В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая - Александр Николаевич Шатаев

Шатаев Александр НиколаевичВ последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая

П Р О Л О Г

Кажется, кто-то великий сказал: "Река - как красивая женщина!.. Всегда таинственна, всегда прелестна - тем и влечет к себе!"

Однако лично мне, повидавшему на своем веку немало рек, - в том числе коварный Енисей с его внезапными штормами, с его двухметровой, седой клочковатой волной, с ревом бьющей в бетонную стену причалов Дудинского морского порта и взмывающей на высоту фонарного столба, - довольно сложно воспринять указанную категорию как нечто абсолютное и непреложное. Но всякий раз, если в данной категории к слову река добавляется название - Ока, все сразу же становится на свои места. Образ будто обретает форму, плоть и почти что ощутимую реальность. Действительно, в Оке есть что-то схожее с красивой женщиной!

Особенно не покидает это ощущение в районе так называемой Окшёвской Кручи, и в большей мере это касается лиц, кому хотя бы однажды уже доводилось, держась для страховки за куст, смотреть с ее отвесной, жутковатой верхотуры на явно недвусмысленный, напоминающий фигуру женщины речной прогиб - он в направлении Житковского истока, впадающего там же в Оку. А если, к тому же, в засушливый год при малой воде, в разгар золотых дней осени присмотреться с Кручи к бахроме кустарников поймы, приглядеться к серебрянкам тамошних баклуш, к бугоркам, песчаникам, полянкам, что меж рекою и затоном, то можно различить не только добрый десяток линий, четко выводящих контур упомянутого пола (вернее, образ некой полной энергии озорницы), но также увидеть нечто - подобие чудища, уползающего прочь. Причем картинку можно увидеть столь ярко, столь красочно, что останется лишь развести руками, а затем довольно продолжительное время удивляться и скрести от изумления в затылке.

Но самое "потрясное" - как утверждают многие из очевидцев - можно порой подметить в глазах, очах, или, по местному выражению, в "оках" девицы!..

По заверению окшёвских стариков, они "постоянно с прищуром" и "лукаво блестят". Взгляд ее всегда направлен в сторону Острова, что под затоном. (Именно Остров с его перешейком и косами похож на чудище.) Якобы усмешка дополняет выражение ее лица!.. И никакие паводки - а они последнее десятилетие случались весьма нехилыми - не смогли заретушировать изображение. Напротив!.. Один из самых престарелых жителей села Окшёва, дед Игнат, считает, что картинка стала "более отчетливой и контрастной", будто прошла реставрацию.

Первому письменному дошедшему до нас упоминанию об Оке-девице без малого двести лет. Затем об этом удивительном феномене окшёвской поймы было слышно довольно часто. Есть версия: не здесь ли, с Кручи, дано столь любопытное название реки, враз угодившее всем поселенцам на всем ее протяжении!

Впрочем, названия многих иных водоемов для меня ничуть не меньшая загадка, чем, к примеру, сущность бытия, не дающая покоя веки вечные многим пытливым умам. Но твердо уверен в том, что древний наш прародитель с узким морщинистым лбом, широким ноздрястым носом и большими обезьяньими губами, именуемый неандертальцем, вряд ли сумел бы придумать столь тончайшие по красоте и благозвучности слова, какими издревле являются Унжа, Ушна, Верея, Ширха, Волга, Обь, Нева и тысячи других. Для их внедрения в наш современный обиход ему, по меньшей мере, необходимо было обладать весьма незауряднейшей литературно-образной фантазией, что вряд ли было присуще нашим суглобым предкам в их изначальные времена. Однако же - неоспоримый факт: все известные ныне названия, какое ни возьми, являются предельно точными и гениальными!

Особенно красив и грандиозен вид с Кручи в разгар разноцветья осени! Когда веселое буйство листвы вековых деревьев и непролазных зарослей кустарника на крутизне гигантских склонов берега становится вдруг ярко-рыжим, когда разгораются огненно-красным цветом гроздья рябин, в скромных фиолетовых тонах предстают осины, вязы, а чащи сосны и ельника вдруг начинают поражать какой-то будоражащей, непостижимой тайной их вечных темно-зеленых красок.

Примерно с середины августа и по октябрь на Оке время частых ночных туманов. С Кручи кажется, будто облака облюбовали все здешние низины для своего ночного проживания. Там, далеко внизу, ими укрыто все до самого горизонта. Лишь вершины больших деревьев на той стороне реки, словно фантастические островки, то возникают, то исчезают в белой дымящейся массе, создавая совершенно неземной, загадочный, завораживающий пейзаж.

В тумане может поразительно обманываться зрение, и тому есть замечательный пример. Как-то с другом мы плыли в лодке в тумане невдалеке от берега. Вдруг на одной из песчаных отмелей оба разом увидели живое существо, похожее на серую лохматую собаку. Подплывая ближе, мы явно различили, что это - не собака, а коза!.. Неожиданно "коза" распахнула крылья, и мы произнесли: "Орел!.." Но "орел" вдруг предстал с продолговатым острым клювом и непомерно высоченными ногами!.. "Цапля!.." - воскликнули мы.

Однако "объект" оказался обыкновенной черноголовой чайкой, которая, поднявшись в воздух, пролетела над нашими головами.

Г л а в а 1

В темной предутренней дымке тумана человек возник совершенно вне-запно. Громадный, с туловищем без головы, он в какой-то миг немало даже напугал меня своим присутствием. Но уже через пару секунд я сообразил, что за его плечами находилась необычная по высоте поклажа, оттенившая фигуру выше плеч. На нем были "гигантские" болотники, подвернутые в голенищах до колен, в руке - пара складных спиннинговых удилищ, представших было большой дубиной. Он подошел к воде, остановился, широко расставив чудовищные по объему ноги, и, видимо, глядя мне вслед, воскликнул:

Тихое, безоблачное утро!..

Не шелохнутся воды Оки в полнейшем безветрии!

Разве что рыба плеснет, да промчится моторка по водной глади...

На весельной лодке плывет рыбак невдалеке от берега.

И добавил:

- Приветствую вас, рыбак, плывущий по реке невдалеке от берега!

"Вот тебе - и здорово живешь! Поэтов еще не доставало с утра пораньше!" - с пренебрежением подумал я и с нежеланием откликнулся:

- Привет!

- Не знай, как рыбка-то? Говорят, щучка поклевывает?

- Говорят, - отозвался я, решив отвечать на всякий его вопрос единичным, по возможности нейтральным словом.

- Вчера, часом, удить не доводилось?

- Ловил.

- И как? Удачненько? - допытывался он.

- Средне.

- Судачок не попадал?

- Плоховато.

Однако диалог меж тем стал принимать довольно состязательный харак-тер и становился несколько забавным. В ожидании иных вопросов я, подгребая веслами, даже стал притормаживать лодку, не давая ей выйти из зоны видимости пришельца.

- Крупнячка-то не было?

- Относительно.

- Тогда, стал быть, сулит нам день удачей, предвосхищая превосходней-ший улов! - с радостью провозгласил он вдруг опять стихами и с дубоватым юморком проинформировал: - Очень уж я любитель потормошить, побеспокоить этих донных существ! Хлебом не корми - дай причинить им, по возможности, побольше пакостей! - И пояснил: - Цап их здоровенных, бестолковых крючком за губу!

- Увидим, - отозвался я все тем же одиночным словом и про себя отме-тил: "Ну и балабол! Ну и бахвал явился! Относительно удачи мог бы помол-чать. Люди скромные перед рыбалкой о подобном наперед не заявляют. Провидец нашелся, тоже мне... - зрела неприязнь к этому человеку, а заодно и нежелание общаться. - Придется, видимо, уплыть куда подальше. Иначе, вне сомнения, доймет сегодня за день своим дурацким сочинительством, - возникли досадные мысли. - Надо ж, дернуло приплыть сюда пораньше. Вот так довелось немножко прикорнуть, пока не рассветало! Вот так угодил, однако, ненароком!.."

Впрочем, уплывать надолго с этих мест, в общем-то, желания не имелось, и причина тому была. Именно здесь, почти напротив нас, метрах в сорока от берега, не далее как вчерашним вечером, мною было найдено стадо щучки!.. Не столь уж крупной, но промысловой - весом до килограмма. Она неплохо ловилась на джиг-головку - "на ротана", хватала даже на твистеры, на виброхвост, на поролоновую рыбку. И поначалу около минуты я был даже в неком замешательстве - не знал, какое же решение необходимо было принимать. Податься ли снова вверх по реке, по направлению к затону, или же начать "сплавляться" вниз, за Мокрый рог, за поворот, к Муратовским ярам.

"Но улов, однако, будет не у каждого из нас...", - сердито, тихо процедил ему сквозь зубы, отчего-то тоже в стихотворной форме и, забывшись, видимо с досады, едва не выдал-выпалил свое "сие заклятие" излишне громко.

Неожиданно последние слова, как будто якорем впились-вцепились в какую-то из мозговых извилин в моей черепной коробке и примерно секунд через двадцать-двадцать пять навели на мстительную, "злющую", хитрющую и, вместе с тем, достаточно забавную идею... проучить покрепче слишком уж бойкого незнакомца!

Однако столь поспешных, необдуманных решений в обстоятельствах, касающихся совести и чистоты души, стараюсь, по обыкновению, не принимать. Поэтому еще секунд пятнадцать-двадцать в мыслях взвешивал все "за" и "против" относительно вселившейся в сознание идеи; затем прислушивался, что подскажет "голос сердца", размышлял: "А нужно ли?.."

Определился, что не только "нужно", а необходимо!.. При этом сама идея слишком каверзной, жестокой, выходящей вон из рамок общепринятых приличий, в принципе как таковою не являлась. Скорее - столь же доводов наоборот!.. Она была достаточно забавной, несколько курьезной, с определенной долей легкого, в общем-то, безобидного юмора. В своей рыбацкой ипостаси мне лично часто доводилось ставить "на свои места" излишне прытких и ретивых типов придуманным однажды мной довольно-таки хитроумным способом. Тем более на этот раз все данные к тому, как представлялось, были столь удачными, столь гармоничными, что вряд ли можно было согласиться с отрицательным либо с каким-то иным решением. Напротив!.. С каждою секундою идея становилась более назойливой, все более навязчивой, все более приоритетной даже относительно моих других не менее "коварных выдумок", поскольку даже отказался от еще одного, возникшего было "не менее злостного" замысла, - сплыть чуть ниже по реке на пустое, безрыбное место, вблизи Пришельца, и с полчасика покрутиться там. Наивернейший способ завлечь его за собой и тем неслабо "обалбесить" лицо, не знающее водоем!

Нужно заметить еще и то, что с нынешними выходными днями фактически закончился мой отпуск на работе и моя "сезонная путина" - теперь то было очевидным - оказалась, в общем-то, ничем не примечательной, довольно скучной, рядовой, и можно было даже отозваться о подобной, как о неудачной, скудной, плоховатой. Лишь в первых числах августа в течение трех дней подряд мне удавалось привозить домой почти по пуду преимущественно судака. Оно-то и сбило с толку: поспешил взять неурочный августовский отпуск! Затем клев рыбы, словно бы в насмешку надо мною, будто резко ограничили! Не больше семи-восьми килограммов некрупной (по локоть) щуки вперемежку с редким мелким судачком да окунь граммов по четыреста, пять-сот. При этом рыбин весом более полутора-двух килограммов как и не водилось вовсе!

В общем, похвастаться было нечем, да и предстоящий нынешний последний день, как получалось, тоже был, похоже, смазан напрочь. Ничего хорошего не обещал, поскольку начинался с неудобства, с возвращения назад, нетипично, непривычно, с неизвестного мне пришлого, что всегда "к неудачной рыбалке - не ходи к гадалке!"

"Именно проучить!.." - жгучей занозой засело в груди. Чтоб не пугал, являясь из тумана, не совал свой нос в чужие дела, не лез с расспросами, не читал своих нелепых сочинительств, не мешал уединению, не балаболил наперед! К тому же - мужик был без лодки, и это делало шансы его фактически нулевыми. Близко к берегу в этом районе хищник не подходил. Он пасся поодаль, как правило, в донной низине за резким, обрывистым свалом глубиной до двух с половиной метров. Свою приманку по дну низины вдоль этого свала Пришелец, естественно, проводить не мог.

А уже еще через пару-тройку секунд мой забавный, до гениальности простой, хитроумный план необходимых действий представлялся в четких, зримых, словно нарисованных деталях. Щучек нужно было "подсекать" немного выше по реке, но вываживать их непременно в зоне ловли - "на глазах" Пришельца!

Все!.. Не медля больше ни секунды, в предвкушении большой потехи, я улыбнулся нашей следующей встрече с ним, скорее развернул-поставил лодку параллельно берегу и, с силою отжавшись веслами, без объяснения причины, заскользил-помчал назад, вверх по реке, по направлению к затону. Решил: поскольку туман да слишком раннее утро, попробовать начать рыба-чить "с тех краев". "Пройтись-прогуляться" вдоль свала скрытой от лишних, от посторонних глаз подводной части косы затона, что начинается в районе тамошнего буя-бакена, называемого "белым". Собственно, и там немало превосходных точек, с которых можно "снять" довольно неплохой улов. Шутки шутками, а минимальный план поставки рыбы для ее продажи постоянным покупателям, в общем-то, никто не отменял.

Стало несколько светать. В серой кисее тумана с расстояния метров до пяти стала различимой жутковато-темная береговая линия со сплошным, будто специально насыпным по ней, ракушником. Но выше по реке туман вдруг оказался столь густым и непроглядным, что снова сразу же пришлось прижаться к берегу и плыть не далее трех метров от него. Застрять-заплута-ться в тумане, особенно в тихих, стоячих водах, прилегающих к затонам, проще простого! Достаточно лишь отойти от берега да с пяток разков чуть посильнее гребануть каким-то одним из вёсел. Крутись потом все утро неизвестно где! Но даже с этих малых метров темная береговая полоса, словно большая змея анаконда, виденная как-то, кажется, в одноименном телефильме, мрачной пугающей тенью то появлялась, то исчезала слева от меня, будто гналась за лодкой. Мне даже показалось, что с наступлением рассвета туман стал более густым, непроницаемым. Словно серого цвета колпак накрыл нас с лодкой и неотступно следовал над нами над черною, журчащей за кормой водой.

Проплыл местечко под названием Полусухой кустарник. Низкий, ровный, словно плита, ржаво-рыжий отвесный обрывчик (он прозван также Ржавою плитою) с корявым и сплошным полусухим кустарником на нем и с таковым же в жутковатом, метров до восьми, провале под водою сразу же под ним.

За ним - Прибрежные ямки. Или же - просто "ямки". Они невдалеке от берега, всего на трехметровой глубине, но с более быстрым, почти перекатным течением. Причем - напротив них, уже на берегу, есть тоже похожие по объему ямки. К тому же - почти симметричные первым.

Далее - местечко называют Отмель, или "беленький песочек". Светлый, чистенький пляжный участок метров около двухсот длиной с плоским, слегка пологим, почти без ракушек, песчаным дном. Но купальщики здесь - редкость. По-видимому, всех пугают ямки с их течением и закустаренный провал, что по соседству, ниже по реке. Иногда, как правило, в начале октября на "беленький песочек" выходят крупные судаки и щуки. Они отлично ловятся на спиннинг даже с берега, особенно если в сапогах-болотниках зайти как можно глубже в воду и пулять-забрасывать приманку, по возможности, подальше. Обычно их нашествие на отмель, в силу неизвестных никому причин, длится до нескольких дней. Случайно подгадать под эти дни считается большой удачей.

Еще вдруг два громадных силуэта предстали-появились подле россыпи огромных валунов в местечке, именуемом Камнями. Ими оказались двое малых пареньков с простыми, кривоватыми, похоже, из орешника-молодняка удилищами в руках.

Пришлось незамедлительно притормозить, сдать лодку вправо, чтобы не задеть их поплавки, не порвать ненароком лески. Пахнуло дымком, печеной картошкой.

Этих тоже видел впервые. Одеты не по-рыбацки: в джинсах, в серых свиторах и светловатых курточках, в резиновых полусапожках. Оба провожали лодку молча, с нескрываемым неудовольствием.

- Ух, как вы спозаранку, мужики! Ну, теперь вся рыба ваша! - попробовал немного отшутиться за свое случайное вторжение на их участок и, проплывая мимо, упрекнул обоих: - Что ж не шумнули-то? Слышали небось, что подплывает лодка! Туман ведь: ничегошеньки не видно!.."

Ответа не было. И еще через пару гребков, немножко в сторону от берега, оба снова превратились в исполинов, стали серыми тенями и пропали в пелене тумана, словно растворившись в нем.

Наверное, чуть дальше от воды - палатка, костерок... "А также их роди-тели...", - мелькнула в мыслях строчка песни из тележурнала "Ералаш". Их машина, судя по всему, на перевозе, поскольку проезжей дороги ни влево, ни вправо по берегу нет. Либо - в Окшёве. Вероятнее всего, решили познакомить "чад своих" с ночевкой на природе. Ныне это становится модным. "Наверняка, из городских..." - подшептывала интуиция.