Посмотрим, Федор Александрович, Посмотрим. Если я окажусь не прав, я перед вами извинюсь, не стал спорить обкомовец. А сейчас давайте уже закончим с этим студентом и пригласим следующего. Время не резиновое, а у меня есть еще и другие дела.
Согласен, надо заканчивать с Чапырой, поддержал председатель экзаменационной комиссии. Итак, товарищи, слушаю ваше мнение об оценке.
Я свое мнение уже высказала и его не изменю. Студент Чапыра защитил свою дипломную работу на "отлично", первой высказалась Любовь Михайловна.
Более чем "неудовлетворительно" Чапыра не заслужил. Я свое согласие на положительную оценку не дам! мстительно высказалась Вера Степановна.
Это не объективно, товарищ Меркушева, попытался ее образумить председатель, но та уперлась.
Тем не менее это мое мнение, как члена экзаменационной комиссии! заявила она.
Марк Артурович? председатель посмотрел в сторону обкомовца.
"Хорошо". Снижаю на бал из-за неподобающего поведения студента, объяснил он свою позицию.
Вадим Андреевич? председатель перевел взгляд на моего научного руководителя.
Было видно, что внутри Рогачева сейчас идет нешуточная борьба.
"Хорошо", наконец, решившись идти в кильватере у товарища из Обкома, ответил он.
Осталось высказаться мне, произнес председатель экзаменационной комиссии. По моему мнению, студент защитился блестяще и даже сумел продемонстрировать нам свои теоретические познания, так сказать, на практике, на этом месте председатель усмехнулся, с меня"Отлично". Значит в итоге получается оценка "хорошо".
Почему это "хорошо"? вновь возмутилась Меркушева, получается "удовлетворительно".
Вера Степановна, объясняю, тяжелый вздох и председатель вновь продолжил, "хорошо" в связи с вероятностью обжалования оценки "удовлетворительно" по причине необъективности и личной неприязни одного из членов экзаменационной комиссии. Студент Чапыра сегодня нам уже доказал, что не боится отстаивать свои права в том числе и путем обжалования неугодных ему решений. Вы хотите скандала? проникновенно спросил он ее.
Казалась, Меркушева сейчас взорвется от переполняющей ее злости и возмущения.
Не дожидаясь ответа, председатель продолжил:
Товарищ, Чапыра, поздравляю вас с защитой дипломной работы на оценку "хорошо".
Спасибо, искренне поблагодарил я его и еще троих членов экзаменационной комиссии, обойдя взглядом Меркушеву, словно пустое место.
О месте вашей будущей работы, узнаете через пару дней. Информация о дате, когда состоится Комиссии по распределению будет вывешена в нашем корпусе на информационном стенде, сообщил председатель, бросив нетерпеливый взгляд на дверь, и я послушно попрощался.
Глава 6
Двери, что я толкнул, выходя из аудитории, на что-то напоролись Сразу же послышались женские взвизги и быстрый топот удаляющихся ног, причем далеко не одной пары ног.
Что здесь происходит?! вслед за мной выскочила секретарь экзаменационной комиссии.
Она строгим взглядом обвила раскрасневшихся от неожиданности студенток, особым вниманием одарив парочку, что, морщась, потирали ушибленные уши и лбы.
У самой стены, прикрытая от взора секретаря худосочной фигурой Алексея сидела на корточках Елена Голдобина и со страдальческим выражением лица, массировала голень.
Мужская часть курса с невозмутимым видом стояла у окна и курила. Лебедевой не наблюдалось.
Секретарь начала говорить о регламенте и очередности, завладев вниманием студентов, и я, воспользовавшись моментом прошел к лестнице, что вела со второго этажа. Желание удовлетворять любопытство сокурсников, я не испытывал, да и вообще устал я что-то, а мне еще в травмпункт ехать.
Татьяна нашлась буквально сразу, как я вышел на лестницу. Девушка заняла стратегически верную позицию на лестничной площадке между первым и вторым этажами. При моем приближении, она спрыгнула с подоконника.
Рассказывай! потребовала она. Было видно, что Лебедева очень нервничает, но старается не показывать слабость.
Нормально всё, разрулил, успокоил я ее.
Что разрулил? не поняла она фразы. Юров зачем приходил? не терпеливо спросила она.
Заняться ему нечем, вот и шляется по чужим защитам, зло бросил я. А что? У меня тоже нервы.
Ты сдал? поинтересовалась Татьяна странным тоном, который я не сразу смог расшифровать, а потом до меня дошло, что девушка не только за свою шкуру переживает. Неожиданно.
Сдал, кивнул я, на четыре.
Поздравляю, Татьяна слабо улыбнулась.
Ты сдашь на пять, уверил я ее.
Лебедева пожала плечами.
Про драку что сказали? напряженно спросила девушка.
Сказали что драки не было.
Как не было? непонимание и удивление отразились на ее лице.
Говорю же, разрулил.
Сверху послышались голоса и Лебедева замолкла на очередном вопросе.
Убери руки! Я сама дойду! возмущался женский голос.
Леночка, у тебя же нога, упрашивал мужской.
Я поднял голову и встретился глазами с Голдобиной. Она с гневным видом хромала по направлению ко мне. Следом семенил Леха, нерешительно пытаясь поддерживать девушку под локоть.
Чапыра, что ты там про меня наговорил?! начала она с наезда.
Ты же подслушивала, приподнял я бровь.
Да ничего не было слышно, только бухтение и иногда крики этой Меркушевой, возмущенно посетовала Лена.
Про тебя никто не спрашивал, успокоил я ее.
Что совсем? не поверила она. Как-то это странно.
Ничего странного. У тебя же папа, и я выразительно посмотрел на потолок.
Ааа, протянула Голдобина, успокаиваясь и светлея лицом. А Юров чего пришел? все-таки уточнила она, буравя меня подозрительным взглядом.
Он чисто по мою душу, вновь успокоил я ее.
Ааа, вновь протянула она, допрыгался значит. Это тебе наказание Чапыра, за всё что ты сделал! Будешь знать, как по девкам бегать, припечатала она и, мазнув по Лебедевой неприязненным взглядом, величественно развернулась и похромала наверх.
Как сдал-то? шепнул мне Алексей, я показал ему четыре пальца. Он показал мне один большой и побежал за своей зазнобой, которая уже требовательно его звала.
Алеша, но помоги мне, куда ты там пропал?
"Это точно, пропал парень", посочувствовал я ему, а вслух спросил:
Тань, я пойду. Хорошо?
Иди, девушка отвернулась в сторону окна.
И я пошел. Вот только на душе было как-то муторно. Наверно, надо было ненадолго задержаться, наговорить ей чего-то многословного, ободряющего. Поддержать. Или не надо?
Сбежав по ступенькам с крыльца, я заглотнул в себя свежего воздуха, и бодрой походкой направился в сторону общаги. Прежде чем ехать в город, нужно было переодеться, а то переться по жаре в костюме, причем довольно уродливомдвойное мазохистское удовольствие. Мои новые шмотки тоже не эталон высокой моды, но в них хотя бы будет комфортно.
Чапыра! услышал я в спину.
Да что же это такое? посмотрел я в небо.
Меня нагонял товарищ Юров. Пришлось притормозить.
Если ты думаешь, что я это так оставлю, то ты очень сильно ошибаешься! этот товарищ начал тоже с наезда.
"Надо было Ленку Юрову передать, а не бедолаге Лехе", пришла мне идиотская мысль.
Я тебе такую характеристику напишу, что тебя с ней даже в колхоз не возьмут!
Пиши, спокойно ответил я.
И напишу, сбавил тон комсомолец, злость в его взгляде поделилась местом с подозрительностью.
Ну, я пошел? спросил я, разворачиваясь.
Куда? скорее по инерции, чем это было ему действительно интересно, спросил Юров.
К журналистам, охотно ответил я.
Каким журналистам? комсомолец явно не догонял.
Начну с местных, а потом может и до Москвы доберусь. Как пойдет, поделился я с ним своими ближайшими планами.
Зачем тебе журналисты? прищурился он.
Как зачем? изобразил я удивление. Сенсация же пропадает!
Ты сейчас о чем? Не пойму я тебя что-то.
Объясняюжурналисты любят истории из жизни, в которых простого человека гнобят властьимущие. А у нас с тобой как раз такой случай. Вот им радость-то будет.
Ты чего несешь, Чапыра? нахмурился Юров.
Сенсацию я несу журналистам, говорю же, закатил я глаза. Все еще не понимаешь? Ну смотри: есть япростой, бедный студент, еще и пострадавший в аварии, и есть тызлобный комсомольский вожак, который меня гнобит. То из университета пытаешься выгнать, то из комсомола, сейчас вон плохой характеристикой угрожаешь. Так что пиши, я ее как доказательство своих слов принесу. я широко улыбнулся. Как тебе заголовок: "Беспредел секретаря комсомольского комитета!" или "Простой студент против комсомольского босса", хотя нет, с сожалением вздохнул я, такой не напечатают, нельзя комсомол в негативном контексте упоминать. Тогда нейтральный "Травля студента" или политический "Оскал имперализма"
Причем здесь имперализм? хмуро спросил Юров.
Да, не причем, отмахнулся я от него, но как звучит! Название статьи должно быть броским, чтобы привлечь читателей. Если не нравится, то предложи свой вариант. Тебе не угодишь, изобразил я обиду.
Перестань нести чушь. Никто такую дурь не напечатает, уверенно заявил Юров.
Напечатают, не напечатаютчто мы сейчас будем с тобой в ромашку играть? На самом деле это не так уж и важно, усмехнулся я, здесь важно другое, заговорщически добавил я.
Юров давил меня тяжелым взглядом и молчал.
Вот представь себе, заявляюсь я такой несчастный в редакцию газеты, начал я объяснять, и начинаю им рассказывать слезливую историю о том, как секретарь комсомольской организации из личной неприязни портит мне жизнь. Сложив руки в молитвенном жесте, умоляюпомогите, разберитесь, на вас вся надежда, убедившись по озверевшим глазам, что Юров представил, я продолжил. Как ты думаешь, что они сделают? не дожидаясь вопроса, ответил. Они проведут журналистское расследование! А это значит что? Они припрутся в университет и начнут все вынюхивать, выспрашивать, обо мне и о тебе, о нашем с тобой конфликте. Ты, Федя, уверен, что у тебя здесь нет врагов и завистников? Уверен, что они не воспользуются ситуацией, и не попробуют тебя утопить? Ты уверен, что в Обкоме не узнают о расследовании? проникновенно спросил я его.
Ну ты и мразь, Чапыра, до Юрова наконец дошло, что все куда серьезнее, чем ему представлялось изначально, как же я тебя раньше-то не разглядел? он рассматривал меня новым взглядом, а я ему скалился в ответ.
Мразь, процедил он вновь.
Так ведь и я в тебе разочарован, Федя, не остался я в долгу, думал, ты настоящий комсомолецпорядочный и честный, готовый протянуть товарищу руку помощи в трудную минуту. А по факту ты, Федя, подлец и карьерист, ради самоутверждения портящий жизнь студентам.
Слушая меня, Юров багровел все сильнее и сильнее.
Да я тебя! не выдержав прессинга, он схватил меня за грудки. Я не сопротивлялся. Зачем? Своего я уже добился. Комсомольский босс вышел из себя на глазах у народа. Вон сколько студентов на нас пялятся. К вечеру эта информация расползется по всему университету.
Кажется, и он это понял, потому что удара не последовало. Вместо этого, Юров, отцепившись от меня, резко отступил на шаг. Желваки его ходили ходуном, глаза горели от бешенства, но было видно, что он из-за всех сил пытается вернуть себе спокойствие и уверенность.
Более-менее выровняв дыхание, Юров произнес.
Ты ведь, Чапыра, тоже пострадаешь. Журналисты, если начнут копать, то и про тебя все раскопают. А ты у нас далеко не примерный студент и комсомолец, взгляд Юрова был угрожающим, слова он цедил.
А мне, Федя, терять нечего, усмехнувшись, ответил я, это у тебя сытая должность и карьерные перспективы, а я гол как сокол. Из общаги вон скоро выпрут. Да еще и на три года, твоими стараниями, законопатят в какую-нибудь дыру. Так что, сам видишь, держаться мне, в отличие от тебя, не за что, а значит и тормозов у меня нет.
Юров поиграл еще немного желваками, а затем выдал:
Чапыра, я тебя понял.
Произнеся эти загадочные слова, он, не прощаясь, развернулся и пошел в сторону главного корпуса.
Понял он, задумчиво смотрел я ему в след, а разъяснить, что он там понял?
Ладно, человеку нужно переварить полученную информацию. Не будем ему мешать.
На этой здравой мысли я продолжил свой путь в общежитие.
На остановке общественного транспорта я стоял спустя двадцать минут, и вглядывался в номера, проезжающих автобусов. Грязно-белый пазик нужного мне двенадцатого маршрута подъехал еще минут через пять.
Ожидаемо, кондиционера в этом старичке не оказалось. Зато толпа народа присутствовала. Так и стояли впритык друг к другу, вдыхая запах пота, что заполонил весь салон и конкурировал с запахом бензина. За этот сервис еще и платить пришлось. Так что, когда кондуктор, во все горло заорала "Куйбышева!", я был просто счастлив.
В травмпункте оказалась очередь. И тоже отсутствовал кондиционер. Я тяжело вздохнул и рухнул на свободное место.
Вымотавшийся и уставший на территорию студенческого городка я вступил уже ближе к вечеру.
У общежития меня ждали.
Глава 7
Альберт Анатольевич? на меня решительно надвигалась женщина, что пару дней назад сбила моего предшественника. Сегодня она была в летнем платье с мелким цветочным принтом, легких босоножках с тонкими ремешками, а в руках, вместо дамской сумочки, держала портфель из черной кожи.
А вас не узнать, произнесла она, оценивающе разглядывая нового меня и, видимо, по этой причине забыв поздороваться.
Здраствуйте, улыбнулся я ей, как должен улыбаться нормальный мужик при виде привлекательной женщины. Еще бы как ее зовут вспомнить, так совсем буду молодцом.
Здраствуйте, спохватилась она и сразу же напомнила свое имя. Зудилина Ольга Васильевна.
Какая, приятная во всех отношениях женщина. И я улыбнулся ей еще приветливее.
Альберт Анатольевич, нам нужно срочно переговорить. Между нами возникло недопонимание и это необходимо исправить, безапелляционно заявила она.
Ну раз дама просит, зачем мне сопротивляться? заинтересовался я ее словами.
В ответ на мою галантность дама нахмурилась.
Пройдемте куда-нибудь, где нам никто не будет мешать, предложила она, строгим тоном.
Можно ко мне, я мотнул головой в сторону общежития.
Нет, это лишнее, с ходу отвергнув мой вариант, Зудилина предложила свой. Нам нужен сквер или что-то в этом роде.
"И где я ей сейчас сквер найду? женские запросы порою ставят в тупик. Могу только в кусты отвести, где был вчера". Территория университета в мое время претерпела значительные изменения, а сегодняшнюю я еще не успел изучить.
Здесь есть неподалеку, взяла она инициативу в свои руки, заметив мое замешательство. И решительно направилась в противоположную от столовой сторону.
"Решительная женщина" отметил я, пристроившись рядом.
Вы здесь учились? задал я вопрос, подивившись тому как Зудилина уверенно прокладывает нам курс.
Да, там же где и вы, на юридическом факультете, ответила она.
И кто вы по профессии? уточнил я.
Адвокат, гордо ответила Зудилина.
И как, нравится? светски поинтересовался я.
Очень, не многословная мне попалась собеседница.
Она шагала целеустремленно, крепко сжимая в руках портфель и не отвлекаясь на мелочи. Так что, до нужного Зудилиной сквера мы добрались довольно быстро и в молчании.
Присаживайтесь, указала она на скамейку, стоящую в отдалении от остальных.
Из-за раннего вечера народу в сквере оказалось немного, в основном, пожилые женщины с детьми, видимо, внуками. Они сидели одной компанией и что-то обсуждали, присматривая за играющими возле небольшого фонтана воспитанниками.
Опустившись следом за мной на скамейку и развернувшись ко мне лицом, Зудилина поставила между нами портфель и начала переговоры.
Два дня назад вы, товарищ Чапыра, перебегали дорогу в неположенном месте. Из-за чего произошло дорожно-транспортное происшествие, и пострадал мой автомобильуходя от столкновения с вами, я врезалась в столб, тут же пояснила она.
Затем Зудилина демонстративно окинула меня придирчивым взглядом, отыскивая следы травм.
Вы же, как я погляжу, отделались легким испугом, заявила она.