Тогда с вами пойдет Прохор.
А как вы будете ездить по знакомым? шелково поинтересовалась я. Лапками?
Найму на вечер временного слугу из агентства, не моргнув глазом, сообщил шеф. И расходы оплатит Рогачев.
У меня аж язык отнялся. У шефа есть я, у него есть Прохори он собирается довериться случайному человеку только потому, что я показала себя совершенно
Мне стоило огромного труда не допустить, чтобы из глаз пролились слезы. К счастью, шеф ничего не заметил: коты действительно близоруки. Как и все хищники с вертикальным зрачком, они нормально видят на расстоянии трех-четырех метров, а я, к счастью, стояла далеко от шефовского стола, у окна.
Хорошо, сказала я. Пойду скажу Прохору.
Нет, пришлите его сюда, возразил Василий Васильевич. Мне нужно дать ему некоторые инструкции.
Так и вышло, что в дом Галины Георгиевны я отправилась не одна, а с собственным надзирателемПрохором Прохоровичем Ивашкиным, человеком, который учил меня драться и стрелять и который, если уж говорить честно, до сих пор мог дать мне фору как помощник сыщика. И зачем вообще я Мурчалову, если у него уже есть Прохор? Только потому, что Прохору шестьдесят, и, как он не раз мне говорил, ему куда больше нравится проводить все дни в нашей гостиной с газетой (заботы по обслуживанию одного кота необременительны), чем бегая по поручениям шефа?
Всю дорогу до дома Галины Георгиевнымы взяли извозчика, ибо шеф договорился с Байстрюк об оплате накладных расходовПрохор, конечно, держался подчеркнуто как слуга. Такта у него не отнять. Да и я, как ни странно, успокоилась. Точнее сказать, мне стало все равно.
Прежнее равнодушное настроение вернулосья будто плыла по течению.
Только теперь это равнодушие даже мне самой казалось очень тонким, поверхностным. Совсем неглубоко под ним клокотали бурные эмоции, но что это были за эмоции, я и сама не могла понять. Только знала, что рано или поздно они прорвутся, и, скорее всего, на шефа. И ничего хорошего в этом не будет.
Почти наверняка после этого шеф меня уволит. Потому что какой смысл со мной дальше возиться. Да и свой котенок теперь у него есть, он может вырастить из него преемника
Когда мы добрались до Аметистового конца, уже темнело. Остатки заката пылали на небе фиолетовыми и розовыми полосами, перечеркнутые треугольными ячейками купола. «Как тюрьма», подумала я. В тот момент мне весь мир казался тюрьмой.
Дверь открыла служанка, сделав старомодный книксен на галлийский манер. Сама Галина Георгиевна ожидала гостей в атриуме, под апельсиновым деревом, где уже стоял изящный столик, кресло-качалка и два стула, на одном из которых лежала подушка. С утра я их не помнила, их принесли к нашему приходу.
Огромная люстра, привлекшая мое внимание еще во время первого визита, светилась, но, что поразило меняне целиком. Только ее сердцевина, только часть электрических свечей полыхала мягким желтым светом; остальная же часть хрустальных подвесок светилась лишь отраженным, разбрасывая на пол и стены атриума радужные блики.
Месяц назад это поразило бы мое воображение. Сейчас я подумала только, что, должно быть, люмтрп обошлась в половину стоимости всего дома или близко к тому.
Чрезвычайно рада вас видеть! тепло улыбнулась нам мадам Байстрюк. Лидочка, это горничной, принеси нам чайный прибор на троих
На двоих, прошу прощения, мадам, Прохоров качнул своей породистой головой. Я всего лишь камердинер господина Мурчалова. Присутствую здесь как ассистент барышни Ходоковой. На случай, если мошенники многочисленны.
Какие пустяки, Галина Георгиевна приподняла брови. Наблюдать за появлением призрака лучше всего именно отсюда. Раз вы выступаете в роли ассистента, было бы глупо отправлять вас на кухню к прислуге. А раз вы будете здесь, мне будет неловко, что один из гостей не пьет с нами чай.
Я отметила, что Галина Георгиевна демократичнее, чем мне показалось поначалу: большинство не увидело бы здесь никакой проблемы.
И все же начал Прохор.
С кем только я не сидела за столом на моем веку! перебила его Галина Георгиевна. В том числе и с настоящими бандитами. Один честный камердинер погоды не сделает. Лидочка, чай!
Мы расселись за столомПрохор только снял подушку со стула, который, очевидно, предназначался Мурчалову.
Чаепитие, от которого я ожидала молчания, прошло в приятном разговоре. Приятным он был отчасти потому, что мне в нем без всяких усилий с моей стороны выпала роль слушательницы.
Помявшись для порядка насчет приглашения за стол и получив от Галины Георгиевны разрешение считать себя гостем, а не прислугой, Прохор и вел себя далее как гость, легко поддерживая с хозяйкой дома непринужденную беседу. Для светскости их разговору не хватало лоска: Прохор не обладал ни по-настоящему аристократическими манерами, ни книжностью речи. Зато у него имелись здравый смысл и богатый опыт общения с людьми из самых разных сфер.
Такого же опыта хватало и Галине Георгиевне. Плюс у обоих в достатке оказалось чувства юмора и доброжелательности. В результате я поймала себя на том, что совершенно очарована их разговором, словно наблюдаю за разворачивающейся передо мной пьесой.
Хотите верьте, хотите нет, но купол над Аметистовым концом задумывался именно по образу и подобия этого дома, проговорила Галина Георгиевна в какой-то момент, погладив кору старого апельсинового дерева. Главный архитектор Подьячий был частым гостем у меня, и не раз выражал восхищение. Я тогда любила цветы апельсинового дерева, и он пообещал мне засадить ими все улицы.
Когда я был мальчишкой, ходили слухи, что проект купола над Аметистовым концом был разработан ради благосклонности некой дамы, улыбнулся Прохор. Неужели это были вы?
Галина Георгиевна улыбнулась.
Возможно, но лишь в некотором роде. К тому времени я уже сказала Виктору Георгиевичу, что ни в коем случае не стану его женой, а моим обществом он мог наслаждаться и без всяких подвигов в мою честьон был кавалером исключительных достоинств, которые отнюдь не требовалось доказывать. Однако творцы есть творцы. Их тянет на подвиги независимо от того, требует ли таковых восхищенная красавица.
То есть после капитана Байстрюка вы не рассматривали иные предложения руки и сердца? спросил Прохор.
Почему же, рассматривала. И рассмотрела до того хорошо, что все решила отклонить! Ну, вы-то наверное и без того знаете, а вот Анне Владимировне совет не повредит, Галина Георгиевна обернулась ко мне и понизила голос до заговорщицкого:Будете выходить замуж, берите только того человека, который не стесняет вас и не стесняется вами! Только того, с кем вам вместе легче, чем быть одной. Все остальноелюбовь, страсть, денежные вопросыпреходяще.
Я опустила глаза. Не говорить же Галине Георгиевне, «я никогда не выйду замуж, потому что я не человек и не смогу сказать об этом моему вероятному мужу, а мои дети будут нести гены подчинения, которые затем разойдутся по всей расе, я не могу, ни за что не могу подвергнуть еще хоть одного человека риску такого невероятного ужаса, лучше уж умру бездетной». Ладно первые генмодыу них не было другого выбора, если они хотели продолжить свой род. Но человечеству и без меня вымирание не грозит.
Мои пальцы сами собой сжались на десертной ложечке. Я и не заметила, что, слушая Прохора и Галину Георгиевну, сама собой приговорила два, а то и три пирожных, принесенных нам послушной Лидочкой. Теперь аппетит пропал.
Разговор постепенно увял.
Галина Георгиевна попросила Лидочку принести еще чая и ее вязание.
Вы ведь не возражаете, господа, если я займусь чем-нибудь полезным, пока вы наблюдаете за призраком?
Мы, разумеется, не возражали.
Очень скоро вокруг нас троих воцарилось молчание. Галина Георгиевна вязала, мы с Прохором честно глазели на верхние галереи, стараясь все их держать в поле зрения. Скоро я почувствовала, что от этого глазения шея у меня затекает.
Пойду пройдусь по верхним этажам, сказала я. Может быть, на меня одну мошенники выманятся.
У Прохора что-то мелькнуло на лице. Я подумала, уж не навяжется ли он меня сопровождать по наказу Василия Васильевича. Но слуга только кивнул, как будто мое решение даже не подлежало обсуждению.
Это меня даже разозлило: какое притворство! Я знала, что он будет так терпелив только до первой моей серьезной оплошности.
Тем не менее подъем наверх и прогулка по галерее меня успокоили. Я шла не торопясь, открывала все двери и заглядывала внутрь комнат.
На стенах галерей на расстоянии в несколько шагов друг от друга крепились лампы, но они не горели. Галина Георгиевна предложила было их зажечь, но я отказалась: все должно быть точно как тогда, когда видели призрака.
Сияющая желтым сердцевина люстры создавала мутноватые теплые сумерки. В этих сумерках ярко и четко был виден только островок света внизу: стол с корзинкой для вязания, мерно раскачивающаяся Галина Георгиевна, Прохор, ждущий неподвижно, как изваяние.
Я представила, как Галина Георгиевна проводит вот так абсолютно все свои вечера, но рядом с ней нет ни Прохора, ни даже кого-то вроде меня, чтобы составить ей компанию. А днем она ходит на могилу к сыну, чтобы почитать ему сказки
Интересно, как часто она бывает на Спасоилаевском кладбище? Каждый день? Раз в неделю? Раз в месяц? И почему? Галина Георгиевна показалась мне довольной жизнью, даже счастливой женщиной. В ее пожилые годы ей не изменили ни чувство юмора, ни здравый смысл. Она даже не прочь еще похвастаться своими прежними женскими победами.
Значит, могла выйти замуж еще раз, родить еще детей, и тогда бы погибший капитан Байстрюк и Коленька не были бы межами, раскроившими ее судьбу раз и навсегда, не были бы самым главным, о чем она думала в старости. Они были бы просто страницей ее прошлого, той, которую недосуг вспоминать за семейными заботами о внуках и правнуках, и мошенники никогда бы не сделали Галину Георгиевну своей целью
Неужели и меня прошлое не отпустит?
Я поймала себя на том, что давно уже не иду никуда, а бессмысленно стою на галерее третьего этажа (уже третьего! Выходит, я закончила обходить второй и поднялась наверх, даже не заметив этого), уставившись себе под ноги. А ещечто где-то на уровне моих коленей клубится белый, ничем не пахнущий дымок, совсем слабый пока, едва различимый на фоне пола.
Я вскинула голову.
Я находилась на углу галереи третьего этажа, возле выхода с лестницы. Прямо напротив, у противоположного угла, стоял, глядя на меня, мальчик лет семи в коротких штанишках. Точь-в-точь с портрета. Те же веснушки, тот же хохол встрепанных волос. Цвета в полутьме не различишь, но я была уверена, что волосы эти такие же рыжеватые. Мальчик смотрел на меня серьезно и внимательно. Сквозь него слабо проглядывала дальняя стенка и плафон вспомогательного освещения на ней.
Коля!.. прошептала я.
Глупо с моей стороны, конечно, но что вы хотите? Не каждый день видишь призрака.
Мальчик исчез.
* * *
Осенью светает поздно, поэтому утренний чай мы с Мурчаловым пили еще в темноте. Но, для разнообразия, с Прохором. Он еще раз подтвердил то, что доложила я:
Силуэт ребенка и в самом деле растворился в воздухе, хозяин. По поводу того, насколько он походил на портрет, не скажуглаза уже не те, мальчик был далеко, освещение плохое. Но он точно никуда не мог зашмыгнуть, я там потом все простучал и прополз, не было потайной двери!
Он просвечивал, устало добавила я в который уже раз. Это был не ребенок. Это было что-то другое.
У меня мелькнуло сравнение: как будто что-то нарисовали очень искусно на очень тонкой прозрачной бумаге. Но вслух я этого не сказала.
Шеф раздраженно фыркнул.
Не могу поверить! Впервые за мою практику сталкиваюсь с таким случаем!
Вы нам не верите? спросила я.
Не то чтобы не верю, но объяснить не могу. Однако призраков не бывает, вы с Прохором не могли одновременно оба помутиться рассудком. Остается одно
Галлюциногенный газ? предложил Прохор.
Нет, качнул головой шеф. Я допускал возможность галлюциногенного газа, пока слуги и Байстрюк видели призрака по одному. Хотя даже в этом случае требовалась какая-то подсказка, визуальный намек, которая заставила бы их видеть именно мертвого мальчика, а не, скажем, поющие грибы, на этом месте я от неожиданности даже хмыкнула. Но вы не обнаружили ничего на том месте, где мальчик исчез. Значит, визуальной подсказки не было. Если не считать этого тумана.
Да, поддержала я. Мы обползали все, и так и не нашли, откуда этот туман взялся!
Если это были куски сухого льда, то и не нашли бы, взмахнул хвостом Василий Васильевич. Они просто испарились.
Но того, кто их протаскивал в дом, найти можно, произнес Прохор.
Вот этим вы и займетесь, наставительно проговорил Василий Васильевич.
Я?! Прохор фыркнул. Помнится, вы хотели, чтобы кто-то подготовил комнату к приезду вашего наследника
Приезд можно и отложить, отпарировал шеф, чую, мы наткнулись в этом деле на что-то очень важное.
На что? спросила я.
Как я уже сказал, если дело было не в галлюцинациях и не в обычном переодетом ребенке, значит, остается только одно, шеф вздохнул. Кто-то применяет новые технологии! Возможно, технологии, влияющие на разум зрителей. Можно ли представить большую угрозу для общественной безопасности?
Я почувствовала, что шеф говорит серьезно.
Тут бы мне испытать досаду, может быть, приступ страхано внезапно я почувствовала отзвук приятного волнения, о котором за последний месяц успела забыть. Что-то по-настоящему новое, интересное! Загадка!
И боюсь я, эта новая технология может встать на службу организованной преступности, продолжил шеф. Совпадение ли, что она объявилась именно тогда, когда у нас в городе проводится Научная Ярмарка? Вряд ли! Так что, Анна, похоже, наши дела только что слились в одно.
Я пожала плечами.
Меньше работы, вдвое больше денег.
Шеф мурлыкнул.
Так держать, моя девочка!
Но тут я вдруг поняла: чему радуюсь? Наверняка из-за меня опять что-то пойдет не так. Или все сразу пойдет не так.
Глава 21. Горе Галины Георгиевны4
Кто бы ни придумал проводить научную ярмарку одновременно с конференцией, безусловно был гением!
Возможно, темным гением.
Никогда бы мне не пришло в голову, что сборище чопорных медиков и биологов со всего мира, читающих скучные ученые доклады в огромной аудитории, способно привлечь на площадь перед цирком такую толпу!
Но сначала придется сказать несколько слов о цирке. В этом смысле наш город Необходимск не похож на другие: у нас так много генмодов, что еще лет двадцать назад Городской совет принял несколько законов о запрете жестокого обращения с обычными животными. Тут надо отдать генмодам должное, они стараются заботиться о своих неразумных родственниках. И это когда люди даже друг о друге позаботиться не могут.
Отдельно эти законы касались цирковых выступлений: в черту Необходимска и окрестностей запрещалось въезжать любым циркам, которые не удовлетворяли требованиям Горсовета.
Но ведь шапито разбивают свои шатры на пустырях или вовсе за границами города. Сегодня они здесь, завтра собрались и уехали. Как проследишь?
Тогда на средства нескольких самых влиятельных в городе генмодов построили постоянное здание цирка, с хорошей ареной, со специальными помещениями зверинца и оборудованием для тренировок акробатов. Любой цирк, гастролирующий в Необходимске, может пользоваться им за умеренную плату, но останавливаться просто на улице у нас нельзя. А вот внутри цирка государственные инспекторы могут без труда проследить за тем, как обстоят дела у зверинца каждой заезжей труппы.
Кроме того, в здании цирка зимует часть зверей из Муниципального парка (остальные зимуют в Аметистовом конце).
Дед Василия Васильевича был среди спонсоров строительства цирка, вот откуда я знаю эту историю. Вроде бы шефу до сих пор идут какие-то доли копеек с каждого проданного билетане знаю, много ли, его финансовые дела ведет специальный стряпчий.
Самое здание цирка высокое, цилиндрическое, похожее на обсерваторию. Оно даже накрыто куполом. Когда его строили, проспект адмирала Грошина был еще городской окраиной, потому земля здесь считалась дешевой, и вокруг цирка устроили целую площадь с красивыми клумбами, искусно подстриженными деревцами, изящными фонарями и лавочками. Во время сезонных представлений здесь разбивают палатки лавочники, торгующие сладкой ватой, плюшками и тому подобным. Но сегодня собравшиеся здесь лоточники предлагали Научное Познание в мелкой фасовке на развес.