Я убрал бритву, выключил телевизор и увидел свертокмаленький, не больше пачки сигарет, он лежал на столе. Видимо, Анна положила его на стол вчера вечером, а свет я не включал и потому его, естественно, не увидел. Сверток прикрывал записку.
«Господин Гарт! Час назад мне принесли пакет для вас, принес человек, которого я хорошо знаю, он ближайший помощник комиссара Зипперлейна. Не знаю, когда вы вернетесь, поэтому не оставляю его у себя, а кладу вам на стол. А.».
Я развернул плотную бумагу. Внутри лежали два пакетика поменьше, на одном написано размашистым почерком Некера: «Послушай сразу». На другом тем же почерком: «Послушай, когда дозарезу нужно будет с кем-то своим посоветоваться». И еще сложенный вчетверо лист бумаги. Гриф полицейского управления. Надлежащим образом оформленный протокол о том, что генерал-майор Некер Лео-Антуан
Я стоял, держа на ладони маленькие, почти невесомые пакетики, мир вокруг был серым, холодным и пустым. Вот и все. Детки. Детишки. Ретцелькинды. Мальчики-девочки, косички, плюшевые медведики, губки в шоколаде, а генерал-майор Некер Лео-Антуан выстрелил себе в голову из табельного оружия, пистолета «Эльман-Лонг-11,2», и эти пакетикивсе, что от него осталось, от него и его последнего задания, которое он провалил вполне сознательно и бежал туда, откуда его не вернуть даже нам. Даже если бы я его вчера вырубил и сдал врачам, ЭТО уже сидело в нем тикающей миной Будь проклят этот город со всеми его чудесами
Немного успокоившись, я достал из чемодана маленький магнитофон и вставил кассету, которую Некер просил послушать сразу. Медлил, боялся разрушить что-то большое и важное, как будто оно еще не разрушено этими двумя смертями Наконец решившись, придавил кнопку, как паука.
Несколько секунд слышалось шипение, потом раздался спокойный, четкий голос Некератак он говорил, прохаживаясь перед рядами курсантов в аудитории.
Прощай, Антон, сказал Некер, и я сгорбился над столом, сжав виски ладонями. Я не испугался и не выдохся. Я просто не смог принять решение. Я стою посередине и не могу сделать шаг в ту или иную сторонуя намеренно не говорю «черное и белое», «доброе и злое», чтобы не вызвать у тебя ассоциаций со старым, хорошо известным. Ситуация качественно новая, и ни один старый термин не подходит. Ты думаешь, обтекаемые слова, общие фразы? (Я машинально кивнул, не поднимая глаз, словно передо мной сидел живой и здоровый Роланд.) Извини, так надо. Я не хочу влиять на твой выбор и твой поступока ты обязан будешь сделать выбор. Скоро ты все откроешь сам. Никаких особенных секретов здесь нет. Отправных точек у тебя две. Регар и проект «Гаммельн». По поводу проекта побеседуй с мэром и его командой. Адрес Регарав телефонной книге. Все. Прощай.
Прощай, сказал я вслух. У генерала Некера, как у многих, оказался билет в один конец, только в отличие от многих он сам купил именно такой Пленка шуршала и шипела, ее оставалось больше половины в кассете, но я сидел и слушал это шуршанье. Когда пленка кончилась, выключил магнитофон, надел пиджак и вышел из комнаты.
Адам? раздался за моей спиной голос Анны. Вы что, только сейчас пришли?
Нет. Ночью.
Господи, я думала, с вами что-то случилось
Ну что со мной может случиться?
Да на вас же лица нетсказала она. Пойдемте. Проходите, садитесь. Выпейте. И не думайте, что я ничего не понимаю. Я многое могу понять. Зипперлейн вам не рассказывал про моего мужа?
Нет, осторожно сказал я, принял от нее бокал и сделал изрядный глоток. Кто он был?
Он работал в отделе Зипперлейна. Погиб два года назад. Иногда он возвращался ночью таким же Что у вас стряслось?
Так, неурядицы Ваш сын дома?
Нет. Где он, я не знаю. Это страшно, но впечатление такое, что мы им больше не нужны.
А вам не представлялось случая услышать, о чем они говорят между собой?
Они стараются, чтобы таких случаев нам не представилось.
Эта змеясказал я.
Ну да, она жила в саду месяца два.
В саду? искренне удивился я. И вы
А что я могла сделать? Он мне сказал свысока так посмотрел и сказал, чтобы я не боялась, что она не укусит и не заползет в дом. В самом деле, я ее почти не видела. Говорят, ОНИ очень любят животных. Всех.
И кошек, и собак, и людейсказал я. А книги они читают? Что вы можете сказать об уровне их знаний?
Поймите вы! почти выкрикнула она. Хорошо, если я с ним раз в неделю переброшусь двумя словами!
Простите. Ради бога, простите. Но ситуация А что еще, кроме любви к животным?
Рассказывают разное. Будто у них есть в окрестностях города места, куда они летают на свои сборища. Летают по воздуху. Будто они сами могут превращаться в животных.
И передвигать взглядом предметы?
Об этом было упомянуто в докладе Лонера. Правда, сам он этого не виделкто-то рассказал.
И передвигать предметы, кивнула Анна, ничуть не удивившись. И становиться невидимыми. И будто бы они не наши дети, а подменыши, которых нам подсунул дьявол или эриданцы. Если бы вы знали, сколько слухов и россказней ходит по городу Расспросите вашу блондинку.
Ого, сказал я. Которую?
Ту, с которой вы были в «Волшебном колодце». Вас там видел один мой знакомый.
А что блондинка?
Говорят, что она имеет какое-то отношение к здешнему к здешним чудесам. Некоторые ее боятся.
Значит, к чудесам имеют отношение и взрослые?
Говорят Это подруга Регара, есть такой астроном, о нем тоже говорят разное, особенно после случая с Харелом Тампомони были друзьями
А кто такой Харел Тамп? Ну-ка расскажите!
Жутковатая история
История действительно была жутковатая. Харел Тамп, инженер-электронщик, знакомый знакомых Анны, спокойный, веселый и уравновешенный человек, позавчера застрелил свою беременную жену, в которой души не чаял. Абсолютно немотивированное убийство, и по городу со скоростью верхового лесного пожара пронеслись идиотские и жуткие слухи, которые Анна даже пересказывать не хочет. Тамп содержится в местной тюрьме, идет следствие, опять-таки обросшее вымыслами
Это хорошо, что в местной тюрьме, подумал я. Нужно немедленно его увидеть. Лучше ошибиться, чем проморгать. Убита беременная. Беременностьэто ребенок, а дети Все, что связано в этом городе с детьми, пусть даже не родившимися, заслуживает внимания. Правил игры нет, я волен устанавливать их себе сам. И все тут. И пусть я потом буду выглядеть дураком
Я тут же позвонил Зипперлейну из своей комнаты. Моя просьба насчет тюрьмы особенного восторга у него не вызвала, скорее наоборот, он немного обиженно напомнил, что от него требовали соблюдать полнейшую секретность, а о какой секретности может идти речь, если я собственной персоной заявлюсь в тюрьму? Я постарался объяснить ему деликатно, что старше его по званию, обладаю определенными полномочиями, а обстоятельства и условия игры могут меняться, и я уверен, что это как раз тот случай
Он согласился. Что ему оставалось? После короткого раздумья я вставил обойму и сунул пистолет в карман. Вышел из комнаты, из дома, из сада, пошел по тихим, по шумным улицам. Настроение было сквернейшее. Мне не привыкать терять друзей, но гибель Лонера и Некера случилась словно бы не по правилам, она была неправильная, стояла особняком от всего, что до сих пор скрывалось за стандартными формулировками «погиб при исполнении служебных обязанностей»
Вскоре я вышел к условленному месту и увидел голубую малолитражку Зипперлейна.
Итак, комиссар? спросил я, усевшись рядом с ним. В профиль он еще больше напоминал печального коршуна.
Мы едем в тюрьму, обнадежил он. Надеюсь, у вас серьезные основания нарушать правила игры?
Как бы нам вообще не пришлось отказаться от правил игры, сказал я. Под личиной дурачка-репортера я много не наработаю (я не сказал ему, что и так уже раскрыт). Нет, я не собираюсь вешать на грудь табличку со своей фамилией и должностью, но что-то нужно менять Как вы расцениваете историю с Тампом?
Обычная житейская драма.
Речь идет о ребенке, пусть и не рожденном, а дети
Пустяки, сказал он. Слишком поспешно сказал.
И это позиция полицейского офицера? спросил я. Абсолютно не мотивированное убийство, а это всегда странно
Как вы поступите, если окажетесь перед глухой стеной, которую невозможно обойти или взорвать?
Поищу калитку, сказал я.
А если калитки нет? Мы здесь стоим перед стеной, давно разбили о нее кулаки, а кое-кто и головы
Понятно, сказал я. Вы признаетесь, что увидели в случае с Тампом Нечто, но боитесь, что окажетесь бессильны что-либо выяснить Что он говорил на допросах?
Орал, чтобы его повесили Вот, возьмите. Сделали специально для тюрьмы.
Он положил мне на колени бордовое удостоверение криминальной полиции, украшенное моей фотографией, заверенной двумя печатями. Очередная вымышленная фамилия в сочетании со званием старшего инспектора.
Комиссар, что вы знаете о проекте «Гаммельн»?
То же, что и все, сказал он.
То есть?
Знаете что, поговорите вы об этом с мэром. Родилась эта светлая идея в его аппарате, они сами запрягли ученых и курировали всю работу до завершения проекта. Разумеется, в контакте с вашей Коллегией, как вы знаете.
Я ничегошеньки не знал, но не рассказывать же комиссару, что мне всего лишь подсунули альбом газетных вырезок о чудесах города и краткое изложение ученых дискуссий. Я и понятия не имел, что существуют некие проекты. Честно говоря, с таким я еще не сталкивался. Скрывать от офицера моего ранга материалы, касающиеся операции, которую ему предстоит отработать, нечто ненормальное. Значит, у Святого Георгия были на то свои причины
Зипперлейн тормозит перед железными воротами, и створки начинают медленно раздвигаться. Тюрьма выглядит как все тюрьмы, к сожалению, сохранившиеся еще на планете, угрюмые здания с зарешеченными окошечками и вовсе без окон, ни клочка живой земли, сплошной бетон и асфальт, спирали проволоки по гребню высоких стен, сторожевые вышки.
Мы сдали на контроле оружие и направились к главному корпусу, эскортируемые сержантом в голубой униформе. Из вольера на нас залаяли здоровенные овчарки. Каждый раз испытываю досадный стыд и мучительную неловкость, шагая по этим коридорам. Немало народу попало сюда в результате моих трудов, но от этого не легчевсегда кажется, что мы работаем плохо, что все, кому надлежит здесь сидеть, еще сюда не попали
У входа сержант препоручил нас молодому лейтенанту. Тот провел нас по длинному коридору с нумерованными дверями, мы миновали три препятствия в виде глухих решетокпри каждой имелся надзиратель со связкой магнитных ключей и «Штарком» через плечо, спустились в полуподвал и вошли в маленькую комнатку с прикрепленными к полу столом и табуретками. Лейтенант жестом пригласил нас сесть, четко козырнул и вышел.
Вам обязательно нужно, чтобы я присутствовал? недовольно спросил Зипперлейн.
Вы же печетесь о секретности, сказал я. Посудите сами: какой-то инспектор остался с подследственным, а комиссар ждет под дверью. Несуразица, а?
Он не нашел, что ответить, присел и зябко поежился. Ничего, подумал я. Происходящие вокруг чудесаеще не основание для того, чтобы опускать руки и жаждать отставки
Ввели подследственного. Мужчина несколькими годами старше меня, светловолосый, с аккуратной шкиперской бородкой. При других обстоятельствах производил бы впечатление приятного, обаятельного человека, души компании, хорошего семьянина и любящего мужакаким он и был до недавнего времени, судя по досье
Садитесь, сказал я ему. Конвой свободен.
Зипперлейн откинулся к стене и прикрыл глазаах ты, сукин кот с тридцатилетним стажем
Садитесь, повторил я. Курите?
Он сел, положил на стол большие сильные руки и с гримасой принял от меня сигарету:
Как в кино Кто вы такой? Все вроде записали
Инспектор, сказал я. Хочу задать вам несколько вопросов.
Глаза у него были не просто отрешенныекакая-то немыслимая пустота, не отражавшая ни света, ни меня, склонившегося к нему, ничего.
Какие могут быть вопросы? сказал он. Я во всем сознался, я психически нормален и требую, чтобы меня повесили.
За что вы убили свою жену?
Подите вы! Он отвернулся.
Я встал, обошел стол и навис над ним, вплотную к нему:
Тамп, что произошло с вашим будущим ребенком? (Он вздрогнул и сгорбился еще больше, и я понял, что взял след.) Что случилось с вашим будущим ребенком? Вы ведь ее убили из-за ребенка? Я знаю, что из-за ребенка! Ну! Тамп!
Да при чем тут! зло крикнул он, глядя на меня снизу вверх. Она мне изменяла, вот что!
Врешь, тряпка!
Сам ты!
Врешь, Тамп! Я наклонился и заглянул ему в глаза. Вы же любили друг друга, у вас все было хорошо! И ты еще на мертвую клевещешь, дешевка такая? Слюнтяй, баба! В петлю захотел? Так не будет петли! Получишь двадцатник, останешься наедине с собой, столько будет времени подуматьбашку об стену расшибешь! Не будет петли! В лепешку разобьюсь, а добьюсь, чтобы петли не было! Жить будешь и мучиться, тряпка! Ну? Что было с ребенком? Ты ведь ее из-за ребенка убил!
Он закричал что-то непечатное в мой адрес и попытался встать, но я изо всех сил прижимал ему плечи и орал в лицопровоцировал на истерику, на крик, чтобы он не выдержал, сорвался и в запальчивости выложил хоть что-то. Мы, раскрасневшись, орали друг на друга, комната наполнилась гулким эхом, кто-то в форме встревоженно просунулся в дверь, но я рявкнул на него так, что его словно ветром выдуло, и мы снова орали что-то, уже абсолютно бессмысленноея должен был переломить его, переупрямить, пересилить, расколоть, и вдруг, когда мы одновременно замолчали, чтобы глотнуть воздуха, прозвучал тихий голос Зипперлейна:
Адам, оставьте вы насчет ребенка. Она в тот день сделала аборт, мы вчера выяснили
Отдуваясь, я плюхнулся на табурет и непослушными пальцами стал выковыривать сигарету из пачки, а Тамп уронил голову на стол, и его плечи затряслись.
Комиссарсказал я.
Он тихонько выскользнул за дверькак мне показалось, с огромным облегчением.
Уйдите вытихонько сказал Тамп, не поднимая головы.
Не могу, сказал я. Не имею права. Поймите вы, я приехал сюда выяснить, что происходит с детьми и во что это может вылиться. Вы перенесли тяжелую утрату, я понимаю. Мне приходилось не единожды хоронить близких людей Тамп, это ведь не только ваше горе. Завтра в таком же положении может оказаться кто-то другой, мы могли бы это предотвратить, если бы знали заранее, и потому вы не должны молчать. Простите за банальности, но вы должны Неужели вам настолько все равно? Ведь кто-то будет следующим
Кто вы такой? спросил он, к моей радости, почти нормальным голосом.
Полковник Кропачев, Международная служба безопасности. Отдел кризисных ситуаций. Слышали, что это такое? Теперь понимаете? Неужели думаете, я пострадал, пусть теперь и другие помучаются? Если так, вы подлец, простите, подонок Я не глажу вас по головке, да. У меня нет времени на дипломатию, нет времени быть добрым. Над городом висит беда. Что у вас вышло с женой?
Вряд ли вы поймете, а если поймете, не поверите.
Я уже успел понять, что здесь следует верить всему. Так что рассказывайте. Правду и внятно.
Это началось с первых недель беременности, тихо начал он. Анита Суть Суть в том, что ребенок начал осознавать себя как личность и беседовать с матерью. Телепатически.
Что?!
Вот именно Учтите, я мало что знаю, она рассказывала об этом неохотно и невразумительно, каждое слово приходилось клещами вытягивать. Плохо спала, плакала, жаловалась, что не выдержит этого ужаса.
Но могло
Нет, сказал он. Психиатр у нее ничего не нашел. Думаете, я сразу не подумал? И еще Ребенок он говорил с ней и обо мне и при этом приводил такие факты из жизни моих отца и деда, о которых Анита никак не могла знать. Это к нему могло попасть только от меня. Наследственная память, очевидно. Генетическая. Вот так А она кричала, что не выдержит этого ужаса
Почему ужаса? спросил я довольно глупо.
Ну, нам с вами никогда не приходилось быть беременными, так что представить ее ощущения и страхи мы не сможем.
Резонно, сказал я. А вы? Вы тоже считали, что это ужас?
Нет. Может быть, потому, что я наблюдал все со стороны, и мне, сами понимаете, было легче. Я категорически запретил ей делать аборткогито, эрго Он уже мыслил, он осознавал себя как личность, можете вы это понять? Я запретил. Она сделала. На меня что-то нашло, не мог совладать с собой Я охотник, у меня был нарезной карабин