За здоровье твоих детей! воодушевленный прекрасным вином, ведьмак обернулся к кабатчику и даже привстал из уважения, чего с ним ранее не бывало. Видать благородный напиток и чувства пробуждает благородные.
Ведьмак с упоением ухнул третью чарку.
У-ух! выдохнул запальчиво ведьмак.
На секунду ему показалось, что в чудесном вкусе солнечного напитка, промелькнула нотка горечи.
Да нет, не может быть! Дайте-ка проверю!
Кубок вновь наполнился до краев, но в пылу азарта слегка подвыпивший ведьмак не обратил внимания на этот пустяк.
Шинкарь, за здоровье всех твоих родных и близких, включая тещу!
С этими добрыми пожеланиями ведьмак залпом выпил очередную порцию вина. Почавкал губами, пробуя послевкусиенет, это точно лучшее вино!
В кувшине оставалось ещё несколько капель, как раз, чтобы уже закончить с вином и начать плотно подкрепляться.
Разгоряченный напитком ведьмак наполнил кубок в пятый раз, и крикнув шинкарюЗа здоровье твоего князя! вновь оросил он чудесным вином (или обычной вишневой настойкой?!) свои уста.
Эх-х! Хорошо пошла!
На пятом бокале, наполненном ведьмаком, шинкарь поначалу насторожился, но потом вспомнил с кем имеет делоВсё, понятно! Ведьмак что-то там сам «алхимичит», со своими заклинаниями, вот оно у него и не кончается.
Не стал делиться с ведьмаком своими подозрениями кабатчик, чтобы не попасть под горячую руку, а только сильнее стал завидовать тому. Слыхано ли из пустого кувшина одной силой мысли он вино льет. Вот бы мне так уметь, всю бы округу недорогим вином споил бы и разбогател. На ярмарке бы корчму открыл.
Шинкарь размечтался, потом опомнился и горестно вздохнул, продолжив протирать деревянные ложки.
Уже изрядно окосевший ведьмак продолжил «добивать» «вино». Ни он, ни тем более кабатчик, и не догадывались, что это «чудо» происходит по вине одного маленького и неимоверно шустрого обормотаСтопаря. Атаман злыдней и впрямь чувствовал себя в кабаке как рыба в воде и даже лучше, а после того как он умудрился в первый раз незаметно подлить в кувшин ведьмака ещё вина, пускай и не такого хорошего как было до этого, он окончательно овладел собой и уже с чувством, толком и расстановкой приоритетов, продолжил спаивать жертву. Тут надо отметить, что передвигался Стопарь не просто очень и очень быстро, что обычному человеческому глазу и не уследить, а чтобы ведьмак не учуял его, злыдень «работал» в защитной «экипировке», в том смысле что не стал стаскивать с себя куриную тушку. Так в ней и носился то в погреб, то обратно, опустошая запасы хмельного пойла запасливого шинкаря. Если бы его видели сейчас дружки злыдни (а при сверхвысоких скоростях Стопаря только они или другие соседи и могли его заметить), они бы сначала все со смеху померлину как же безголовая курица водку из погреба таскаета опосля уже и восхитились бы своим атаманом: додумался же, хороняка, как подобраться почти вплотную к ведьмаку. Но к сожалению, а может и к счастью, никого из тайного народца поблизости не было, если не считать находившегося в могильной засаде Бульгуна.
Ведьмак, обладая нечеловеческой стойкостью продолжал бороться с кувшином. Стопарь ему в этом не препятствовал. Подливал не скупясь, изобильно доливал. И не только из-за того, что пойло не его было, и доставалось бесплатно, но и из любви к своему нелегкому, а в настоящее время и весьма опасному ремеслу.
В дело шло все: и вино, и наливка, и настойка, и бормотуха, и водка, и самогонный первач (кстати, единственный кроме того первого кувшина стоявший у шинкаря в особом отделе «для дорогих гостей»).
За здоровье вашей нации! выдал на-гора очередной тост ведьмак.
Градус алкоголя повышался, но упрямый ведьмак сдаваться и не собирался. С пожеланиями здоровья всем и каждому, он упрямо продолжал гробить свое могучее здоровье.