Девчонки, вы меня покорили! приобнял я обоих за талии.
Мои подкаты подействовали: девушки довольно смеялись моим шуткам и млели от комплиментов. Но тут перед нами остановился какой-то хрен, бродящий в темноте в черных очках, стекла которых даже от наклеек не очистил. Странно, что он себе еще ноги не переломал, без обзора и на высоченной платформе. Как он вообще на нас вышел? Не иначе, случайно прибило. Но девчонки на его видок повелись. И что у них с мозгами?
Ладно, хрен с ними. Все-равно вести некуда. Не на соседнюю же пружинистую койку к Грегу с подружкой. Нет, сам-то я не против, но баба Маня не пропустит. Придется через окно поднимать, а на это, скорее всего, уже девчонки не согласятся. Нет в них духа авантюризма.
Пробираясь к выходу, я двинул аборигена плечом. Тот, ожидаемо, утратил равновесие и споткнулся. Очки слетели. Сразу же раздался характерный хрусткто-то наступил на них в толкучке. Модник, тут же позабыв о девчонках, рухнул на колени и принялся причитать над сломанными очками. Дальше мне уже было не интересно.
Альберт, ты куда? вспомнили обо мне девчонки.
Туда, указал я им направление, не снижая шаг и услышал за спиной цокот каблучков по бетону.
Когда выбрались с танцпола, я вновь приобнял их за талию.
Дамы, я не местный, так что командуйте. Где тут купить бухло и куда можно завалиться?
У таксистов, ответила шатенка.
Можно ко мне, предложила темненькая.
Погнали, скомандовал я.
Многие убеждены, что самое сложноезатащить девушку в постель. Я же уверен в другомнамного сложнее ее оттуда выпроводить. А сделать так, чтобы она еще при этом не обиделасьэто уже высший пилотаж.
Но если ты не ас, то лучше просыпаться в ее постели, а не в своей, тогда на правах гостя можно самовыпроводиться в любой момент, не задев при это ничьих чувств.
Так я и сделал. Проснулся, аккуратно выбрался из окружения. Хмуро посмотрел на валяющиеся на полу использованные презервативы, припомнив как вчера их материл. Затем отыскал свою одежду, зашел в санузел и уже оттуда отправился на выход. Меня ждали великие дела.
Вениамин Анисимович встретил меня приветливо. Помог натянуть наметки будущего костюма. Что-то подправил, подколол и велел раздеваться. Тоже самое проделали и со вторым. Дальше пошла примерка рубашек, а на десерт Вениамин Анисимович мне продемонстрировал два галстука в упаковке.
Вот, достал по случаю. По пятнадцать рублей каждый. Извините, но дешевле не могу, мужчина изобразил печаль.
Рассмотрев предложенный товар, я согласился. Портной расцвел в довольной улыбке
Есть еще регаты, их по пять рублей могу уступить, и бабочки, тоже фирма, но те по десять, окрыленный успехом сделал мне новое предложение Вениамин Анисимович.
Но от них я отказался и напомнил о поиске ткани.
Работаю над этим, доложился он.
Вениамин Анисимович, у меня еще к вам просьба, заговорил я, отслеживая его реакцию, Вы не могли бы свести меня с человеком, который помогает людям найти съемное жилье?
Портной задумался.
Я поспрашиваю, осторожно пообещал он.
Буду признателен, простимулировал я его усердие.
Небольшая остановка в общежитии, где я убалтываю бабу Маню не выкидывать мои вещи до понедельника. Затем мчусь в комнату, где переодеваюсь и собираю рюкзак с необходимым минимумом. На выходе натыкаюсь на Леху. Он пьян в хламину. Стоит в коридоре и держится за стену.
Здорова. Ты чего это с утра? привлекаю я его внимание.
А, Альберт, здорова, откликается он, фокусируя на мне взгляд. А я вот пью. С Ленкой вчера расстался.
Уже? спросил я, хотя я ни разу не удивлен.
Уже, кивает он. Она сказала, что я неудачник, что не видит со мной перспектив. И что я не годен даже для похода в кино, потому что нищий, пересказывает он мне ее слова.
Лех, тебе несказанно повезло! разворачиваю я Жаркова в сторону его комнаты. Да ты счастливчик раз выскользнул из лап этой стервы так быстро и без последствий! продолжаю я доказывать ему его везение, ведя в комнату.
Не смей называть ее стервой! пытается вырваться Леха.
Но я пресекаю и вталкиваю его внутрь комнаты, подтаскиваю к кровати и аккуратно толкаю на нее.
Спи давай! приказываю я. А ты присмотри за ним, это уже соседу.
Добиваюсь нужного от обоих, я подхватываю рюкзак и мчусь на автовокзал.
И вот, я уже в пути. Еду на рейсовом автобусе к сестре Альберта и стараюсь об этом не думать. Смотрю в окно, не акцентируя внимание на мелькающих пейзажах. Все тоже самоете же поля, чередующиеся с узкими полосами леса. Только дорога поуже, да инфраструктура отсутствует. Ни одной заправки за час не проехали.
Еще одна остановка в чистом поле возле одинокой лавочки под навесомостатках какого-то строения. В автобус залезает народ и полностью занимает проход между рядами, достигая меня, сидящего почти в самом конце салона. Все сидячие места заняли еще в городе, так что тем кто зашел позже приходится стоять.
Под ногами и на багажных полках все забито баулами и ведрами. Ноги не передвинуть, сверху на поворотах обязательно что-нибудь норовит свалиться.
Пахнет едой и бензином. И эти зудящие разговоры отовсюду. Так что настроение у меня отвратное.
Молодой человек, слышу я требовательный женский голос, уступите, пожалуйста, место.
Приплыли, а ехать еще столько же. Когда вставал мне еще от сидящей рядом старухи прилетело парочка оскорблений за то, что ногами задел ее вещи.
Стою, держась за поручень, тупо пялюсь в окно и пытаюсь уклониться от нечаянных тычков соседей. Но вскоре притерся, и до своей остановки висел, покачиваясь в такт вместе со всеми. Так что из автобуса выпал в полной апатии к происходящему.
Поселковый автовокзал был похож на каменный амбар. Остановившись возле него, я заозирался, пытаясь сориентироваться. С этой точки видны были только двухэтажные дома и несколько пятиэтажек, а мне нужен был частный сектор.
Подскажите, в какой стороне улица Октябрьская? спросил я у стоящего рядом слегка трезвого местного жителя в резиновых галошах на босу ногу, штанах утерянного цвета и растянутой майке.
Шуруй туда, сориентировал он меня с помощью пальца.
Полчаса пути: сперва по асфальту, что шел по улице с многоквартирными домами, а затем по грунтовой дороге под лай собак за заборами, и я на месте. Стою возле одноэтажного добротного дома, построенного из кирпича, который окружает высокий деревянный забор с торчащими между досками кустами малины. Решаюсь.
Подергал калитку, и она как назло открылась. Расстроился, словно рассчитывал сделать вид что никого нет дома и уехать обратно.
"Приехал, значит действуй", рыкнул я на себя и, отринув сомнения, решительно зашел во двор.
Глава 13
Стою, осматриваюсь.
Вдоль забора тянутся клетки с кроликами и упираются в огороженный сеткой загон для кур, с другой сторонынаполовину заполненная поленница и собачья будка, из которой вылез пес и загремев цепью подбежал ко мне, приветливо скуля и мельтеша хвостом. Погладил животинулюблю собак.
Пока я чесал ему за ухом из открывшейся калитки, что вела из двора в огород выбежало измазанное малиной нечто и с криком "Дядя Альберт приехал!" повисло на моих ногах, пытаясь вскарабкаться выше.
Вот от детей я не в восторге. Они капризные и шумные, и если в самолете твое место оказывается рядом с ними, то полет превращается в ад.
На рефлексах отодрав от себя ребенка, я застыл, держа его перед собой на вытянутых руках, соображая, что теперь с ним делать. Ребенок оказался девочкой, лет четырех или пяти. Это я по торчащим в стороны хвостикам из волос определил.
Девочка дергалась, тянула ко мне руки, в глазах восторг, на лице счастливая улыбка. Жесть. Так, на вытянутых руках, я поднес ее к крыльцу, где и сгрузил.
Сам же отступил на пару шагов, скинул со спины рюкзак и прикрыл им ноги, пресекая повторные попытки захвата.
Девочка деловито потерла ладошки, затем одернула шортики и с интересом уставилась на рюкзак.
Ты привез мне подарки? в предвкушении праздника, спросила она.
На черно-белых фотографиях, что я нашел в вещах Альберта, когда разыскивал адрес сестры, никаких детей не было. Только похожие на меня женщиныпожилая, вероятно, мать Альберта и молодая, которая на вид была старше Альберта лет на семь или восемь. Письма от сестры я читать не решился, поэтому и не знал о племяннице, только просмотрел надписи на почтовых конвертах, откуда кроме адреса узнал имя сестры.
Про подарки же я вообще не подумал. Да и что дарить абсолютно незнакомым людям? Нет, если бы я об этом вспомнил, что-нибудь да сообразил, но, увы, в голову не пришло. Затупил.
Меня спасла от разбирательств, вышедшая на крыльцо женщина. Очень похожая на меня женщина, отчего я невольно сглотнул. На фотографиях все выглядело не так реалистично.
На вид ей было лет тридцать, среднего роста, худощавая. Передник поверх домашнего платья с коротким рукавом. Русые волосы, заколотые незамысловатым образом, чтобы не мешали. Продолговатое и скуластое лицо, синие глаза, прямой нос и высокий лобвсе вместе составляли довольно привлекательную внешность.
Альберт? уголки ее губ слегка приподнялись, но выражение лица осталось строгим. В глазах мелькнуло удовлетворение, когда они закончили визуальный осмотр моего внешнего вида.
Наконец-то ты приехал, произнесла она. Шагнула мне на встречу и едва ощутимо коснулась губами моей щеки. Отступила. Вновь скупо улыбнулась, после чего велела заходить в дом.
Обстановка в доме радовала уютом от смешения деревенского и городского стилей. Деревянные полы в прихожей были застелены половиками: длинными в полоску и круглыми, крупной вязки. В комнате же, куда мы зашли из прихожей, на полу лежал ковер. Белые стены украшали, с одной стороны, галерея из черно-белых фотографий, что возвышалась над двумя креслами и втиснутым между ними столом-книжкой, с другойвышитые цветными нитками картины. Между окнами располагался высокий стеллаж, заставленный книгами. С потолка свисала люстра из хрусталя, ее дополняли однотипные бра, что крепились к стене с двух сторон от картин и дивана под ними. В углу, на самом видном месте, стоял массивный телевизор "Рекорд-В312". Под нимтумба с закрытыми шторкой полками.
Я засмотрелся на изображение молодой крестьянки, что босыми ногами шла по ручью, подол ее юбки был приподнят, оголяя одно колено, а над головой девушка несла связку камышей. Талантливая работа вышивальщицы, которой я бы не отказался украсить свою суперсовременную квартиру в той жизни.
Даже не думай, за спиной раздался голос сестры Альберта, знаю, это твоя любимая мамина работа, но она останется здесь, в доме где жила мама.
Не думаю. Просто смотрю, уверил я ее.
Пойду соображу что-нибудь на стол. Голодный небось, произнеся это, Клара зашла в прикрытый шторой проем между стеной и печью.
Я сбросил рюкзак на пол, а сам уселся рядом на диван. Это стало моей стратегической ошибкой. Влетевшая в комнату девочка с веселым гиканьем запрыгнула мне на колени.
Сыграем в ладушки? предложила она мне с ходу.
Я не умею, попытался я откосить.
Забыл что ли? удивилась она, но безусловно поверила.
Наивный, но приставучий ребенок.
Но ничего, я тебя научу, обрадовала она меня.
И научила. Так что появившемуся новому лицу я был безмерно рад. Внимание девочки переключилось на него, и я был на какое-то время оставлен в покое.
Папа пришел, закричала она и вихрем метнулась к зашедшему в дом мужчине, которого тоже не было на фотографиях.
Он был высок, широкоплеч, его трехдневная щетина в сочетании с ультракороткой стрижкой были необычны для этого времени.
Здорова, поставив дочь на пол, протянул он мне мозолистую руку. Как доехал?
Нормально, дежурно ответил я, рассматривая пятна от малины на своей белой футболке.
Из кухни выглянула Клара.
Мойте руки и садитесь есть, сказала она.
Мы прошли за как бы моей сестрой. Впереди шел как бы мой зять, на его ноге висела как бы моя племянница. Меня ждал веселый уикенд.
Паша, долей воды, попросила Клара, кивнув на умывальник.
Обычный такой деревенский умывальник или рукомойник, не знаю, как он правильно называется, видел у кого-то в саду на даче: жмешь рукой на клапан вверх и из отверстия льется холодная вода. Только сейчас мы не в саду, а в доме. Значит центрального водоснабжения здесь нет. Мысли сразу сместились на туалетную тему и мне стало совсем грустно. Сбоку всхрапнул допотопный холодильник "Смоленск", разделяя мои чувства.
Щи оказались бесподобными. Отлично зашла печеная с зеленью и сметаной молодая картошка, понравилась и обжаренная в муке с яйцом речная рыба. Под выставленную Павлом водку она шла особенно хорошо. Из выложенных на стол свежих огурцов и редиса я в одного умял половину. Как же давно я так вкусно не ел. Довольный я привалился спиной к стоящей позади меня печи.
Ну что рассказывай, убедившись, что я наелся, Клара начала допрос, как защитился, куда распределили, где жить будешь?
Хорошо, следователем в райотдел, жить буду в общежитии, отчитался я.
В городе что ли остаешься? уточнил Павел.
Я кивнул и потянулся за еще одним огурцом.
Лето здесь проведешь? спросила сестра.
Хорошо, что притормозил откусывать, точно бы подавился.
Нет, на работу выйду, открестился я от этой странной и неуместной идеи.
А Варька у Мосеевых в том году после окончания института целое лето у родителей прожила. И только осенью по распределению уехала, вопросительно смотря на меня, сообщила Клара.
Так то Варька, а это я, глубокомысленно заявил я.
В милиции, наверно, все по-другому, поддержал меня Павел.
Темнишь ты что-то, заявила сестра, положив подбородок на сцепленные ладони, не хочешь оставатьсяне оставайся, добавила она обиженно.
Да почему не хочу? начал я выкручиваться. Просто следователей не хватает, поэтому и лишают отпусков.
Клара вздохнула, скользя по мне печальным взглядом.
Огурец расхотелось вовсе, и я вернул его на место.
Жениться не надумал? задала она следующий вопрос из сестринского списка.
Я еще слишком молод для этого, возмутился я.
Конечно молод, вновь поддержал меня Павел. Клар, мы с тобой поженились, когда нам по двадцать пять стукнуло.
А я раньше не могла, посчитав приведенный мужем пример неподходящим, заявила сестра.
Все ты могла. Не хотела, рубанул Павел и наполнил наши с ним рюмки водкой.
Не могла, повысила голос сестра, не до замужества мне тогда было. Мать умерла, Альберт еще мальчишкой был. Вот когда отправила его в университет, тогда и пошла за тебя. Чем ты не доволен? Все-равно же за тебя вышла, а не за кого другого.
От последних слов жены, Павел нахмурился, взял рюмку и не чокаясь замахнул ее содержимое.
Мамочка, можно я пойду погуляю? переключила на себя внимание девочка. Перед ужином ее отмыли и лицом она стала похожа на меня с Кларой. И я пока не знал как к этому относиться.
Иди, Марта. Только далеко не убегай, отпустила ее сестра.
Когда племянница убежала, Клара начала убирать со стола грязную посуду.
Я ей еще до службы в армии предлагал отношения оформить. Не согласилась, продолжил рассказывать о наболевшем Павел. Из армии вернулся, вновь в ЗАГС позвалопять не пошла. И так еще несколько лет от меня бегала, пока ты в город не уехал, он вновь наполнил рюмки. Спрашиваетсязачем так долго тянула? Мы бы и втроем прекрасно жили. Мы ведь, Альберт, с тобой всегда ладили? потребовал зять от меня подтверждения.
Ладили, кивнул я и тоже замахнул водки.
Клара расхохоталась. Отвлеклась от мытья посуды и повернулась к нам.
А кто кричал, что ноги его в этом доме не будет? А кто грозился всыпать кое-кому ремня и уши открутить?
Это было давно и неправда, заявил я, уже косея на старые дрожжи.
Вот, правильно! Еще по одной? уточнил Павел.
Постелили мне на веранде.
Здесь свежо, а комаров, что залетели, я всех убила, презентовала сестра место моего ночлега.
Я рухнул на матрац и тут же уснул.
Утром первым делом, я посетил уличный сортир. А когда выходил из этого своеобразного строения услышал голос сестры.
Альберт, иди Нюрку подои!
Чего? затупил я, решив, что мне послышалось.
Козу, говорю, иди подои. Я сама не успеваю, сестра вышла с огорода с ведром, на четверть заполненным огурцами.
Клара, стой! закричал я, увидев, что она возвращается к грядкам. Я не умею!
Альберт, мне не до твоих глупых шуток. Говорю жене успеваю. А Нюрку надо подоить, да пастись вытащить, принеслось мне в ответ.