Народ посмеялся, кузнец повинился, а Шесса как продавала доверчивым барышням приворотные-отворотные зелья, так и продает. Ничему людей горе не учит.
Джи Лин нахмурился, провожая взглядом последние отблески солнца. Он привык к мирной жизни, но всему рано или поздно приходит конец. Когда-то на этих землях кровь рекой лиласькак-никак, до владений народа линг рукой подать. Сейчас соседи ведут себя цивилизованно, да не стоит забывать: чуть больше века назад линг дошли до столицы Валесии. Война у них в крови.
Долго ли продлиться затишье при нынешнем раскладе? Король дипломатичностью не отличается. Наделает бед, и Холмы окажутся между молотом и наковальней.
Еще и заговорщики какие-то Непонятно, придумал их Фабиан или действительно в княжестве обосновались мятежники. До сих пор Джи Лин не замечал в своем окружении ничего подозрительного, однако у правителя Валесии слишком много недругов, чтобы не принимать угрозу всерьез.
Мнимыми разбойниками тоже необходимо заняться. Княжеский полк который месяц бездельничает, солдатам не помешает размяться. Пусть начинают проверять главные дороги, в особенностиЛесной тракт. Надо распорядиться прямо сейчас.
Или повременить?
Джи Лин прижался лбом к прохладному стеклу, размышляя, когда он успел пасть так низко, что готов способствовать смерти ни в чем не повинной девушки. Эта Миллсорудие Фабиана, не более того. Не будь ее, король придумал бы другую пакость. Да и сопровождают невесту беззащитные люди. Холмыполноценна автономия, воякам Валесии сюда хода нет, разве что его величество пожалует самолично.
Шонник!
Секретарь не откликнулсякнязь ведь отослал его домой.
Пришлось спуститься по бесконечной лестнице к телеграфному пункту и продиктовать распоряжение для командира полка. Табличка «Не входить, убьет» на безжизненном лифте выглядела как издевательство, но Джи Лин знал: Старый Сэм не бросает слов на ветер.
Потыкаться в жилое крыло замка не хотелось. Там вторую неделю что-то чистили, ремонтировали, красили, меняли, приукрашивали Готовились к визиту столичных гостей со всем пылом, на который сподобился управляющий. Терпеть мельтешение не хватало сил, тем более рабочие не видели разницы между днем и ночью. Для них существовали только сроки, а уж после новостей с пропускного пункта ажиотаж усилился в разы.
Князь! Сопение достигло вестибюля раньше, чем круглый низенький Шонник. Вам письмо! По дороге домой я встретил почтовую карету и подумал, что вы не хотели бы ждать до завтра! Сдерживая одышку, секретарь приблизился и неловко протянул пухлый конверт из плотной бумаги. Снова без обратного адреса, сообщил таинственным (и чуть пыхтящим) шепотом. От нее, да? Темные глазенки служащего горели азартом. От вашей загадочной девушки?
Спокойной ночи, Шонник. Увидимся утром.
Да-да, князь! Утром! А Э
Говорите, раз начали.
Когда вы женитесь, ваша жена наверняка будет против этой неприличной переписки, судя по тону, помощник искренне желал принять участие в чужих брачных играх. Надо бы прекратить ее красиво, а? По-мужски и с честью.
«Если я женюсь, то поверю в чудо», кисло подумал Джи Лин.
Хороших снов, Шонник.
Да-да, князь, да-да!
Секретарь поспешил в ночьк экипажу, что поджидал за высоченной, местами разрушенной оградой замка. Почти все служащие жили в Прихолмьегороде, раскинувшемся на равнине неподалеку.
Семьдесят тысяч жителей, храм, три больницы, два приюта (для мальчиков и для девочек), известные на полмира винодельни, Музей войны с линг, древнее святилище шесс, питомник болотных кряч Князь обожал город с малых лет, тщательно следил за его обустройством и, увы, понимал: гостям из столицы Прихолмье точно не понравится.
Толстое письмо приятно тяжелило руку. Джи Лин коротко взглянул на лифт, пообещал себе, что очень скоро кабинет переедет на первый этаж, и вышел на улицу. Хотелось устроиться поудобнее у настольной лампы, сломать печать с изображением розы и наслаждаться чтением, упиваясь каждой строчкой.
Девушка, что подписывалась Королевой Тьмы, плела кружево слов как истинная рукодельница. Она рассказывала политические новости и светские сплетни, строила прогнозы и догадки, выражалась без уклончивости и манерности. В посланиях, что информировали о подноготной королевского двора намного лучше и честнее, чем газеты, не было флирта, и поначалу князь воспринимал незнакомку как друга из далекой Фаэсты, столицы Валесии.
Но со временем в письмах появились иные нотки. Они стали более личными. Почти интимными, но не в том смысле, какой вкладывают в это слово бульварные романы. Отправительница не просто сообщала сведенияона ввязывалась в обсуждение, делилась собственным мнением, порой забывалась и приводила примеры из своей жизни.
В какой-то миг Джи Лин увидел в ней не абстрактного адресата, а умную находчивую собеседницу, которой патриархальное общество подрезало крылья и вынудило довольствоваться ролью наблюдателя. Она томилась в бездействии, пока дурачье у власти рвало глотки, обсуждая цвет галстука для нового сезона. Ей хотелось быть значимой, но в нынешнем мире у нее не было возможности проявить себя.
Королева Тьмы таила две вещи: настоящее имя и причину, по которой начала эту переписку. Князь подозревал, что онадочь одного из вельмож, благоволивших княжеству. По некоторым намекам даже догадывался о ее личности, но ничем не выдавал свою осведомленность.
Нита Лест, яркая девушка с хорошим образованием и горячим сердцем, идейная противница огнестрельного оружия, в юности участвовала в движении за права женщин. Родственники этого не оценили, поэтому ныне Нита зарабатывала на жизнь самостоятельно, обучая языку линг высокопоставленных чинов.
Джи Лин планировал однажды навестить ее и познакомиться лично. Останавливало его одно: сомнение. И в том, действительно ли под именем Королевы Тьмы скрывается свободолюбивая красавица, и в том, нужно ли переводить отношения в иное, так сказать, русло.
В прошлом письме он пригласил Королеву в Холмы. Пообещал не лезть с расспросами и уважать ее инкогнито. Что она ответила? Было боязно открывать послание, и в то же время князь испытывал непонятный и весьма приятный трепет.
Хотя чему радоваться? Скоро все закончится. Фабиан озвучил свои намерения, остальноедело времени и везения.
«Нельзя опускать руки», одернул себя Джи Лин. Корольсерьезный противник, но в прошлом Холмы переживали и не такое.
Над небольшой беседкой, расположенной вдали от людских глаз, горел яркий фонарь. Недавно прошел дождь, и деревянные сидения не успели высохнуть, но среди лета этомелочи жизни. А вот капли, летевшие с широких листьев раскидистого ореха прямо за шиворот, были проблемой, потому что испортить письмо не хотелось ни при каких обстоятельствах.
Князь ценил эту переписку. Она привнесла в его размеренную жизнь новые краски и, чего греха таить, открыла немало светских секретов. Да и газетный портрет Ниты Лест будил воображение. Сочетание острого ума и дикой непокорной красоты встречается нечасто и способно тронуть сердце любого мужчины.
Джи Лин устроился под навесом и сломал печать. Вытащил два сложенные вчетверо листа дорогой белой бумаги с монограммой, вдохнул знакомый запах жасмина. Пробежал глазами ровные строчки, выведенные аккуратным женским почерком, улыбнулся в ответ на приветствие и
И перечитал начало послания еще раз, не веря собственному зрению.
«Князь, мы общаемся полтора года, писала Королева Тьмы. Я считаю вас больше, чем добрым другом, поэтому должна предупредить: грядет беда. Король узнал то, что ему знать не полагалось, и сделал неверные выводы. Он постарается вас уничтожить, я же желаю погибели ему самому.
Прошу, не считайте меня монстром за то, что я предложу. Вы важны для меня, поймите! Я нарушила столько правил, когда написала вам впервые, что и не счесть, но ни разу не пожалела об этом.
Фабиан должен умереть. Онкапризный мальчик, что использует Валесию и ее жителей как игрушки. Любой из следующих претендентов на престол будет лучше, чем нынешний правитель.
Если вас не шокируют мои слова, князь, прочтите второй лист письма. Если же вы верны клятве, умоляю, уничтожьте его, не читая. Ради меня, Джи Лин Ри! Я рискую всем, обращаясь к вам. Молю, выполните мою единственную просьбу. Сделайте правильный выбор. Надеюсь на встречу в новой Валесии».
Джи Лин сидел как громом пораженный. Ветер усилился, брызги с ореха падали на колени и пачкали светлые штанины, да разве это имело значение?!
Король не лгал насчет заговора, это раз.
Королева Тьмы проявила истинное лицо, это два.
Княжество играет в планах заговорщиков какую-то роль, это три.
И четвертое: князь охотно пришиб бы Фабиана собственными руками, но никогда не поддержит трусов, что готовят подлое убийство.
Ты была слишком идеальна, чтобы оказаться реальной, прошептал он, без капли сожалений бросая прочитанный лист на мокрую скамейку и приступая ко второму. Как жаль Я почти поверил в твое существование, еще и лицо тебе придумал Хорошо, что не успел оконфузиться с Нитой Лест. Не удивлюсь, если Королева Тьмыобраз, над которым работала целая команда. Полтора года Зачем я вам? Вербовали бы кого-нибудь из окружения Фабиана.
Темнота, что быстро надвигалась с гор и уже заполонила все вокруг, не ответила, зато послание выражалось не очень завуалированно. Говорилось в нем о том, что мозговой центр заговорщиков расположен в Прихолмье. Эти самоотверженные люди предлагают Джи Лин Ри присоединиться к борьбе и честно признают: им нужны люди, ресурсы и моральная поддержка. За него поручилась Королева Тьмы, с нее и спрос, если князь вздумает переметнуться на сторону короля. О деталях покушения сообщат позжев случае положительного ответа.
«Вдруг я ошибся, и она реальна? Живая девушка, что хотела менять мир, да попала в дурную компанию? Фабиан, по сути, подписал мне смертный приговор, она узнала и надумала сделать доброе дело. Ей ведь не простят этого. На ней отыграются», Джи Лин задумчиво прикусил костяшку пальца и, поколебавшись, разодрал оба листа на мелкие клочки.
Мелькнула мысль насчет того, что это может оказаться обманом. Раз уж король всерьез нацелился на княжество, то наверняка изучил противника как под микроскопом и разузнал о таинственной Королеве Тьмы. У Фабиана достаточно рычагов, чтобы заставить девушку с мятежным прошлым писать под диктовку.
Но это станет ясно завтра. Почту ведь доставляют утром, агентам королевской службы безопасности незачем суетиться преждевременно. Вот если после визита почтальона в замок нагрянут с обыском, рассчитывая увидеть в руках князя доказательства его связи с мятежниками, ситуация утратит загадочность и превратится в банальную подставу.
С другой стороны, предложение о сотрудничестве не равно участию в заговоре Или Фабиану достаточно такой малости, чтобы пойти на Холмы?
Три варианта: вербовка, подлог или искреннее участие неизвестной девушки. Какой из них выбрать? Джи Лин знал слишком мало, чтобы сделать верные выводы.
«Порой и рвение Шонника приносит пользу», пришло в голову.
До возможных проблем есть часов десять. Необходимо потратить их с умом.
Князь выбросил рваную бумагу и отряхнул с плеч капли воды. Вернулся в административное крыло замка, мимолетом усмехнулся: к надписи на лифте «Не входиубьет» прибавилось другим почерком в том же рядке «Старый Сэм». Чуть ниже как раз создавалась убедительная иллюстрация будущего кровопролития.
Кхе-кхе.
Тощая девчушка-подросток с усыпанным веснушками подвижным лицом и короткими рыжими хвостиками испуганно отскочила и спрятала за спину карандаш.
Я уже ухожу, князь! сверкнула брекетами. Я только госпожу Майву искала! У нас там такое!.. Такое!..
Какое? Приют, в котором жила эта вездесущая проныра, находился в получасе ходьбы к северу. Его недавно отремонтировали, поэтому речь наверняка не шла о прорвавшей трубе или дыре в крыше.
Мальчик! В корзинке! Подкидыш! Такой миленький, как зайчонок. Глазки синие, щечки пухлые Настоящая лапочка!
Лика, с чего ты решила, что госпожа Майва здесь? Катастрофы не случилось, и князь вдохнул свободнее.
Она всегда здесь, простодушно заявила девчонка. Сами знаете, у нее это Чувства! Так ее нет? Ну, я тогда пойду Она бочком протиснулась мимо своих незавершенных художеств и понеслась к выходу, громко стуча башмаками на грубой подошве. У порога обернулась. Когда увидите ее, попросите, чтобы мальчик остался у нас. Он такая бубочка! Спокойной ночи, князь!
«Когда увидите ее», повторил про себя Джи Лин. Верно, Майва Аноза постоянно рядом. Тихая, незаметная, трудолюбивая Она ничего не требует и ни на что не надеется. Занимается приютом, музеем, питомником кряч и еще кучей всего, до чего другим нет дела. Порой создается впечатление, что эта миловидная женщина, два года назад потерявшая любимого мужа, существует в нескольких экземплярах, и все они днем и ночью стараются во благо Холмов.
Девочки из приюта уверены: только Великая Любовь и непреодолимое желание быть рядом с Джи Лин Ри заставляют директрису работать, не покладая рук. Маленькие романтики Им пока не понять, что жизнь не состоит из любовных терзаний.
Покойный муж Майвы, чистокровный линг, обожал княжество. Называл его последним оплотом волшебства, собирал артефакты шесс, писал статьи, приглашал туристов Он погиб в горах, разыскивая мифического последнего колдуна. Майва продолжила его дело, но сосредоточилась на реальности.
Князь не представлял Прихолмье и замок без нее. Горожане, пожалуй, тоже, и это породило немало слухов. Сплетникам ведь не важно, что привлекательная вдова и неженатый мужчина проводят много времени в компании друг друга исключительно из деловых побуждений.
Впрочем, какая разница, что думают обыватели? Джи Лину многих сваталии ни разу не попали в цель. Он считал личную жизнь на то и личной, чтобы не выносить ее на люди.
Звонкий голосок рыжей девчонки, что болтала со стражниками у ворот как с закадычными приятелями, напомнил: часы тикают. Князь пересек вестибюль и вошел в небольшой флигель, примыкавший к восточной стене. Там располагался единственный рабочий (спасибо Сэму и его ремонту) телефонный аппарат и сидел сонный парнишка, в чьи временные обязанности входило принимать звонки и звать тех, кому они предназначались.
Отдохни, Олис.
Б Б Благода-арю, князь! Паренек зевнул и, смутившись, выскочил из комнатушки.
Джи Лин взял трубку и остановился, раздумывая, кого побеспокоить первым. О нехороших разговорах в городе должны знать многие. Если что-то назревает, начальник полиции наверняка в курсе делили подозревает неладное. Но вчера при встрече он вел себя как обычно. Жаловался на воров, пьянчуг и хулигановне на мятежные настрои.
«Начнем с обратного», решил князь, набирая другой номериз тех, которые не найти в телефонной книге.
Папаша Зик спит, ответил ничуть не сонный мужской голос. Кому неймется?
Тому, у кого есть деньги и вопрос.
Много денег?
Папаше Зику хватит на ту крячу, что он присматривал на прошлой неделе.
О чем вопрос?
О короле, Прихолмье и смерти. Срочно.
Улики или слухи?
Все.
На противоположном конце линии молчали довольно долго.
Завтра вечером в питомнике, наконец изволили ответить. Папаша Зик сполна отработает лучшую крячу.
Щелчок и гудки
Джи Лин усмехнулся про себя. Папаша Зик гордился тем, что может достать любую информацию в кратчайшие сроки. Его источниките, кого называют дном общества и кто порой осведомленнее вельмож. Разумеется, верить всему, что он сообщит, нельзя, но у этого человека было несомненное преимущество: Папаша точно не работал на Фабиана.
А теперь послушаем официальное мнение, пробормотал князь, усаживаясь на стул в преддверии долгого разговора и набирая очередной номер.
Как и предполагалось, начальник полиции без лишних уточнений согласился на встречу и пообещал приехать через пятнадцать минут.
Глава 3. Разбойничья доля
Испокон веков мужчины из рода Шин были браконьерами. Семейное ремесло передавалось от отца к сыну, пока однажды не выяснилось, что охотиться больше не на кого. Болотные крячи, чьи перья ценились на вес золота, а клювы и когти, способные резать железо, и того дороже, мало-помалу исчезли. То ли перебрались в горы, то ли вымерлиникто не знал. Последних представителей вида князь взял под охрану, построил питомник Безрассудный Ре Ми Шин попытался продолжить дело семьи, да вместо рынка и годового запаса денег получил десятилетний срок на рудниках.
Домой он не вернулся, жена вскоре зачахла от тоски, поэтому А Ли Шин рос безотцовщиной. Его воспитывала бабкаСа Ра Шин, известная в Прихолмье как ведьма Шесса. По-настоящему колдовать она не умела, но в далекой юности работала у женщины из народа шесс, отсюда и внушительное прозвище.
А Ли верил в силу убеждения, а не в магию. Бабка славилась своими приворотными зельями и заговорами, но он-то видел: в ее пузырькахподкрашенная кипяченая водичка. Зато языком бабуля чесать умела знатно И грязными приемами не брезговала: выписывала книги о любви и согласии в семье, и потом осыпала клиенток советами столичных профессоров, выдавая их за тайные знания шесс.
В особо запущенных случаях к делу подключался А Ли и подбрасывал неверным мужьям какую-нибудь «порчу». Снимать ее бежали к ведьме Шессе, а уж она не упускала момент и промывала бедолагам мозги лучше, чем королевские службы в развлекательных книгах.
Но после случая с Семкой-кузнецом, чтоб ему пусто было, клиентуры у бабки заметно поубавилось. Пришлось затянуть пояса и задуматься об ином заработке.
А Ли охотно пошел бы на стройку, или в поденщики, или добывать гранит, благо здоровьем его Великий не обделил, да только бабуля поклялась, что на порог не пустит внука, посмевшего бросить учебу ради каких-то грошей. Уперлась, как ненормальная! Требует диплом об окончании Лесничего училища и свято верит: перед бумажкой откроются любые двери. А как ее получить, если все мысли только о еде, которой хочется и которой вечно нет?!
Хорошо бабке: старая, аппетита никакого, пару вареных картофелин съест, узваром запьети сыта до вечера. А Ли старался не показывать вечный голод и думал о сытной осени, когда буйная зелень с грядок и полей превратится в съедобные запасы. Но молодому организму ждать не хотелось, равно как и довольствоваться одними овощами, поэтому сегодня с утра А Ли собирался последовать примеру своих незаконопослушных предков и начать опасную и прибыльную карьеру. Нет, не браконьера. Разбойника с большой дороги.
Уснул? шепот Ловкача Шина, напарника со стажем, вывел его из задумчивости. Ладно, спи, сам разберусь.
А Ли зевнул и невероятным усилием воли приоткрыл один глаз. Первые лучи солнца уже подожгли облака. Тракт тонул в густом тумане, из которого несся птичий щебет и цокот копыт.
Всадники появились через несколько минут. Хорошо вооруженные солдаты в форме княжеского полка проскакали мимо, не взглянув ни на ржавый револьвер в руках Ловкача, ни на заспанного А Ли.
Что это они в такую рань? округлил глаза напарник. Небось, случилось что?
Может, разбойников ищут?
Да откуда в Холмах разбойники?
А как же мы?
Ловкач усмехнулся и ничего не сказал. Он приходился А Ли дядей, разменял пятый десяток и в кругу семьи заслужил уважение именно благодаря своему ремеслу.
Невысокий, крепкий, темноволосый и смуглый, как многие жители Холмов, когда-то он подавал большие надежды, но в молодости его покалечили крячи. Ловкач окривел на правый глаз, плохо владел рукой, сильно хромал, не мог долго держать спину выпрямленной. Как при таком раскладе прокормить семью?
Тем не менее все знали: дом у него добротный, дети сытые, хорошо одетые и обутые, а жена, умершая от лихорадки три года назад, не торговалась за мелочи и постоянно меняла платья. Чужакам достаток объяснялся мастерской по ремонту обуви, которую Ловкач держал на окраине Прихолмья. Ну а от семьи правда не скрывалась.
Испугался, малец?
Нет, дядя. А Ли умылся росой с куста малины и почувствовал себя почти человеком. А почему никого нет? И, это Надо бы лица как-то прикрыть? Вдруг кто знакомый попадется?
Ты что это, сопляк, знакомых грабить собрался?
Трудный вопрос Грабить не хотелось вообще, да желудок выдавал раскатистые трели, из прохудившейся обуви выглядывали пальцы, на штанах заплаток было столько, что они напоминали лоскутное одеяло. Еще и у бабки спину прихватило Ведьма не ведьма, а без настоящих лекарств не обойтись.
Дядя Твой сосед на лесопилке работает вроде? Как думаешь, меня туда не взяли бы?
Разве что бревном, отрезал Ловкач, щеря широкие желтоватые зубы. Сам знаешь, откуда у тебя руки растут.
Дядя! возмутился А Ли.
Угу, дядя. Лес ты уже рубилвместе со своей ногой. Дороги клала потом тебе шины накладывали. Коров паси сам рогами в боку обзавелся. Болото осушалеле вытащили. Что там еще было? Всего не упомнишь. Права твоя бабка, головой тебе работать надо, а не спину гнуть, пока сам не загнешься. Погодь немного и увидишь, откуда появляются умные деньги, хе-хе.
«Из карманов простых безоружных трудяг?»просилось на язык, да разве ж хорошо плевать в колодец, из которого собираешься пить?
Вдали послышалось тарахтение телеги. Ловкач сдвинул к переносице густые кустистые брови и вышел на перекрестоктуда, где к тракту сбегались грунтовки от ближайших деревень. Остановился, опираясь на суковатую палку, надвинул на самые глаза свою неизменную соломенную шляпу, подбоченился Издали он напоминал нелепую фигурку из традиционного валесийского театра, что обречена на роль статиста в каждом представлении. Но те, кто присматривался к нему внимательнее, видели: несмотря на увечья, в Ловкаче нет ничего жалкого. Он крепко держался за жизнь и мог дать фору молодым здоровым лбам, что маялись бездельем дни напролет.
Из тумана, что начал рассеиваться, вынырнула невысокая рабочая лошадка, тянувшая пустой (не считая ее хозяина) воз. Увидев оккупированный перекресток, селянин переменился в лице и зашарил под обитой войлоком доской-сиденьем.
Держи, кровопивец! прозвучало с такой ненавистью, что А Ли вздрогнул и непроизвольно втянул голову в плечи. Погибели на вас нет, изверги клятые Это с Рудой, Большой, Зеленой и Лисьей Топи.
К ногам напарника шлепнулся увесистый кошелек, набитый бумажными деньгами. Ловкач поддел его палкой и ловко поймал на лету.
Благодарствую, Топь. Приподнял шляпу. Как жизнь?
Когда разбойников вроде тебя перевешают, станет гораздо лучше!
Лошадь, пофыркивая, развернулась и утопала в туман. Проклятия селянина слышались еще долгодаже тогда, когда стих цокот копыт.
Дядя Не таким А Ли представлял разбойничье дело. Все эти Топи Они так тебя боятся, что платят до ограбления? То есть вместо грабежа? Разве это нормально?
Репутация, малец, половина успеха. Ловкач спрятал кошелек в крепкую заплечную сумку и вытащил снедь, собранную «папе на работу» его младшими дочерями. Раньше надо было гоняться за ними, высунув язык, и молиться, чтоб они не погнались в ответ, а теперь вишь? Сами приходят и не опаздывают. Хочешь курочку? Пока с равнин подтянутся, успеем перекусить.
Есть А Ли хотел всегда: организм, которому приходилось крепчать на огурцах и кабачках, воспринимал любое съедобное вещество как деликатес. Но обидные (пусть и справедливые) слова селянина напрочь отбили аппетит. Правда, лишь до момента, когда Ловкач развернул промасленную бумагу и аромат запеченной куриной грудки вырвался на свободу.
Научи меня, дядя. Слюна наполнила рот, и А Ли отбросил сомнения. Можно, я попробую? Что надо делать?
Напарник усмехнулся, почесал заросший щетиной подбородок.
Сам как думаешь? пробасил добродушно. Требовать надо. Смотреть в глаза, игнорировать мольбы и не показывать, что тебе тошно от самого себя. Вот сейчас попробуешь. Равнинные вежливые, это горные могут собак спустить и одежду порезать. Готов? Да не смотри ты так на эту курицу. Ешь.
Вряд ли Ловкач подразумевал: «Сожри все вместе с костями», но А Ли позабыл о манерах после первого же откушенного кусочка. Дядина еда исчезла в мгновение окаувы, без участия дяди.
Правду Шесса говорит, прокормить тебя сложно, бестолковый Эй! Стой! Не вздумай останавливать этих! Положи револьвер!
«Я должен доказать, что достоин своего имени. Род Шин всегда был вне закона. Нечего искать легкие пути вроде каменоломен или лесопилки. Я стану преемником дяди. Бабуля будет мной гордиться!»А Ли и не думал слушаться.
Он чувствовал, что готов справиться даже с горцами и их волкодавами. Мужчинам из рода Шин по плечу любая задача, а уж обобрать роскошную одинокую карету на безлюдном тракте проще простого! В кинематографе, что достиг Холмов этой весной и уже не воспринимался как волшебство, такое проворачивали регулярно. Главноенапор, уверенность и наглая ухмылка. Толстосумы дрожат за свою жизнь и готовы отдать все: деньги, драгоценности, жен Поправка: о женах лучше не заикаться. Вдруг какой идиот воспримет это всерьез и избавится от благоверной? Что тогда? Богатые работать не умеют, за лишний рот в семье бабка шкуру спустит.
Вернись, бестолочь! орал Ловкач, которому хромая нога не позволяла поспевать за А Ли. Взгляни на номера!
Что с ними не так?
То, что они есть! Это валесийская карета! С гербом!
И что?
Придворная, дурень! Ее не надо трогать!
Если Валесию в Холмах не жаловали, то Фабиана и его двор откровенно ненавидели. Напыщенные индюки, мнившие себя пупом земли, постоянно что-то требовали от княжества. То подати увеличили, то полк упразднить захотели, то границы надумали открыть для своей армии, то приличный кусок леса оттяпали, ссылаясь на древние документы И память собственных предков не чтятнедавно пустили ученых в веками закрытую от посторонних королевскую усыпальницу! Стыд и позор. А теперь эти безмозглые позеры разъезжают по чужому краю как у себя дома Да сам Великий согласился бы: кого-кого, а их грабить можно и нужно.
Малец! Ты все неправильно понял! Я же просто шутил!
Но А Ли уже стоял посреди дороги и целился в длинноногих белоснежных лошадей, зная: во-первых, револьвер нерабочий; во-вторых, не заряжен; в-третьих, только что распался на две части и держится в руке чудом; в-четвертых, стрелять А Ли все равно не стал бы; и, в-пятых, карета останавливаться явно не собиралась.
Ловкач споткнулся и упал на колено аккурат на пути лошадей.
Шесса меня с того света достанет, пробормотал, отталкивая нерадивого напарника, что бросился ему помогать. Убирайся отсюда! Живо! Великий, этому дураку на роду написано умереть глупой смертью!
Ничего подобного. Вот увидишь, разбой у меня в крови.
О-о-о! Ты что, до сих пор не понял, чем я, чтоб тебя крячи забодали, занимаюсь?!
Усатый кучер в темно-зеленой ливрее натянул вожжи, и карета остановилась.
У меня другие методы, дядя. А Ли мечтал отступить, но образы бесстрашных предков маячили над душой, требуя подвигов на бесчестном поприще. Я сделаю это. Вот просто возьму и сделаю!
И что вы намерены сделать, молодой человек?
Он подскочил и шлепнулся на укатанную дорогу. Из горемычного револьвера выпала какая-то деталь и ускакала в высокие заросли крапивы за обочиной, но разве такая мелочь имела значение, когда напротив стояла Мечта с большой буквы?
Эта девушка, что смотрела открыто и нежно, словно сияла изнутри. Ее иссиня-черные волосы, заплетенные в толстые косы, лежали на голове как корона. Немного раскосые глаза взирали на мир с любопытством и добротой, чувственные губы приветливо улыбались, щеки алели, намекая на смущение.
Куцая кофточка без рукавов открывала длинную шею, загорелые плечи, тонкие руки и полоску кожи на талии. Шальвары из на вид невесомой ткани не скрывали изгибов стройного тела.
Молодой человек! Вы что-то делать собирались, нет? прозвучало слегка раздраженно. Делайте скорее, жара поднимается.
А Ли сглотнул и вскочил, возвращая себе грозный и уверенный вид.
Кошелек или честь?! выдал хрипло, краем сознания отмечая, что с этой фразой что-то не так. В пьесах она, кажется, звучала иначе Но темные глаза незнакомки гипнотизировали, мешали сосредоточиться, лишали разума и навевали фантазии, от которых в груди разгорался пожар.
Вы не похожи на того, у кого есть кошелек, задумчиво изрекла красавица, подходя ближе. ХмУзкая ладошка прошлась по груди и плечам А Ли, взъерошила волосы, коснулась подбородка. Милое личико, сносная фигура, целые зубы Деньги срочно нужны, да?
Зачем бы еще я вас грабил?! Кошелек или Это
Кучер мерзко загоготал, и А Ли стушевался окончательно.
Ах, вы меня грабите протянула незнакомка, рассматривая его без капли неловкостикак бычка на рынке. Уверены?
У меня оружие!
Зря он взмахнул револьвером. «Оружие» раздвоилось и упало в пыль. Возница поперхнулся хохотом и раскашлялся.
Ну и что? Как обычно, предприятие грозило окончиться катастрофой, и это придало сил. Ямужчина! Я могу
Весьма познавательная информация, грубовато прервала красотка и потеряла чуть-чуть внутреннего сияния. Ладно, забудьте. Актер из вас никакой, простите уж за резкость.