Барфи сразу уехал, а Бони поманил детективов за собой, внутрь здания. И только двери открылись, как на Эда нахлынула новая волна, но не как в аэропорту. Теперь это были запахи агентов управления. И черт возьми, сколько же было затхлой вони! Они прошли мимо поста охраны, за которым сидели медведиогромные, мордастые мужики смотрели не с ненавистью, но с неприятной тревогой. Пересекли просторную залу, набитую толпой туристов-чупакабр. Ехали в лифте вместе с ведьмойстарушка укуталась в шаль и держала подмышкой стопку папок.
У лягушки глаза, что лупы. Станешь ей, если не перестанешь глазеть, буркнула она Эду, и тот поспешил отвести взгляд под смешки Бони и Джона.
Но хуже всего пришлось на восьмом этажеэтаже Канцелярии. Там за ровными рядами перегородок, в небольших кабинетах сидели целые выводки молодых вампиров. Эдвард, натасканный в основном на поимку мертвых кровососов, сразу съежился, насторожился, ухватился за рукоять пистолета. Но пока они шли меж кабинетов, вампиры не обращали на них никакого внимания, занятые рабочим процессом. Изредка какая-нибудь обманчиво-хорошенькая девушка поднимала на Эда глаза, смотрела пару мгновений и вновь углублялась в свое дело. И это были не просто вампиры, не какие-то доходяги, коих выслеживал Эд. Они все сидели откормленные, спокойные, удовлетворенные. Картина целого этажа работающих клерков-вампиров до того взволновала Эдварда, что он перестал следовать за Джоном, и пошел по боковому коридорчику, заглядывая в разные кабинеты. Его стали замечать, учуяв волнение, наблюдать с интересном. Эдвард уходил все глубже в дебри канцелярского зала, все крепче сжимая рукоять пистолета. Это же какой-то бред. Целая орава кровососов сидит в офисах и перебирает бумажкиабсурд, гротеск. Какая-то калька на реальную работу, нелепая пародия. А если они учуют свежую кровь, что же, так и останутся сидеть? Да они же сорвутся, всех перебьют! Всех сожрут!..
В голове у Эда раздался голос: «Усмири зверя, молодой волк, нам нужен твой трезвый ум». Эд обернулся и увидел Барфи. В полутемном зале его белый костюм будто сиял.
Помни, зачем ты здесь, сказал он и, по-дружески положил Эду руку на плечо, повел назад.
Даже не тяжелый взгляд Джона, лукавый Бони и понимающий Барфи заставили чувствовать себя пристыжено и глупо, сколько сам факт каких-то двойных стандартов. Одно Управление, но два разных мира через реку Днепр. Нет, не такого он ожидал от России
Ну, дальше вы как-нибудь сами, сказал Бони у дверей Высшей Канцелярии. Мы вас после найдем.
Эд только моргнул, а маридов как не было, исчезли. Джон покосился на своего протеже, подмигнул, и открыл двери. Старина Джон знал это место, бывал здесь не раз, как и в самой Москве. В Управлении поговаривали, что старый волк объездил весь мир, и везде у него есть знакомые.
Они вышли в широкий коридор. Лампы были притушены и создавали приятный полумрак, стены отделаны деревом, пол устлан красным ковром. На редких дверях красовались золотистые таблички с номерами, на стенах висели картины. Тихо и прохладно. Было видно, что по этому коридору ходят не часто. Эдварда почти отпустило после зала с вампирами, и теперь он разглядывал каждую картину Высшей Канцелярии. Совсем незнакомые ему персонажи Мифов. С мечами, в доспехах, кто-то бородат, а кто-то смугл и ускоглаз. У кого-то под ногами знамена, тела поверженных врагов, а кто-то со скипетрами в руках в тронных залах. Иногда картины показывали совсем не людей, а животных: волк в сбруе или медведь на пеньке. Коридор разделился надвое, а на развилке красовался огромный барельеф дракона о трех головах.
Перед этой развилкой Джон встал и как будто принюхался.
Ох, парень, зажми ушипроцедил он, отступая на шаг.
Эд хотел переспросить, как ближайшая дверь правого коридора распахнулась настежь.
а вот мы увидим! донесся оттуда крик, такой сиплый и скрипучий крик, будто трухлявое дерево на ветру погнулось.
Из двери вскочил громаднейших размеров кот, примерно на голову ниже Эда. Полноватый, он был одет в серый костюм, бежевую сорочку, не подтянутую галстуком, и черные лакированные туфли. Глаза кота скрывались за круглыми темными очками.
Увидим! рявкнул котяра.
И тут Эда словно обухом по голове ударили. Голос кота эхом пронесся у него в сознании, оставляя за собой чувство онемения, мягкого, но сильного. У Эдварда подкосились ноги. Котяра быстрым шагом пошел в левый коридор, бормоча под нос:
Чтобы меня, такими словами, да с отказом Ну, коряга, поплатишься
Когда кот пронесся мимо, Эда уже не просто косило, а почти сморило в сон. Он уперся в стену руками, всеми силами пытаясь устоять на ногах, но ничего не выходило. Со стороны это выглядело, как попытки безмозгло-пьяного человека найти точку опоры на предательски крутящейся земле. Это длилось всего несколько секунд, потом сон стал отступать. Эдвард наконец пришел в себя и посмотрел на Джона. Наставник выглядел ничуть не лучше.
Надо валить на хрен из этой Канцеляриипробормотал Эд. Что за чертовщина?
Твой первый живой миф, Джон тряхнул головой несколько раз. Было видно, что ему такое тоже не по душе. Это был Кот Баюн.
Учитель встал прямо, расправил плечи. Он смотрел в след Коту, растворившемуся в приятной полутьме левого коридора.
Нам туда, сказал он через плечо.
Прозвучало это, как приговор. По крайней мере, Эд так понял тон наставника.
А кто он, этот Кот Баюн?
Один из старейших мифов славян. Он настоящая легенда, так что нам повезло. Когда-то давно Кот сидел на стальном столбу и выслеживал путников на дороге. Усыплял их своим голосом«баял сказки». Путники засыпали, и он их ел.
Кот-людоед
Джон достал сигарету.
Не забывай, наш род тоже любил человечину.
Впереди маячили две фигуры. Кота Эд узнал сразу: он стоял уперев левую лапу в бок, а правой потряхивал у себя над головой, будто указывая куда-то, при этом его аккуратненькое брюшко вздрагивало при каждом движении. Второй, которому Кот что-то говорил, был очень высок, потому Коту приходилось задирать голову. Он выглядел словно статуя, нависал над своим собеседником, одетый в плотный костюм какого-то жуткого песочного цвета, и молча кивал. Даже встав чуть поодаль от них, Эд учуял запах, исходивший от гиганта, отдаленно напоминавший хвою.
Я просто хочу сказать, что все это несправедливо, ворчал кот, потрясая лапой. Какую-то бездарность посылают в Европу, а мне нельзя. Янародный артист Советского Союза, народный артист Российской Федерации, у меня больше восьмидесяти наград, и часть из них еще при царе получены. Я один практически тащу весь Большой, а меня таки не пускают в Европу?!
Кот упер правую лапу в грудь собеседника.
Александр Константиновичвздохнул собеседник. Грузно вздохнул, сурово.
Алешенька, я таки все понимаю. Дела Управления, секретность и так далее. Но и ты меня пойми. Я ведь не в простой отпуск собрался. Наш театр уже лет сто толком никуда не выезжал, честное слово, мы будто крабы в банке скоро передеремся. Когда культура застаивается, она начинает пожирать саму себя.
Александр Константинович, неспокойное время сейчас. В целях безопасности
Ну не надо, не надо, Алешенька, снова перебил его Александр Константинович. Мне при Царе-Батюшке говорили, при советской власти говорили, при российской власти говорите, ну сколько можно, Алешенька? Ты говоришь ситуация неспокойная, опасно, а вот Кольку Бардова пустили!
Николай Викторович отправился на задание
Так вот и меня отправь! рявкнул Кот, и у Эда поплыло в глазах. Однако Александр Константинович тут же отступил на шаг, откашлялся. Извини, перенервничал с этим деревом в отделе кадров. Так Алеша, я тебя как друга моего старого прошу, уж раздобудь мне разрешение на выезд, будь лаской. Или задание какое раздобудь, чтобы я его попутно решил, я ведь не кто-нибудь.
Кот закивал, похлопал старого друга по плечу. Так они недолго постояли, пока собеседник Александра Константиновича опять не вздохнул.
Я постараюсь что-нибудь сделать.
Вот и хорошо, вот и хорошо, мой дорогой.
Кот еще раз похлопал Алешеньку по плечу, на этот раз дружелюбно, и направился в сторону Джона и Эда. При этом Кот развел лапами в приветственном жесте. Джон оправил пиджак и встал прямо, вытянув руки по швам. Оба улыбались.
Боженька благородный, кого я вижу, замурлыкал Кот. Он обнял Джона, потом посмотрел ему в лицо. Наставник же только глуповато улыбался. Ваня, какая приятная неожиданность, честное слово!
Александр Константиновичответил тот.
Ваня, Кот хохотнул и снова обнял наставника. На этот раз и Джон его обнял. Блудный волчок. Как же давно я тебя не видел.
Шестьдесят лет, не так долго для нас.
Долго-долго, Ванька! Живем тыщу лет, а и года жалко! По делам к нам, или погостить приехал?
По поводу дикого вампира.
А, ну да, ну да, страшное дело, ой страшное дело, закивал кот.
Да-а-а. И вот еще, на стажировку привез, Джон повернулся к Эду.
Кот протянул лапу Эду.
Александр Константинович Баюнов.
Эдуард Тарасов, Эд пожал лапу.
А по-настоящему как? Кот пожал руку крепко, и не сразу ее отпустил. А, ладно, это я так. А вот скажи мне, дорогой, не вас ли я встретил у Горыныча?
Нас, полагаю.
Ну, тогда прошу прощения, не сдержался. Уж очень раздражает меня эта коряга. Он потомственный дуб. Такой же тупой, да-да.
Эд покосился на Джона, пытаясь спросить глазами: «о ком он?».
Леший, шепнул тот.
Да, да, из леших он, коряга, закивал Кот. Да ну его к Василию Николаевичу, шмыгнул носом, Водяному. Обсуждать еще Я вот тебя увидел, молодой человек, и сразу захотелось спросить, Кот посмотрел на Эда поверх очков желтыми глазами. А вот скажи-ка, правда, у вас на Западе мифы в резервации загнали?
Эд глянул на Джона, прежде чем ответить.
Да, загнали.
Ай-я-я-яй, протянул Александр Константинович. Улыбка сошла с его уст, и он как-то печально причмокнул, а потом повторил, Ай-я-яй. Как нехорошо-то, нехорошо-то. Мифы, и в резервации. А вот еще скажи, дорогой, давно ли?
Примерно двести лет.
Ох, нехорошо. А я-то надеялся встретить пару знакомых кошечек, а у вас
Ситуация такая сложилась, Александр Константинович, сказал Джон, видимо пытаясь отвлечь кота от стажера. Нельзя было без резерваций.
Ситуация. Кот посмотрел мимо Джона, на очередной гобелен. Что ж, обидно. Ну, не буду вас задерживать. Алешенька вон вас ждет. Но, Ваня, зайди сегодня вечерком ко мне, поужинать-поговорить. Марфа в обморок упадет, Кот подмигнул и улыбнулся, но уже не той открытой улыбкой. Очень рад тебя видеть, блудный волчок. И будьте осторожны, этот вампирсильная нежить.
Кот двинулся по коридору, откуда пришли детективы. Он заложил лапы за спину, и что-то ворчал себе под нос, но тихо, спокойно. «Какой приятный миф, подумал Эд. Жаль, что у нас таких не осталось». Джон тоже смотрел в след Коту, однако выражение лица его осталось неизменно усталым. Он выглядел так последние несколько летусталым и словно запойным. Хотя, он и был
Тряхнув головой, наставник пошел к прошлому собеседнику котаАлешеньке. Тот стоял в дверях кабинета, засунув руки в карманы, и ухмылялся.
Ну, здравствуй, Леша, протянул ему руку Джон.
Здравствуй, Ваня, пожал ее старый товарищ.
Так они постояли, не отпуская руки, все больше и больше кривя лицами.
Экх, крякнул Джон, а Леша расхохотался и отпустил руку.
Почти, почти! прокряхтел Джон разминая отдавленную кисть. Знакомься, Эдик, мой старый друг, боевой товарищ и твой второй живой миф Алексей Федорович Попов.
Очень приятно, Эдуард Тарасов, Эд улыбнулся и пожал протянутую руку.
Да, парень, удивил ты меня, Алексей широко улыбнулся. Никто тебя не ждал.
Я уже понял.
Говоришь почти без акцента, Алексей Федорович одобрительно кивнул. Очень хорошо ставишь ударения.
Спасибо.
Я учил, ухмыльнулся Джон.
Ой врешьпротянул Алексей.
Все это время он не отпускал руки Эда. Попов оказался не просто крепким или сильным, а словно бульдозерсокрушительным. Он стиснул кисть Эда до легкого хруста в костяшках, и скорее всего не замечал попыток пожать руку в ответ. Эд неожиданно вспомнил лицо Алексеяон видел его на одной из старых картин, что висела в коридоре. На ней был изображен огромный воин в красном кафтане, забавной мешковатой шапке с полями и красных сапогах. В одной руке он держал саблю, а другойгнедого коня под уздцы, а за спиной у воина висел лук и колчан. Это и был Алексей. Сейчас в нем изменилась только одежда, но лицо осталось как на картине: оно будто все состояло из прямых линий и четко вырисованных теней. Категоричное лицо человека, не терпящего возражений и отказов, привыкшего к результатам. При этом пахло от него просто ужасным дешевым одеколоном с уклоном в хвойный аромат.
Алексей жестом пригласил детективов в большой, под стать хозяину, и красивый кабинет. Обои будто светились приятным зеленым цветом, пол устелен толстым ковром с угловатым восточным орнаментом, а у единственного окна висели занавески с золотистой бахромой. Резная старинная мебель вольготно раскинулась вдоль стен: исполненный из кожи диванчик; черно-бурые буфет и книжные шкафы; журнальные полки и кофейный столик; картотеки. Перед окном выдавался широкий стол с двумя бархатными креслами перед ним. Под потолком мириадами многогранных капель переливалась люстра, окрасившая кабинет радугой.
Попов достал из буфета несколько рюмок с ножками и бутылку коньяка.
Как же я был рад, когда узнал, что ты едешь, Вань, сказал Алексей, расставляя рюмки в ровный ряд.
Наставник подождал пока все три рюмки наполнятся, потом без разговоров взял крайнюю, слегка ударив ножкой о соседнюю, и опрокинул.
Сам попросился. ИДжон налил в рюмку новую порцию коньяка, чем от тебя воняет? Аж нос режет.
Алёна новый одеколон подарила, вот душусь.
Он уселся за стол, и большое кожаное кресло натужно заскрипело под ним.
Воздух отравляешь, честное слово.
Ну не могу же я его выкинуть.
Угу, Джон махом опорожнил рюмку и наполнил вновь. А что за проблема с Александром Константиновичем?
Так ты же слышал. Хочет ехать «взаграницу», а его не пускают.
Почему? Кого-то ведь выпустили, спросил Эд. Наставник на него покосился, но промолчал.
Парень, ты представляешь, что случится в Европе, если туда приедет кот? Бардов, которого мы выпустиликолдун, а Александр Константиновичмиф. Настоящий, живой. Вы там хоть помните, как пахнут мифы?
И зачем же вы ему разрешение доставать собираетесь?
Джон крякнул и, не стесняясь, взял бутылку, сделав вид, что изучает, но украдкой подлил себе в рюмку.
А кто сказал, что я его в Европу пущу? Поедет в Китай, там тоже культура.
Старик взбесится, оскалился Джон.
Сначала взбесится, Алексей подался вперед и забрал бутылку. А потом поймет.
Попов встал и поставил наполовину пустую бутылку в буфет. Джон вздохнул, косясь на буфет, и взял рюмку Эда.
А где все начальство? Спросил он.
Главное начальство уехало в Сиверский, за советом к мудрецу. Второе начальстводомой, в Муром. Первый заместитель на Украине, вопросы с тамошней нечестью решает. Сижу тут один, присматриваю за всем Управлением.
Ах да, Украина. А я думаю, чего столько чудовищ в аэропорту, пробормотал Джон.
Беженцы прибывают, добровольцы на Донбасс улетают, а кто в Крым к родне пока по дешевкесоздают работу миграционному отделу.
Наставник нахмурился.
Справляетесь?
Конечно. Трудно было первые месяцы, а сейчас все же проще.
Ну а как вообще-то, Леш?
Если не считать последних событий, то в целом как всегда. Немного суматохи, но спокойно.
А как там Алёнка?
Хорошо Алёнка
Алексей рассказал какую-то малопонятную историю, и они с Джоном задорно над ней посмеялись. К дальнейшему разговору Эд потерял всякий интерес, ведь начался обязательный ритуал Джона, который он начинал при всяких встречах со старыми знакомымивоспоминания. Обычные человеческие воспоминания, истории о чем-то, расспросы об общих друзьях, новости за время, что друзья не виделись.
Эд откинулся на спинку кресла и начал разглядывать кабинет. На стене, справа от стола Алексея, висел портретмолодая девушка в просторном узорчатом платье босиком. По настоянию Джона, Эд прочитал несколько книг о славянской культуре перед отъездом, и припомнил, что это платье называется «сарафан». Волосы собраны в косу и перетянуты лентой, а на плече она держала коромысло с ведрами. «Наверное, Алёна» подумал Эд, переводя взгляд на шкафы. В них красовались корешки старинных книг и почти на каждой выведены золотистые буквы на непонятном языке похожем на русский, но Эд не смог прочитать. На одной из полок поблескивал обломок, кажется, коры, в который будто впаяли четыре большие черные чешуйки. Видимо это останки от какого-то змея-мифа, решил Эд.