Настроение ушло, как только я выглянула из-за плеча Лео. Лучше бы меня облили водой еще раз. Я незаметно ущипнула себя за ногуда нет, не сплю. Уверенным шагом, к нам приближался Георг с детективом? Что ты забыл здесь? Сохранять лицо было сложно. Но я старалась. Пять лет. Мелькнула мысльа вдруг не узнает? Все же большой срок. Но тут же ушла. Он уже заметил меня. Взгляд, которым можно было превратить бушующее пламя Врат в ледяную статую вместе со всей очередью душ.
Господа, а вот, собственно, мой хороший друг и детектив по данному делу, Эрик Крейн, с необычайной гордостью представил нам спутника Доктор.
Если бы он знал. В горле пересохло, и я постаралась сглотнуть несуществующую слюну. Эрик смотрел на меня, а я попыталась отвести взгляд. Крупная дрожь шла по телу, он не мог не заметить. Эрик Крейн, наследник одной из самых известных семей Осирис. Как же ты изменился за это время. Высокий и широкоплечий, гораздо выше любого из нас, с серебристо-белыми волосами, теперь остриженными коротким ежиком, и серыми как туман глазами, под которыми залегли глубокие тени. Простая легкая одежда, удобная обувь. Все это не слепило людей дороговизной. Ты стал обычным, как все. Лишь Книга в потертой черной коже, зажатая в руке, напоминала о принадлежности к Крейнам. Но даже сейчас мы были бесцветными по сравнению с тобой. Ореол силы, от которого сложно вздохнуть и пошевелиться. Один из самых высоких потенциалов энергии в Эписе. Всегда был необычайно красив. Я постаралась отвернуться, но Лео не дал, строго дернув меня за рукав. Хотела ответить, кого он будет дергать, но промолчала. Просто не привлекать лишнее внимание, и тогда меня не разорвут.
Эрик, это мант Лео и манти
Манти Валери, я полагаю?
Георг поперхнулся и закашлялся. Лицо Доктора покраснело, и на глазах выступили слезы. Лео недоуменно смотрел на меня, безмолвно требуя объяснений. А я лишь старалась не сорвать сейчас все. Нет смысла злиться на него, кроме меня самой виноватых нет. Я резко выдохнула, но дрожь в пальцах все равно никуда не делась.
Эрик, слова царапали горло, я очень рассчитываю, что
Манти Валери, что вы можете сказать по делу?
Отрезал. «Вы». Как помои швырнул. Умел он опустить одним словом. С Крейном надо дружитьвсе знали это. И стремились. Чтобы заметил или хотя бы не трогал. Только не я. Что может сделать Эрик, когда кто-то ему неприятен, было известно одной манти совсем не понаслышке.
Сейчас же уверенный, с выправкой аристократа детектив не собирался выяснять отношения. Наследник Крейнов на службе у Правительства. Подумать только, благородство из всех щелей. Хотя мы и были вместе на ней, почему-то удивлялась до сих пор. Я повела плечами, расправляя спину. Прошло слишком много времени, о чем нам спорить. Пропасть непонимания стала уже просто бездонной. И все равно, внешне спокойный Эрик, я же вижу, как серые глаза потемнели от злости. Он прав, сто тысяч раз всегда был прав. То, что ты собрался говорить только о делеочень хорошо. Только не сболтни ничего, Крейн. Иначе все это было просто зря.
Ничего точного я не могу сейчас сказать, есть несколько предположений, но я правда боюсь быть преждевременной в выводах.
Выводы буду делать я. Факты.
С ним невозможно разговаривать. Да, я уже и забыла об этом. Скрипнув зубами, постаралась не закатывать глаза.
Скорее всего, некромант. Нам нужно возвращение, Эрик.
Вам? Осирис усмехнулся.
Прекрати.
те. Что именно? разглядывая свои тонкие длинные пальцы, произнес Эрик, противно растягивая слова.
Будто и правда это нужно только мне. Можешь сколько угодно делать вид, что плевал на всех, но я-то точно знаю, кто из нас болеет одержимостью спасать всех. Будь умнее, Вел. Снова зудела шея, но я удержалась от нервных движений.
Хорошо, я поняла. Мне, Эрик, нужно возвращение. Не могли бы «вы», чуть не подавилась, запросить разрешение у родственников на ритуал?
Нет, и не успела я вставить и слова, как мой когда-то друг кинул приказ скучающим Рабосам. Пакуйте тело.
Стоп! я схватила детектива за рукав, задыхаясь от собственного возмущения. Ты не посмеешь. Эрик, скажи, что это несерьезно.
Холодная рука Осириса опустилась на мои пальцы, разжимая вцепившуюся в его локоть кисть. Пошатнувшись, оглянулась в поисках помощи. Лео лишь стоял в стороне. Надсмотрщик, хоть бы помог! В конце концов, я тут по делам Старейшины. Но нет. Не вмешиваться. С надеждой я перевела взгляд на Георга, но тот лишь отрицательно помотал головой, убирая руки в карманы.
Если Эрик Крейн сказал нетэто значит нет. Мои пальцы захрустели в ладони детектива.
Прекратите истерику, манти. Семья Прик согласилась на осмотр Лилиан некромантом лишь при условии, что не будет производиться вмешательство в естественный ход вещей. Я только что был у них. Они непреклонны.
Вырвав руку из жесткой хватки мужчины, уставилась ему в глаза. Он серьезен. Тени на лице, морщина на лбу. Если сильнейший не справлялсязначит, и никто из людей не сможет. Почему я даже не подумала о том, что само Правительство запросило нашей помощи? Сколько же ты уже не спишь, Эрик? То, как еле заметно опустились плечи, чуть наклоненная набок голова, подергивание века. Я втянула воздух сильнее. Запах елового леса и морозной свежести. И еще что-то новое. Костер? Тряхнув головой, я попыталась согнать видение. Надо посмотреть внимательнее, выходя за слой реальности.
Тихонько отпустила вырывающийся из кончиков пальцев поток. Нить коснулась ноги Эрика и поползла вверх, тонкой пленкой растекаясь по оболочке энергии. Опасения подтвердились. Магия Крейна была в опалинах. Прорехи в энергии. Ты страдаешь бессонницей и бесконтрольными выбросами. Интересно, знает ли кто-нибудь, что из уравновешенного и веселого парня Крейн превратился в параноика, спящего в обнимку с Книгой? А я ведь и подумать не могла, что тебе это может быть еще нужнее, чем мне. Какие же тайны хранит Эрик Крейн?
Жду вас и вашего друга, Эрик кивком указал на Лео, в Башне Смотрящих. Сегодня в четыре часа. Мы опрашиваем всех некромантов, присутствующих в городе последние две недели. Не опаздывайте, договорив, Крейн отвернулся и направился прочь.
Под яркими солнечными лучами хорошо было видно летающую в воздухе пыль. Ободранные выцветшие обои в жуткий цветочек местами покрывала плесень. На черном кабеле в середине комнаты с потолка свисала одинокая лампочка. Единственное окно без занавесок не давало и шанса хоть как-то скрыться от убивающего солнца. Хотя грязный слой на стекле, скорее всего, немного притуплял поступающий в комнату свет. Потрескавшееся и мутное зеркало под большими круглыми часами отражало скромное убранство моего нового жилища. Старый деревянный шкаф с открытой дверцей покосился на один бок. Кажется, он еще стоял только потому, что опирался на железную маленькую кровать.
Опустилась на матрас под жуткий скрип пружин, распугивая живших тут клопов, я чуть ли не носом уперлась в тучную хозяйку помещения, расположившуюся на единственном в комнате стуле с разными ножками. Служил он тут, судя по всему, и столом, и вешалкой.
Не хоромы, конечно, но ты и не гулять вроде как приехала, пожилая Ра демонстративно вытащила из бездонной сумки белые перчатки и, аккуратно обработав руки антисептиком, надела их.
Оплата вперед, кивнула мне хозяйка.
Я послушно полезла в рюкзак.
Ра внимательно пересчитывала деньги, шепотом повторяя цифры под свой крючковатый нос. Туго собранные на затылке волосы уже полностью покрылись сединой, но бойкости и активности хозяйки можно было позавидовать. Несмотря на всю брезгливость и пренебрежение, от женщины несло страхом. Она так и продолжала сидеть вполоборота, не выпуская меня из вида, а желтая Книга покоилась на старческих коленях, покрытых тканью длинной легкой юбки. Боялась, но все равно согласилась сдать квартиру на окраине Эписа некроманту. Ну и где же твоя семья, Ра? Вы же так все помешаны на чистоте собственной крови, а в итоге, чтобы жить, тебе приходится сдавать комнату мне.
Окончив пересчет, Ра аккуратно сложила пачку и, перевязав резинкой, убрала в сумку. Перчатки, что интересно, так и не стала снимать. Хмыкнув, я отвернулась.
Мужиков не водить, трупы свои тут не препарировать. Смотри у меняесли что пропадет, мигом сдам смотрящим, женщина пригрозила мне пальцем.
Я не смогла сдержать улыбку. Хозяйка посмотрела на меня и как-то расслабилась. Сделав серьезное лицо, я тут же кивнула.
Ну и как ты, девка, докатилась до такой жизни? пробурчала женщина, а я просто пожала плечами. Будешь вести себя тихопродолжишь жить тут. Эх, молодежь, добавила она, поднимаясь со стула.
Раздав несколько абсолютно бесполезных советов, убедившись, что прямо сейчас я не собираюсь устраивать пляски с зомби, она наконец успокоилась и, скрипнув дверью, ушла.
А я огляделась еще раз. Защелка на двери никуда не годитсянадо срочно исправлять. Прикоснувшись пальцами к косяку, еще раз дернула резерв.
Запрись, и поток, отделившись от пальцев, заполнил щель между дверью и стеной.
Держать долго такую защиту смысла нет, это неразумное использование жизни. Все, что можно сделать без воздействиянужно делать без воздействия. Золотое правило некроманта. Иначе оглянуться не успеешь, как в двадцать пять лет останешься беззубой старухой на пороге перехода к Безмолвной. Поэтому всех нас учили работать сначала руками, а только потомжизнью. Но в такое жилище придется немного вложиться.
Конечно, у меня был выбор. Первый вариантвернуться в Дом Рабоса. Именно там Правящие выделили две комнаты для приехавших в Эпис некромантов. Сиротский дом, куда отправляли всех брошенных или рожденных со смешанной кровью детей на воспитание, и военная школа для тех, кого готовили к служению Всевышнему и Правящим. Достаточно популярным считалось так же отдавать детей из богатых семей Осирис и Ра для воспитания. Действительно, куда еще Правящие могли предложить вселиться еще не друзьям Эписа? Здесь воспитывались настоящие Воины. Проведя в Доме всю свою жизнь, я поклялась никогда не возвращаться. Не собиралась нарушать обещание и теперь.
Если первый вариант пугал меня на уровне физической боли, то второй грозился задушить собственными эмоциями. Упав на железную кровать, я потянула ниточку, которую питала все годы отсутствия, и закрыла глаза.
Покажи мне.
И тут же в нос ударил аромат сладких жареных пончиков. Чьи-то голоса. Нет, подожди, куда ты так бежишь? Содрал коленку? А что это? Собачий лай? Да, ты же хотел щенка. Я улыбнулась. Как же он заразительно и звонко смеялся. Легонько дернула связь, расширяя поток.
Я здесь, малыш, где-то там ребенок остановился.
У меня щенок. Я назвал его Чик! тут же похвастался он, и параллельный поток животной жизни вторгся в сознание. Судя по всему, он поднял собаку на руки. Вот в кого такой?
Умничка, милый. Только не кричи так. Ты же помнишь, что мы разговариваем в твоей умной голове? И это наш секрет, перед глазами замелькали пятна.
Слишком устала сегодня для долгой связи. Но еще чуть-чуть.
Ма-а-ам, внутри все задрожало, уже скоро, правда?
Глаза защипало. Нельзя, связь двухсторонняя. Хотя и нулевой, но он может почувствовать.
Конечно, милый. Очень скоро, связь истощилась, а на новый поток сейчас не было сил, c днем рождения, сынок. Я люблю тебя, Масик.
И я тебя люблю, мам.
Связь оборвалась, оставляя меня обессиленную одну в этой чертовой дыре. Из глаз катились слезы, но уже было все равно. Пять бесконечных лет. Моя жизнь. Как же хочу увидеть тебя. Маленький кулечек.
В ту позднюю ночь я прижимала тебя к груди и не могла заставить отпустить. А ты спал как никогда спокойно и крепко. Тогда я, кажется, плакала в последний раз. Крошечный, только что отметивший свой первый день рождения, сжимал пальчиками воротник моей кофты и мирно посапывал, прижав кулачок к лицу. Положив тогда ребенка в кроватку, я оставила не его, а саму себя. Каждый мой шаг становился болью, пока я не достигла границ Эписа. Это было необходимо. Чтобы защитить тебя, чтобы остаться собой. Необходимо. Но смогла бы я снова поступить так же? Оставить ребенка и исчезнуть, пропасть с лица земли, не сказав и слова? Еще очень долго я просыпалась по ночам прислушиваясь: а не раздается ли детский плач? Утром по инерции варила кашу. Фантомные боли. Я помню, как напевала потоками колыбельные, когда сын еще не мог формулировать мысли. Когда готовилась к переходу перед заданиямикаждый раз связывалась, как в последний. И всегда боялась только одногобольше никогда не увидеть. Я вытерла влагу со своего лица, но соленые ручейки продолжали бежать по щекам.
Очень скоро, малыш, произнесла я в пустоту, мама рядом.
Воспоминания о младенчестве сына захлестнули меня с головой. Начало дня выдалось слишком тяжелым. С трудом приоткрыв глаза, я кинула взгляд на часы. Есть еще немного времени. Какая-то мысль промелькнула в голове, но тут же исчезла в погрузившемся в сон сознании.
Глава 2
Жесткие парты и деревянные скамьи, с которых легко было собрать пару заноз за урок. Я отодвинулась на самый краешек, стараясь при этом держать спину прямо, а локти на столе. Закатанные рукава рубашки больше нужного размера в несколько раз цеплялись об углы, а недавно обритая голова жутко чесалась. Терпеть, только терпеть и слушать. Надсмотрщик ходил между рядами, а тяжелый кнут в его руках был совсем не для красоты. Я постаралась прислушаться к словам учителя.
тогда Всевышний обрушил свой гнев на род людской. И разбушевалось солнце, сжигая все на своем пути. Очистилась земля от человечества. Но милостивый Всевышний сжалился. Вернулась большая вода, зелень снова покрыла землю. И обратил взор свой на выживших. Самые выносливые смогли выстоять на поверхности. Потемнели волосы их, сгорела кожа, покрылось солнечными пятнами лицо. Закалился характер, а мышцы окрепли. Приняли они наказание и опустили голову в покаянии. И дал им Дары всевышний. И назвал он детей своихдетьми солнца. Так появились Ра.
Глубже в землю направил взор свой Всевышний. В подземелья спустились самые быстрые и хитрые. Побелела их кожа без солнца, поблекли глаза. Лишились цвета волосы. Но и их характер закалился, а мышцы окрепли. Надоело им жить под землей и охотиться друг на друга. И их пощадил Всевышний. И дал им Дары. И принял детей своих из подземелий. Так появились Осирис. Поднялись они на поверхностьда не смогли устоять под лучами солнца. Пожалел Всевышний снова детей своих и вложил в каждого вздох, наделяя их долгой жизнью.
Полюбили Осирис и Ра друг друга. И стали наполнять землю. Но дети любви их не помнили великого гнева. Смешанная кровь мешала воспоминаниям рода. Только чистая кровь не забывала. И решили восстать они над Всевышним и править землей. Они напали на Него и сильно изувечили. Но выстоял Всевышний. Разгневался Он снова и заклеймил взбунтовавшихся. И отправил ко Вратам в самое сердце Загробного царства Безмолвной. Выстроил в очередь и велел хранителю пропускать в Небесное царство, только когда их потомок послужит на Великое благо. Послушалась Сестра. Так появились Рабосы, и стали они Воинами.
Задумался Всевышний о силе Даров своих. Расстроили его дети, обратив силы свои против Него. В гневе схватил с полки первую Книгу со Словом своим и кинул на землю. Не мог больше человек использовать Дар, не попросив разрешения Всевышнего через Слово Его. Так появились Книги.
Учитель замолчала. Тишина повисла в аудитории. Лишь шаркающие шаги надсмотрщика и летящая мимо муха нарушали ее.
Учитель, девочка с огромными черными глазами подняла руку, а как же Безмолвная? Она же тоже дала людям Дары?
И не успела она договорить, как кнут надсмотрщика хлестнул ее по спине. Звук удара и рвущейся ткани оглушил всех. Кто-то взвизгнул. Запах крови больно резанул обоняние. Я вздрогнула, поправляя выправку.
Вот из-за таких, как ты, предки Рабосов никогда не сдвинутся в очереди! Осирис кричала, выйдя из-за стола. Никогда и ни единая душа! Все останутся сегодня без ужина, учитель поправила свои очки. Так, а кто же мне скажет, что будет с тем, кто примет Дар Безмолвной? ее взгляд шел по рядам и остановился на мне. Валери?
Я почувствовала, как задрожали колени. Учитель стремительно приближалась, а над ухом уже тяжело дышал надсмотрщик.
Ты же приняла Дар Безмолвной, Валери? Что будет с тем, кто творит магию без Его Воли? Валери?..
Валери?
Резко подскочив, я ударилась ногой о шкаф. Морщась от боли, пыталась понять, какую же подсказку послала мне Безмолвная. Но поймать за хвост убегающую снова мысль мне не дали. Радостный визг разорвал пространство.