Дослужился. Начинал, как я, простым работягой. И начальство заметило его, отправило на учёбу. Считай, везло нам на добрых людей.
Везло, это точно.
А ты, чай, первое поколение?
Да.
Беда.
Как посмотреть.
Что так?
Пока я видел хороших людей только среди себе подобных. Не могу ручаться за то, что, не будь у меня этой красоты на лице, ко мне относились бы иначе. Мне кажется, им, не меченым, тяжелее живётся, чем нам.
Тяжелее? Такие, как мы, всю жизнь горбатятся на шахтах, стройках и других неблагодарных работах и подыхают, не дожив до шестидесяти лет. Наши дети и дети наших детей вынуждены терпеть лишения, издёвки и бедность. Мы всю свою жизнь расплачиваемся за грехи тех, кого никогда не видели. И кого ненавидим до одури. Мы, как звери, заперты за высоким забором без возможности что-либо поменять в своей жизни. Нас не просто изолировалинас лишили шанса на жизнь, забрали нашу свободу и обрекли на существование. Как ты можешь этого не понимать?
Мне непонятно, как вы можете не понимать, насколько вам повезло. Да, вам приходится возвращаться каждый день домой до десяти часов без возможности выйти куда-то. Вы жалуетесь на то, что у вас отняли свободу. А вы думаете, она есть у тех, кто живёт по ту сторону забора? Вы только представьте, в каком страхе они живут, боясь того, что однажды кто-то не вернётся домой за высокий железный забор и останется бродить по ночному городу. Я знаю тех, кто остаётся за забором. И я знаю, с их слов, что на ночных улицах царит абсолютная тишина. А теперь скажите мневы боитесь ходить вечером по городу? Боитесь тех, у кого на лицах отпечатаны истории их рода?
Нет, но
И я не боюсь. А они боятся. Нас боятся. Это мы настоящие хозяева этого города. Подумайте об этом.
С этими словами Райан отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Знаешь, ты ещё слишком молод, чтобы понимать. И детей у тебя, судя по всему, нет. Когда ты один, тебе на всё плевать. Ты захотел и поехал работать на угольную шахту. А не захотелне поехал. Ты можешь даже сдохнуть, чтобы закончить свои мучения. Но, когда у тебя есть те, о ком надо заботиться, это совсем другая история, сынок. Не понимай лишение свободы как заточение, но как отсутствие возможностей что-то поменять в этой жизни и почувствовать её саму, а не только эту угольную пыль.
Договорив, мужчина поднялся, похлопал Райана по плечу и пошёл с остальными работягами разгружать уголь.
Райан, достав из заднего кармана захваченные на всякий случай перчатки и респиратор, поспешил за ним следом.
Солнце начало клониться к закату, когда мастер оповестил об окончании смены.
Работники напихались обратно в маленький автобус и, уставшие, молчали всю дорогу. По приезде к офису им при выходе из автобуса раздали их отработанные наряды, и они дружной молчаливой толпой пошли за зарплатой.
Сложив пополам купюры, Райан вышел из офиса и присел рядом на бордюр.
Эй, чего закис? рядом с Райаном опустился мастер, сын того старика, с которым он разговаривал сегодня на шахте. Ты хорошо отработал, не филонил, как некоторые. Хочешь, я выбью тебе постоянное место?
Зачем?
Что «зачем»?
Зачем тебе это?
Мне незачем. Но я могу это устроить. Я видел, что ты сегодня разговаривал с моим отцом. Он сказал, что ты отличный парень, и я предложил ему то же, что и тебе сейчас, выбить для тебя постоянное место работы. А он мне ответил, что ты не согласишься.
Почему же ты решил спросить у меня? Твой отец часто ошибается?
Мастер задумался, рассматривая свои чёрные руки.
Нет человека, который не ошибается. Может быть, ошибается он, предполагая, что ты откажешься, а может быть, ошибаешься ты, отказываясь. А может, ошибаюсь и я, предлагая тебе эту работу, хотя совсем тебя не знаю. Жизнь непредсказуема, не так ли?
Для кого-то больше, для кого-то меньше.
Ты интересный собеседник, Ричер. Меня зовут Мэт. Спроси меня тут, если передумаешь, мастер протянул Райану руку, пожал его крепкую ладонь и, кивнув на прощание, подошёл к своему отцу, терпеливо ожидающему его у дверей офиса.
Райан посидел немного, смотря вслед удаляющимся отцу и сыну, о чём-то спорящим и смеющимся. На какой-то момент он подумал, что старик был правему действительно было непонятно желание жить для кого-то ещё. И, скорее всего, у него не осталось надежды когда-либо это узнать.
Поднявшись и отряхнув пыльные джинсы, Райан спрятал перепачканные перчатки и респиратор в задний карман и медленно пошёл по знакомому маршруту.
Старик Хикэру сидел у задней двери, понурив голову. Увидев Райана, он помахал ему рукой и, тяжело поднявшись, скрылся в темноте своего ресторанчика. Вернувшись через десять минут, он протянул Райану миску с лапшой и вилку.
Несколько минут они сидели молча: Райан дул на горячий бульон, а Хикэру рассматривал носки своих ботинок.
Ты молчишь, наконец прервал молчание Райан.
Ты тоже, парировал японец. Нам всем иногда есть о чём помолчать. Так ведь?
Райан кивнул с набитым ртом и принялся тщательно пережёвывать большой кусок мяса, попавшийся на вилку. Запив мясо обжигающим бульоном, Райан отставил миску в сторону.
Мне кажется, тебе есть что сказать, старик.
Ешь свою лапшу, Рай. Зачем тебе проблемы старого японца?
Значит, проблемы всё-таки есть.
А у кого их нет?
Не юли, Хикэру.
К сожалению, наплыв туристов бывает не каждый день, Рай. А Их аппетит растёт. Сегодня Они пришли и сказали, что моё спокойствие на следующий месяц стоит двойную плату, и то, что я отдал Им вчера, это только половина. А мне нечем было заплатить, и один только Всевышний знает, что может случиться этой ночью. В прошлый раз Они ограничились погромом, но кто может поручиться за то, что в этот раз Они не вынесут всё из моего ресторана? Я человек не глупый и понимаю, что у Них нет резона лишать меня заработка, ведь только так я смогу платить Им, но кто может поручиться за то, что Они не глупы? С другой стороны, если Они отпустят меня, кто впредь будет Их бояться?
Райан молча ел успевшую остыть лапшу, смотря себе под ноги. Хикэру уже давно замолчал, а ему все еще не пришло в голову, что можно ответить.
Кто Они, Хикэру?
Я не скажу тебе, Рай, старик засмеялся и покачал головой. Да ты, скорее всего, догадываешься.
Ты что, боишься меня?
Я не тебя боюсь, а за тебя. Ты ещё молод, и тебе может показаться, что существует способ изменить порядок вещей. Но это не так. С некоторыми вещами нужно просто смириться.
Посмотри на меня, старик. Посмотри внимательно. Видишь эту метку на моём лице? Ты и правда думаешь, что я не знаю о том, что в этом мире ничего не меняется?
Правда твоя, Рай.
Кто Они, Хикэру?
Я не скажу тебе, Рай, прошептал японец.
Райан посмотрел на Хикэру, допил остатки бульона из тарелки, поставил её рядом с собой на бордюр и затих.