В восточном конце как раз жуткий шумдва парня торгуют у старика-дармага живую виверну. Зверюга орет, рвется, старик тычет ее острой палкой и одновременно жалится, что дорога, как родная дочь, да деньги нужны.
Впрочем, к виверне Плацента соваться не стал. Там все взвинченные, напряженные. Лучше пройтись где потише, бакалейными рядами. Там в основном хозяйки, кумушки-хлопотуньи. Среди бабья раззяв полно, уж Плаценте ли не знать.
Ну и слепой Здухча там же сидит, в самом конце. Вонючий гобло, век бы его не видать. Вроде как торгует всякой мелочью, безделушками грошовыми, но это так, для виду. На деле краденое скупает, урод зеленомордый. Платит дай-то боги десятую часть правильной цены.
Сунуть бы ему нож в бочину, крысе.
Но выбор у Плаценты не так чтобы очень велик. Пайнкгородишко не огромный, скупщиков в нем всего-то трое. И с одним Плацента в ссоре, а другой, сволота, платит еще меньше Здухчи.
Всем только и дай нажиться на честном воре.
Однако до Здухчи Плацента немного не дошел. Задержался у книжного лотка Зурнары. Тот, вопреки обыкновению, не продавал, а покупалпокупал какой-то старый листок у дармага.
Дармаг Плаценту сразу заинтересовал. Огромного роста варвар, похожий на ожившую скалу. Явный иноземец, причем откуда-то издалека. Кожа такая бледная, что кажется голубоватой, волосы светлые и очень длинные, заплетенные в несколько кос, лицо сплошь изборождено шрамами. Похоже, этого парня всю жизнь рубили и кромсали.
А говорил он так, словно каждое слово обходилось ему в золотой.
Что именно он там продает Зурнаре, Плацента толком не разглядел. Бумажку какую-то. Зато разглядел он другоежадность на лице Зурнары. Книжник едва сдерживался, чтобы не закричать от восторга но предложил всего пять медных монет.
А дармаг в упор не видел, что его дурят, как чечпока!
Эй-эй-эй, морда, ты чё, ты чё?! прошипел Плацента, хватая дармага за рукав. Ты чё, тля, глаза мочой с утра прополоскал?! Не продавай так дешево!
Мектиг Свирепый очень медленно повернулся к воришке. Тот сразу же вызвал у него глухое раздражение. Нахальный, назойливый, да еще и гоблин.
Гоблины. Мектиг ненавидел гоблинов.
Особой разницы между гоблинами и полугоблинами он не видел. Для людей они выглядят почти одинаково.
Что ты хочешь? неохотно спросил Мектиг.
Не слушай его, доблестный воин, это известный вор-карманник! забеспокоился книжник. Давай, возьми монеты, и ступай себе, выпей за мое здоровье!
Это стоит больше? спросил Мектиг у Плаценты, показывая бумагу.
Да говна ты ведро, не знаю я, сколько это стоит! Я, тля, тебе ктогребаный библибожоб?!
Такого слова нет!.. подал голос книжник.
Заткнись, тля! окрысился Плацента. Я, тля, не знаю, сколько это стоит, но этот крысотрах тебе точно в уши ссыт! Ты на рожу его глянь!
Мектиг очень медленно повернулся к книжнику. Тот не очень убедительно улыбнулся.
Сколько дашь ты? спросил дармаг у Плаценты.
Да нисколько я тебе не дам! Мне оно ни за свинячий кир не нужно!
Мектиг молча уставился на Плаценту. А того аж перекосило от напряженияполугоблин что есть мочи соображал, как побольше со всего этого поиметь.
Может, правда, просто отсыпать льдоголовому горсть серебра, а потом выгодно перепродать? Но вдруг эта бумажка столько не стоит? У Зурнары теперь не спросишьна Плаценту он глядит волком, разве что не рычит от злобы.
Дай-ка хоть глянуть, что там у тебя! наконец смекнул Плацента.
Мектиг по-прежнему молча показал вырванную из книги страницу.
Криабал недоуменно прочел полугоблин. Я это вроде слышал где-то Это просто бумажка? Или чего?
Она не горит, пробасил дармаг.
Чё, волшебная?! оживился Плацента. Кудесно же! Волшебную мы живо сбудем! Я знаю одну волшебницуона точно за нее монет отвалит! А если не отвалит, то хотя бы скажет, сколько она стоит! Чур, мне половину!
Не люблю волшебников, поморщился Мектиг.
До тебя чё, не доходит, тупой варвар?!
Бледная, испещренная шрамами ручища метнулась быстрее, чем Плацента успел моргнуть. Дармаг схватил его за горло и поднял на весу, словно соломенную куклу.
Не называй меня тупым, тихо процедил он.
Плацента задергал руками и ногами. Шею сдавило, точно тисками. Если дармаг нажмет чуть сильнеепросто переломит пополам.
Зурнара смотрел на это с явным удовольствием.
Но Мектиг все же не стал убивать полугоблина. Встряхнув еще разок, он разжал пальцы. А пока Плацента хрипел и кашлял, неохотно спросил:
Сколько волшебница заплатит? Хватит на коня?
На коня?.. моргнул полугоблин.
Да. Мне нужен конь.
Да не знаю я, сколько она заплатит! Но уж точно больше, чем этот жмот!
Эй! обиженно крикнул Зурнара.
А за то, что я тебя с ней сведумне половину хотя ладно, треть, неохотно буркнул Плацента, потирая горло.
Дармаг ничего не ответил. Невнятно что-то проворчав и поправив секиру на поясе, он зашагал за полугоблином.
Они не увидели, как книжник провожает их злым взглядом, а потом срывается с места и куда-то убегает.
Шагал дармаг тоже молча. Не спрашивал, в какую сторону, долго ли еще идти. Совершенно не тревожился, что полугоблин, быть может, ведет его в ловушку.
А такая мысль у Плаценты мелькала. Останавливало лишь то, что для ловушки нужна ловушка. Сообщники нужны, которые подготовят западню или просто встретят в темном переулке с ножами и самострелами.
А как подобное подготовишь, если Плацента всего-то полчаса назад и знать не знал об этом варваре с его интересно, потянет ли вообще несгораемая страница на сокровище? Может, это просто мелкое волшебство, дешевый фокус?
Хотя нет, судя по взгляду Зурнарыкак минимум не дешевый.
Ладно, может, так и лучше будет. Все, кого Плацента мог бы подбить на такое дело, охотно ограбят и его самого. А этот льдоголовый, похоже, не из таких.
Интересно, тупой ли он или наивный? Это немного разные вещи.
Слышь, а тебе вообще неинтересно, кто я такой? осведомился полугоблин.
Нет.
Чё, даже не спросишь, как меня зовут?
Мне все равно.
Меня зовут Плацента.
Представившись, полугоблин стал ждать реакции. Она всегда былареакция. И всегда разная.
Но варвар не отреагировал ровным счетом никак. Он молчал с равнодушием булыжника.
А тя самого как зовут, тля? с каким-то даже разочарованием спросил Плацента.
Дармаг продолжал хранить молчание. Словно оглох.
Ну и кир с тобой. Не хочешь, не отвечай, сплюнул полугоблин.
Я Мектиг.
Глава 4
День выдался ветреный. Крапал мелкий дождик, под ногами лежала опавшая листва, а высоко в кронах перекликались какие-то птицы.
Танзена они не интересовали. Никогда не любил птиц. Их тела всегда казались ему неудобными, и он терпеть не мог в них перевоплощаться. Во всей его копилке образов было только три птицыорел, гусь и ибис.
И то двух последних он добавил в период, когда писал магистерскую диссертацию и добавлял всех, кто попадался под руку. Именно в том году в копилке появились формы с 53 по 62, в том числе метла.
Танзен всегда немного стыдился формы 62. Хотя следует признать, пару раз она неожиданно пригодилась. Смирнехонько стоящая у стеночки метлавеликолепная маскировка. Нужно быть воистину параноиком, чтобы заподозрить в ней волшебника, магистра Метаморфозиса и специального агента Кустодиана.
Шагающий рядом практикант понятия не имел, что у наставника есть такая форма. Чего-чего, а этого Танзен ему рассказывать не собирался. Равно как и о форме 30 о форме 30 он вообще никому не рассказывал.
А о том, что иногда в ней делаеттем более.
Так на кого мы охотимся, мэтр? спросил практикант.
Скоро узнаешь, загадочно ответил Танзен.
Но хотя бы намекните! Он крупнее человека?
Узнаешь, повторил Танзен.
Но скажите хотя бы, оно зверь, ящер или птица?!
Уж точно не птица, пробормотал Танзен.
Ну пожалуйста, мэтр, ну скажите!
Не шуми, поморщился Танзен. Спугнешь ведь.
Практикант часто закивал, сжимая пальцами губы.
Танзен глянул на него с иронией. Воодушевленный на этот раз попался юнец. Даже восторженный.
Пожалуй, из парня выйдет хороший волшебник.
Хорошо, что практикантов ему теперь дают окончивших бакалавриат. Эти официально уже обучены, уже полноценные волшебники, с ними не так уж и много хлопот. А вот раньше, когда Танзен сам был еще только лиценциатом, ему поручали тех, кто начинал с практикии вот с ними порой бывали проблемы.
Особенно с тем как же его Танзен не помнил. Увы, он плохо запоминал имена практикантов.
Точнее, даже не пытался запоминать. Давным-давно решил, что их именаслишком незначительная мелочь, чтобы засорять память. В его журнале учета они все записаны, конечно, но журнал Танзен с собой не таскал.
Ступай тише, практикант, вполголоса сказал он. Раскрой глаза и уши, прочувствуй лес. Все здесь может стать одной из твоих форм. Любой зверь, птица, насекомое. Деревья. Трава. Порыв ветра.
Практикант слушал внимательно. Он не был слишком хорошим учеником, звезд с неба не хватал, но очень старался. Магистр Танзен стал для него настоящим кумиром, хоть он и познакомился с ним только полторы луны назад.
Сколько всего у тебя сейчас форм? спросил Танзен.
Четыре! гордо ответил практикант. Петух, бык, лис и воробей!
Петух?.. удивился Танзен. Чем обусловлен такой выбор?
Практикант замялся. А Танзену стало искренне любопытно.
То есть бык, лис и воробейпонятно. Первыйкрупный сильный зверь. Не хищник, но способен за себя постоять, пригоден для обороны. Второйловкий, юркий, способный прокрасться куда-то незаметно или влезть в нору. Третиймаленькое летающее существо, очень полезно. Все трое популярны у метаморфов и часто берутся в числе первых форм. Бык есть и у самого Танзенаформа 24.
Но петух?..
Понимаете, мэтр вы только не смейтесь, ладно? с тревогой попросил практикант.
Не буду, пообещал Танзен.
Когда я учился, мне нравилась одна девушка фермерская дочка. Я я стеснялся ей признаться. Но мне все равно хотелось вы только не смейтесь!.. хотелось проводить с ней время. А на их ферме был петух. Ее любимец. Она все время его гладила, разговаривала с ним
Ага Ну все понятно. А с настоящим петухом ты что сделал?
Да ничего. Я просто запирал его в сарае, а потом превращался и
Не мне тебя осуждать, пожал плечами Танзен. Чем закончилось?
Да ничем хорошим отвел глаза практикант. Однажды настоящий петух как-то выбрался, прибежал Матилка испугалась я тоже испугался а я был еще школяром, это была моя первая форма Ну я и превратился обратно нечаянно
И что-то мне подсказывает, что превращаться вместе с одеждой ты тогда еще не умел.
Не умел, стыдливо признался практикант. Это было четыре года назад, я тогда еще ничего почти толком
Танзен позволил себе улыбнуться. Паренек искренне верит, что теперь он умеет многое.
Но осуждать его Танзен не собирался. Сложно найти школяра, что никогда не использовал магию для чего-нибудь эдакого. Над кем-нибудь подшутить, наказать обидчика, подзаработать деньжат, впечатлить девушку Если последствия не слишком серьезны, если никто не пострадал или все удалось исправитьКустодиан ограничивается предупреждением или вообще закрывает глаза.
А вот с дипломированных волшебников спрашивается строже. Магияштука соблазнительная, ей очень легко начать злоупотреблять. Танзен и сам порой испытывал сильное искушениеа ведь он страж закона, служит в Кустодиане.
Что уж говорить о других?
Послышался шорох, и уши Танзена встали торчком. Сейчас он пребывал в форме 15 (кистеухий фелин). Слух и обоняние фелинов куда острее человеческого, зрение тоже отличное, так что охотники они превосходные. Танзен всегда ходил в этой форме, когда кого-нибудь выслеживал.
Практикант, находившийся в своей форме 0, ничего не услышал. Танзен крепко схватил его за предплечье, стараясь не выпускать когти.
Дальше ни шагу, прошептал Танзен. Присмотрись к тому кусту.
Практикант некоторое время тщетно присматривался. Куст выглядел как обычный куст. Пышный, ярко-зеленый, с крошечными розовыми цветочками. Не почувствуй Танзен запаха, он бы не отличил его от остальных зарослей.
Вглядись в ауру, посоветовал Танзен. Пристально. Что видишь?
Практикант принялся щуриться. Похоже, по духовидению у него были не лучшие оценки.
Но в конце концов он таки узрел. Его рот и глаза изумленно округлились.
Кто это, мэтр?! вскрикнул он.
Не шуми! едва не ударил его Танзен. Сбежит!.. или нападет!.. Это шишечник.
Практикант сдавленно ойкнул. Ему думалось, что они охотятся на зайца, оленя или еще что-нибудь безобидное. А тутподумать только! шишечник!
Конечно, никуда он не сбежит. Шишечники вообще плохо бегают. Эта зверюга, похожая на гигантского панголина, охотится из засады. Чтобы замаскироваться, шишечник раздвигает чешую, забирается в самую чащу и снова сдвигает ее, защемляя кучу ветвей и листвы. Став похожим на гигантский куст, шишечник замирает в укромном месте, ждет, пока кто-нибудь подойдет поближе, и хватает своим длинным, липким, удивительно сильным языком.
Танзен не знал точно, какой длины язык шишечника. Но судя по тому, что он их еще не схватилкороче двадцати локтей.
Стой в сторонке и внимательно наблюдай, практикант, велел Танзен. Шишечник нужен нам живым и здоровым, не покалеченным и бодрствующим, но при этом неподвижным. Как этого добиться?
Ну-у-у замялся практикант.
Танзен терпеливо ждал ответа. Да, нет ничего сложного в снятии матрицы с ручного или пойманного животного. В Клеверном Ансамбле есть целый зверинец, фонд живых образцов, с которых снимают матрицы студенты.
Нет проблем и с разумными существами. Им всегда можно заплатить за помощь или даже просто попросить. Форма 15, например, по-настоящему зовется мэтр Суакрро, и когда-то они с Танзеном были однокашниками.
Ну а проще всего, понятно, с неодушевленными объектами. Хотя и проку от них немногоразве что для маскировки. Иные метаморфы способны в таких формах двигаться, но это доступно уже не каждому.
А вот дикие, порой опасные животные с ними проблемы бывают.
Шишечникочень опасный зверь.
Вначале Танзен принял форму 63 (бабочка). Практикант восхищенно ахнулс такой скоростью превратился мэтр. Вот только что стоял фелином, ростом почти с человекаа вот его тело уже сократилось, сжалось до крохотного насекомого.
Перехода не удалось даже заметить.
В этой форме Танзен запорхал к кусту-шишечнику. Старательно работал крыльями, разгонял резко загустевший воздух.
Такие сильные перепады в размерахэто трудно, это очень бьет по мозгам. Массу тела нельзя просто взять и убрать в никудаее нужно куда-то временно пристроить. И не слишком далеко, потому что потом она снова понадобится. Каждый метаморфпо сути живой пространственный карман.
И нужно постоянно помнить, кто ты есть. Тело диктует разуму поведение. Человеческим мыслям привычно в человеческом мозге и очень неуютно в мозге насекомого.
Хотя какой там вообще мозг? Нет у них мозга. Только цепь ганглий. Расслабься ненадолго, позволь телу себя вестии оглянуться не успеешь, как начнешь счастливо сосать нектар.
Но и противиться тоже нельзя. Слишком огромна разница между приматом и чешуекрылым. У человека нет нужных навыков, инстинктов. Крылья. Шесть лап. Совершенно другой спектр чувств. Принципиально иная физиология. Оставаясь самим собой, человек в этом всем захлебнется, не сумеет даже пошевелиться.
Поэтому нужно выдерживать баланс. Стать бабочкой не только снаружи, но и внутривплоть до инстинктов. Но при этом ни на секунду не забывать, что ты человек и волшебник. Повторять себе это мысленно или вслух. Поступать разумно, совершать хотя бы изредка нехарактерные для животного поступки.
Сложно.
Но когда Танзен приземлился на шишечника, стало еще сложнее. Все так же в мгновение ока он принял форму 79 (сметанный элементаль).
Именно сметанный. Танзен ужасно гордился этой своей находкой. Заполучить в коллекцию такую форму было непросто, но с его помощью он сумел снять матрицы с нескольких очень непростых созданий.
Оказавшись вдруг накрыт парой валунов жирной густой сметаны, шишечник страшно перепугался. Вскочил на все четыре лапы, задергалсяно Танзен держал его прочно. Сдавливал со всех сторон вязкими объятиями, становился все гуще и жирнее.