Ой, да ладно, отмахивался Шини. Тоже мне, напугал. Бонни, мы где в этот раз ночуем?
Ночевали они в маленьких придорожных отелях для паломников, и Аквисту это очень не нравилось: ему приходилось оставаться на ночь одному в траурной машине, потому что вид разгуливающего покойника мог бы вызвать у окружающих множество ненужных вопросов. Поэтому, пока остальные нежились в мягких кроватях, бедный «покойник» ворочался на носилках, стараясь укутаться получшеместа всё еще были северные, и по ночам машина выстывала.
Наверное, в лесу, отозвалась Бонни, разворачивая карту. Ана, что мы там придумали?
Или вон тот отель, или можно отъехать в лес, Ана возникла рядом с Бонни, и указала на две точки на карте. Что, Аквист, надоело?
Не то слово.
Понимаю. Терпи. В общем, два варианта, и Бакли! Внимание! Тормози, это полисы.
К слову сказать, полисы на Раворе-7 вели себя весьма специфически. Во-первых, служить брали только мужчин, ни женщины, ни гермо полисом стать не могли. Во-вторых, как казалось тому же Фадану, полисов словно специально подбирали для этой работы: они даже внешне были чем-то похожи. Высокие, рослые, зачастую толстые, они имели практически одинаковые лица и почти идентичные выражения на этих лицах. Под длинным козырьком полисовской кепки обычно находилась морда, исполненная брезгливости и презрения ко всему окружающему пространству. Казалось, еще секундаи полис, не выдержав, плюнет тебе в глаз.
Полисы существовали пешие и дорожные. Пешие таскались по городам и поселкам парами, либо же тройкам, а вот дорожные за городом всегда ездили вчетвером. Машины у них были довольно большие, и, по слухам, быстрыедогнать старенький пикап Бакли такой машине не составило бы никакого труда. Но это были полисы, работавшие на межгородских трассах. В городах транспортные полисы катались по трое на маленьких юрких машинках, способных заехать при надобности в любой переулок или двор.
Особого внимания заслуживала форма, в которую полисы одевались. Форма эта, не лишенная даже некоторого изящества, шилась из мягкой плотной ткани болотного оттенка, и состояла из штанов с множеством карманов, и рубашки с длинными рукавами, в которой тоже карманов находилосьхоть отбавляй. Так же у формы имелся многофункциональный кожаный пояс, на который специальными карабинами крепилось следующеебаллон с плаксивым газом, ярко-красного цвета, погоняло из твердой резины с удобной ребристой рукояткой, наручи трёх размеров (женские, гермо, мужские), и (мечта всех без исключения детишек) большой серебряный свисток, от звука которого можно было оглохнуть, особенно если полис внезапно засвистит рядом.
На голове полисы носили кепки, причем не простые, а тоже функциональные. Справанаушник рации, спрятанной в кармане рубашки; посрединетабличка с номером участка; слевапачечка тонких бланков-нарушалок и короткий карандаш для записи.
И вот всё это богатство и роскошь, позвякивая наручами и помахивая снятыми с поясов погонялами, в количестве трёх полисов сейчас направлялось к остановившемуся пикапу Бакли. Четвертый полис остался в машине, видимо, на всякий случай.
Аквист, быстро лег, распорядился Фадан шепотом. Черт!.. Рыбец!..
А я вот говорил, проворчал Аквист. Он проворно лег на носилки, и Шини с Бонни спешно закрыли его покрывалом.
Молчи, прошептала Бонни.
Угу
Говорить буду я, Бакли выпрямился. Не в первый раз. Сидите со скорбными рожами, и молчите в тряпочку.
Ладно, шепнул в ответ Фадан.
Всё, тихо.
Подойдя к пикапу, полисы остановились. Один из них ткнул пальцем в Бакли, и жестом приказалвылезай, мол. Бакли тут же покорно вылез, раболепно согнулся, и, вытаскивая из-за пазухи документы, поспешил навстречу полисам.
Что они там делают? шепотом спросила Бонни.
Бумаги смотрят, беззвучно ответил Фадан. По счастью, Бакли не заглушил мотор, и они могли разговаривать. Не дай Триединый, полезут внутрь.
А они полезут, Шеф в этот раз решил остаться невидимым. Так, быстро сделали нужные лица. Быстро! Они идут сюда!..
Действительно, один из полисов остался снаружион и Бакли стояли у дороги, листая документы, а двое других полисов решительно направились к пикапу. Один из них стукнул своим погонялом по двери и велел:
Открывайте, выходите.
Пришлось послушаться. Фадан вылез из пикапа первым, следом за ним на землю ступила Бонни. Шини вылез последним, уронив при этом себе под ноги пластмассовую бутылку с водой.
Ой, простите, забормотал он, поднимая бутылку. Можно обратно поставить?
Валяй, разрешил полис. Шини буквально на секунду скрылся в кабине, и тут же вылез обратно. Уже без бутылки.
Так полис, прищурившись, смотрел на компанию. Откуда едем? Чего такие невеселые?
Потому что потому что у меня муж умер! выпалила Бонни. Я что, веселиться должна?
Муж умер, муж умер а этот кто? полис кивнул на Шини.
Это тоже муж, пожала плечами Бонни.
А я их скъ`хара, расставил всё по местам Фадан.
Откуда едем?
Из Аюхтеппэ. Из свадебного путешествия, пояснил Фадан.
А чего все вместе-то поперлись? удивился полис.
А так было дешевле, встрял Шини.
Этот аргумент, видимо, показался полису логичнымон кивнул.
Дешевле, это точно. Я так по отдельности платил, год потом долги отдавал, согласился он. Так что там случилось у вас? Чего твой муж-то помер?
Бонни открыла было рот, но тут ей в голову, видимо, пришла какая-то мысльи она картинно разрыдалась, повиснув на шее у Шини. Полис крякнул, сдвинул кепку на затылок и выжидающе глянул на Фадана: ты, мол, объясняй.
Он заболел апчихитом, тихо произнес Фадан. И прожил только шесть дней после этого. Мы даже быраспас вызывали, но не помогло.
А как помер-то? видимо, полису стало интересно. Ну, правильно, что может быть интереснее, чем какие-нибудь жаренные фактики или личные подробности чужой жизни?
Страшно, Фадан понял, что нужно добавить обстановке драмы. Ночью, ближе к утру. Он он задохнулся. Кашлял, кашлял, и
Фадан не договорил. Поднес к лицу весьма натурально трясущуюся ладонь и прикрыл ею глаза. И тут ему внезапно, совершенно не к месту, вспомнилась одна давняя студенческая постановка, в которой он принимал участиеиграл ученого-археолога. Фадан вспомнил, как безбожно лажали студенты-актеры, и как дело кончилось тем, что один из них неудачно упал, оборвав при этом хилый самодельный занавес тут Фадан понял, что его начинает, помимо воли, душить истерический смех.
Простите с трудом выдавил он. Я не могу говорить слишком тяжело
Полис, видимо, принял этот смех за сдержанный плачи отступил на шаг.
Ну, это, соболезную типа, произнес он. Кто у вас тут вменяемый-то остался?
Взгляд его упал на Шини.
Пойдем, покажешь мне это ну, тело.
Зачем? неприязненно спросил Шини, кое-как освобождаясь из объятий Бонни.
Ориентировка у нас, преступников ловим. Давай-давай, покажешь, и дальше поедете, приказал полис.
Показать-то я могу, но понимаете ли Шини замялся.
Чегоно? нахмурился полис.
Три дня едем. Пахнет там плохо.
Понятно, что пахнет. Иди, показывай.
Шини и полис скрылись в салоне пикапа, но секунд через двадцать буквально выпали оттуда, давясь кашлем и отплевываясь.
Сссскотина!!! заорал полис. Ритуальщик, скотина ты жадная!.. Ты чего не накачал его?! Воняет же так, что хоть рядом ложись!!!
Да накачал я Бакли изобразил на лице недоумение.
Это называетсянакачал?! Чем накачал-то?! Воздухом, что ли?! Да я вас с такой вонью в Шенадор не пропущу, так и знай! Потому что это неуважение вообще фу ты, ну не знаю иди, доливай, чего там положено, и проветри машину, урод! Пока не дольешь, дальше не поедете!!!
«Что происходит? не понял сначала Фадан. Чего они говорят про запах, откуда?» И тут его осенило. Рыбец!!! Значит, Шини успел как-то протащить в машину рыбца, и подсунуть его полисам. Вот только с рыбцом они, видимо, перестарались, раз полис так орет.
Бедный Аквист! Он ведь до сих пор валяется там, в кабине, в этой вонище, изображая покойника!..
Господин Бак, сделайте то, что велит полисандер, приказным тоном решительно сказал Фадан. Прощения прошу. Мы с открытыми окнами ехали, машина проветривалась. А сейчас, как встали, видимо, воздух застоялся, ну и вот
Оно и видно, хмыкнул полис. Да, ну и работенка пока кого поймаешь, с ума сойдешь.
А кого вы ловите-то? поинтересовалась Бонни. Она уже вытерла слёзы и, кажется, успела даже слегка припудрить носик.
Да воришек одних, поморщился полис. Семейство. Составкак у вас, но, остроухий раздери, у половины Равора такой же состав! Старший, двое гермо, жена. Ориентировка такая у нас.
У нас один гермо, поправил Фадан. Было двое, да. А стал один.
Вообще верно, согласился полис. Хороший парень-то был?
Хороший, вздохнула Бонни. Добрый и ласковый.
Жаль мне тебя, девушка. Но ничего. У тебя еще один остался, а захочешь, так потом кого найдешь, если этот надоест, полис шутливо ткнул Шини в бок погонялом. Погоняло было твердое и с резиновым шипом на конце, но Шини заставил себя улыбнуться в ответ, хотя улыбка, что греха таить, вышла вымученная.
Ритуальщик, скоро ты там? поторопил второй полис.
Скоро, скоро, донесся из машины голос Бакли. Уже почти готово!
Давайте езжайте отсюда, приказал первый полис. Пока вы нас тут совсем не потравили.
Полис, который проверял документы у Бакли, давно уже сидел в машине, вместе с водителем. Вскоре оба полиса присоединились к товарищам, и полицейский фургон стартовал. Бакли сел за руль, и повел пикап прочь.
Меня сейчас вырвет, слабым голосом предупредил из-под покрывала Аквист. Бакли, останови, мне плохо!..
Сейчас, сверну куда-нибудь, в машине и впрямь воняло, но не так, как десять минут назад.
Останови, сказал!.. Аквист закашлялся. Ой, мамочки Фадан помогите, кто-нибудь
Выбирать не приходилось. Бакли свернул на первую попавшуюся грунтовую дорогу, доехал до первых же кустови следующие полчаса они провели весьма творчески: Аквист, который, видимо, решил поселиться в этих кустах, требовал то воды, то укол от тошноты, то «понюхать какой-нибудь травки», то убить его прямо сейчас, то позволить отправиться домой. Дело в том, что у рауф, в отличие от людей, гораздо более тонкое обоняние, и можно себе представить, что пережил бедный Аквист, которому почти двадцать минут пришлось нюхать стухшую рыбу, пропитанную формалином, и при этом не шевелиться, да еще и дышать через раз, ведь мертвое тело, как известно, дышать не может.
Так. Ночуем мы, видимо, здесь, подвел неутешительный итог Шеф, когда, наконец, Аквист вылез из кустов. Потому что до завтра на этой машине вы явно никуда не поедете. Надо как следует проветрить и помыть.
И мертвеца я больше изображать не буду! рявкнул Аквист. Хватит с меня! Чуть кишки не выблевал!..
Между прочим, испытание отвращениемодно из самых сложных в работе, рядом с Аквистом появился Эл и одобряюще ему улыбнулся. И вы все сейчас с ним отлично справились. Особенно ты.
Вот спасибо, саркастически ухмыльнулся в ответ Аквист. И какие же испытания нам еще приготовлены?
Ну Эл замялся. Болью, например. Алчностью. Много чем. Я не могу сразу рассказать, прости.
Почему это? с подозрением спросил Шини.
Потому что вы будете этих испытаний ждать, а этого не нужно, твердо сказал Шеф, тоже появляясь из ниоткуда. Все должно быть честно.
Уж куда честнее проворчал Аквист. Бонни, можно мне еще водички?
Сейчас.
Разговор этот происходил на маленькой лесной полянке, куда Бакли перегнал машину, когда Аквиста, наконец, перестало тошнить. Полянка всем понравилась, тем более что неподалеку протекал маленький лесной ручеек, а машину было решено хорошенько вымыть изнутри.
* * *
Будем менять легенду, решительно сказал Шеф. Вы едете теперь не на похороны, а с похорон. Была, допустим, у вас какая-то ветвь семьи, и помер, допустим, дядюшка по черти какой линии. Вы его схоронили, и возвращаетесь. И никаких покойников в машине.
Зато состав семьи совпадет с ориентировкой полисов, проворчал Аквист. Он уже почти оправился, правда, до сих пор с опаской поглядывал на машину, которую Бакли поставил на другом краю полянки. Машина сейчас стояла открытая настежь, а до этого ее долго все вместе мыли, но Аквисту нет-нет, да казалось, что запах все-таки остался.
Не совпадет, если вы его измените, рядом с Бонни появилась Ана.
Ты что-то придумала, Стерва? с интересом спросил Шеф.
Конечно. Знаете, я до этого больше молчала, но вы наделали столько глупостей, что одной координацией, чую, моя функция не обойдется. Потому что головами думать вы явно не приучены. В общем, смотрите. Значит, предлагаю вам следующее. Первый вариантмужчина, старший, его гермо, жена гермо, сестра жены, и племянник, который ведет пикап.
И кто у нас сестра? с подозрением спросил Шини.
Ты, невозмутимо ответила Ана.
Не выйдет, замахал руками Шини.
Еще как выйдет. Следующий вариант. Немолодая женщина за рулем, старшийтоже в годах, две девушки, и, например, одноногий инвалид.
Инвалид, видимо, я, проворчал Аквист.
Не обязательно, пожала плечами Ана. Ногу можно подвязать кому угодно. Еще варианты предложить?
Ну, давай, Фадану стало интересно.
Молодой мужчина, женщина, гермо, и две девочки-подростка.
Не смогут, тут же отозвался Шеф. Это сложнее. Это надо делать личины, а им такое пока не по силам.
Да, действительно, согласилась Ана. Этот вариант не пройдет. А жаль. Перспективно.
Как этоличины? с интересом спросил Аквист.
Такая техника, её часто используют агенты, принялась объяснять Ана. Ты, находясь рядом с кем-то, снимаешь характеристики и образ этого кого-то. Обычно это делается в ускоренном режиме. А потом ты проецируешь этот получившийся образ на себя так, что окружающие видят не твой облик, а тот, который в проекции. Очень действенный метод, когда надо быстро прикинуться кем-то. Еще существуют метаморфозы, но
Вот не надо, оборвал ее Шеф.
Почему не надо? не понял Шини.
Потому что для того, чтобы сделать из агента метаморфа, этому агенту нужно сначала подсадить клетки того существа, в которое он потом будет превращаться. И задать этим клеткам программу. И еще кучу всего сделать, объяснил Шеф. Это калечащий агента метод, и я его категорический противник!
Превращаться? с тихим восторгом спросил Шини. По-настоящему?
Да, неприязненно ответил Шеф. Превращаться по-настоящему.
В кого?
Например, в существо другой расы. Но тебе это не светит, Шини, так что не спрашивай больше. Пойди лучше, помоги Бакли и Бонни готовить ужин.
Ну вот, опять, проворчал Шини, вставая. На самом интересном месте.
Ничего, ничего, всему своё время, строго ответила Ана.
Правда, помоги им, пожалуйста, попросил Фадан. Так хочется поесть хорошей вкусной каши, а не бурды, в которую ее превратит Бонни.
* * *
Ночевали на улице, благо, что Шенадор был уже совсем рядом, и ночь оказалась очень теплая. После холода Аюхтеппэ все поняли, что тепла им очень и очень не хватает, и сейчас блаженствовали: разложили одеяла, сунули под головы дорожные сумки, и с комфортом улеглись кто где.
Какие звезды красивые, мечтательно произнесла Бонни, глядя в небо. Прямо как глазки ангелов или маленьких деток. Сияют, подмигивают
А ты хочешь детей, Бонни? поинтересовался как бы невзначай Фадан.
Ну Бонни, кажется, растерялась. Вообще-то я хорошо отношусь к детям, но наверное хочу, но не теперь, конечно.
А когда хочешь? спросил Аквист.
Эммм после свадьбы, наверное, будь на полянке чуть посветлее, все бы увидели, что Бонни сейчас покраснела аж до корней волос. Не понимаю, к чему эти вопросы?
Вопросы важные, рядом с Фаданом возникла слабо светящаяся фигурка Шефа. Фадан правильно сделал, что тебя про это спросил. Наверное, надо объяснить.
Ну, валяй, Бакли перевернулся со спины на грудь. Так при чем тут дети?
В Официальной Службе запрещено работать не семейным, спокойно ответил Шеф. Если хочешь работать, заведи семью и детей. Таково правило.