Леонид БляхерТемный гость
Примечания автора:
1. Крайне желательно, читая эту небольшую книжку, ознакомиться с романом "Кузнец". Но, в принципе, можно читать ее и отдельно. Словом, читайте. Рад каждому прочтению.
2. В каком-то отношении, это ужастик. Но ужастик специфический. Просто захотелось вспомнить, как в летнем лагере, сбежав ночью из отряда, мы у костра рассказывали друг другу стрррашные истории про черный рояль, черную комнату и другие жуткие вещи. Было боязно, но так классно!
3. Навеяно текстами по эвенкийской мифологии.
Пролог
Летокак же это здорово! Даже звучание этого слова отзывается в душе радостью вошедшего в силу цветения, тепла, свежих яблок, воздуха, настоянного на аромате трав, долгих вечеров, когда солнце часами висит над самыми верхушками деревьев, над дымкой у Амура, да все никак не закатится. В такие дни сама природа шепчет горожанам, что пора бросить оставшиеся дела, собрать сумку или рюкзак, на худой конец, побросать самые необходимые шмотки в машину и отправиться в какой-нибудь чудесный уголок, которыми так богато Приамурье. Конечно, совсем первозданной природы и здесь осталось уже не так много. Разве только на севере, на речке Мая, впадающей в ледяное Охотское море. Ну, может быть, еще где-то в особых заповедных лесах по реке Анюй, что лентой вьется где-то между Хабаровском и Пермском.
В остальных местах, хоть и старались беречь таежные массивы, смешанные леса по Амуру, а все же меняли. Просто, чтобы было удобнее. Возле красивых и таинственных озер Амут и Болонь, возле озера лотосов, поселка Сикачи-Алян с древнейшими петроглифами, даже на Шантарских островах вырастали уютные центры отдыха, кемпинги, гостевые дома в стиле изб первопроходцев с башенками, резными крышами, но вполне современными душевыми кабинками, системами климат-контроля и противомоскитными сетками на окнах. Да и дороги, идущие до них от больших городов с их скоростным и электрифицированными железными путями, аэропортами, тоже вносили свою лепту в изменение ландшафта. И все же, и все же.
Даже развалившись в удобном кресле легкового автомобиля или автобуса, наблюдая проносящиеся мимо деревенские усадьбы, сменяющиеся то перелесками, то бескрайними полями, засаженными самой разной нужной и вкусной разностью, то волнами сопок, уходящих за горизонт, так просто было вообразить себя не в XXI столетии, а в каком-нибудь далеком году. Или даже не такв сказочной стране Беловодье, близ незримого для недоброго взора града Китежа.
Именно в такое лучшее время года, оказавшись вечером в одном из укромных уголков на обрывистом берегу озера Болонь, можно было увидеть расположившуюся у костра компанию совсем молодых ребят, скорее всего, старшеклассников или абитуриентов. Ветер над озером сдувал надоедливую мошку. Солнце, наконец село, и над миром появилась огромная луна, озарявшая все вокруг сквозь наползающий туман болезненным желто-красным светом.
Пойманная рыбешка уже успела стать ухой, и даже исчезнуть в желудках молодых людей. Единственная бутылка вина на всю компанию создавала совершенно особое настроение. В таком настроении завязываются первые романы, рассказываются друг другу самые жгучие тайны, ведутся философские споры и диспуты о смысле бытия.
У костра шел именно такой диспут.
Только мы, нанайцы, понимаем и чувствуем эту землюгордо выговаривал круглолицый парень с раскосыми глазамиОстальные многого просто не могут увидеть, не знают. Они все позже пришли. Не только русские. Дауры, чжурчжениони все пришлые. А мы всегда жили на Амуре.
Оставьте, друг мой! с несколько наигранной важностью прервал его белобрысый и худощавый паренек в очках, делающих его похожим на героя мультфильмаМы же с Вами понимаем, что говорить в терминах современных этнических групп о прошломэто не серьезно. Здесь такая мешанина народов, что определять, кто первый, а кто нет, бессмысленное занятие.
Вы, немцы, всегда стараетесь все рационализироватьвспыхнул нанаецА я своих предков до восьмого колена знаю. Думаю, что и раньше они все на Амуре жили. А твои предки пришли только лет сто назад. Ну, может быть, сто двадцать.
Ну, не думаю, что это говорит о том, кто лучше, а кто хуже.
А я об этом и не говорю. Просто вы, пришлые, очень многого здесь не видите, не понимаете.
И что же вы, нанайцы, такого знаете, что другим недоступно? иронично подняв бровь, вклинилась девушка, сидевшая рядом с блондином, старательно «не замечая» его руки на своем плече.
Ну, не только нанайцысбавил обороты первый спорщикЯ думаю, все эвенки. И орочи, и удэгейцы, и хамниганы. Это же был мир эвенков. Потом уже сюда тюрки-якуты пришли, чжурчжени, монголы. А остальныетак и вовсе «вчера пришли».
Ну, все-такине унималась девушкаЧто же вы знаете?
Тань, солидно проговорил блондинОтвяжись от Влада. Видишь же, ему не приятно.
Сам отвяжись, Валька! скинула его руку с плеча девушкаПодумаешь, какие секретные все.
Мы духов знаем, которые здесь всегда жиливдруг проговорила девушка с раскосыми глазами, уставившись на огонь. Казалось, говорила она самой себе, но услышали все.
Каких духов, Настя? рассмеялся парень, сидевший рядом с нейСкорее уж духов.
Простых духов, обыкновенных. Они все здесь живут, только не хотят, чтобы их видели. Ну, не всегда хотят.
Насть, ну ты даешьрассмеялся носитель экзотического в этих широтах имени ВальтерСказку на ночь давно не слушала. Соскучилась, или шаманы твои нашептали?
Да нет же. Их многие видели. Только не все поняли, что это духи были. Мне отец рассказывал. Они тогда на рыбалку в устье Амура собрались. Приехали в Николаевск. Потом на лодках уже в лиман пошли. Вот.
И где духи-то? Рыбалкаэто здорово. Но тут нужна снасть хорошая, а не духи. вклинился еще один парень, сидевший несколько в стороне, привалившись к стволу дерева.
Погоди, Толя, оборвала его рассказчица НастяБудут и духи. Так вот, отец встал первым, пошел к лодке. А возле лодки старик стоит. Странный такой. С ними его не было. Стоит и ругается: «Пошёл вон отсюда! Чтобы в лодке я тебя не видел!». Отец сначала хотел того старика приструнить, что же ты, мол, старый, а так ругаешься. А потом видит, старик-то совсем не простой. Роста огромного, просто великан какой-то, одет странно. Одежда вся шиворот навыворот, сапоги одеты не на ту ногу. Отец и послушал его. Сам не пошел, других не пустил. Ох, и ругались на него, как только не обзывали. Двое не послушались, сели в лодку и поехали рыбачить. А через час ветер подул такой, что просто жуть, волна в лимане поднялась, тайфун налетел. Лодка та и погибла. А те, кто на берегу были, спаслись.
И что? Ну, предупредил дед. Он здешний, наверное, погоду лучше понимает. Духи-то причем?
А при том, что это дух и был. Его Дуэнте зовут. Он хозяин тайги и Амура. Он может предупредить, может беду отвести.
Полезный дедподытожил Вальтер, вновь водружая руку на плечо девушкиТанюша, хотела бы такого духа иметь?
А что, здорово бы былоподхватила идею Таня, видимо, уже простившая своего кавалера, Он бы мне на экзаменах помогал. Заранее говорил бы, какой билет вытяну.
Глупые выусмехнулся ВладДухиэто не комнатные собачки, а хозяева. Разные они бывают. Иногда такое делают, что и рассказывать страшно.
Например? спросил Вальтер.
Ой, не надо, мальчики! Я потом спать не буду. испугано проговорила Таня.
Они людей похищают и кровь пьютпочти шепотом, в тон Тане проговорил Влад. А еще они могут в тех людей вселиться или в животных.
Ничего себе покровителипроизнес ВальтерТакого хозяина тайги нам не надо.
Это другой духкак-то спокойно и отстраненно сказала НастяНе Дуэнте. Тех духов зовут бусиэ. Они получаются от неправильных покойников, которые не смогли стать мани, духами-покровителями из подземного мира.
И чем они не правильные?
Ну, например, где-то здесь Хабаров с маньчжурами дрался. Остались покойники непогребенные. Вот они и становятся бусиэ.
Хабаровский острог! рассмеялся парень в сторонеТам сейчас исторический комплекс, музей, гостиница. Все столько раз перерывали, что и следов твоего покойника не осталось.
Острог, который музей, поставили так, чтобы туристам было ехать удобнее, чтобы озеро смотрелось получше, а крепость совсем не там стояла. Она над Амуром была. Там и не трогали ничего.
Да, ну вас всех, уже раздраженно проговорила ТаняТакой вечер был классный, а вы своими рассказами все испортили.
А ты не слушайотозвался Влад. Вон Толик сидит себе в сторонке. Тоже так сядь.
Ладно вамподнялся с земли ТоликПора уже костер гасить, домой собираться, баиньки.
Ага. Домой, в гостиницуподдержал его Вальтер с надеждой глядя на Таню. Я за водой сбегаю, костер полностью загасим. Он уже и так почти погас, но лучше не рисковать, нам пожара только не хватало. А вы пока здесь приберите все.
Он взял ведро и неторопливо пошел чуть в сторону, где был более удобный спуск с обрыва к озеру. Молодежь засуетилась, собирая свои пожитки, закапывая неизбежный мусор. Костер, правда, почти догорал сам собой. Ночь уже вступала в свои права. Мириады звезд усыпали небо. Красная и круглая луна повисла над горизонтом. В свете ночных огоньков мрачно и тревожно выделялась громада острова Ядасен на горизонте. Ветер запел в кронах могучих деревьев свою ночную песню. Вдруг, ночные звуки пронзил человеческий крик.
Ой, ребята! Это Вальтер! Что-то случилось? Побежали! крикнул Влад.
Компания помчалась к месту, откуда только что раздавался полный ужаса вскрик. Почти мигом они вылетели на берег озера. Но на берегу никого не было. Только оставленное ведро сиротливо валялось на песке, только красная и круглая луна заливала пространство недобрым светом.
Глава 1. Неудачная рыбалка
Утром в субботу меня разбудил телефонный звонок. Опять забыл поставить вечером на беззвучный режим. Наверняка, какая-нибудь поликлиника или магазин спешит осчастливить меня своими скидками. Ну, я им сейчас выдам. Но звонили не из поликлиники или магазина. Звонил старый друг.
Прежде, чем продолжить рассказ, стоит напомнить, кто я, откуда у меня взялся «старый друг» в новом мире. И почему, собственно, этот мир для меня оказался «новый». Зовут меня Андреем, хотя для большей части мира я уже Андрей Владимирович. Увы, года идут, стремительно приближаясь к полтиннику. Уж не знаю, сколько лет назад, по мне, так две жизни назад, со мной и моей будущей на тот момент женой, Людой произошло невероятное событие, в реальности которого мы до сих пор сами не уверены. Мы попали в прошлое. Аж в XVII век угодили, когда из невероятной взвеси народов и культур рождалось русское Приамурье. Про взвесь я все точно знаю, на истфаке учился и даже немножко в аспирантуре. И попали мы не просто так.
Я оказался в теле вполне известного, по крайней мере, мне известного исторического персонажапервопроходца и атамана Онуфрия Степанова. По истории выходило, что через какой-то десяток лет мне в том прошлом предстоит погибнуть в схватке с войсками империи Цин. Меня этот вариант сильно не устраивал. Люблю я, грешным делом, жизнь. Как всякий дальневосточник, начал крутиться.
Что-то выходило, что-то не очень. Впрочем, скорее, выходило. Пока спасал свою филейную часть поменялась и сама цель. Захотелось мне не просто живым остаться, но построить свою «страну Беловодье»сказочную землю, где люди не конкурируют и сорятся, а помогают друг другу, не спорят и воюют, а договариваются.
Конечно, сказка получилась не такая сказочная, но получилась. Хозяин тайги и рек, дух Дуэнте, который и призвал меня в прошлое, был рад до икоты. Даже вернул нас обратно. Только мир этот, в который мы вернулись, оказался другим. Многое, что мне казалось неотъемлемой частью моего прошлого, исчезло. История пошла по другой дорожке.
Честно скажу, дорожка эта мне очень нравилась. Никто в новой истории никого в России не загонял железной рукой к счастью, не развивал и не цивилизовывал. Страна росла и развивалась естественно. Разные и различающиеся ее части поняли и приняли, что вместе лучше, чем врозь. И вместе не значитодинаково. Просто нужно жить не как в Европе, не как в Азии, а как в России. Но даже к хорошему, когда оно вдруг на тебя обрушивается, нужно привыкнуть. И происходит это не вдруг.
С тех пор, как закончилась моя эпопея XVII века, тоже прошли годы. Поначалу было не очень просто. Все же и здесь жизнь стала другой. Ко многому пришлось привыкать, а что-то и осваивать заново. С работой мне повезло. Уже в третьей жизни делал я одно и то же, мастерил всякие исторические поделки из металла, украшения, сувениры. Да и ребята у меня в мастерских подобрались замечательные. Я хоть и был там главным, но большую часть работы они делали сами. Как говорится, был я руководящей и направляющей. Заключал договоры, искал клиентов, расширял номенклатуру изделийработал, одним словом. В сам производственный процесс можно было и не лезть. Там все, как часики, работало. Но работа есть работа. А в приватной жизни было очень неуютно.
Первое время мы с Людой старались быть только вдвоем. То есть, держаться друг за друга. Это тоже было неплохо. Новый мир мне нравился. Все, что навязывалось региону издали, да еще и с пистолетом в руке, исчезло. Процветали научно-технические разработки, разнообразный арт, производство информации и прочий «интеллектуально емкий бизнес», сельское хозяйство и агронаука тоже имели место быть, как и добыча полезных ископаемых. Жили здесь люди спокойно, вольно. Да и вдвоем нам быть, несмотря на множество прожитых вместе лет, было здорово.
Но близко сходиться с окружающими мы немного опасались. Особенно страшил нас приезд детей, которых оказалось двое. Видимо, в новом мире я не стал до тридцати лет морочить голову местным девицам, играя в загадочного и таинственного Чайльда Гарольда, а женился пораньше. Потому к своим новым «чуть за сорок» имел уже замечательного сына восемнадцати лет и дочьшестнадцати.
Там, в прошлом у нас уже и внуки были. Но это там. А здесь дети, которых ты не качал на коленке, к которым не вскакивал ночью. Сложно и страшно. На наше счастье, дети учились в других городах. Ерофей учился в мореходке во Владивостоке, собираясь бороздить морские просторы. Маша готовилась стать кинопродюсером. Училась в городе Петрограде, названном в новом мире по имени сводного брата, соправителя и помощника царицы Софьи.
К приезду детей на каникулы, по сути, к нашей первой встрече, готовились, как к выпускным экзаменам. Чуть ли речи наизусть не заучивали. Но все оказалось не так страшно, как виделось. Дети были умные, добрые и внимательные. Особенно Машка. Так интересно, с одной стороны, вся такая киношная дама: премьеры, показы, фестивали. А с другой, совсем домашняя девочка, ищущая твоей ласки и внимания. Ерофей был жестче. Ну, так парню и положено быть таким, тем более, будущему морскому волку. И рукопожатие у него уже настоящее, мужское. Зато на приготовленные нами вкусности он налетел тоже, как волк. Видимо, казенная кормёжка всяко хуже домашней.
Его простое и естественное: «Папка, привет!» растопило лед, а обнимашки Маши разогнали последние облачка. Все же в той реальности мои дети уже совсем взрослые были, со своими семьями и своей жизнью. А тут опять немножко маленькие. Здорово! Жалко, что каникулы быстро пролетели. Дети отбыли, а мы остались жить дальше.
Люда работала в педагогическом колледже, преподавала музыку. Кстати, первое время приходилось ей не просто. Все же многое забылось, а в прошлой жизни и музыка была другая. Да и я, отвечая на вполне деловые запросы, постоянно хотел прежние обороты вставлять (типа: «бью челом», «не оставь своею милостью»). Тогда это были обязательные обороты речи, а теперь у адресата, наверное, глаза бы на лоб полезли.
Но постепенно все стало меняться, входить в привычную и понятную колею. Появились добрые знакомые и даже друзья. С кем-то контачили по работе, с кем-то закручивали всякие прикольные общественные проекты, с кем-то дружили семьями. С Борисом мы познакомились в спортзале. Вновь оказавшись в XXI столетии, я убедился, что гиподинамияэто реальная проблема. Да и привык я к статям своего двойника, Онуфрия Степанова, который пальцами подковы гнул. Вполне обычные параметры не особенно молодого дядьки меня категорически не устраивали. Решил привести в порядок имеющееся тело, поскольку другого в перспективе не просматривалось. Поскольку дети учились в других городах, мы с Людой оказались в условиях бабьего лета. Это время, когда дети уже выросли, а внуки еще не появились. Вот и принялись ходить в фитнес-центр возле площади Славы. В новом Приамурье площадь была названа в честь триумфального возвращения армии Григория Семенова в Хабаровск.