Серьезно разозлился сам на себя.
Ведь вся экология, и весь фокус со всеми строительными проектами, уходившими вдаль от жилых массивов, заключаются лишь в очередном подтверждении избитой истины, заключающейся том, что лучше быть богатым и здоровым, чем больным и бедным.
Истина, действительно, избитая, но именно ей и следует всегда и во всём дон Луис, или, как предпочитает сам представляться новым согражданам, мистер Грасс.
Конечно, очень дорого обошлось ему право на строительство: одних взяток понадобилось щедро раздать на миллионы и миллионы долларов. Да и, кстати говоря, в немалый убыток для его корпорации и во многом другом, выдался столь сомнительный строительный подряд.
Но так и рассчитывал он, свою главную выгоду обрёл бизнесмен совсем в другом.
Потому все же добился тогда основной цели:
«Отмыл», что называется, «до белоснежности», до возможности открыто использовать все до пенса, по-настоящему огромные деньги своего кокаинового картеля.
И с этими, сейчас вполне «чистыми» долларами может с той поры проворачивать свои миллиардные операции.
Правда, приходится кое-чем жертвовать.
Вот как сегодня:
Душевным спокойствием, неудобствами хотя бы этой самой спешки по утреннему шоссе.
Мчит «Мерседес» вперед, чуть слышно урча мощным, хорошо отрегулированным двигателем. Только шуршат шины по полотну дороги. И с каждой очередной милей лимузин приближает пассажира к еще одному миллиону.
Какому уже по счету своему «мешку с деньгами»? и сам мистер Грасс сразу не ответит. Да и зачем ему лично подсчитывать свои баснословные барыши?
Целиком доверяет дон Луис многочисленному, в несколько тысяч человек, штату экономистов своей транснациональной корпорации «Грузовые перевозки Грасса».
Комплекс аэропорта показался давно.
Замаячил на горизонте своими главными приметамивысоченными ангарами, диспетчерской вышкой, похожей на гигантскую пожарную каланчу, да «хрустальным аквариумом» главного здания приема и отправки пассажиров.
И вот впереди остаются последние, ещё не преодолённые ими мили дороги. Теперь, уже не в виде миража, а окончательно становясь реальностью, ворвался финишный объект в жизнь путников.
Сделав это еще до того, как им можно было сказать:
Приехали!
Однако и, почти добравшись до места, «Мерседес» не проследовал по обычному маршруту пассажирского транспорта к аэропорту.
Не сбавляя скорости и увлекая за собой кавалькаду транспортных средств телохранителей, «Мерседес 600» мистера Грасса свернул совсем в другую сторону.
Поехал по направлению, прямо противоположному официальному въезду к центральному зданию комплекса.
Ведь с самого начала вовсе не в пассажирский терминал аэропорта торопится дон Луис.
Преодолев несколько петель, по бетонным объездам, устроенным вдоль сетчатого ограждения летного поля, машина дона Луиса преодолела, в конце концов, хорошо и надёжно саму охраняемую проходную.
Но, не первую попавшуюся на их пути, а самую, что ни есть, дальнюю проходную от их города, являвшегося еще и столицей штата.
Само полосатое бревно шлагбаума предупредительная охрана подняла заранее, едва завидев на, ведущей к ним, дороге знакомую машину финансового магната.
Зато дальше дон Луис не последовал обычным правилам.
Велел водителю направиться не к стоянкам аэробусов, как можно было предположить, а туда, где сразу за вертолетными площадкамисреди десятков себе подобных сестрицстояла небольшая, словно игрушечная, легкомоторная «Сессна».
Сияя лакированными боками и крыльями, самолет, словно сам просился в небо. И только по воле людей вынужден был стоять на земле, нетерпеливо пофыркивая выхлопами сгоревшего топлива.
Пилот, коротал время в ожидании хозяина, сидя в кабине своей «воздушной птички». При этом он еще и прогревал двигатель, гоняя его на малых оборотах.
Но видно было, что спокойствие напускное.
Заметив направляющиеся сюда, в сторону стоянки, машины эскорта сеньора Грасса, летчик встрепенулся. Однако, не для того, чтобы выключать зажигание или добавить оборотов.
Сидящий за штурвалом пилот отвлекся от пульта управления на совсем иное действо.
Перегнувшись через всю кабину, он изнутри услужливо открыл застекленную дверцу у правого пассажирского сиденья.
Сделал же это для того, чтобы впустить к себе в кабину важного и единственного спутника, которого обычно в таких случаях и приходится доставлять по назначению.
Вот почему до этого пустовало пока место рядом с пилотским креслом. Именно оно предназначалось избраннику хозяина, которого тот лично решил проводить в полет.
Дон Луис, только что так сильно торопившийся на место отправления самолёта, теперь, приехав на взлетную полосу, словно бы забыл и о прежней спешке, и о том, как торопил шофера.
На взлётной полосе, лично убедившись в том, что все готово к отправке самолета, он не спеша более, притушил в выдвижной пепельнице окурок сигары.
После чего поднял трубку радиотелефона:
Мануэль!
Голос был тихим и размеренным, но услышали его так, как и должно было бытьс подобострастием и готовностью тотчас выполнить любое приказание.
Слушаюсь, босс! раздался в ответ, всегда крайне учтивый в общении с ним, голос его первого помощника.
Финансист задал в трубку телефона только один вопрос:
Кассир готов?
И получил на него исчерпывающую информацию.
Точно так! не без гордости за точное выполнение, порученного ему, задания донеслось из трубки мобильника. И все, что нужно, у него при себе!
Вот когда раздались заветные слова:
Тогда отправляй!
Исполнители не заставили себя долго ждать.
В одной из машин сопровождения экипаж значительно уменьшился.
Оттуда на бетонку аэродрома выбралось несколько человек. Один из них- невысокого роста лысый толстячок цепко держал в руке франтоватую, чем-то туго набитую дорожную кожаную сумку спортивного типа.
Следом шли устрашающего вида, мускулистые «гориллы», выпестованные для несения своей ответственной службы, под личным руководством Мануэля Грилана.
Каждый из них сейчас был с чуть заметным сюрпризом для врагов. В виде короткоствольного автомата, спрятанного под запахнутым, несмотря на жару, черным плащом.
Тогда как замыкал шествие он сам-стильно одетый молодой мужчина с гордой осанкой испанского кабальеро.
Подойдя к самолету, плешивый курьер, которого только что в телефонном разговоре назвали кассиром, обернулся к Мануэлю Грилану:
В лимузине случайно не сам босс нас провожает?
Не твое дело! буркнул тот в ответ.
И все же не выдержал упоминания всуе имени всесильного хозяина.
Невольно и сам глянул на «Мерседес 600», из-за зеркальных стекол которого за ними следил сам дон Луис.
Твоя задача проста как вареное яйцопринялся за руководящие наставления, красавчик Грилан, каким и должен был бы выглядеть настоящий кабальеро. Примешь товар, который поставщики загрузят в багажное отделение «Сессны», рассчитаешься за него наличной суммой и моментально вылетишь обратно!
Голос сеньора Мануэля звучал вызывающе грубо и это не могло не найти свое отражение в душе подчиненного.
Все сделаю как нужно, не в первый раз! не сумел кассир скрыть от, лично провожающего его доверенного лица руководства чувство невольной обиды.
Даже тон его голоса, прежде уверенного и не менее властного, чем у других важных лиц в их финансовой корпорации, вдруг изменился, стал какого-то, чуть ли не плаксивого, звукового оттенка.
Обижаете! с укоризной за проявленное недоверие протянул, уязвленный до глубины души, толстяк. Можете не сомневаться в том, что всё порученное мне, будет выполнено точно так, как полагается по инструкции.
Стараясь далее выглядеть уже более независимым перед другими лицами свиты мистера Грасса, он словно мячик, запущенный на финальной стадии партии в гольф, покатил на своих смешных коротеньких ногах от машины прямо к, давно поджидавшему его, легкомоторному самолету.
Уже там, бросив объемистую кожаную сумку в кабину, пассажир, не менее смешно, чем по бетонке, перебирая ногами по алюминиевым ступеням лестницы, забрался следом за своим ценным грузом.
И только надежно пристегнув на пухлом животе привязной ремень, сердито хлопнул за собой дверцей кабины.
С таким видом, будто вымещая на этом, ни в чем ещё перед ним не виноватом, летчике и его самолёте, свой гнев по поводу недружелюбной и несправедливой выходки Мануэля Грилана.
Продолжая вымещать накопившуюся злость, единственный пассажир заявил грубо и дерзко, словно во всем подражая своему шефу:
Полетели!
Пилот, однако, не очень-то уважительно отнесся к поданной ему, таким тоном, команде на взлёт.
Вначале он невозмутимо перегнулся через колени пассажира, подергал за ручку, проверяя надежность дверного замка, и лишь после этого сделал рукой прощальный знак провожающим.
К той поре все они уже благоразумно отошли в сторону от «Сессны», не желая подставлять себя под воздушный вихрь, поднятый винтом её самолётного двигателя.
Сам пилот, сжав руку в кулак, поднял её над своей головой под прозрачным колпаком кабины, словно сделав провожающим лицам немое пожелание:
Счастливо оставаться!
Еще через минуту самолетик начал разбег. Затем, резко оторвавшись от бетонки, юркой птицей нырнул в низкие облака, повисшие над летным полем.
С Богом! прямо в машине перекрестил его след от дымка из выхлопной трубы, внимательно следивший за нехитрой церемонией проводов, сам дон Луис.
И только когда самолет скрылся из виду, финансовый олигарх и предводитель организованной преступной группировки расслабленно откинулся на мягком кожаном сиденье лимузина:
Едем обратно!
Водитель не подвел.
Не стал мешкать с выполнением и этого распоряжения хозяина. Резко крутанув руль, он уверенно развернул бронированный и оттого тяжёлый автомобиль на ограниченном «пятачке» бетонки и нажал на газ.
Так что провожатые из числа его персональной охраны едва успели попрыгать в свои машины эскорта безопасности, рванувшие следом за начальственным шестисотым «Мерседесом».
Глава третья
Начало полета уже с самых своих первых его минут совсем не предвещало веселого времяпровождения.
Тем более что прогноз погоды на ближайшие сутки, накануне предусмотрительно полученный летчиком, был способен огорчить любого человека, хотя бы в малейшей степени причастного к вопросам малой авиации.
Вернее, огорчала не сама предстоящая погода.
Недобрые мысли внушало лишь то, что было непосредственно связано именно с этим листком бумаги. Бумагой обычного канцелярского формата, вместившей на себе достаточно короткий текст данного шедевра синоптиков. Сначала составленного в глуши кабинета прогностической лаборатории предприятия мистера Грасса, а затем аккуратно распечатанного ими на принтере своего персонального компьютера.
Да и как иначе? рассуждал пилот. Коли то, что придумывали, судя по всему, высосав из пальца, синоптики, грозило отменой полетов, переносом на другое число запланированных рейсов, задержкой срочных грузов, ждущих своей переброски по воздуху.
И прочих малоприятных для любого путешественника вещей.
Лишь пилот этой голубой «Сессны» дона Луиса, не брал в расчёт содержимое документа.
Наоборот, он был по этому поводу, как раз, иного мненияв корне отличающегося от того, что называлось общепринятым стандартом:
Сама фортуна на нашей стороне, мистер, обратился лётчик к своему пассажиру, но поперхнулся, так и не закончив свой вопрос.
Просто Мистер, буркнул нахохлившийся на своем месте его спутник по долгому полёту, на земле названный доном Луисом вполне прозаично«кассиром» и потому явно недовольный, отведенной ему, столь скромной ролью.
Однако всем своим видом он давал понять пилоту «Сессны», что, на самом деле, значит из себя гораздо большее! И сейчас совсем не разделяет оптимизм летчика.
Да и какой же может быть повод для радости, по его мнению. Если летят уже столько времени, а вокруг все те же, обещанные в прогнозе метеорологов, густые клочья облаков, ни сулившие даже малейшего просвета по горизонту?
Появилось даже недоброе предчувствие, тут же озвученное им со страхом неизбежной аварии:
Еще свалимся кому-нибудь на голову.
Ну, это Вы зря, так полагаете, «Просто мистер»! совсем не обиделся пилот на данное нелестное высказывание в его адрес.
Хотя прозвучало оно от явного труса. И даже большеполного профана в лётном деле, посмевшем сомневаться его профессиональных качествах.
Подтверждением его желания уладить миром, назревавший, было, конфликт стало продолжение лётчиком начатой им фразы:
А вот то, что не хотите знакомиться, ваше дело.
Он, между делом, глянул перед собой на приборную доску и с помощью руля сменил уровень выбранной высоты.
Как ни говори, только у каждого на это бывают свои причины, продолжил лётчик. Вот Вы, к примеру
Замолчите, наконец! взвизгнул толстяк, которому сейчас было совсем не до пустых рассуждений на любую тему, после столь сухих проводов, устроенных ему руководством на аэродроме.
Какое-то время тянулось, последовавшее за этим, томительное молчание, нарушаемое лишь гулом двигателя самолёта.
И все же затем верх над обидой взяла чрезвычайная общительность пилота, присущая его латиноамериканской крови:
Вы как знаете, а меня зватьПедро Гомес, примирительно заявил он. Можно простоПедро.
И, видимо, желая как-то успокоить ворчливого пассажира, добавил тем же миролюбивым тоном:
Плохая видимость нам лишь на руку, потому, что легче будет пройти над колумбийской границей.
И это уже прекрасно стал понимать тот, которому было растолковано преимущество ненастной погоды:
Не заметят патрульные самолеты! Тогда как для радаров ПВО, мы с Вами представляем собой совсем незначительную цель.
Пилот и далее еще некоторое время продолжал в том же духе:
Зато хоть и мала наша пташка, все же «Сессна» обладает и в такую неважную погоду достаточными слухом, и зрением.
Одними словами тирада не закончилась.
Вот он, наш спаситель
Педро откинул потайной щиток на приборной панели, пощелкал в открывшейся нише тумблерами и оттуда сразу же засветился голубоватым светом, прежде укрытый от посторонних глаз, экран прибора.
Кассир присмотрелся, скосив глаза и только так, увидел боковым зрением, как сквозь стекло мерцала бегущая полоса развертки их собственного минилокатора.
А точно на цель нас с Вами выведут радиомаяки! пояснил Педро. Их там, и в пунктах дозаправки, и на нашей лесной базе, до черта понатыкано.
Желание успокоить попутчика возымело свое действие.
Посланец дона Луиса заметно приободрился. Особенно когда Педро Гомес, поставив управление самолетом на автопилот, достал из своей сумки нехитрую снедь, прихваченную в дорогусэндвичи, флягу с вином для пассажира, для себятермос с крепчайшим кофе.
Запросто, как будто уже знакомы друг с другом много лет, а не летят в первом совместном для обоих рейсе, летчик предложил компаньону поучаствовать в трапезе.
Насчет содержимого той кожаной сумки спортивного покроя, что стояла сейчас на заднем сиденье в кабине их самолёта, тоже пристёгнутой для надёжности, ремнём безопасности с металлической пряжкой, он не питал ни провиантских, ни каких иных надежд, кроме одной.
Выразил её про себя вполне философским замечанием, оставшимся только в его мозгу и не попавшим на язык говоруна:
Раз назвал сам сеньор Мануэль Грилан этого потешного и вспыльчивого без меры, толстяка «кассиром», значит там, у него в объёмистой сумке из надёжно простроченной грубыми нитками толстой кожи, судя по всему, как раз и есть походная касса!
Разные мысли обуревали попутчиков, стремившихся к общей точке финиша их рискованного воздушного путешествия.
Однако, никому из сидевших в кабине самолета, поэтому не нужно было разъяснять, что именно по милости этой самой матерчатой ёмкости с немалым количеством миллионов долларов крупными купюрами, они и летят сейчас в гилею.
И оба были уверены на сто процентов:
С нею их, посланцев с «большой земли», наверняка, ожидают серьёзные ребята, сполна заслужившие от дона Луиса щедрый расчёт за риск и тяжкие труды.
Молодой симпатичный парень Педро Гомес на этот счет не страдал от каких-либо комплексов.