Этого я не заметил, когда был в Париже, тихо ответил Лански. «Я часто сидел в бистро, где местные играли в пикет и часами почти не говорили ни слова».
Когда я был в Париже Лански снова подколол Ванека. Пожилой чех не любил, когда ему напоминали, что Лански сменил его в отряде охраны чешского посольства в Париже, что Лански тоже кое-что знает о Франции. Правда заключалась в том, что Антонин Лански был очень честолюбив, что он с нетерпением ждал того дня, когда заменит такого человека, как Ванек, которого он считал слишком непостоянным для должности лидера.
Было около полуночи во вторник, 14 декабря, когда русский инструктор Борисов ворвался в бетонную кабину, где трое бойцов коммандос готовились ко сну.
Лански уже был на своей верхней койке, у стены, а Ванек и Бруннер, которые болтали и курили, только начали раздеваться. Борисов вошел в пальто, засыпанном снегом. В течение нескольких дней к востоку от линии между Берлином и Мюнхеном шел сильный снег; теперь дело дошло до Фавора.
«Вы отправитесь на запад в течение сорока восьми часов», объявил он. Только что поступил сигналвсе изменилось. Забудьте о Лассалетеперь у вас в списке еще троедвое во Франции и один в Германии Он бросил лист бумаги на стол, который Ванек поднял, когда Бруннер заглянул ему через плечо. «И вы должны завершить работу к ночи 22 декабря», добавил он.
«Это невозможно», немедленно отреагировал Бруннер. «Недостаточно времени для планирования»
Трудно, да, но не невозможно, прокомментировал Ванек, поднося список имен и адресов к настенной карте. «Страсбург, Кольмар и Фрайбург находятся примерно в одном районена противоположных берегах Рейна. У нас уже есть разные наборы французских документов, мы все говорим по-французски На заднем плане Борисов внимательно наблюдал, уверенный теперь, что он выбрал подходящего человека для руководства коммандос: Ванек легко адаптировался в экстренной ситуации. Я думаю, что, поскольку мы собираемся во Францию, продолжал Ванек, каждый из нас должен иметь при себе карточку Surete Nationaleу них есть такая в Киеве, и если они вырвутся из своих ботинок, то смогут прилететь сюда, к завтрашнему вечеру. И набор французских отмычек. Тогда мы могли бы выехать в четверг утром
Бруннер взорвался.
Это не дает времени на планирование, повторил он, и всего семь дней на всю работу
А это значит, что нам придется двигаться быстро, а не болтаться, и это неплохо, тихо ответил Ванек. «Это дает нам все завтра, чтобы спланировать расписание и маршруты, с которыми я вам помогу» Нормальное высокомерие и дерзость чеха исчезли, когда он продолжал говорить убедительно, создавая атмосферу уверенности, заставляя двух других мужчин увидеть, что это действительно возможно. Борисов, не замечавший прежде этой стороны характера Ванека, еще раз поздравил себя с выбором. Ванек, очевидно, собирался подняться очень высоко в госбезопасности, когда прибавил к своему опыту еще несколько лет.
И французское лыжное снаряжение было бы кстати, добавил Ванек.
«Со снегом в Баварских и Австрийских Альпах мы можем путешествовать как туристы, только что вернувшиеся из короткого отпуска
Я позвоню в Киев, пообещал Борисов. «Есть еще одна вещь. Когда вы находитесь на западе, вы должны позвонить по определенному номеру в Париже, который мне дали на случай дальнейшего развития событий
У нас уже достаточно дел, проворчал Бруннер, доставая с полки расписание западных железных дорог.
«Каждый день вы делаете один телефонный звонок, продолжал Борисов, используя имя Салицетти».
Лански, слезший со своей койки, посмотрел на имена и адреса в списке.
Леон Жувель. Роберт Филип. Дитер Воль.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Эта коррумпированная Американская Республика, где долларэто Бог, где полиция пополняет свои пенсии взятками, где ее главный город, Нью-Йорк, находится во власти дюжины различных расовых банд где терроризм процветает, как чума»
«Что нужно Европе от такого континента? Или мы должны отгородиться от этого продажного и развращающего Государства моральным и физическим карантином? Прощай, Америка, и пусть ты никогда не вернешься, чтобы заполонить наши берега
Ги Флориан произнес новую речь в Лилле всего через восемь дней после своего злобного выступления против американцев в Дижоне, и слушателям показалось, что он ускоряет темп, «разбрасывая грязь бульдозером», как выразился Майн Блан. Марку Греллю в Париже позже тем же вечером.
Префект полиции прибыл в свой кабинет рано утром того же дня, в среду, 15 декабря, снова позвонил своему заместителю и велел ему запереть дверь. На его столе лежали два закрытых чемодана. «Буассо, вполне возможно, что дело с Леопардом может быть очень серьезным, что-то, что может поставить под угрозу наши карьеры, если мы продолжим его. Теперь вам следует очень тщательно обдумать свое положениеи помнить, что у вас есть семья
«Каковы ваши приказы?»просто спросил Буассо.
«Во-первых, поставить под пристальное и строго секретное наблюдение двух высших министров кабинетаРоджера Данчина и Алена Блана. Вы все еще хотите участвовать?
Буассо вынул трубку и зажал ее в зубах, не закуривая. «Мне придется сформировать специальную команду, сказал он, и я расскажу им историю, чтобы они не нервничали. Есть ли еще что-нибудь? Между прочим, это наблюдение, как я полагаю, предназначено для того, чтобы выяснить, не контактирует ли человекДанчин или Бланс советским звеном?
«Точно. И да, есть что-то еще, что-то довольно карающее. Грелль указал на два чемодана. «Вчера поздно вечером я собрал целую кучу файлов военного времени из архивов Сюрте. Ты возьмешь одно дело, я возьмусь за другое. Где-то в этих файлах, я думаю, мы узнаем, где были и Данчин, и Блан во время войны, потому что решение этого дела с Леопардом лежит давным-давно в прошлом. Если кого-то из этих людей удастся обнаружить в 1944 году в районе, далеком от Лозера, где действовал «Леопард», мы сможем его устранить
Взяв чемодан обратно в свой кабинет, Буассо организовал секретную конференцию. Некоторым надежным детективам судебной полиции было поручено работать посменно, чтобы следовать за Роджером Данчином и Аленом Бланом всякий раз, когда они покидали свои министерства. Сам Буассо проинформировал избранных людей. Вы работаете в абсолютной секретности, отчитываясь только передо мной. У нас есть основания полагать, что может быть заговор с целью убить одного из этих двух министров. Это может быть связано с недавним событием, загадочно доверился он.
Возможно, нам придется предотвратить еще одну попытку убийства? спросил один из детективов.
«Это гораздо глубже, объяснил Буассо. «В сюжете может быть замешан кто-то из близких Января или Августа» Отныне, подчеркнул он, никогда нельзя использовать настоящие имена, поэтому были придуманы кодовые имена: Январь для Данчина и Август для Блана. Итак, продолжил Буассо, нам нужны записи обо всех, с кем эти двое встречались вне работы. Один из их так называемых друзей может быть тем мужчиной или женщиной, за которыми мы охотимся. К полудню рейда операция по наблюдению уже шла полным ходом.
Позже сам Грелль одобрил меры, принятые Буассо.
«Мы рискуем сами стать заговорщиками, заметил он с иронией, но другого пути нет».
«Не могли бы вы конфиденциально сообщить президенту о том, что мы делаем и почему?»предложил Буассо.
«И рискнуть пойти путем Lasalle? Неужели вы не забыли, что полковника уволили за превышение полномочий? Беда в том, что Флориан настолько уверен в своих суждениях, что никогда не поверит, что кто-то из его близких может быть предателем
Вскоре после того, как он сделал это замечание, вспыхнуло то, что позже стало известно в парижских кругах как «L» Affaire Lasalle». Первое предупреждение Грелля о неизбежности потенциальной катастрофы было, когда Роджер Данчин вызвал его на секретную встречу в Министерстве внутренних дел.
Поздним утром 15 декабряна следующий день после того, как Данчин спросил Грелля, верит ли он, что полковник Ласаль поддерживает связь с американцами, префекта срочно вызвали на площадь Бово. Грелль пришел последним. По обеим сторонам длинного стола сидели все ключевые сотрудники службы безопасности, в том числе, как заметил префект, входя в комнату, комиссар контрразведки Суше, человек, чьи методы и личность ему крайне не нравились. Большой и грубый, с пухлым лицом, где глаза почти исчезали под мешками жира, Даниэль Суше был бонвиваном, который не скрывал этого. «Я хорошо ем, хорошо пью и хорошо соблазняю», однажды признался он Греллю.
Председательствуя во главе стола, Данчин жестом указал вновь прибывшему на свободный стул. «Все, что говорится на этой встрече, является абсолютно конфиденциальным», проинструктировал он в своей лучшей министерской манере. «Не обсуждать с личными помощниками, за исключением случаев, когда это необходимо для выполнения операции
«Какая операция?»спросил Грелль.
Ты не причастен, сообщил ему Данчин. «Суше будет главным. Но нам нужно, чтобы вы предоставили нам информацию о повседневных привычках и распорядке дня полковника Ласалля, поскольку у вас есть связь с Хьюгоном.
«Министр, зачем вам эта информация?»спросил Грелль.
«Просто дайте нам информацию, пожалуйста, господин префект» Вмешался Суше, сложив пухлые руки на столе и агрессивно наклонившись вперед. Не хочу показаться неучтивым, но есть вопрос безопасности. Чем меньше людей вовлечено, вы понимаете, что я имею в виду
«Я понятия не имею, что вы имеете в виду. Если я не узнаю, что вы замышляете, я ничем не смогу вам помочьвозможно, я упущу важную информацию
«Я буду судить об этом», ответил Суше.
Пожалуйста, джентльмены, вмешался Данчин. «Мы все здесь, чтобы помогать друг другу
Тай пусть расскажет мне, что он задумал, повторил Грелль. «Мы решили арестовать полковника Ласалля».
Наступила тишина, и, зная о его репутации, все головы вокруг стола повернулись, чтобы посмотреть на префекта. Грелль попросил разрешения закурить, и Данчин, который уже курил, нетерпеливо кивнул. Префект не торопясь закурил сигарету, пристально глядя на Суше, глаза которого мелькнули и отвернулись. Это безумная идея комиссара Суше? спросил он.
Нет, это мое, тихо сказал Данчин.
«Вы собираетесь похитить Ласалля»
Он использовал слово «арест», отрезал Данчин.
Вы не можете арестовать человека на чужой земле, монотонно сказал Грелль. Вы можете только похитить его и грубой силой перетащить через границу. Как мы можем ожидать, что общественность будет уважать полицию, подчиняться закону, когда сам закон действует как мафия
«Осторожно», предупредил Данчин. «Возможно, вы предпочтете уйти с собрания
Как мафия, повторил Грелль. «Ужасные маленькие головорезы в штатском ворвались глубокой ночью в дом человека, схватили его»
«Ласальпредатель»
«Ласаль живет в Германии. Это вызвало бы международный протест».
Мы думали об этом Данчин стал говорить более примирительно. «Будет объявлено, что Ласаль тайно въехал во Францию по собственной воле, что его видели, а затем арестовали на французской земле»
«Де Голлю это сошло с рук с полковником Аргу, сказал Суше.
«Этого недостаточно!» Кулак префекта рухнул на стол. «Если вы настаиваете на проведении этой странной операции, я сообщу президенту о своих возражениях
«Президент знает, что эта встреча состоится». Данчин сообщил ему.
Насколько близка эта операция, министр? спросил Грелль. «Мы можем действовать завтра ночью».
«Тогда я должен действовать сейчас». Грелль встал. Вы пригласили меня уйти. Могу я принять ваше приглашение сейчас?
Разговор с Флорианом был напряженным, настолько напряженным, что эльзасец Кассим, почувствовав напряженность между двумя мужчинами, которых он считал своими друзьями, юркнул под кушетку. За высокими окнами кабинета президента в Елисейский сад падали снежинки, которые таяли, падая на землю. На столе между двумя мужчинами лежал лист бумаги с телефонами и лампой. Наспех написанное Греллем заявление об увольнении. Флориан передвинул простыню через стол так, что она через край упала на колени старосте.
Я не буду вмешиваться в это дело, если это вас беспокоит, ледяным тоном заявил он. «Данчин, насколько я слышал, планирует повторить технику похищения полковника Аргу. Ласалля привезут из Германии и оставят в заключении где-то в Париже. Вам позвонят по телефону, и вы обнаружите Ласалля привязанным в фургоне на глухой улице. Вашей обязанностью будет арестовать его.
«Это незаконное действие, господин президент
«Никто из нас не будет принимать непосредственное участие»
«Но мы оба будем знать. Президент Никсон однажды попытался сыграть в сомнительную игрусмотрите, что получилось
«Вы боитесь, что это не сработает?»спросил Флориан. «Я боюсь, что это сработает»
Выражение лица Флориана внезапно изменилось. Откинувшись на спинку своего расшитого кресла, он сцепил руки и пристально посмотрел на Грелля, нахмурившись. Настольная лампа была включена, и тень Флориана на стене казалась огромной и искривленной. Думаю, ты прав, тихо сказал он. «Я слишком сильно окружен политиками. Мне разорвать этот лист бумаги или вы?
Через три минуты после того, как Грелль вышел из комнаты, Флориан снял трубку и отменил операцию.
Грелль покинул Елисейский дворец в ошеломленном настроении. Когда он впервые услышал о заговоре с целью похитить Ласалля, он был уверен, что это детище коварного Суше; затем он подумал, что это, должно быть, мозговой штурм со стороны Роджера Данчина. Осознание того, что сам Гай Флориан санкционировал этот план, поразило префекта. Он казался таким чуждым по характеру, или он все время недооценивал характер президента? Порывисто, когда он сел в машину, он сделал круг вокруг высокой стены, ограждающей Елисейский сад, следуя системе одностороннего движения, и вернулся на улицу Соссе. Зайдя в «Сюрте», он забрал еще две пыльные папки из архива.
В немецком городе Майнце Алан Леннокс с нетерпением ждал в отеле «Централь», чтобы забрать свои французские документы у Питера Ланца. В одиннадцать утра он позвонил Ланцу по франкфуртскому номеру, который дал ему шеф БНД, и немец тут же вышел на линию. Он извинился. «Сомневаюсь, что документы, о которых мы говорим, будут готовы до завтра», пояснил он. «Если вы хотите позвонить мне снова в четыре часа дня, у меня могут быть новые новости
«Что удерживает старика?»
«Он ремесленник. Он хочет, чтобы продукт был правильным, и вы тоже»..
«Он не продюсирует Мону Лизу»
«Но портрет, который, как мы надеемся, будет столь же убедительным, Алан, поверь мне»
Ланц положил трубку и поджал губы. Он был недоволен обманом англичанина; он даже сомневался в своем успехе в этом. Он был уверен, что Леннокс знал, что у БНД есть способы собирать пустые французские удостоверения личности, которые у них были, и что, вероятно, у них был запас таких бланков, что они и сделали. Бумаги, оформленные на имя репортера Жана Бувье, на самом деле находились в ящике стола Ланца, когда он разговаривал с Ленноксом. Чего Ланц ждал, так это окончательного разрешения Дворца Шаумбургов на то, чтобы англичанин отправился во Францию.
Канцлер Франц Хаузер, которого Ланц видел один раз перед встречей с Ленноксом накануне и один раз после встречи, все еще не был уверен в целесообразности расследования дел своего самого важного союзника. «Если этого англичанина поймаюти он заговорит, Париж схватит нас, сказал Хаузер Ланцу. Дайте мне несколько часов, чтобы все обдуматьзавтра вечером я приму положительное решение. Может быть, что-то случится, что решит меня
Вечером того же дня, когда Франц Хаузер принял решение, Ги Флориан в своей речи в Лилле совершил яростное нападение на Америку.
Как и в прошлую субботу вечером, Грелль и Буассо провели вечер в квартире префекта, но на этот раз вместо проверки досье «Леопарда» они изучали досье военного времени на Роже Данчина и Алена Блана. Было около полуночи, когда они закончили чтение.
По крайней мере, мы знаем немного больше, предположил Буассо.
«Мы? с сомнением спросил Грелль.
Ален Блан официально учился на отдаленной ферме в Провансе, заявил Буассо, пока Грелль наливал еще черного кофе. Было решено, что Буассо должен сосредоточиться на Блане. «Его послал туда отец, чтобы он не связался с Сопротивлением».
«Это остановило его?»
«Нет! Он остался на ферме, продолжая учебу, и позволил местной группе Сопротивления, которая, кстати, была полностью уничтожена в августе 1944 года из засады, использовать это место в качестве склада боеприпасов и оружия».
Значит, вы оправдываете его?
Ни в коем случае, ответил Буассо. «Единственным человеком, который мог поручиться за его присутствие на ферме в критический период, была экономка, присматривавшая за ним, мадам Жаладе. Она умерла в июле 1946 года, всего через год после окончания войны. Произошла аварияона ехала в город на своей старой машине, работающей на бензине, и оказалась у подножия шестидесятифутового ущелья.