Колесов долго колебался, куда пойти вначале: тестировать прибор в квартире или расспрашивать соседей? Первое казалось проще и привычнее, поэтому он оставил это напоследок.
В файле кратко сообщалось о трех соседях Леонхарда Яновича по этажу. Семья из четырех человек, где матьучительница в школе, отецменеджер транспортной компании и двое детейпогодки, школьники. Холостяк сорока трех лет, безработный, перебивается случайными заработками. И одинокая старушка.
Костя прикинул, кто мог чаще всего общаться со стариком ученым. Семье явно не до него. Там работа, дети, школа, стирка, готовка. Такие обычно общаются с соседями, если у них дети подружились, тогда и взрослые приятелями становятся. Или же если соседнемощный пенсионер, которому нужна помощь. Тогда учительница могла бы проведывать его, покупать лекарства, продукты. Но Петмансон был бодр практически до последних часов жизни. Сорокалетнему безработному вроде бы тоже без надобности общаться с пенсионером, пусть даже светилом науки. Будь он сам ученый или инженерего могли заинтересовать разговоры с крупным ученым, но сосед подрабатывал то водителем такси, то грузчиком, то курьером. Вряд ли такой человек увлекался кармографостроением.
Оставалась пенсионерка. Примерно одного возраста с Леонхардом Яновичем, детей нет, сидит дома. Скучно, наверное. Шанс, что она периодически заходила на чашку чая к соседу, был высок.
Подъезжая к знакомой кирпичной башне, Костя уже знал, что делать
Фохао. Оперуполномоченный Колесов. Он раскрыл удостоверение и поднес к щели между дверью и дверным косяком так, чтобы читалась фамилия. Вы Василиса Степановна Мишкина? У меня к вам разговор Я войду?
Испуганный взгляд был ему ответом.
Да, конечно, проходите наконец словно очнулась седая сухонькая пенсионерка, с лязгом сняла цепочку и распахнула дверь. Черно-белая кошка высунула нос из комнаты, увидела чужака и юркнула обратно.
Костя только сейчас сообразил, что с последнего дежурства так и не помыл сапоги. И хотя грязь давно засохла, разгуливать в них по квартире, где пахло лекарствами, показалось невежливым. Он начал разуваться, но Василиса Степановна всполошилась:
Что вы, что вы! Не надо! Идите так!
Наслежу ведь.
Ничего страшного!
Костя кивнул. По его опыту, споры со стариками занимали массу времени, а в итоге все равно приходилось делать, как им хочется, даже если это нелогично, неправильно, а то и вовсе вредно. Он лишь скинул в коридоре пальто и прошел вслед за хозяйкой на кухню.
Хотите чаю? С печеньем. А еще у меня варенье есть, абрикосовое, без косточек, сама варила.
Обожаю абрикосовое варенье! соврал он. Сто лет его не ел. Увы, его почти никто сейчас не делает, а в магазине не то, совсем не то.
Кушайте-кушайте, у меня целая банка! засуетилась старушка.
Костя придвинул большую чашку с бледно-желтым чаем и вазочку с вареньем. Ничего. Если надо, он готов съесть даже пачку лакричных конфет и не поморщиться.
Василиса Степановна, вы же общались с Леонхардом Яновичем?
Мы соседи, как не общаться? То лампочка перегорит, а мне нельзя на табуретку залезать, голова кружится, то деньги надо собрать на ремонт двери в подъезде, то еще чего. Неужто его убили?..
В ее глазах плескался страх, разбавленный любопытством, и Костя понадеялся, что разговор пойдет легко.
Вы понимаете, я не могу этого рассказать. Тайна следствия многозначительно посмотрел Колесов и отхлебнул чаю. Тот, конечно, оказался отвратным. Пенсионерка экономила на заварке. Расскажите, пожалуйста, что он был за человек.
Да что рассказывать Хороший человек! Добрый. Хоть и профессор, а никогда не отказывал, ежели помощь нужна. Приветливый такой и дверь подержит, и вперед себя пропустит, и сумки мне как-то доносил до квартиры.
Странностей за ним не замечали?
Каких странностей?
Может, пропадал куда-нибудь надолго. Или приходил к нему кто необычный. Или, может, он говорил вам что-то странное. Что-нибудь про следующую жизнь или про прошлую
Мишкина в растерянности теребила кухонное полотенце.
Ничего такого не замечала. Ну пропадал, но он, говорят, часто на сиптозиумы ездил
Симпозиумы?
Да-да. На них. Гости бывали, конечно, тоже, но я же не следила. Это вам лучше у Юлии Дмитриевны спросить! Она постоянно отслеживает, кто пришел, кто ушел. Ноги у нее болят, почти не ходят, вот и сидит сутками напролет у окна, пялится, все ей интересно, кто к кому ходит, кто о чем говорит, сплетни по всему подъезду собирает.
Спасибо, спрошу. В какой она квартире?
Да в первой. Как раз окна рядом с входной дверью.
Костя сунул в рот ложку с вареньем, покивал, мол, вкусно и продолжил:
А Леонхард Янович был верующим? Ходил ли в дацан?
Да я что-то не замечала. С праздниками поздравлял, но ни Будды, ни благих символов я у него в квартире не видела.
Ни с кем не ругался в последнее время?
Мишкина пожала плечами:
Не слышала. Он вообще ни на кого голос не повышал. Хороший человек был, как жаль, что вот так быстро, в один день, сгорел.
В день смерти тоже ничего необычного не видели и не слышали?
Я телевизор весь вечер смотрела, потом спать легла. Все как обычно.
Черно-белая кошка вбежала в кухню и прыгнула Косте на колени, включив урчалку.
Маруся, да что с тобой?! Ты будто в детство впала, Василиса Степановна смахнула ее полотенцем. Тогда Маруся начала тереться о Костин сапог.
Иди, иди отсюда! прогнала ее старушка и закрыла дверь на кухню. Вот и в ночь, когда Леонхард Янович умер, эта егоза прыгнула на меня и давай башкой тереться. Не знаю, может, она так на новый корм реагирует? Или правда в детство впадает. Сто лет ее такой возбужденной не видела.
Костя вздрогнул, но не показал виду. Это могло быть все что угодно. Начиная с того, что кошка просто почуяла смерть и реинкарнатора, заканчивая реакцией на новый корм.
Колесов еще раз похвалил варенье, отказался от баночки с собой и распрощался с пенсионеркой.
Оперуполномоченный, говорите? Дайте-ка ваше удостоверение.
Костя просунул его в щель. Эта старушка оказалась не слишком-то приветливой. Впрочем, после изучения «корочки» дверь все же открыла, хотя и смотрела настороженно.
Сапоги снимайте, нечего мне грязь разносить. Голос у Юлии Дмитриевны оказался командный, громкий, он напомнил бас Данзара.
Чаю ему не предложили, хоть и провели на кухню. Впрочем, Костя лишь порадовался этому. Второй вазочки варенья он бы не пережил. Из окна действительно открывался прекрасный вид на входящих в подъезд.
Говорят, вы знаете, кто к кому приходит, всех видите начал Костя, но Юлия Дмитриевна его перебила:
Это вам Василиска напела? Да она больше меня сплетни собирает! Все про всех вынюхивает, а на меня ядом исходит. Конечно. Я-то могу увидеть, как все на самом деле, а ей остается лишь придумывать небылицы!
Юлия Дмитриевна, меня интересует только Леонхард Янович. Как часто у него бывали гости? Что за люди приходили? С кем он общался? Был ли кто необычный?
Да люди как люди. Он ученый, кто к нему только не приходил! И студенты, и аспиранты, и другие ученые, да кто угодно. Конечно, необычные тоже были. Особенно молодежь! Те вообще все странные. Мода, что ли, сейчас такая? Джинсы какие-то, волосы разных цветов, сами в безумных перьях, то ли мальчик, то ли девочка, не отличишь!
Может, Петмансон ссорился с кем-то накануне?
Может, и ссорился, я-то откуда знаю? С лестницы никто кубарем не скатывался, а остальное я не вижу. Это вон у Василисы спрашивайте. У нее одна стенка с его квартирой.
Пенсионерка явно не горела желанием помогать и хотела побыстрее избавиться от незваного гостя. Он сделал еще одну попытку и добавил в голос мольбы:
Юлия Дмитриевна, очень вас прошу! Это крайне важно! Произошло довольно странное событие, связанное со смертью Леонхарда Яновича, и нам просто необходимо разобраться в этом. Если мы не поймем, что происходит, это может привести к большим проблемам для всех живых. Только вы можете нам помочь! Вы наша последняя надежда! Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, что происходило в день перед смертью Петмансона. Кто-то его навещал? Кошки странно себя вели? Сам Петмансон, может, был не в себе?
Решили меня лестью подкупить? нахмурилась пенсионерка, но Костя понял, что ее проняло. Она чуть расслабилась, поменяла позу на более открытую. Накануне ничего такого не припомню. Ночью я спала. Но вот утром кое-кто приходил. Часов в семь. У меня опять бессонница началась: сплю часа три-четыре, просыпаюсь и не могу уснуть. Так полночи маялась, под утро заснула, а разбудил рев. Гляжу: свет от фар пляшет по потолку. Ну, я к окнуглянуть, кто подъехал, а там машина реинкарнации. Выскочил мужчина такой, на вас похожий, высокий, и шасть в подъезд. Я все гадала, к кому он
Костя напрягся. Еще не хватало, чтобы она его узнала! Но пенсионерка лишь скользнула по нему взглядом и продолжила:
Он уехал, прошло минут двадцать, наверное. Я уже встала, чаю себе сделалаопять ревет мотор. Приехало такси, желтое, с шашечками. Из него вышел друг Леонхарда Яновича, уж не знаю, как его зовут, седой, с опущенными плечами. Удивилась еще, чего это он прямо с утра? Я только к обеду узнала, что профессор умер, тогда и поняла, чего друг-то его торопился. Не успел, бедняга.
Костя ухватился за новую информацию:
Откуда вы знаете, что это был его друг?
Константин Юрьевич, я пятьдесят лет живу в одном доме с Леонхардом Яновичем! И у него не так много друзей, чтобы я их не запомнила.
Сможете составить его словесный портрет?
Словесныйне знаю, а нарисовать, наверное, смогу, если еще не все забыла. Карандашом работала последний раз лет десять назад
Вскоре Костя держал в руках вполне неплохой портрет пожилого мужчины с усталым осунувшимся лицом и грустными глазами. Ему можно было бы дать меньше шестидесяти, если бы не множество мелких морщин, паутиной покрывавших лицо и шею.
Во что он был одет?
В длинное серое пальто. И еще он нес чемодан, вот такой, как ваш, только коричневый, кивнула Юлия Дмитриевна на кармограф, с которым Костя не расставался.
Э-э вы уверены, что коричневый? Не черный? Костя знал, что коричневых чемоданов для приборов не бывает, и если друг Петмансона нес именно кармограф, что странно и маловероятно, то он мог быть только черного цвета.
Молодой человек, пенсионерка посмотрела с таким возмущением, что захотелось вжать голову в плечи, я сорок лет проработала гримером на «Мосфильме»! Уж черный от коричневого я отличу даже на смертном одре!
Но вы уверены, что чемодан такой же? Может, просто обычный дипломат? Они похожи размерами
Толще дипломата. Может, и не такой, как у вас, но очень похож.
Он с ним приехал и уехал?
Юлия Дмитриевна наморщила лоб, вспоминая. Потом покачала головой:
Выходил он точно с ним, держал в правой руке, а приехал лине помню. У меня ведь окна слева от подъезда, так что могла просто не видеть. Думаете, он украл чемодан у своего покойного друга?!
Тут Костя задумался о том, как вообще этот друг мог попасть в квартиру умершего. У него были запасные ключи? Или он успел еще до того, как дверь заперли?
А не припомните, медицинская «скорая» и полиция подъехали до него или после?
Помню. После.
«Значит, в квартиру он заходил, понял Костя. Дверь-то я не запирал, это должна была сделать полиция после того, как скорая забрала труп».
Колесов поблагодарил пенсионерку, распрощался с большим облегчением и вновь вернулся на девятый этаж. Пора было зайти в квартиру профессора.
Ключ легко открыл дверь. При свете дня, без запаха смерти все казалось другим, незнакомым, будто Костя тут и не был никогда. На шум из комнаты вышла девушка и удивленно посмотрела на гостя.
Вы кто?! хором воскликнули оба, и девушка фыркнула, сдерживая смешок. Вы первый!
Я ре начал было Костя, но осекся. Оперуполномоченный Колесов. А вот кто вы?
А сами-то как думаете? Кто бы мог находиться у старика Леона после его смерти?
Вы его внучка?
А вы сообразительный, оперуполномоченный, съязвила она и тут же улыбнулась доброй, открытой улыбкой и протянула руку: Меня Аня Ступина зовут.
Константин Юрьевич. Можно просто Костя.
Рукопожатие оказалось твердым, мужским. Да и сама Аня не производила впечатления нежной фиалки, скорее уж классической русской бабы: крутые бедра, большая грудь, выдающиеся скулы, на первый взгляд казавшиеся пухлыми щечками. Но если чуть присмотреться, лишнего веса нигде не найдешь, просто особенности женской фигуры и крепкие мышцы. Вдобавок к шикарному телуроскошные волосы до лопаток песочного цвета и ярко-синие, будто океан, глаза.
И вы только сейчас доехали до умирающего дедушки?
Раньше не успела. Только удалось вырваться с работы.
Что ж это за работа такая, что даже к умирающему не отпускают? проворчал Костя, ощутив укол ревности. У этой девушки был тот, кто ее ждал, кто хотел ее видеть перед смертью. Впрочем, хотел ли?
Ну мы с вами в некотором смысле коллеги, только вы оберегаете жизнь, а я спасаю ее.
«Скорая» медицинская помощь?
Аня улыбнулась:
Почти. Но с теми, кто поступает по «скорой», тоже приходится работать.
Реанимация.
Как догадались?
По рукопожатию.
Жму руку, как мужик? хмыкнула она. Да, мне это неоднократно говорили. Ну а теперь, когда про меня все выяснили, расскажите же, что в этой квартире делаете вы.
Ну я Костя замялся, не зная, как объяснить кармограф в руках. Полицейские же не снимают карму. Аня заминку восприняла по-своему:
Так. Давайте честно. Я не буду вас сдавать в полицию.
Полицию? Вы думаете, я вор? Костя аж поперхнулся от такого предположения. Ёккарганай! Вот мое удостоверение.
Он достал «корочку» и протянул ей.
Полиция, значит, задумалась Аня. И чем вас заинтересовал Леон?
Я не уверен, что могу говорить об этом.
Они встретились глазами, и Колесов будто нырнул с головой в глубину. После развода его еще ни к кому не тянуло, казалось, он вообще разучился любить. Но когда он заглянул в эти синие глаза, его сердце застучало, как у спринтера.
Ладно, если вы не вор, то пойдемте, угощу вас чаем. Или лучше кофе? предложила Аня.
Чай лучше, внезапно охрипшим голосом ответил он.
Да, я вот тоже кофе не люблю.
Пока она возилась с водой и рылась в шкафчиках, Костя взял себя в руки. От нее веяло спокойствием и умиротворенностьютакая особенность, видимо, вырабатывается у тех врачей, которые на самом деле любят людей. Рядом с ними тревоги уходят, и ты, как ребенок, веришь, что пришли родители и теперь уже ничего не страшно. Доброе отношение к себе Костя ощутил даже под маской ехидства, и это казалось удивительным.
А ведь она младше него. Сколько ей? Двадцать шесть? Двадцать семь? Точно еще нет тридцати. И это скорее он должен ощущать себя ее покровителем. Возможно, дело в том, что она действительно спасает жизни, а он просто их записывает
Шерстяные брюки с шелковым поясом, завязанным бантом, хоть и скрывали округлые бедра, но не сильно, а однотонная серая водолазка и вовсе подчеркивала размер груди и казалась самой сексуальной одеждой. За пышными формами угадывались тугие мышцы; в движениях виделась не грациозность кошечки, а скорее сила тигра: энергичная, взрывная, но плавная. И еще: Аня его совершенно не боялась. Не восторгалась, не лебезила и не презирала. Впрочем, она не знала, что он реинкарнатор.
У Леона только зеленый чай. Вы же пьете такой? уточнила она, на секунду замерев с чайником.
Костя кивнул. Сейчас он выпил бы даже ацетон. Но странная юношеская робость быстро отступила, и Колесов вернулся к своей обычной манере общения. Без реверансов.
А вы совсем не переживаете из-за смерти дедушки?
Если скажу, что нет, это сильно вас шокирует?
Костя пожал плечами. Он видел столько разных реакций на смерть, что шокировать его уже ничего не могло.
Во-первых, мы не сильно-то общались, не до меня ему было. Ну я и не настаивала. А во-вторых, я совершенно точно знаю, что после смерти жизнь продолжается. Так чего расстраиваться?
Большинство с вами не согласились бы. Люди боятся умирать.
Большинство боятся в другой город переехать! Это ж не значит, что за Москвой жизни нет и нужно оплакивать тех, кто уехал в Питер.
Костя улыбнулся:
А многие и оплакивают.
Чай оказался правильным, вкусным. Золотые запонки, кожаный кошелек, хороший чай Леонхард Янович был мало того что не бедным человеком, но и разбирался в дорогих вещах.