Мне нравится твой стиль, детка, усмехнулся Альберт и пошел за мной на кухню, где я выложила на стол кольца вяленых колбас, масло в горшочке, варенье, мед, хлеб и сыр.
Мало сказать, что братья были удивлены. Нет такого слова, которое смогло бы описать степень их растерянности и непонимания.
Налетайте, скомандовала я. Это мой прощальный подарок.
Мои недокормленные братья, увидев, как я расправляюсь с бутербродом, сделанным прямо у них на глазах, как жирный Альберт, не стесняясь, грызет одну из принесенных колбас, недолго думая последовали нашему примеру без лишних вопросов.
Когда тетка и смотрительница вернулись на кухню, пир был в полном разгаре. Глаза Котлеты выпучились до того, что я побоялась, как бы они не выпали.
Бедные детки, голодные! посочувствовала смотрительница, любуясь, как мы всемером в компании рыжего кота налегаем на ворованные припасы.
Еще какие, сказала я. Нам здесь поесть не всегда приходится. А еще можете спросить у тетушки, почему младшенький сегодня ест стоя. И почему спины у остальных не разгибаются. И почему руки все в мозолях, а еда на столе в изобилии только сегодня. А главное, спросите у тетушки, почему она еду из своего погребка никогда не достает, даже когда родные сыновья от голода уснуть не могут.
Лицо смотрительницы вытянулось. Она взглянула на тетку. Больше выносить меня, ворующую ее мечту, тетка не смогла, и гнев, который копился в ней целую неделю, вырвался наружу.
Дрянь! завопила она. Мерзкая тварь! Гадина! тетка схватила стоявшую у входа в кухню тяжелую метлу и пошла на меня.
Метла дополнила картину, сделав Котлету еще больше похожей на ведьму. Она бы избила меня, не задумываясь, даже несмотря на то что ее гостья все еще была здесь и смотрела на нас в упор. «Ну уж нет! подумала я. Бить себя я никому не позволю!»
Не дожидаясь, пока тетка со своей метлой подойдет достаточно близко, чтобы дотянуться до меня, я рванула к окну, прихватив со стола еще пару бутербродов. Тетка поняла, что не успеет, замахнулась, чтобы бросить метлу мне вслед, но в этот момент неожиданно ловкий для своего размера котище прыгнул ей на голову и вцепился в нее когтями. Визг Котлеты перешел на такую частоту, что заложило уши. Она стала беспорядочно размахивать метлой, пару раз попала по смотрительнице, но так и не смогла задеть меня или кота. Братья попрятались под стол. Пустые тарелки разлетались от ее слепых ударов во все стороны и со звоном бились об пол. Больше тянуть было нельзя, я выпрыгнула в окно (благо кухня была на первом этаже) и побежала прочь от этого дома. Кот выскочил следом за мной, а визг все не затихал, как будто тетке вообще не надо было дышать.
Мы пробежали совсем немного, а я уже начала задыхаться. Бег мне всегда давался нелегко. А толстяк Альберт трусил рядом ровно и спокойно, будто не уставая вовсе. Его длинная шерсть подметала землю. Он удивленно посмотрел на то, как я пыхчу, и сказал:
Ну, можно и остановиться, если тебе так тяжело. Погони нет, детка.
Как ты так научился бегать? спросила я, уже стоя, опершись о ближайшее дерево. Дыхание все никак не хотело выравниваться.
Все простоежедневные тренировки. Когда я жил в замке, мы с Рональдом каждый день часа по два занимались. Нам, знаешь, надо держать себя в форме, чтобы не стать легкой добычей для первого же наемника. А теперь я бегаю от него самого, тоже помогает форму не терять. И тебе бы не мешало, без бега далеко не убежишь, если что.
Нет уж, лучше смерть! сказала я и упала на траву.
Я задумалась, зачем им вообще нужны эти самые тренировки, если у них в замке аж двенадцать магов. Лучше охраны не придумаешь. Если кот, конечно, не врет и он и вправду брат герцога, в чем я до этой минуты сильно сомневалась. Но сейчас он впервые говорил о герцоге Страхе как о реальном человеке, так буднично и обыденно, будто рассказывал что-то совершенно нормальное. Я задумалась и уже собиралась спросить у Альберта еще что-нибудь про его «братца», чтобы уличить наглое животное во лжи, но тут поняла, что спрашивать не у кого.
Кота не было видно, зато очень хорошо читалась тревога и недоумение в высокой траве справа. Причина такого его странного поведения стала мне ясна уже через секунду, когда я посмотрела вперед на дорогу. Огромный герб на всю дверцу не давал возможности усомниться в том, что к нам стремительно приближалась карета герцога Рональда Страха. Лев и змея на голубом поле герба должны были символизировать мудрость и отвагу. Но народ давно стал воспринимать эту символику иначе, превратив мудрость змеи в коварство, а храбрость льва в жестокость.
Карета проехала мимо, мне даже на секунду показалось, что в окне мелькнуло лицо страшного герцога. Мне стало грустно, что он такой злодей. А кот уже подполз близко ко мне и прошептал:
Нам повезло, не придется идти через полстраны, он сам нашел нас. Иди за каретой.
Что? Я не пойду! Я еще молодая, и мне хочется жить! запротестовала я.
Я тоже еще молодой, мне хочется вернуться в родной дом, а это невозможно, если ты не придумаешь, как сделать так, чтобы герцог меня выслушал. Главное не бойся, у тебя все получится.
Как?
Не знаю как, но точно знаю, что получится. У меня первоклассная интуиция.
Кот блефовал. Ему было не по себе от того, что он предлагал сделать. Я прислушалась к биению своего сердца и с удивлением поняла, что по-прежнему не боюсь герцога и что мне любопытно узнать, зачем столь важная персона приехала в нашу дыру и есть ли на самом деле какая-то связь между ним и моим котом. Выяснить все это можно было только одним способом.
Я встала и не спеша пошла в ту сторону, куда уехал герцог. Тихо шурша, кот пробирался рядом, причем так талантливо, что его совсем не было видно. Если бы высокие летние травы слегка не шевелились, вообще нельзя было бы заподозрить, что рядом прячется кот размером с рысь.
Кареты давно не было видно. Мне приходилось спрашивать у встречных людей, куда та поехала. Поворот за поворотом мое удивление росло. Я шла обратно той же дорогой, по которой только что убегала.
Альберт, тихо сказала я, так, чтобы услышали только чуткие кошачьи уши. Он точно знал, где ты прячешься. Ты уверен, что он не убьет нас обоих на месте?
Нет, уверенно ответил кот. Тебяточно нет. А менякак получится. Если он заметит меня до того, как ты с ним договоришьсяя труп. В теле кота у меня ни одного шанса против него. И зачем только я с ним так много тренировался?
Мне стало жутко от этих слов.
Поздравляю, Альберт, ты вселил в меня страх. У твоего брата не получилось, а у тебязапросто!
Не трусь, подбодрил он. Если что, у тебя останется на память мое чучелко. Возможно, правда, не в лучшем состоянии.
Дурак, только и смогла сказать я.
На негнущихся от страха ногах я все равно шлепала туда, куда указывали встречные горожане. Циничный кот не отставал.
За последним поворотом стало ясно, что герцог действительно ехал именно к тому дому, из которого я только что сбежала. Карета стояла прямо напротив него, а герцог уже говорил с теткой. Вид у нее был очень потрепанный: гулька-прическа уже съехала набок, как обычно, лицо покрылось красными пятнами, манжеты на рукавах пообрывались. Она что-то говорила, подобострастно кланяясь герцогу, боясь и ненавидя его.
Так и не представляя, что буду говорить, я пошла к ним. И тут палец тетки указал на меня. Герцог повернулся в мою сторону. Трусливая мысль развернуться и пойти обратно, будто я вообще к ним и не собиралась, показалась мне просто прекрасной. Я развернулась и как ни в чем не бывало пошла обратно. Всеобщее удивление было так велико, что я даже споткнулась. Кот из травы возмущенно зашипел:
Возьми себя в руки! Вас в институте, что ли, учили поворачиваться спиной к самым опасным людям королевства?
Слова кота подействовали моментально, я развернулась обратно, пожалуй, слишком резко, породив еще больше недоумения у окружающих. На секунду перепуганное воображение выдало идею продолжать мое постыдное бегство спиной вперед, но это было совсем уж глупо. Я смирилась с неизбежным и просто осталась стоять, где была. Герцог смотрел на меня как на ненормальную. И думал обо мне примерно так же.
Александра, подойди сюда, тетка опомнилась и позвала меня заискивающим голосом. Мое имя она использовала впервые за все это время. В ее исполнении оно прозвучало неуклюже и резануло ухо. Тетка постаралась изобразить доброжелательность, которая далась ей так же плохо, как и улыбка, предназначенная для смотрительницы час назад.
Только ради тебя, шепнула я напоследок коту и пошла вперед, навстречу судьбе.
Как же мне выполнить просьбу Альберта и при этом не сказать, что я прятала его все это время? Надо было подобрать слова так, чтобы не навлечь на себя гнев герцога. Очень бы хотелось, чтобы у меня осталась после этой встречи возможность подбирать слова вообще, так как без головы это делать затруднительно.
В дневном свете герцог казался больше не грозным, а уставшим, и это меня немного успокоило. Страх ослаб, сменившись интересом. Он оказался моложе, чем я думалаему было около тридцати. Он выглядел бы еще моложе, если бы не вертикальная морщина, рассекающая лоб как старый шрам. Но мне не казалось, что тот его портит. Я увидела герцога таким же красивым, как он был тогда, когда я влюбилась в него.
Герцог тоже рассматривал меня. Ему хватило на это трех секунд. Ужасно стесняясь своего старого платья, обгорелого носа и грязных ногтей, я отвела взгляд и спрятала руки за спину. Он удовлетворенно кивнул и обратился к тетке:
Вам, наверное, тяжело кормить такую большую семью. Отдайте девочку мне. Я нуждаюсь в таких слугах, как она.
«Мне конец», промелькнуло у меня в голове, которая пока еще была на месте.
И тут из дома вышли все мои шесть двоюродных братьев, вооруженные кто чем. У старшего была та самая метла, которой намеревалась отходить меня тетушка, и это было самое грозное оружие в их руках. У остальных были скалки, кухонные ножички, которыми трудно было даже картошку почистить, а младший, Дэвид, крепко сжимал спинку стула, всерьез считая, что его можно применить как оружие (в его-то шесть лет). Это удивило нашего незваного гостя еще больше, чем попытка моего постыдного бегства. А братья хоть и боялись, явно приготовились защищать меня от всемогущего герцога Страха.
Разумеется, не даром, продолжил он, к моему глубочайшему удивлению, идя на попятную. Я готов заплатить вам сколько скажете.
Глаза тетки жадно заблестели, и она затянула на одной ноте:
Кровинушку родную, красавицу, помощницу, она же мне как дочь родная, я же с нее пылинки сдувала, берегла-а-а-а-а.
Она очень хотела продать меня подороже за все те неприятности, что я ей причинила. Герцог снял с пояса очень большой и увесистый кошель.
В нем золото. Столько хватит?
Я, вообще-то, не вещь, чтобы мной торговать! разозлилась я.
Раз уж меня все равно казнят, бояться больше нечего. Я выхватила кошель из рук герцога до того, как теткины дрожащие от жадности руки успели до него дотянуться. В нем было намного больше денег, чем выручила бы она от смотрительницы, если бы все пошло по ее плану.
Я сама ухожу, потому что так хочу!
Не уходи с этим чудовищем, шагнул вперед Мартин, готовясь к драке.
Мартин! остановила я его. Я действительно сама хочу пойти с ним, попыталась я успокоить брата. Но с одним условием, я повернулась и продолжила уже для герцога: Это, я показала на кошель, я забираю себе. Деньги будут платой мне за службу в вашем замке. И самое главное, вы прекратите преследовать Альберта и дадите герцогскую клятву, что сами не тронете его или меня и не прикажете своим слугам каким-либо образом навредить нам.
Альберт здесь? герцог удивился в третий раз.
Я перестала понимать что-либо вообще. Выходит, герцог приехал сюда не из-за кота? Он даже не знал, что Альберт здесь. Зачем тогда он столько денег платит за меня? За такой кошель золота можно было нанять на год пять куда более крепких слуг, чем я. Или куда более красивых служанок, которые не ставили бы к тому же никаких условий.
Мое требование очень не понравилось герцогу. Он помолчал. Герцогская клятва была нешуточной вещью.
Когда-то давно вездесущие маги сотворили заклинание, дабы помочь Хранительнице поддерживать мир и порядок среди людей. Это заклинание сделало приносимые всей знатью клятвы неприступными. В первую очередь оно было необходимо, чтобы исключить возможность появления на троне негодяякаждый вступающий в силу правитель должен был принести клятву, что будет действовать только в интересах своего народа. Эта традиция со временем была намеренно забыта, но отголоски заклинания все еще работали, и любой дворянин, приносящий клятву своим именем, либо умирал, нарушив ее, либо вскоре лишался своего титула, в зависимости от личного везения.
Клянусь, нехотя сказал герцог.
Я была поражена. Зачем я понадобилась ему настолько, что он даже решил пойти на такое?
Кот Альберт вышел из кустов, не менее растерянный, чем я, и посмотрел вверх на брата.
Это все? спросил герцог, будто не замечая кота.
Я кивнула.
Тогда можем ехать. Прошу, и он пропустил меня вперед к карете.
Я повернулась к братьям и отдала кошелек Мартину.
Позаботься о себе и о них, кивнула я на младших мальчиков, испуганно топчущихся рядом. За меня не бойтесь, я буду в порядке.
Улыбнувшись на прощанье, я забралась в роскошную карету с гербом. Кот прыгнул за мной, последним вошел герцог Страх и прикрыл за собой дверцу, отрезая путь в мою прошлую жизнь.
Я соврала Мартину. Я не знала, буду ли я в порядке.
Дорога
Эту карету совсем не трясло, в отличие от почтовой. В ней было мягко и удобно. Она ехала тихо даже по разбитым дорогам.
Герцог молчал. Он долго смотрел не отрываясь в глаза коту. А тот в ответ точно так же безмолвно сверлил его взглядом. Раньше Альберт так рвался поговорить с Рональдом, а теперь что-то энтузиазма у него поубавилось. Взял бы и выложил все, что хотел, зачем тянуть?
«Всему свое время!» проявила я мудрость, как учили нас делать в институте в случаях, когда мы не понимаем других людей.
Так мы ехали, пока не стемнело. Эти двое продолжали молчать. Мне стало скучно. От переживаний прошедшего дня клонило в сон. Спать захотелось так сильно, что я даже перестала думать, что же со мной будет делать самый страшный человек в королевстве и для какой такой цели я ему понадобилась.
Проснулась я уже утром. Кот и герцог Страх так и сидели, уперев друг в друга взгляды. Им, похоже, поспать не довелось, они были слишком заняты своей глупой игрой в гляделки. Заметив, что я проснулась, герцог перевел взгляд на меня. Мучивший вопрос вырвался сам собой:
Зачем сирота герцогу?
А зачем тебе этот трус и предатель? он кивнул на кота. Я пообещал, что не буду его преследовать, пусть идет куда хочет.
Я не трус и не предатель, спокойно сказал кот. И я никуда не пойду.
Силой выгнать тебя я теперь не могу. Но не жди от меня ничего хорошего и не попадайся мне на глаза, иначе желание проучить тебя может оказаться сильнее герцогской клятвы.
Вы хотите меня казнить? влезла я в их милую семейную беседу, так и не получив ответа на свой вопрос.
Что? не понял герцог. Почему ты так решила? Разве есть за что?
За кота, честно сказала я. Я же его прятала от вас, а вы его искали повсюду.
То, что тебе приходится возиться с этим нахалом и лжецом, уже само по себе достаточное наказание. Мне ты нужна не для этого, но карета неподходящее место для пояснений и для серьезных разговоров вообще.
Строгий герцог Рональд поставил жирную точку в нашей короткой беседе. Он вздохнул глубоко и как-то весь напрягсямы въезжали в столицу.
Альмагард был красивым большим городом. Я была здесь впервые. Через маленькое окошко кареты я видела высокие красивые дома с росписями по стенам, яркие вывески, зазывающие что-нибудь купить или зайти подкрепиться, выложенные мозаикой дорожки.
Все было очень красиво, но чем глубже мы въезжали в город, тем больше становилось вокруг людей и тем больше страха и ненависти лилось со всех сторон. Люди провожали карету тяжелыми взглядами. Они не смели что-либо сказать или сделать, но ненавидеть им никто запретить не мог. И они именно ненавидели обладателя льва и змеи на гербе. Мне показалось, что карета даже присела от давления людских эмоций.
Глаза герцога снова помутнели, он откинулся назад, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Морщина, рассекающая лоб, проявилась еще сильней. Что-то было не так, но чтоя пока не понимала. Одно было ясно: лучше пока помолчать. Альберт смотрел на брата, как мне показалось, с легким сочувствием.
Дома тем временем становились все богаче, улицы все плотнее застроены, люди все наряднее. Я опустила глаза на свое жалкое платье. Вчера утром оно победило в соревновании на звание лучшего, но на красном бархате кареты оно выглядело как лохмотья. Мне стало стыдно за него.