он перелез через балкон верхнего этажа в лес, а когда вернулся утром, ему пришлось пойти в кабинет Деклана и объясниться.
Когда их мама умерла, папа сбежал. Джек помнил его, но лишь смутно, как расплывчатое существо в форме человека. Но он помнил голос, грубый и веселый. Их отец ушел искать какое-то сокровище и больше не вернулся. Остались только он, Роза, Джордж и бабушка. Роза все время работала. Они с Джорджем должны были ходить в школу в Сломанном. Джордж медленно умирал, потому что не мог оставить все как есть. Каждый раз, когда Джордж находил кого-то умершегоптицу, котенка, дедушкуон возвращал их к жизни, но для этого требовалась его собственная жизненная сила. Как раз перед тем, как они переехали в Зачарованный, Джордж поднял так много мертвых, что его все время тошнило.
Джек вздохнул. Люди дразнили Джорджа, но он всегда дрался за него. Это была его работа, подумал Джек. Он защищал Джорджа и Розу. Он же перевертыш, хищник. Сильнее и быстрее других людей даже в Грани, не обладающих магией.
А потом из Зачарованного пришел Деклан. Большой, сильный, в доспехах и с мечами, взрывающий дома с такой силой, что она была похожа на белую молнию. Деклан хотел Розу. Он решил проблему Джорджа, победил монстров, защитил всех, а потом Роза влюбилась в него, и они все вместе отправились в Зачарованный.
Бабушка не захотела пойти. Она приезжала сюда каждое лето, так что все было не так уж плохо.
В Зачарованном мире перевертыши не живут с обычными людьми. Чаще всего родители отдают их на усыновление правительству, а те отправляют их в Военную Академию Хоука. Уильям жил у Хока и сказал, что это похоже на тюрьму: ни игрушек, ни книг, ничего, кроме семи смен одежды, полотенца, зубной щетки и расчески. Перевертыши у Хока живут в маленьких стерильных комнатах. Это была жизнь, полная учебы и постоянных тренировок, призванных превратить их в идеальных солдат. Джек как-то читал об этом статью, там говорилось, что дети-перевертыши не могут понять, как взаимодействуют обычные люди. «Контролируемая среда с низким уровнем стимулов» была для них лучше.
Джек почувствовал странное напряжение в спине и пожал плечами, чтобы избавиться от него. Роза и Деклан сказали ему, что никогда его туда не пошлют. Но чем старше он становился, тем больше лажал.
Вчера вечером Деклан усадил его и сказал, что так больше продолжаться не может. Нужно было что-то менять. Он ничего не сказал о Хоуке, но Джек мог читать между строк. Он был не маленьким.
Уильям был его единственной надеждой. Уильям был лучшим другом Деклана. Если кто и мог встать на защиту Джека, так это он.
Он должен заставить Уильяма понять, как обстоят дела, пока не стало слишком поздно.
* * *
ДОМ Уильяма стоял посреди огромной зеленой лужайки, окаймленной древними дубами и ясенями. Это был большой, трехэтажный дом с мансардой наверху, весь из коричневого камня под крышей из зеленой глиняной черепицы. Четыре круглые башни высотой в два этажа стояли по углам дома. Каждая башня имела круглый балкон с каменными перилами на втором этаже. Их второй дом был еще больше, особняк размером с дом Деклана и Розы, но Уильям и Сериза ненавидели его. Они время от времени ходили туда, потому что там был большой бассейн.
Джек вышел из-за деревьев, пересек лужайку и остановился перед арочным входом, позволяя Уильяму уловить его запах. Одна минута, две Достаточно.
Он подошел к арочной входной двери, которая распахнулась после толчка его пальцев, впуская его в темный каменный проход. Дверь за ним закрылась, и тьма взяла его в свой черный рот и поглотила. Джек инстинктивно присел, давая глазам привыкнуть.
Уильям мог убить любого незваного гостя, замеревшего тут и моргающего, как сова. Когда Джек обзаведется собственным домом, у него будет точно такой же вход.
Зрачки Джека уловили на слабом свете отблеск растяжки, натянутой поперек прохода как раз на нужной высоте, чтобы ничего неподозревающий незваный гость мог споткнуться о нее. Джек перешагнул через нее, прошел к следующей двери и вышел во двор. Яркий дневной свет снова ударил ему в глаза. Он моргал, пока не увидел слева голубой бассейн, окруженный каменной дорожкой. Вокруг дорожки на пышных клумбах цвели цветы. Желтые и синие, они ловили солнце нежными лепестками. В ноздри ему ударил древесный дым. Сериза готовила еду.
Джек направился по дорожке к задней части дома, через боковую дверь на большую кухню. Огромный массивный стол занимал большую часть комнаты. Уильям развалился по другую сторону стола в большом кресле, так близко, что мог дотронуться до Серизы, стоявшей у каменной стойки. Как и Деклан, Уильям был высоким, но там, где супруг Розы был блондином и массивным, накаченным парнем, Уильям был черноволосым, худощавым и жестким. Их взгляды встретились. Глаза Уильяма блеснули желтизной. Просто дружеское предупреждение. Джек на секунду уставился в пол, давая понять, что у него нет никаких проблем с его авторитетом.
Когда он поднял глаза, на него, ухмыляясь, смотрела Сериза. Она была невысокой, загорелой, с длинными темными волосами и в синем фартуке.
Заяц! Это для нас?
Джек кивнул и протянул ей зайца. Сериза взяла его.
Джек, это просто отлично. Как раз вовремя. И так хорошо выпотрошен, к тому же.
Джек усмехнулся. Ей понравился заяц.
Иди сюда, садись. Уильям пододвинул к нему чашку чая. Джек схватил чашку и приземлился на ближайший стул. Сериза поставила сковородку на огонь, бросила в нее немного нарезанного бекона и начала чистить лук.
Ну, как дела? спросил Уильям.
Хорошо. Джек старался говорить ровным голосом. Ему придется вести этот разговор очень осторожно.
Как дела в школе? спросила Сериза, нарезая лук кубиками.
Хорошо.
Уильям и Сериза переглянулись.
А как на самом деле дела в школе? спросил Уильям.
Джек посмотрел на стол. Он уже неделю учился на первом курсе Королевского колледжа. Колледж стал большой проблемой. Он стоил больших денег и имел лучших учителей, ему пришлось сдать кучу экзаменов, чтобы быть принятым. Джордж опережал его на два года, и ему это нравилось. Если бы кто-то другой спросил его, Джек сказал бы, что школа была в порядке, потому что Роза и Деклан платили за нее, и он не хотел быть неблагодарным. Но это был дом Уильяма, а значит, ему не нужно было лгать.
Странно.
Странно хорошо или странно плохо? Сериза добавила в кастрюлю лук и чеснок. Аромат манил Джека. Он облизнул губы. Сериза разрезала кролика на небольшие куски и положила мясо на сковороду. М-м-м, вкусно пахнет.
Странно-странно, сказал он. То, что люди со мной не разговаривают, это нормально. Мне тоже не особенно нужно с ними общаться. Но они все время говорят за моей спиной. С девочками вообще непонятки. Они жмутся друг к другу и что-то шепчут друг другу, а когда я пытаюсь быть милым и разговаривать с ними, они становятся вообще чудными. Они называют меня братом Проклятого принца.
Уильям выпрямился.
О чем ты?
Они называют Джорджа Проклятым принцем, потому что он занимается некромантией. Ну, а я его брат.
Сериза вздохнула и принялась помешивать мясо.
Девочки в твоем возрасте довольно-таки странные. Я знаю, я была одной из них. Взрослые ожидают, что они будут крутить маленькие романы, и девочки вроде как считают, что они должны у них быть, потому что это то, что делают взрослые женщины, но, на самом деле, маленькие девочки понятия не имеют, как это делать. Мальчики для них загадочны. Спроси Ларк. Она тебе все расскажет.
Ларк была младшей сестрой Серизы. Джек снова уперся взглядом в стол.
Мы с Ларк больше не друзья.
Сериза перестала помешивать кролика на сковороде.
С каких это пор?
С тех пор прошло две недели.
Что случилось? спросил Уильям. Ты что-то натворил?
Джек покачал головой.
Она сказала, что мы с ней слишком похожи. Она сказала, что я был диким, и она была дикой, и когда мы встретились, мы были сумасшедшими. Она говорит, что не сердится на меня, но больше не пойдет со мной охотиться в лес. Теперь она проводит время с Джорджем. Она говорит, что он цивилизованный человек.
Он даже не был уверен, что, черт возьми, это означало. Вчера Ларк была рядом, а на следующий день ее не стало это выводило его из себя и огорчало, пока он не стал слишком смущен, чтобы что-то с этим поделать.
Уильям уставился на него своими волчьими глазами.
У Ларк проблемы с головой.
Не проблемы, она просто сломлена, сказала Сериза со сталью в голосе.
Она просто сломлена, повторил Уильям. Прости. Ты слышал про работорговцев?
Джек кивнул. Много лет назад работорговцы пришли в их дом в Грани и попытались похитить Розу. Его сестра обладала самой сильной магией в Грани. Ее вспышка была ослепительно белой, и она до сих пор практиковалась с ней по крайней мере по часу каждый день. Магия делала ее очень ценной.
Работорговцы украли Ларк, сказал Уильям. Они посадили ее в яму и не кормили. Один из них залез к ней в яму, намереваясь пристать.
Джек оскалил зубы.
Что?
Она убила его своей магией, сказала Сериза. Ее лицо выглядело напряженным, словно она пыталась сохранить спокойствие. Они перестали ее кормить. Больше недели с ней оставалось тело работорговца. Она не знала, как долго пробудет в яме, и когда мы ее найдем.