Солнце стояло высоко, было жарко. Гленард расстегнул ворот куртки и надвинул на глаза шляпу. Экипаж потихоньку пробирался к восточным воротам города, чтобы после них свернуть на юг, пересечь по мосту Морайне и затем отправиться на юго-восток по Хадикскому тракту. Путешествие началось.
Глава VI
Нет в тех беззаконных краях ни красоты у жён, ни доблести у мужей, ни земель плодородных. И лишь черная их зависть к нам, их щедрым и добрым соседям, гложет их днями и ночами, заставляя их точить их кривые ножи и скрипеть своими острыми зубами от злости и коварства.
«Тьма приходит с юга», анонимный трактат VI века После Падения Звезды (запрещен в Кадирской Федеративной Республике, признан историческим текстом ограниченного доступа в Империи Андерриох)
Ближе к закату тракт снова повернул на восток. Широкая и хорошо укатанная дорога, кое-где даже с мощением, позволяла разъехаться трем телегам, что было очень кстати, поскольку путешественников на пути встречалось множество в обе стороны. Легкий экипаж Гленарда и Витана без труда обгонял и тяжело нагруженные повозки, и медлительные караваны верблюдов и мулов, увозящие купленные в столице товары вглубь страны. Навстречу большие телеги везли на продажу местные разности для продажи их в Кадире часть наверняка уедет на север в Империю. Гленард успел рассмотреть возы с металлом и сельскохозяйственными орудиями, телеги с тканями хлопок, шелк, и немало повозок с продукцией земледелия. С интересом он смотрел и по сторонам на неожиданно зеленые поля риса и кукурузы.
Мне Кадир всегда представлялся такой пустыней, где среди бескрайних песков разбросаны редкие оазисы, в которых сосредоточена вся жизнь, удивленно заметил Гленард. Ну, в крайнем случае, пустые и жаркие степи, где только козы и могут пастись. А тут, смотри-ка, как всё растет.
Мы едем вдоль Морайне, ваша милость, отозвался Витан. Здесь хватает воды, а потому растет и рис, и кукуруза и всё, что угодно, достаточно воткнуть в землю. К тому же река разливается весной и приносит плодородную почву на поля. А так, в Кадире хватает и пустынь, и степей, мне отец рассказывал. Он по молодости много путешествовал, всю страну пешком обошел. На юге как раз пустыни, в Альхудуре и в Найрине, где кроме песка, скорпионов и змей, ничего и не встретишь. Чуть южнее от нас, кстати, тоже начинается пустыня Альбаршат. Но она не такая пустыня, как вы себе представляете, ваша милость. Больше сухая степь, покрытая кустарниками и кочками сухой травы. Там, конечно, ничего не вырастишь. Даже скот пасти непросто. Но вдоль рек и в предгорьях крестьяне чувствуют себя вполне неплохо.
И что обычно выращивают?
Рис, кукурузу, оливки, пшеницу, ячмень, овес, горох, нут, чечевицу. Много хлопка и шелка, но с ними непросто, с этими гусеницами, привередливые они, говорят. Немало пасек, мед в Кадире это главная сладость. В предгорьях виноград, картофель, абрикосы, персики, яблоки, лук, чеснок, орехи. Ближе к степям еще арбузы, дыни. Но там больше уже пастбища. Много коров, хотя породы не такие, как в Империи здесь они худые и горбатые. Козы, овцы, лошади. Здесь много пьют лошадиного молока, да и мяса едят немало.
А свиньи?
Здесь для них жарковато, ваша милость. Они есть, но их мало. Зато кур много.
Километр сменялся километром. Когда солнце уже почти коснулось горизонта, они остановились на ночлег в караван-сарае в маленькой деревушке, где сполна насладились пловом и зеленым чаем под печальный звон тара, на котором играл седой длиннобородый старичок в углу под навесом.
С рассветом, сопровождаемые недовольным кудахтаньем тощих сонных кур, бродящих по двору, снова отправились в путь. Слева потянулись зеленые холмы, постепенно становящиеся всё выше и выше.
Это же горы Мархфир, так? догадался Гленард.
Так точно, ваша милость. Южный их отрог. А северный как раз по северной границе Галирата проходит. Ну, или граница по северному отрогу, это как посмотреть. Вообще, весь Кадир как бы разделен горами на три части: северная между северным и южным отрогами Мархфира, южная между северным и южным отрогами гор Хафар, на юге и юго-востоке, и центральная часть, между Мархфиром и Хафаром соответственно.
Да, я помню карту у Галира Айзифа. Насмотрелся я на этот Мархфир в свое время, конечно Ты же знаешь, наверное, я после Злой Войны на границе служил. И форт наш находился в горах Гилбеан, а после них на юг начиналась степь Мархфир, а за ней, собственно, горы Мархфир. Причем там, где я служил, две горные цепи друг к другу очень близко подходили, между ними лишь тонкая полоска степей и диких оливковых рощ оставалась. Потому и форт наш как раз там поставили. Дорога не самая популярная через нас проходила, но хватало и купцов, и разбойников, и даже мятежных альвов. Кстати, именно из-за этих мятежных альвов я в итоге и попал на север, сначала в Флернох, а потом и в Рогтайх и совсем уж на север Империи, к горам Башрайг, где мое баронство Кратхольм и находится. Кстати, забавный факт: и горы Гилбеан, и горы Мархфир, являются, по сути, западными отрогами гор Башрайг.
Как же такое может быть, ваша милость? удивился Витан. Башрайг же на севере Империи, а Гилбеан параллельно им на юге.
Вот и я удивлялся. Но, говорят, что Башрайг к северо-востоку от Империи, далеко за степями кочевников-зоргов, разделяется на две почти равные части. Одна продолжает идти с запада на восток, куда неизвестно. А вот вторая поворачивает на юг и идет вдоль всей Империи, доходя почти до цепи Хафар на юге Кадира. И вот, и Гилбеан, и три отрога Мархфира северный, вот этот южный, и самый южный, который до Хафара доходит это как раз отроги Башрайга: три восточных и один южный.
Это сложно в голове уложить, ваша милость.
И не говори. Сам поражаюсь масштабами этих гор. Это получается, что с севера на юг они идут, минимум, на пять тысяч километров. Те степи, в которых зорг даджиды живут, Дикие земли, они как раз между рекой Морайне и горами Башрайг получаются.
Ну, да, зоргов много было раньше по всему Галирату, говорят, но потом их на северо-восток вытеснили, в степь Мархфир и севернее, в эти Дикие земли. Но многие, я слышал, ушли на восток, за горы, через Тарик в пустыню Барйя.
Им есть где развернуться там. Если верить нашим ученым, то общий размер Диких земель, Пустошей за ними и степи Мархфир больше чем в два раза превышает территорию всей Империи. Почти в половину Кадира. Да одна степь Мархфир, если присмотреться, размером в пол-Империи. А казалось бы какая-то пустошь на задворках Империи, где бродят кучки бандитов. А нет, огромная территория, на самом деле. Причем местами даже плодородная.
Уж не планируете ли вы, ваша милость, расширение границ Империи за счет Мархфира?
Было бы неплохо, конечно, Гленард пожал плечами. Но, во-первых, это не мне решать, совсем не мой вопрос. А во-вторых, и лично меня, и Императора Славия вполне устраивает, что между Империей и Кадиром есть такая большая нейтральная территория, что избавляет нас от прямых пограничных конфликтов. Которые, не приведи Боги, могут и в войну перерасти. Я полагаю, что Его Высокопреосвященство мыслит так же. Однако если кто-то из двух держав начнет осваивать или пытаться захватить территории степи, то это тут же нарушит этот полезный всем баланс, и приведет к ответным действиям и столкновениям. Оно мне надо? Я, наоборот, всеми силами пытаюсь войны не допустить. А пытаться откусить кусок от Мархфира это прямой путь к войне. Нет, уж. Спасибо, но в Империи хватает и своих земель. Если уж и расширяться, теоретически, в будущем, то уж лучше зорг даджидов с их Дикими землями уговорить в состав Империи войти.
А это возможно? Уж больно дикие они.
Кто знает? Может быть, когда-нибудь в далеком будущем
Ближе к полудню начало чувствоваться горячее и сухое дыхание степи. Поля кукурузы и риса пропали, уступив злакам. Но всё чаще желтые заросли пшеницы, овса и ячменя стали сменяться огромными пастбищами, по которым неторопливо бродили коровы, козы и овцы. Переночевали в маленькой деревушке у подножия холма. И снова плов и чай, и снова пение струн тара.
Отсюда дорога опять стала загибаться к югу, и казалось, что с каждым километром становится всё жарче и жарче. Гленард, плюнув на приличия, снял с себя куртку, оставшись в рубахе.
В этот раз на ночлег остановились в караван-сарае посреди степи. К ночи прохладнее не стало, ветер сильными порывами приносил горячий воздух из пустыни Альбаршат, лежащей в паре сотен километров к югу. Маленькие саманные домики деревеньки по соседству, похожие на покосившиеся коробки, были окружены большими загонами для скота. Загоны охраняли немногочисленные, но хорошо вооруженные и суровые крестьяне.
Разбойников здесь, что ли, много? предположил Гленард.
Вряд ли, ваша милость, Витан потянулся, разминаясь после дня пути. Я думаю, это они больше от зверей. Места здесь суровые, диких стад нет, всю землю под пастбища разобрали. Поэтому такие стада для ночных хищников чертовски привлекательны. Волки, пумы, леопарды, дикие собаки.
Да, ты прав, об этом я и не подумал. Я всё больше привык к хищникам среди людей. Пойдем ужинать. Посмотрим, какой плов готовят здесь. Сравним со вчерашним.
Четвертый день пути принес облегчение. Степь постепенно отступила, дорогу снова окружили поля и сады. К тому же, яркую синеву неба покрыла неплотная дымка белых облаков, дающая хоть какое-то спасение от солнечного пекла.
Мы, видимо, приближаемся, к реке Тайам, ваша милость, предположил Витан.
А, та самая третья великая река Кадира, вспомнил Гленард. А вот Галир Айзиф говорил, что она летом пересыхает.
Может, и пересыхает, ваша милость. Но, похоже, весной дает достаточно воды для садов и полей на весь сезон.
Ну, да, возможно.
На ночлег остановились сразу после пересечения пресловутой речки Тайам, которая, вопреки жалобам Галира Айзифа, в этом году решила не пересыхать. Тонкий и неглубокий, но всё же энергичный поток весело прыгал между камнями, неся с собой прохладу и жизнь окружающим землям.
Деревня на восточном берегу около моста через реку была побогаче. Это даже был, скорее, небольшой город с целыми тремя караван-сараями и сотней домов маленьких, но выглядящих основательно. Был здесь даже рынок деревня служила главным обменным центром для всей округи на много километров вокруг. Для полноценного города не хватало только стен и укреплений.
Впрочем, замок на холме над городом выглядел довольно грозно по местным меркам: высокие глиняные стены, башенки с соломенными крышами над ними. Вероятно, в случае опасности, жители деревни предпочитали укрыться в замке, чем защищаться у своих домов.
Какое-то подобие оборонительной баррикады в деревне было только рядом с постом стражников у съезда с моста. Естественно, Гленард и Витан привлекли внимание и своей иноземной одеждой, и чертами лица. Однако Витан пообщался пару минут с солдатами, попросил у Гленарда пару серебряных монет, вернулся к стражникам, и все вопросы оказались улаженными. Расставались стражники с ними так доброжелательно, словно Витан с Гленардом были их друзьями на протяжении многих лет.
Отсюда, ваша милость, дорога пойдет вдоль реки на юг, Витан сделал глоток из пиалы: уже поднадоевший чай сегодня решили заменить на разбавленное водой белое вино.
То есть, станет еще жарче? мрачно усмехнулся Гленард, разглядывая простой, но интересный узор на ковре рядом с ним.
Путь ведет вдоль реки, ваша милость. Это позволяет надеяться на то, что хотя бы часть его пройдет в тени. Однако мы пройдем между двумя пустынями, Альбаршат на западе и Альгарби на востоке. Они здесь очень близко друг к другу подходят, поэтому на прохладу я бы рассчитывать не стал.
Увы.
Витан оказался прав прохлады ждать не стоило. Наутро ветер разогнал облака и пригнал на их место жаркий воздух с востока. Редкие рощи по сторонам тракта на саму дорогу никакой тени не отбрасывали. Гленард мрачнел, потел, краснел и постоянно прикладывался к бурдюку с водой. Впрочем, во второй половине дня стало легче. То ли ветер переменился, то ли барон Кратхольм попривык к такой погоде, но через какое-то время у него даже появились силы затянуть простенькую мелодию деревенской песенки.
К вечеру ехать стало еще проще, а поля вокруг дороги еще изобильнее.
Мы приближаемся к реке Альбаршат, пояснил Витан. Это вторая по полноводности река Кадира, после Морайне. Она как раз вытекает из озера Хадик, на берегу которого и находится город Хадик, куда мы направляемся, и течет на восток, к морю. Завтра с утра мы повернем на восток. А если повернуть на запад, то здесь совсем рядом город Турук, прямо на слиянии Тайама и Альбаршата. Тоже очень большой город, многие купцы на этой дороге направляются именно туда.
Удивительно, как много ты знаешь о здешних местах.
А я до вчерашнего вечера почти ничего о них и не знал, ваша милость, улыбнулся Витан. Это я вчера в караван-сарае с купцами разговорился.
И теперь решил блеснуть знаниями, Гленард улыбнулся в ответ.
Конечно, ваша милость. Какой прок в знаниях, если ими не блистать?
На ночлег остановились в маленьком караван-сарае в стороне от дороги. Можно было найти и что-нибудь получше, но Гленарду хотелось тишины и покоя. Здесь же было и то, и другое. Даже обычной заунывной музыки здесь не было. Возможно, просто потому, что сарайщику было жалко пары лепешек для музыканта. А может, он тоже ценил тишину. Как бы то ни было, Гленард, развалившись на подушках в тишине прохладной ночной тени с пиалой вина в руках, чувствовал себя исключительно хорошо.
Интересно, шепотом заметил он вдруг, оглядев маленький зал под навесом.
Что, ваша милость?
Вон там, в углу, сидит пара. Только не оборачивайся, посмотри осторожно, медленно, краем глаза. Мужчина и юноша в тюрбане. Я готов поклясться, что юноша этот переодетая девушка.
Исключено, ваша милость. Женщина не может на мужской части караван-сарая находиться. Для женщин вон там, своя половина есть. Для девушки сидеть на мужской половине это всё равно, что в Империи голой по городу средь бела дня пройтись. Собственно, и мужчине без специального разрешения зайти на женскую половину ничем не лучше.
Ну, так я и говорю переодетая. Может быть, здесь какая-то тайна?
Не может этого быть, ваша милость.
Ну, может, и ошибаюсь я. Просто глаз зацепился за движения, жесты. Впрочем, всё равно не проверишь. Не пойдешь же спрашивать, и в штаны не полезешь проверять. Да, и зачем, собственно? Если здесь и есть какая-то тайна, то точно не наша. У нас своих дел хватает.
Золотые слова, ваша милость, согласился Витан. Ваша милость позволит мне отлучиться по нужде?
Конечно, Витан.
Слуга встал и, поклонившись Гленарду, вышел. Гленард отломил кусок от намазанной медом лепешки, запил его вином и задумался, невольно наблюдая за привлекшей его внимание парой.
На улице раздался стук копыт и ржание коней. Гленард поначалу не обратил на это внимания мало ли путников по тракту ездит но затем увидел, что пара, за которой он наблюдал, едва заметно напряглась.
Раздались тяжелые шаги, и на помост под навес поднялись четверо вооруженных саблями людей в длинных халатах, из-под которых выглядывали кольчуги. Первый из них, огромный черноволосый бородач, внимательно огляделся вокруг. По Гленарду его взгляд скользнул совершенно безразлично, а вот на юноше, который старался оставаться в тени, он задержался.
Двое мужчин остались у входа, а главарь вместе с одним спутником, направился в угол, туда где сидела пара, привлекшая внимание Гленарда. Старые доски жалобно скрипели под их сапогами.
Бородач что-то резко и громко спросил, мужчина ему ответил, поднимаясь. Предводитель что-то выкрикнул, указывая рукой на юношу. Его собеседник отрицательно покачал головой. Визитер громко расхохотался, потом снова прокричал что-то и, резко протянув руку, схватил тюрбан юноши и дернул его к себе. Длинные черные волосы свободно и красиво упали на плечи девушки.
Ну, я же говорю баба, пробормотал Гленард, придвигая к себе лежавший рядом меч.
Бородач что-то радостно заорал. Спутник девушки резким движением выхватил кинжал из рукава и попытался ударить им своего противника. Но главарь легко перехватил его руку, оттолкнул от себя и изо всех сил пнул его между ног. Мужчина согнулся, и тут же на его шею опустилась сабля второго бойца. Девушка закричала и попыталась протиснуться между нападавшими, чтобы сбежать. Огромный бородач схватил ее за волосы, повалил на пол и так же, за волосы, потащил к выходу.