Отличницей? спросила я. Это показалось мне великодушным предложением, но по интонации Марины я чувствовала, что крылся здесь и подвох.
Когда-то я читала книжку, где девочку в подобной же ситуации оставили в школе-пансионе, но заставили отрабатывать содержание, прислуживая другим девочкам и драя полы. Но там дело происходило в Галлии, кажется, а может быть, в Юландии? Не помню, книга мне не понравилась.
Нет, именно образцовой, она покачала головой. Это значило, что я должна не только хорошо учиться, но и подтягивать других отстающих девочек по предметам, помогать учителям в оформлении классных документов, участвовать во всех школьных мероприятиях, будь то благотворительный концерт или раздача супа бездомным. Разумеется, отличаясь опрятным внешним видом и безукоризненным поведением. А чтобы его доброе дело не прошло незамеченным, директор пригласил в школу репортеров. Сначала они написали статью для «Педагогического вестника», потом о его благодеянии даже «Ведомости» написали! надо было слышать, с какими интонациями Марина произнесла «благодеяние».
Тебя плохо кормили? с сочувствием спросила я. Над тобой издевались?
Кормили как и всех, пожала плечами Марина. Это ведь был пансион. Издевались нет, пожалуй. Но все девочки, которым я помогала заниматься, знали, что я не могу поругаться с ними или одернуть их, как бы ужасно они себя ни вели в отношении меня. Ведь одно грубое слово, слетевшее с моих губ, значило бы, что я больше не образец успеваемости! Однажды у меня похитили коран, переплетенный матерью потом вернули, но без переплета. Старшая по комнате ханжески сказала, что бедной сироте не пристало иметь такие дорогие вещи. К счастью, это был только один такой случай.
И переплет ты больше не видела?
Марина улыбнулась.
На самом деле я терпеть его не могла. Мама любила всякие блестящие вещи, с кучей бисера. Янет. Так что это ничего.
Ну конечно, подумала я. Именно потому, что тебе было все нипочем, ты до сих пор говоришь об этом с таким лицом.
Это правда были пустяки, мягко проговорила Марина, видно, увидев что-то у меня в глазах. И даже то, что из-за всех этих дополнительных обязанностей мне редко удавалось поспать больше пяти-шести часов за ночь, тоже было не так страшно. Отчасти я навлекла это на себя сама: училась особенно усердно. Я подумалачто со мной станет, когда директор завершит свою предвыборную кампанию? Хватит ли его щедрости на два года? А ведь это была действительно щедрость, несмотря ни на что, Марина вздохнула. Я очень постаралась и уложилась с изучением программы в один год вместо двух. В конце девятого класса я заявила, что хочу держать экзамен сразу за десятый. И выдержала. Сдала на низкие баллы, но этого хватило для получения аттестата. Потом я еще два года работала приказчицей в обувной лавке и доучивала то, что мне не хватало для поступления в университет. Там было легчеоставалось больше свободного времени. Я даже высыпалась. Главное, что мне не надо было больше молчать и терпеть все, что бы со мной ни делали, и соглашаться со всем, чего от меня требовали! теперь голос ее набрал гневную силу, хотя она по-прежнему старалась говорить негромко, чтобы нас не подслушали.
Так вот что значит, что ты целый год была куклой, поняла я.
Именно, кивнула Марина. Ты извини, если сравниваю. Я понимаю, что тебе пришлось гораздо тяжелее. Но я тоже немного представляю, каково это, когда загоняешь все внутрь себя, и ни словом, ни взглядом нельзя перечить! Только я хотя бы в сердце была свободна, она положила руку на грудь. А ты даже тамнет. Невероятный ужас. Как только представлю, что Всевышний допустил такое, так сразу начинаю жалеть, что не атеистка!
Почему-то эти слова вызвали у меня улыбкуможет быть, тем, что на этой фразе в серьезности Марины появился оттенок комизма, как будто она подтрунивала над собственной верой. Многие ли верующие на это способны? Но Марина во многих отношениях была исключением из правил.
А я атеистка, сказала я.
Это, несомненно, преимущество.
Мы улыбнулись обе.
Вдруг я почувствовала некий вопрос, который царапался у меня в горле и рвался на язык. Наверное, я нарушала им установившуюся между нами атмосферу хрупкого доверия и взаимопонимания. Может быть, рисковала даже тем, что в глазах у Марины проскользнет тень скрываемого отвращения или неловкости, но все же я не могла его не задать.
И тебе не противно? тихо спросила я. Что я такая?
Какаятакая?
Не человек?
Марина фыркнула.
Дорогая, я зарабатываю на жизнь тем, что учу детей-генмодов! С чего бы я испытала к тебе отвращение, узнав, что тыодна из них?
Да, но из меня вдруг выскочила эта мысль, старательно отпихиваемая весь этот месяц. Сколько я усилий прикладывала, чтобы не думать ее, и вот она излилась даже без всякого намека со стороны моей собеседницы! У них другие тела, и мне кажется, многие люди воспринимают генмодов, как особенно умных животных! С ними можно дружить, с ними можно работать, но они другой формы, другого вида, и поэтому легче! А явроде такая же, как все, а внутри какой-то гибрид, монстр
Аня! Марина схватила меня за плечи. Ты не гибрид! И не монстр! И если еще хоть слово такое скажешь о моей подруге, я залеплю тебе пощечину, честное слово!
У Марины были такие бешеные глаза, что я ни секунды не сомневалась: залепит!
Тут она спрыгнула со столаи крепко-крепко обняла меня, так, что чуть не затрещали ребра. Потом отстранилась, поцеловала в щеку, лоб, в носблаго, я все еще сидела на стуле, и стоя она дотягивалась без всяких проблем. Даже в губы коротко поцеловала.
Ты прекрасный человек, куда более настоящий, чем девяносто девять процентов людей в Необходимске! сказала она, прижимаясь щекой к моей щеке. И если я тебя еще и не люблю, то очень скоро полюблю совсем! И уж тогда тебе будет от меня не отделаться!
Я обняла ее в ответ и почувствовала, что у меня снова глаза на мокром месте.
Спасибо, прошептала я. Я я тоже тебя люблю. И вовсе не хочу отделываться.
Если у меня есть шеф, есть Прохор, и теперь вот есть Марина может быть, все остальное не так уж важно? Может быть, не так уж важно даже то, что я такая плохая сыщица, если они все равно меня любят?
Сыщица! Аттракцион Монро! Призрак, которого я видела!
Уж не такой ли это призрак, который мы наблюдали в доме Галины Георгиевны?! Ведь белый туман клубился совершенно так же!
Марина! я прервала объятия первой, забыв даже о наворачивающихся слезах. Нам нужно вернуться обратно к этому «Страху в генах»!
Да, в самом деле, сердито проговорила Марина. Нужно задать им перцу как следует! До чего безответственный делец! Пусть катится в ад!
Я охнула, смущенная слишком резким ругательством. Марина фыркнула в ответ на то, как я покраснела.
В ад, сочно повторила она, и еще не туда пусть катится! Даже воды тебе не принес, хотя я ему и велела.
Мариночка, дело не в этом! Очень может быть, что онмеждународный аферист, которого мы с шефом ловим!
Теперь настал очередь Марины краснетьна сей раз от удовольствия.
Так чего же мы ждем! воскликнула она. Пойдем, всегда мечтала поучаствовать в детективной работе!
Глава 23. Горе Галины Георгиевны6
Как только меня отпустил приступ панического удушья, я начала немного лучше соображать. И мне почти сразу стало ясно, что никакие «подсознательные страхи» генетическим тестом не выявить, как я и подумала с самого начала. Нет, наверное, бывают и страхи, оставленные нам предками где-нибудь на уровне рефлексовнапример, боязнь прыгающих хищников или существ, у которых больше чем два глаза. И, может быть, эти страхи проявляются по-разному у разных людей. Но все равно, их таким простым анализом не считаешь. Приложил бумажкуи все! Это похоже разве что на экспресс-тест на аллергию какой-нибудь, и то они обычно сложнее.
Значит, Монро жульничал. Но почему тогда я увидела Златовскую?..
А Златовскую ли?
Я увидела женщину под вуалью, потом кого-то в женской одежде, лежащего ничком. По росту, по фигуре, по общему моему настрою мне показалось, что это Златовская. Но лицо ее было от меня скрыто.
(«Нет, сказала мне часть моего сознания, не обманывай себя, это была именно Златовская! Все, все знают, что ты сделала!». Но мне удалось временно не обращать на эту паникершу внимания.)
Однако почему Монро показал мне именно упавшую женщину? Что жуткого я должна была увидеть в ее фигуре по его замыслу?
Ну вот сейчас и разберемся. Правда, я не очень представляла, как заставить Монро говорить со мной, но меня распирала с одной стороны злость, с другойэйфория из-за поддержки Марины, и я не сомневалась, что справлюсь.
Мне казалось, что за время, пока мы с Мариной проговорили, толпа перед цирком должна была хоть немного поредеть. Обычно горожане Необходимска интересуются наукой весьма умеренно, а с наступлением времени обеда все наверняка разошлись по ресторанам и кафе. Я даже ожидала, что часть палаток закрылась. Однако закрывшуюся палатку мы увидели только одну: ту, где я оставила шефа, с гипсовыми головами. Ее владелец сидел у палатки на ящике и рыдал, вокруг него суетился приказчик, предлагая то воду, то водку. Видно, довел его Василий Васильевич. Он это любит.
В остальном же людей стало еще больше, настолько, что нам с Мариной пришлось протискиваться, поминутно извиняясь и оттаптывая ноги.
И все эти люди, казалось, были живо заинтересованы чем-то, происходящим у здания цирка: все тоже старались продраться поближе или хотя бы вытянуть шеи, чтобы посмотреть, что там, у северо-восточного входа, происходит. А ведь это тот самый вход, через который люди попадали в аттракцион Монро!
Еще мне показалось, что люди чему-то возмущались. По крайней мере, краем уха я все время слышала обрывки фраз:
Вы только подумайте!
Или:
Там что, убили кого-то?
Простите, а где можно получить обратно плату за билет?
Я остро пожалела, что мы не проложили маршрут мимо палатки для продажи билетов «Страх в генах». Вероятно, это было бы поучительное зрелище!
Еще у меня появилось предчувствие, что мы с Мариной опоздали в нашем детективном порыве.
Предчувствие оказалось верным. Вход оказался оцеплен голубой полицейской лентой и голубыми же конусами, но любопытство народа было так велико, что эти конусы едва не сметали.
Молодой полицейский в характерной фуражке и белых перчаткахзначит, постовой, следователи носят коричневыестоял у дверей навытяжку, явно для того, чтобы толпа не ворвалась внутрь.
В полутемном проходе за его спиной я различила ворохи и ворохи черной тканиочевидно, коридор, собранный Монро на скорую руку, обрушился, и теперь все декорации валялись на полу.
Да в самом деле там кого-то убили, что ли?!
Я подумала, уж не попробовать ли мне пройти мимо постового с независимым видом, козырнув той же картойконсультант, мол, ЦГУП. Но что-то мне подсказывало, что юноша с таким серьезным лицом непременно попросит у меня удостоверение. Кроме того
А вот чья кошечка? из здания цирка показалась полицейская: средних лет, полноватая и, судя по всему добродушная. Граждане, никто кошку не терял?
На руках она держала безвольно обвисшую черную кошку, гладкошерстную, с одним изуродованным ухом.
Так это бродячая, сказал постовой у дверей.
Цыц, когда старшие говорят, беззлобно сказала ему полицейская. Смотри, какая упитанная, и шкурка чистая. А домашних я на своем участке всех знаю!
Так это участковая, поняла я. Должно быть, старшая по участку, и постовойее помощник. Значит, точно не убийство, из-за убийства бы и оцепили серьезнее, и уже бы подмогу из ЦГУП вызвали. Да и тон у женщины был слишком спокойный для настоящего криминала!
Кошка же подняла мордочку, и мы встретились взглядом.
Хвостовская! Это была Виктуар Хвостовская, подруга шефа, знаменитая журналистка!
Как я уже говорила, привычка общаться с генмодами дала мне возможность отличать на мордочку и кошек, и собак. Иначе я бы Виктуар и не узнала. Она, видно, вставила одни из тех контактных линз, которые когда-то делал Эльдар Волков в лавке Куноваглаза казались абсолютно обычными, бессмысленными и животными! Ни следа голубизны!
Кроме того, она что-то сделала с мехом, и на нем теперь появились белые пятна. Но все же форму мордочку, глаз и носа, а также остального тела изменить нельзя. Передо мной, несомненно, была Виктуар. И она меня узнала, но тут же отвела глаза.
Госпожа участковый, это моя! я подняла руку, чтобы выделиться из толпы. Это моя Хвостенька! Спасибо, что нашли ее!
Участковая поцокала зубом.
Смотрите, в следующий раз в людные места без ошейника не берите. А где же ваша кошачья сумка? смотрела она на меня с неодобрением.
А что, кошек теперь по городу можно только в сумках носить? Шефа я ношу именно так, но он ведь требует
Она ее порвала и уделала, пришлось выбросить, тут же нашлась и подыграла мне Марина. Надеюсь, она вам не слишком докучала?
Участковая подошла вплотную к синей ленточке и передала мне Виктуар, держа за загривок.
Нет, не слишком, крутилась только под ногами, пока мы протокол оформляли Вы уж следите за ней получше! Ну вы только посмотрите, какая красавица! Ай, хорошенькая какая! Виктуар уже устроилась у меня на руках, как будто так и надо, и участковая, протянув палец, пощекотала ее под подбородком.
Я думала, журналистка на нее зашипитшеф бы зашипелно та запрокинула изящную головку, благосклонно принимая ласку.
Спасибо вам, сказала я с искренней благодарностью.
Не за что, уже более официальным тоном ответила участковая. Служу! и, отдав мне честь, удалилась.
Пойдем отсюда, сказала я Марине.
Мы быстро протолкались через толпу обратно и отправились к уже знакомому мне заколоченному кафе с заброшенной мебелью. Виктуар немедленно спрыгнула с моих рук на стол, с которого Марина недавно стряхнула палую листву, и начала ожесточенно вылизываться.
Ничего не понимаю, Марина переводила взгляд с меня на кошку и обратно. Откуда у тебя кошка? Разве это не ну, она чуть смутилась, не не совсем прилично?
Марина имела в виду, что общественное мнение строго порицало, если в доме, где проживает генмод, жило и неразумное животное одного с ним вида. Та самая проблема, из-за которой все сколько-нибудь уважаемые генмоды сталкиваются с препятствиями, когда пытаются завести потомство от обычных зверей. Я подозреваю, что громче всего о приличиях кричат лиги заводчиков.
Я ничья, я своя собственная, заявила Хвостовская глубоким контральто, подняв голову. Аня, прошу вас, познакомьте нас.
Это Виктуар Хвостовская, корреспондент «Вестей», послушалась я. Виктуар, это моя подруга Марина, репетитор.
Очень приятно, вежливо проговорила Хвостовская.
Но у вас же глаза начала Марина, и тут на лице ее появилось понимание. Те самые контактные линзы, да?
Я ей рассказывала, чем занимается лавка Кунова.
Виктуар взмахнула хвостом, как будто бы отметая такие незначительные детали.
Всего лишь небольшие секреты ремесла. Аня, большое спасибо, что выручили! С одной стороны, кошатникипрекрасные люди, с другой, я бы предпочла, чтобы меня выставили пинком.
В следующий раз в грязи изваляйтесь, посоветовала я.
Тогда могут и камнем кинуть, хмыкнула Хвостовская. Ну что ж, передавайте привет Василию Васильевичу! Я же, с вашего позволения, откланяюсь.
Постойте! сказала я. Сначала расскажите мне, что вы там увидели! Что, доктор Монро собрал вещи и сбежал?
Не знаю, доктор он или нет, с сомнением проговорила Хвостовская. Но да, владельца аттракциона там не было. Как нетрудно догадаться по возмущенной толпе снаружи. Больше ничего существенного я не узнала.
Как бы не так! я скрестила руки на груди. Виктуар, делитесь информацией! Шеф наверняка рассказал вам что-то интересное о нашем текущем деле, иначе вы бы не заинтересовались выставкой! Да и я вам действительно помогла!
А Монро связан с вашим текущим делом? мурлыкнула Виктуар. Вот не знала Ну что ж, будь по-вашему! Хотя добавить мне особенно нечего, я сказала вам правду. Там только разоренный кассовый аппарат, который принесли из палатки «Страх и ужас»очевидно, Монро вытащил выручку. Много черной ткани, немытые пробирки с разноцветной жидкостью, судя по запахувода с кондитерскими красителями. Коробочка тестовых полосок на кислотно-щелочный баланс кожи, которые используют фармацевты при изготовлении косметики, или чего-то похожего.