Рудницкий сел в карету, стукнул тростью в потолок, подавая знак кучеру возвращаться в отель, после чего кратко передал подчиненному разговор с Косцельским.
Мне кажется, я где-то видел такой кулон с купидоном, сказал Маевский, массируя виски.
Неважно! махнул рукой алхимик. Сейчас у нас проблемы посерьезнее, а выяснением клиентов «Золотого дворца» займемся позже. Ты говорил, что у тебя есть знакомый в полиции?
Да, друг детства. Он сейчас комиссар или инспектор я не разбираюсь в этих новых рангах.
Договорись с ним о встрече как можно быстрее.
Сделаю, шеф.
А почему ты меня перебил, когда я спросил о занятиях девушек?
Как бы вам объяснить
Ну ты уж постарайся.
Я изучал документы этого заведения полночи, поэтому госпожа Росси предложила мне кофе. Когда она вышла, я подумал, что нужно немного осмотреться в кабинете, в конце концов, дело ведь важное. У меня было немного времени, максимум минут пятнадцать, но мне удалось открыть сейф и
Какой сейф? прервал его Рудницкий. Я хорошо осмотрел кабинет и не заметил никакого сейфа.
Подпольный, под ковром, пояснил Маевский. Это сейчас последний писк моды. Госпожа Росси держит там несколько паспортов и учебников.
Паспорта фальшивые?
Совсем наоборот, самые настоящие. Думаю, что они принадлежат девушкам, которым изменили имена. Но интереснее всего оказались учебники.
Какого черта держать учебники в сейфе?
Вам бы следовало сначала посмотреть на них, шеф. Все они касаются того последнего этапа обучения для избранных девушек.
А поконкретнее?
Специфические позы, как в «Камасутре», ну и упражнения.
Что за «Камасутра»?
Это индийский эротический трактат, пояснил Маевский с озорным блеском в глазах. Англичане перевели его несколько десятилетий тому назад, и с той поры это довольно популярная книга. Я слышал, что наши тоже намерены перевести, но началась война, и издатели потеряли к ней интерес. Упражнения немного похожи на упражнения для балерин или цирковых гимнасток, хотя некоторые предназначены для развития профессиональных навыков. Я предпочел бы, чтобы вы не давили на директрису в том вопросе, поскольку ответ ее явно смутит.
Интересно, пробормотал Рудницкий. Я должен обязательно прочитать этот трактат, содержащиеся в нем позы могут дать нам определенное представление о физической подготовке учениц мадам Росси.
Мужчины переглянулись и рассмеялись.
* * *
Рудницкий доел чудесный омлет с зеленью, вытер рот салфеткой, после чего потянулся к серебряному подносу. Каждое утро он получал кучу визитных карточек, но сегодня слуга принес только две. Со вздохом облегчения он взял визитку с гербом графа Косцельского. В левом нижнем углу черным карандашом были написаны две буквы «p. r.». Pourremercierблагодарность. Неужели господин граф считает себя настолько выше в социальной иерархии, что ему без необходимости посещать обычного барона? Именно в таких случаях и пишут на визитке эти буквы «p. r.». Хотя было еще латинское слово verte, означающее «переверни». На обратной стороне визитки было только одно предложение: «Согласно вашему совету, я решил уехать из Варшавы». «Значит, это не игнорирование, а осторожность», подумал алхимик.
Вторая визитка заключала только одну фамилию и лаконичную записку без подписи: «Он просит о встрече. Как можно быстрее». Хорошее настроение исчезло без следа, Рудницкий помнил и адрес, и фамилию: Панская, Зав Похоже, theokataratos не сменили место жительства.
Принимая во внимание, что ни один из Проклятых не потревожил Рудницкого со времени подписания мирного договора, это было явно не приглашение на чай. Что-то случилось. Что-то серьезное.
Выругавшись себе под нос, Рудницкий послал слугу за Маевским. В эту минуту в комнату вошла Татьяна Аристова с еще теплыми булочками. Запахло корицей и ванилью, но вместо аппетитаТатьяна Олеговна была настоящей мастерицей своего делаалхимика затошнило. Кухарке хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.
Вы умрете от истощения, укоризненно произнесла она. Мужчина должен питаться соответственно, а вы едите, как воробей. Снова занимались политикой за завтраком? грозно спросила она.
Рудницкий кашлянул: кухарка, доставшаяся ему в наследство от князя Оболенского, питала к нему поистине материнские чувства и ни за что не хотела уезжать, даже когда снова открыли границы с Россией. По неизвестным причинам она решила, что должна лично следить за питанием своего работодателя, что приводило к дополнительным порциям еды.
Я уже поел, возмутился он.
Завтрак без моих булочекэто не завтрак. Возьмите хотя бы пару штук в дорогу! произнесла она не терпящим возражения тоном.
Я и так набрал четыре килограмма!
Кухарка смерила его оценивающим взглядом:
Самое большеедва. Это решительно мало, вы были худой как щепка.
От дальнейшей дискуссии Рудницкого спас появившийся Маевский. Мужчина сразу схватил булочку с подноса и уклонился от шутливого подзатыльника кухарки.
По крайней мере, этот ценит мою выпечку, буркнула женщина.
Она откуда-то вытащила лист бумаги, несколькими умелыми движениями запаковала булочки и вручила сверток Маевскому.
Только не съешь все сам! погрозила она ему пальцем.
Как бы я посмел
Уж я тебя знаю! Половина для Олафа Арнольдовича.
Алхимик скривился: выходя, кухарка перекрестила его. Не в первый и очевидно не в последний раз, но сегодня этот, казалось бы, невинный жест напомнил алхимику о вещах, про которые он желал бы забыть. Например, про собственную смертность
Что такое, шеф? спросил Маевский.
Едем на Панскую.
С лица подчиненного исчезли все признаки веселья, глаза настороженно сузились.
Проблемы?
Проблемы, хмуро кивнул алхимик.
Экипаж будет готов через пять минут.
Рудницкий поблагодарил кивком головы и, немного подумав, снял защитный амулет с шеи. В такое общество лучше не заявляться с алхимическим серебром, кто-то может воспринять это как проявление злого умысла
Глава II
После последнего визита алхимика на Панскую прошло всего несколько месяцев, но улица изменилась до неузнаваемости: здания стали ухоженней, кое-где положили новую штукатурку, а местами заменили или подкрасили ворота. Исчезли валявшиеся пьяницы, пропали стоявшие по закоулкам проститутки, даже дети, бегающие вокруг, стали менее оборванные. В этой ситуации не удивил и небольшой сад возле резиденции theokataratos. Зелень окружала полуметровый забор, и вокруг не было ни окурков, ни пустых бутылок, а ровные ряды роз, георгинов и гладиолусов давали понять, что никто из местных не пытался нарушить символическое ограждение. Это тоже не вызывало удивления: после появления на Панской Зав вынужден был преподать соседям несколько уроков, и, похоже, наука не прошла даром.
Алхимик постучал тростью в двери и жестом приказал Маевскому остаться в экипаже. Судя по изменениям вокруг, он был в полной безопасности. Ну, разве что Проклятые решат напасть, тогда его не спасет даже армия солдат.
В прихожей его встретила Луна, женщина поздоровалась с Рудницким кивком, однако никоим образом не дала понять, что узнала его. Ни следа эмоций. Проблемы.
За большим столом из черного дуба сидели несколько особ, некоторых из них алхимик видел у Зава и раньше, а некоторыхвпервые. Даже если предположить, что кто-то из theokataratos изменил внешностьа Проклятые могли это делать, не вызывало сомнений то, что компания увеличилась: Рудницкий сделал документы только для девяти человек.
Низкий, щуплый мужчина встал при виде алхимика и подал ему руку, остальные никак не отреагировали на прибытие гостя.
Прошу, садитесь, пригласил Зав.
Рудницкий воспользовался приглашением и осторожно огляделся. Все места были заняты, лишь через мгновение он понял, что Луна стоит за его креслом.
Предлагаю сразу перейти к делу, предложил Зав. Вы помните наш договор? Мы не нападаем на людей, за исключением очевидной самообороны, а вы решаете споры и наказываете всех, кто причинит нам вред?
Я помню, ответил алхимик.
Один член правительства Варшавской республики, некий Белинский, обидел одну из нас.
Могли бы вы уточнить, каким образом?
Лучше будет, если я вам покажу. Прошу за мной.
Обнаженная женщина без сознания лежала на прикрученной к полу кровати. Последний раз Рудницкий видел такую мебель почти двадцать лет назад, во времена студенческой практики в психбольнице. Когда-то незнакомка была красивой, сейчас ее лицо напоминало кусок сырого мяса, одна из глазниц была пустой, на связанных ремнями руках были видны ожоги, а все тело покрывали раны. Больше всего в районе груди и бедер.
Что случилось? ошарашенно пробормотал алхимик.
Профессор Белинский решил провести над ней некоторые опыты, спокойно ответил Зав.
Рудницкий не дал себя обмануть, голос Проклятого можно было ощутить кожей, пропитанный ненавистью, такой же выразительной, как взведенный курок.
Но зачем?!
Я не знаю деталей. Из того, что мне удалось узнать, Белинский руководствовался записями, в которых описана деятельность таких, как мы. Каким-то образом он узнал, что Астрея не человек, выкрал ее и держал в неволе.
Выкрал?
Вы прекрасно знаете, что существует много способов ослабить волю и силу theokataratos, резко ответил Зав. Серебро, заклинания, символы и, наконец, слова силы. К тому же Астрея была в процессе трансформации, поэтому чрезвычайно уязвима.
Это ваша подруга?
Можно и так сказать. Она прибыла к нам недавно, а я, обманутый фактом, что до этого времени нам удавалось избегать столкновений с людьми, заверил ее, что она в безопасности.
Алхимик ослабил ворот, ощущая, что его что-то душит.
Чего вы от меня ожидаете? спросил он.
Мы поручились за вас, сказал Зав. Я и Луна. Мы заверили, что вы уладите это дело, согласно с нашим договором.
Рудницкий стиснул зубы: не было смысла переубеждать Проклятых, что члены правительства недосягаемы для него и он не имеет права кого-либо из них судить, а тем более наказывать. Theokataratos буквально поняли его обязательства, а он дал им обещание.
Какие последствия? прохрипел он.
Я не понимаю, отозвалась Луна.
Он спрашивает, что будет, если он не сдержит свое слово, сухо пояснил Зав.
Не делай этого, попросила девушка.
Ее глаза утратили равнодушное выражение, лоб прорезала горизонтальная морщина.
Если этот человек не будет наказан, у нас с Завом будут проблемы. Большие проблемы, подчеркнула она. А ты умрешь, и начнется война.
Поймите нас правильно, вмешался Зав. Мы вам не угрожаем, а только объясняем ситуацию. Наше сотрудничество, то, что вы помогли нам устроиться в вашей реальности, заставило многих theokataratos принять решение следовать правилам, какие мы вместе установили, веря, что вы являетесь их гарантией. Сейчас они наблюдают, как это происходит на практике. Если вы нарушите уговор, будет война, а я и Луна должны будем вас убить.
Сколько сколько у меня времени?
Немного. Неделя, максимум две. И вы должны это сказать сейчас в присутствии свидетелей.
Рудницкий вяло кивнул.
В таком случае идем, произнес он. Нет смысла откладывать решение.
Неожиданно Луна взяла его за руку. Движение было нежным, едва ощутимым, но алхимик помнил, какая сила у этой девушки. Если бы он начал сопротивляться, это было бы равносильно попытке остановить трамвай.
Ты все обдумал? спросила она.
Рудницкий молча кивнул.
Я останусь с тобой, пообещала девушка.
Когда они вернулись в комнату, Проклятые все еще сидели за столом, у алхимика сложилось впечатление, что ни один из них даже не вздрогнул. Лишь сейчас он смог посчитать присутствующих: шестнадцать, не считая Зава и Луны. Он с удивлением осознал, что парализующий страх пропал, оставив после себя странное ощущение холода и металлический привкус на губах.
Зав кашлянул, явно намереваясь обратиться к собравшимся, но Рудницкий остановил его решительным жестом.
Я сдержу свое обещание, сказал он без вступления. И вынесу приговор. В течение недели.
Откуда мы можем знать, что начал высокий худой мужчина с морщинистым лицом. Он замолчал под взглядом алхимика.
Я сейчас говорю, тихо сказал Рудницкий. И пока я не закончу, все будут молчать. Если только кто-то не хочет бросить мне вызов?
Ощущение усилилось, холодая как лед рука алхимика потянулась к поясу без какой-либо осознанной мысли, так, словно им управляла чужая воля. «Сталь, подумал Рудницкий, облизывая губы. Сталь и кровь». Он ощутил мороз по коже, и в висках зашумело.
Ну?! рыкнул он. Кто-то хочет со мной повоевать?
На мгновение воцарилась изумленная тишина, тянулись секунды, длинные, словно вечность. Наконец отозвался Зав.
Мне кажется, что наш друг Магнус что-то должен сказать, произнес он с иронией.
Магнус неохотно поднялся со стула и встал на одно колено.
Извините, пробормотал он.
Мне его убить? спросила Луна.
Вопрос был задан небрежным, спокойным тоном, но именно от этого алхимик еще больше похолодел. Девушка не угрожала, а только хотела знать мнение Рудницкого. Иесли чтовыполнить приказ
Нет! рявкнул он. Никаких убийств. По крайней мере, сейчас.
Я думаю, все всё поняли, сказал Зав. Что вы будете делать?
Свяжусь с профессором Белинским. Я должен выслушать и вторую сторону.
На щеках Зава заходили желваки, он уже не выглядел как рассеянный простак и молниеносно овладел эмоциями.
Разумно, признал он. У вас есть еще какие-нибудь вопросы? Поскольку есть несколько дел, которые мы должны обговорить.
Да, подтвердил Рудницкий. Как вам удалось освободить
Астрею, подсказала Луна.
Да, Астрею. Я так понимаю, до битвы не дошло?
Это не тайна, пожал плечами Зав. Мы перекупили одного из ассистентов Белинского.
Я могу с ним поговорить?
Полагаю, что нет, думаю, он уже уехал из Варшавы, он что-то говорил про Южную Америку.
Как он уехал со всем этим серебром? Он же не положил его в банк, все транзакции выше пяти килограммов контролируются.
Мы заплатили ему первичной материей, пояснил Зав. Помимо всего прочего ваша денежная система рушится, а точнее, ее не существует. Марки, рубли, талеры Марии Терезии, в обращении даже индийские рупии! Если к этому добавить еще и фальшивые деньги, только идиот доверился бы серебряной монете. Вы должны с этим что-то сделать.
Алхимик сдержал готовый сорваться ответ, в этот момент он ничего не мог обещать, поскольку сомневался, что проживет дольше недели.
Почему ее раны не заживают? сменил он тему. Ваша способность к регенерации
Профессор выяснил, как ограничить нашу способность к регенерации, прервал его Зав. Астрея сказала, что он ввел ей какой-то препарат. Ничего больше я не знаю, она потеряла сознание. Это все? спросил он с заметным нетерпением.
Да, подтвердил Рудницкий и попрощался с присутствующими легким кивком.
Выходя, он услышал доносившийся из комнаты гул возбужденных голосов, он не распознал язык, но его это не беспокоило. Он был уверен, что главной темой разговора был некий Олаф Арнольдович Рудницкий, и алхимик предпочитал не знать, что Проклятые хотят с ним сделать.
* * *
Военное министерство Варшавской республики размещалось на Уяздовских аллеях, в бывшей резиденции Акционерного общества текстильщиков. Алхимик задумался на минуту, было ли название учреждения данью немцамэто был дословный перевод термина Kriegsministerium, а если и так, то зачем, но вид знакомого лица вернул его к реальности. Ведь он приехал сюда не как турист. Рудницкий понимал, что не может позволить себе витать в облаках, у него была неделя на решение проблемы theokataratos. Семь дней и ни минутой больше.
Невысокий лысый мужчина с двумя рядами колодок на мундире поспешно сбежал по ступенькам и вытянулся по стойке «смирно».
Полковник Томала, представился он, отдав честь. Мне приятно, что вы наконец-то нас посетили. Вы, вероятно, меня не помните?
У Рудницкого сложилось впечатление, что офицер чего-то ждет от него. Лишь через мгновение он осознал, что как тот, кто выше по социальной иерархии, он должен принять решение о форме приветствия. Он выругался про себя и протянул полковнику руку.