Он наклонился и положил руку на плечо старшего лейтенанта:
Ну как? Легче?
Как будто лучше,ответил Васильев.Головная боль проходит.
Посидите еще немного и старайтесь думать о чемлибо не имеющем отношения к нашему делу.
Нам уже недалеко идти, товарищ полковник. След исчезает гдето здесь.
Там увидим,ответил Артемьев.Но вы лучше молчите. Так будет вернее. И не открывайте глаз без моего разрешения.
Минут через пять Васильев поднялся:
Прошло, товарищ полковник.
Совсем прошло?
Совсем. Разрешите открыть глаза.
Нет, погодите немного. Я не хочу подвергать вас неожиданному удару. Вы уверены, что след нарушителя не шел дальше?
Вполне уверен, товарищ полковник. Вы сами увидите.
Не думайте, что я вам не верю,Артемьев говорил мягким спокойным голосом.Я верю каждому вашему слову, но все же след идет дальше. Постарайтесь не волноваться и относиться к фактам спокойно, какими бы странными и непонятными они ни были. След идет дальше. Он у меня перед глазами. Мы имеем дело с врагом, какого до сих пор не встречали. А теперь откройте глаза.
Хотя слова Артемьева и подготовили Васильева, он не смог удержаться от восклицания, когда, открыв глаза, увидел теряющийся вдали след нарушителя. Вот здесь, на этом месте, они видели этот след точно обрезанный ножом, а теперь он тянется вдаль ровной линией как ни в чем не бывало. Вот следы их троих. Тут они стояли. Вот обратный след, когда они повернули к заставе. Сомнений нетэто то самое место. Что же случилось с ними? Где был нарушитель, когда они, тщетно оглядываясь вокруг, искали его?
И почему он не заметил пять минут тому назад, что они уже дошли до места?..
Где он был?
Артемьев не ответил.
Товарищ полковник! Кажется, я допустил ошибку, уйдя так скоро с этого места и не оставив здесь никого из своих людей.
Это было бы ошибкой,ответил Артемьев,при других обстоятельствах. Но в данном случае это не ошибка. Иначе вы не могли поступить. Вернемся на заставу. Идти дальше бесполезно.
Эти слова очень удивили Васильева. Повидимому, полковник отчетливо представляет себе все, что произошло здесь. Что он увидел, что понял во всей этой путанице?
Они быстро шли обратно. Полковник впереди, Васильев за ним, теряясь в догадках, но не смея задавать вопросов своему командиру. Так, не обменявшись ни одним словом, дошли до заставы.
Войдя в кабинет, Артемьев сразу направился к телефону. Против ожиданий Васильева, он позвонил не в штаб отряда и не в город, а на железнодорожную станцию, которая находилась в восьми километрах, и вызвал дежурного.
У телефона Артемьев Когда через станцию прошел последний пассажирский поезд?.. Этот поезд на вашей станции не останавливался? Почему остановился?.. Кто закрыл семафор? Сейчас я приеду к вам
Полковник положил трубку и, взглянув на Васильева, первый раз за это утро улыбнулся. Разговор, очевидно, вполне удовлетворил его.
Ничего не понимаете?спросил он.Завтра объясню. Сейчас некогда. Надо действовать. Снимки проявлены?
Проявлены и отпечатаны.
Дайте мне их.
3
Высокий худой человек на лыжах медленно вошел на улицу станционного поселка. Он тяжело дышал. Длинный и, видимо, непривычный путь утомил его. Когда вблизи показалось здание небольшой станции, он остановился и огляделся вокруг. В этот час улица была пустынна. Убедившись, что его никто не видит, человек отстегнул лыжи, бросил их в придорожную канаву и засыпал снегом.
Облегченно вздохнув, он бодро пошел к станции. На перроне был только дежурный, совсем еще молодой человек в форменной фуражке с красным верхом. Увидев незнакомого человека, он внимательно посмотрел на него, но тотчас же равнодушно отвернулся.
Незнакомец подошел ближе.
Когда пойдет поезд на Москву?спросил он на русском языке с едва уловимым иностранным акцентом.
Пройдет через пятнадцать минут,ответил дежурный, не глядя на говорившего,но он здесь не останавливается. Это экспресс.
Я пойду вперед, навстречу поезду,незнакомец говорил медленно и тихо.Когда экспресс будет подходить к станции, закройте семафор и после полной остановки опять откройте его.
Не ожидая ответа, он быстро пошел по путям на север.
Дежурный по станции, казалось, не слышал его слов. Он повернулся и ушел с перрона, забыв о встрече.
Через пятнадцать минут московский экспресс неожиданно остановился перед закрытым семафором. Впоследствии машинист говорил, что видел высокую фигуру на насыпи. Когда семафор открылся, поезд, набирая скорость, помчался вперед.
Никто не обратил внимания на нового пассажира. Проводник, открывший ему двери вагона, не помнил об этом. Высокий человек стоял у окна и молча смотрел на проносящийся мимо зимний пейзаж.
Экспресс мчался в столицу.
4
Худощавый брюнет, с гладко причесанными волосами, высоким лбом и блестящими черными глазами вошел в кабинет начальника управления пограничной охраны генералполковника Свиридова.
Генерал и раньше слышал о своем сегодняшнем посетителе, но ему не приходилось встречаться с ним. Имя профессора Леонидова, крупного ученого, было широко известно не только в Советском Союзе, но и за его пределами.
Нам очень жаль,здороваясь сказал генерал,что мы были вынуждены побеспокоить вас. Но на это есть серьезные причины. Садитесь, пожалуйста.
Профессор опустился в кресло.
Я к вашим услугам,сказал он.
Я не отниму у вас много времени.
Я к вашим услугам на любое время.
Свиридов открыл ящик стола и вынул лист бумаги, фотографию и пестро раскрашенный журнал.
С сегодняшнего утра,сказал он,нас очень интересует один человек.Он протянул профессору бумагу.Здесь расшифрованное донесение из штаба одного из пограничных отрядов. Прочтите его. Оно подробно освещает все события. Автор радиограммыодин из лучших наших командиров.
Полковник Артемьев,прочитал Леонидов.
Это человек, который, на моей памяти, ни разу не ошибся, Его сообщение выглядит необычайным, но раз он так пишет, то значит, так и есть на самом деле.
Разрешите я прочитаю.
Свиридов, наблюдавший за профессором, заметил, что его губы дрогнули при чтении какогото места радиограммы.
Леонидов положил лист на стол.
Тут не может быть двух мнений,сказал он. Свиридов протянул ему раскрытый журнал:
Он?
Не обязательно, но наиболее вероятно,ответил Леонидов, взглянув на портрет, помещенный в журнале.
Вы знаете этого человека?
Знаю хорошо. Это Генри Джеффрис.
Именно он перешел границу,сказал Свиридов.Вот фотография нарушителя, сделанная на границе и переданная нам по бильдаппарату.
Профессор внимательно рассмотрел снимок.
Да, это Джеффрис,сказал он.Нет никаких сомнений.
Мы тоже пришли к такому заключению,сказал Свиридов.Я очень рад, что вы подтверждаете наш вывод. Установить личность нарушителя границыэто половина дела. Но остается другая половина. Надо знать то оружие, которым пользуется противник. Вот почему я позволил себе побеспокоить вас.
Готов сделать все, что могу.
У меня к вам один вопрос. Каким образом Джеффрис заставляет людей не видеть его, выполнять свои приказания и забывать о нем?
Профессор взял журнал и несколько секунд пристально смотрел на портрет. Во всю страницу был изображен человек в белом халате. Худой, с тонкими губами, он чуть насмешливо улыбался. Необычайно глубоко запавшие глаза производили неприятное впечатление.
Генри Джеффрис,задумчиво сказал Леонидов.Никогда не думал, что он может пасть так низко. Я хорошо его знаю, но лично не встречался с ним. Было время, когда он состоял со мной в регулярной переписке. Это было лет шесть тому назад. С тех пор мы не переписывались. Но месяц тому назад я получил от него письмо. Мне кажется, что именно это письмо и мой ответ на него и послужили причиной визита к нам Джеффриса..
Вот как!удивился Свиридов.Это приятно слышать.
Думаю, что не ошибаюсь,продолжал Леонидов.Целью его появления являюсь я, и не столько я лично, сколько мой аппарат.
Расскажите подробно,попросил Свиридов.
Вам придется запастись терпением,улыбнулся Леонидов.Об этом не скажешь в двух словах.
Я готов слушать сколько угодно.
Из донесения полковника Артемьева я вижу, что он правильно понял, в чем сила Джеффриса,начал профессор.Но он неправильно определяет методы его действий. Мгновенное внушение такой силы невозможно для человеческого мозгаСвиридов кивнул головой.На помощь Джеффрису пришла техника. Чтобы вы лучше поняли, в чем дело, я должен коснуться вопроса о сущности гипноза. Я не буду утомлять вас научной лекцией. Скажу только то, что поможет вам ясно понять силу и слабость Джеффриса. Мысль человека с очень грубым приближением можно сравнить с радиоволнами. Я подчеркиваю, что говорю крайне упрощенно. На самом деле тут мало общего. Но такое сравнение удобно, как бывает удобно объяснять явления в электрической цепи путем аналогии с течением воды в трубах. Для экономии времени примем такой способ. Итак, каждый человек имеет в мозгу небольшую радиостанцию и приемник, очень малочувствительный при этом. Благодаря слабости передающих станций и низкой чувствительности приемников мы не слышим мыслей друг друга. Но из радиотехники известно, что и на малочувствительных приемниках можно с успехом принимать передачу особо мощных станций. То же происходит и здесь. Мысль, переданная мощным источником, воспринимается мозговым приемником и, что особенно важно, воспринимается как мысль собственная. Хорошо ли вы меня понимаете?прибавил профессор.
Думаю, что понимаю,ответил Свиридов.
Отдельные люди,продолжал Леонидов,иногда обладают от природы очень сильной передающей станцией, но все же недостаточной, чтобы передать мысль с такой силой, которая заставила бы другого человека подчиниться. В этом отношении наш мозг никогда не изменится. Но внушение, гипнозмощное средство в борьбе с психическими расстройствами, и, естественно, мысль ученых пошла по пути поисков средств, которые могли бы усилить естественную передающую станцию, Сделать ее более мощной. Вам ясно?
Вполне. Пожалуйста, продолжайте!
Мне осталось сказать немного. Генри Джеффрис по специальности врачпсихиатр. Он широко известен не только на своей родинеАвстралии, но и во всем научном мире. Он достигает выдающихся успехов в лечении психических болезней главным образом потому, что от природы обладает исключительно сильной «радиостанцией». Джеффрисредкое явление в медицине. Но, как я уже говорил, его сила недостаточна, чтобы обеспечить успех во всех случаях. А успех ему необходим. Джеффрис стремится к славе «чудотворца» потому, что в мире капитализма славаэто деньги. Ему первому удалось напасть на верную идею «усилителя мысли». Но когда он построил аппарат, то убедился, что он не дает нужных результатов. И причина этого заключается в том, что Джеффрис исходит из неверной точки зрения на внушение.
А именно?
Джеффрис не понимает, что нельзя навязывать объекту внушения свою мысль. Внушаемая мысль должна восприниматься как мысль собственная. Это очень важно. Если бы это было не так, то теоретически было бы возможно методом внушения изменять, например, политические убеждения, что в действительности совершенно невозможно. Но Джеффрис считает это возможным. Мне известно, что он пытался это делать, но, как и следовало ожидать, у него ничего не получилось. Он винит в неудаче свой аппарат, но причина не в нем.
Не совсем ясно,сказал Свиридов.
Это трудный вопрос,согласился Леонидов.Возьмем такой пример. Человек пьет запоем, он хочет избавиться от этого порока с помощью гипноза. Это часто бывает. В чем задача гипнотизера? Джеффрис и другие подобные ему ученые считают, что надо заставить человека забыть о своей болезни. Мы же, советские врачи, стоим на другой точке зрения. Человек хочет вылечиться. У него есть мысль об этом, желание. Нужно не навязывать свою волю, а усилить волю объекта, усилить его собственную мысль.
Теперь понимаю,сказал. Свиридов.
Тут коренное различие. Но вернемся к интересующему нас вопросу. Мысль Джеффриса об «усилителе» была подхвачена во многих странах, в том числе и у нас. Советским ученым, и в частности мне, удалось найти удачное разрешение этой задачи. «Усилитель внушения» у нас сейчас есть и успешно применяется в лечебных целях. Благодаря тому, что мы стоим на правильной исходной позиции, наш аппарат действует безотказно. Но Джеффрис этого не понимает. Ему трудно отказаться от идеи «насилия». Он думает, что мне удалось построить более мощный аппарат, и только. Ему самому это не удается. И вот он обратился ко мне с письмом, в котором предлагал продать «секрет» аппарата и даже самому приехать в Австралию или Америку. Он сулил мне горы золота. Я ответил ему так, как следовало ответить на подобное предложение советскому человеку.
И он решил украсть у вас аппарат?
Не сам аппарат, его нельзя унести, а его схему. Он убежден, что я скрываю «настоящую» схему, и не верит опубликованной в свое время в наших медицинских журналах.
Почему аппарат нельзя унести?
Потому, что он не переносной и очень громоздкий.
Хорошо!сказал Свиридов.Это все ясно. Цель прихода Джеффриса нам теперь понятна. Ответьте, как он действовал на границе?
Безусловно, с помощью маленького переносного «усилителя». Такие существуют. Заставить не видеть себя, забыть о себе, открыть семафор и тому подобное может не каждый, но Джеффрис, повторяю, исключительное явление. Вооруженный аппаратом, он страшно силен. Но его внушение не вечно. Легко вернуть память его жертвам.
Вы можете это сделать?
Конечно. И не я один.
Генералполковник задумался.
Не совсем понятно одно,сказал он.Почему Джеффрис предпочел проникнуть к нам таким сложным и опасным способом? Любой ученый может получить разрешение на въезд в СССР. Зачем тайно переходить границу?
И это могу объяснить,ответил Леонидов.Получив мой отказ, Джеффрис, видимо в гневе, написал мне письмо, состоявшее из одной фразы: «Все равно ваша тайна будет моей». Посудите самимог ли он официально приехать к нам? Ведь я буду знать, что он здесь, и приму меры,он должен думать так. Застать меня врасплох, заставить открыть «тайну»вот план его действий.
Это вполне правдоподобно, и события подтверждают ваше мнение. Я согласен с вами. Но не исключено, что Джеффрис имеет поручение шпионского характера. Так сказать, заодно.
Возможно. Лучшего шпиона, чем он, отыскать трудно.
В этом вы ошибаетесь. Труднее всего обнаружить самого обычного, среднего шпиона. Вы видите, что стоило только Джеффрису перейти границу, как его личность тут же была выяснена. В сущности, он уже не опасен, но меры против него принять надо, и они уже приняты.
Какие?
Ну, это уж «тайны ремесла»,засмеялся Свиридов.Одна из этих мернаш разговор. Мне хочется спросить вас вот о чем. Что вы можете посоветовать, чтобы схватить Джеффриса живым? Уничтожить его будет не трудно, но он крупный ученый. Мы не хотим прибегать к крайним средствам, а обычные методы задержания против него бессильны. Он заставит задержавшего отпустить себя и забыть о себе.
Только одно,ответил Леонидов:отнять у него усилитель. Без него он не опасен.
А, например, вы? Могли бы вы справиться с Джеффрисом даже тогда, когда он вооружен своим аппаратом?
Леонидов посмотрел в глаза генералу и улыбнулся.
Я понимаю вас,сказал он.Вы опасаетесь, что Джеффриса не удастся обезоружить и он явится ко мне?
Да.
Утверждать трудно. Если мне удастся опередить его на одну секунду, то я справлюсь с ним, несмотря на его «усилитель». Наука достигла больших успехов в вопросе искусственного сна. Опытный гипнотизер может заставить человека заснуть почти мгновенно.
Хорошо! Картина ясна. Но мы постараемся не подвергать вас риску. Последний вопрос: владеет ли Джеффрис русским языком?
Владеет свободно. Все его письма ко мне написаны порусски.
5
Неутомимо отстукивали колеса километр за километром. Станция за станцией проносились мимо. Московский экспресс останавливался редко.
Три пограничника ехали в трех разных вагонах. В одном из первых находился Васильев, в середине поездаполковник Артемьев, в последнем вагонеГрачев.