****
Готлиб принюхался и встал на задние лапы. Его мордочка исказилась, и он заметался по клетке. К сожалению, в спортзале этого никто не заметилвсе крепко спали. Тогда грызун засунул нос между прутьями, одновременно царапая их мелкими коготкамисловно пытаясь выбраться.
Заткнись! Заткнись, будь ты проклят! Латышев выглянул из-под пуховика, которым был укрыт, и швырнул в крысу пластиковую баночку из-под витаминов.
Животное застыло и выпучило глазенки, словно не веря своим органам чувств. К нему ведь всегда прислушивалисьчто не так этой ночью?!
Готлибу было невдомек, что ублюдки просто устали. Благодаря полоумной Ларисе, прошлая ночка выдалась бессонной, вконец измотав всех. Умалишенная пыталась сбежать, пронзительно вопя одно-единственное слово: «Ахамот!», «А-ХА-МОТ!». Она могла накликать беду на всех, поэтому, пока ее не утихомирили, вся шайка была на ногахфактически, до рассвета.
Грызун снова заметался по клетке, а затем рухнул замертво. По помещению распространился едкий запах крысиных выделений. Готлиб был старым и мудрым. Если на пороге неминуемая смертьпритворись, что ты уже мертв. Вдруг проканает
****
Бом-бом-бом БОМММ! Словно кто-то пытается набивать тяжеленный, но сдувшийся мяч. Словно мяч наполнен слизью, и при каждом прикосновении к полу, он чвакает
Последний раз я слышал подобный звук при не очень приятных обстоятельствах. Тогда мой антагонист в универе, мэрский сынок Тимур Алиев молниеносно (футболист ведь!) бросился за мной к пожарной лестнице, но не успел. Я отлично помню его глаза, наполненные ужасом. Из коридора выскочил кракл, содрал Алиева с нижних ступеней и утащил за угол. Оттуда просочилась алая струйка, затемцелый поток крови. Тогда я и услышал это: бом-бом-бом
Показалась окровавленная рука, а затем голова. Тимур все еще был жив, хотя уже мертв. Его останки пытались ползти, но он просто плавал в крови и в кишечнике. Он пытался ухватиться за дверную лутку, а не мог. Наверное, это мерзко, но я почувствовал низменную радость от его смерти. Ведь это он всегда кричал мне вслед фразой из Нашей Раши: «Гриша, да ты лошара!».
Скоро рука прекратила безуспешные попытки вытащить тело. Лишь голова упрямо продолжала тянуться вверхчтоб снова упасть на пол. Как тяжелый, но сдувшийся мяч. Бум-бум-бом-БОММ!
****
Гриша! Гриш! Да проснись же, я услышал взволнованный Танин голос на фоне этого «бом-бом-бум». Дремота улетучилась, и я придал спине вертикальное положение.
Удары перекочевали в реальность и теперь глухо звучали из дальнего крыла школы, резонируя с головной болью. Метрах в десяти от нас стояли Калугин, Иваныч и Щербинин, и что-то тихо, но с активной жестикуляцией, обсуждали. Неподалеку Галина Петровна и Марина копошились в сумках. Лара сидела посередине, покачиваясь, как маятник. Не было только Сорокина и Латышева. Стоп! Фриц как раз вошелоглядел спортзал и ринулся к Калугинуузкие плечи приподняты, неандертальские скулы напряжены. Значит, Латыш дежурит в фойе если еще не умотал к друзьям. Маньячелла обещал нам вскоре добраться к его знакомым, которые обеспечат нас транспортом для нашей экспедиции на север. Я ждал этого дня с некоторым опасениемзная Сильвестра, можно только догадываться, кто его друзья.
Все испуганные и нервные, а из коридора доносится «бом-бом-бум». Я глянул на Готлибакрыса лежала в клетке вверх ногами. Срань викрамова! Краклы рядом! И они ломятся в наше убежище. Сердце сжалось в комок
Я в спешке запихивался парацетамолом, чтоб унять мигрень, когда Калугин схватил громадную коричневую сумку, обычно таскаемую нами поочередно на тележке, и бросил в центре. Содержимое сумки звенело и лязгало.
Разбираем оружие! скомандовал Толик. Придется драться. ДА БЫСТРЕЕ!
Может, попробуем свалить? спросил я, надевая рюкзак. Чтоб не было массового суицида.
Куда?! Не успеем они нас по запаху вычислят, Калугин вздохнул. Будем обороняться. Все зависит от их количества, и от нашей удачи. Кто знаетвдруг продержимся до утра
Сектор «шанс», так сказать, я полез в сумку. Удастсятак коврижка, а не удастсякрышка.
Мне достался помповый дробовик со старым потертым прикладом. Иногда, если неприятность не избежать, ее нужно оседлать.
Григорий-объегорий, сзади появилась толстая волосатая рука и резко выдернула ружье.
Эй?! заорал я, оборачиваясь, но получил оплеуху.
Это пришел Латышев. Калугин с мужиками выжидающе глядели. Кровь вскипела, но я реально оценил обстановку. И челюсть после кавказца еще болела.
Вооот Ну, вот же, смотри, Латышев покопошился левой рукой в сумке и достал оттуда старенький ТТ. Бери!
Ладно, пока не время, подумал я про себя. Месть вкуснее в холодном видеа в моем холодильнике ничего не пропадает.
На тебе, небоже, что мне негоже, я хохотнул с пистолетом в руках, типа мне весело, и я не обиделся. Одна из ноздрей предательски не выдержала, и отправила в полет вдруг появившуюся соплю. Она приземлилась на черно-смоляных волосах Латышева. Высшая справедливостькак она есть. Я замер, как столп, но никто из всполошенных ублюдков этого не заметил.
К слову сказать, если не учитывать унизительность ситуации, то Латыш меня объегорил не так уж и груботокарев все же был неплохим пистолетом, если учесть, что получили остальные. Санек с Фрицем получили еще более старые стволы, а Иванычу достался охотничий карабин. Лучше всего был вооружен сам Калугинтрофейным охотничьим штуцером. Эта двустволка валила тварей, как ураган деревья, я сам был тому свидетелем.
Женская часть группы получила поржавевшие пистолеты Стечкина и заточенные кухонные ножи, только Марина захотела топорик для разделки мяса. Да, было в ней что-то первобытное
Коричневая сумка опустела и осела. Все затихли, и в этом безмолвии еще сильнее был слышен грохот от разбиваемой подвальной двери. Монстры скоро будут здесь.
****
Согласно замыслу, бабы были отправлены баррикадировать лестницу на третьем этаже. Галина Петровна, Лариса, Танюша, Марина. В усиление к ним пошел Иваныч.
Это был второй рубеж обороны. Дальше, то есть, вышебыла только крыша, но все надеялись, что к этому не дойдет. Там была возможность спуститься по канату под школу, к стадиону, сразу за которым находилась река. План был сомнительный, хотя Калугин и Латышев посчитали его вполне перспективным. Дебилы, @лядь! как примерно изъяснился один известный чиновник в золотом 2015 году.
А первым рубежом стал коридор, ведущий в подвал. Мы захватили коногонку и наспех перегородили проем партами, поддонами и строительными подмостямитак называемыми «козлами». Дверь вовсю трещала, но каким-то чудом еще держалась, наверное, уже больше десяти минут.
Нашими джокерами стали пулемет Калашникова на двуногой подставке и десяток гранат, лежавших в сумке рядом. Неплохой арсенал в других обстоятельствах
Ребята, занимаем позиции, отчеканил Калугин. Сорокин и Латышевпулеметом накрываете центр и всю ширину коридора. Менаеврядом с пулеметом, стреляешь в центр и справа. Щербининнакрываешь слева. Ябросаю гранаты и контролирую возможные пробелы.
Мы ощетинились стволами. И как раз вовремя. Луч коногонки осветил вмятины на двери, которая в последний раз затрещала, а затем медленно-медленно, как в слоу-мо, свалилась на пол.
Ждем моего сигнала, прошептал Калугин.
****
Первый кракл впрыгнул в коридор и застыл на четвереньках, как паук. Его морковные глаза таращились в перегороженный проход, а мощные челюсти сочились слюной.
Это была взрослая особь с многочисленными шрамами. По спине пробежали мурашки. И, очевидно, я был не единственным. Кто-то закашлялся, и пулемет, не дожидаясь приказа, взревел. Это вызвало цепную реакциюогонь открыли все ублюдки.
Смертоносный поток свинца разворотил трескуна и откинул на дверной проем. Но большинство пуль все же не попали, только изрешетив стену. Нелюдь зашевелился и стал выпрямляться.
«Эффективный механизм регенерации является следствием горизонтального переноса генов», я дословно вспомнил фразу из телевизора, сказанную перед тем, как мир полностью погрузился во тьму. Нужно в голову! В ГОЛОВУ! мысленно кричал я.
Кракл застрекотал и бросился на наскак робот Т-1000 из старого фильма. Да-да! Там было еще одно сходство«пуленепробиваемость». Хоть засыпь монстра ливнем из пульбудет жить и ползти к мясу, пока не снесешь ему голову.
В этот раз первым пальнул Калугин, и я чуть не оглох. Трескунья башка дернулась в обратную сторонуа затем и тело свалилось замертво.
В коридор вскочили еще твари, и также ринулись к заграждению. Заработал пулемет. Подключился дробовик Латыша, а также мои стволы с Щербининым. Калугин перезаряжал двустволку.
Коридор наполнился выстрелами, вспышками и криками. Пули рвали штукатурку и вгрызались в бетон. Мы уложили пару-тройку краклов перед тем, как первый достиг баррикады.
Сука, где патроны!? Фриц выругался над умолкшим пулеметом, и в этот момент нелюдь приземлился на него, раскидав подмости и поддоны.
Монстр вогнал когтистую ладонь меж зубов Сорокина, и выдрал нижнюю челюсть. Я такого еще не виделжуть просто! Федя обмяк, сползая по стенке, тварь присосалась к кровоточащей ране, а я засек, как что-то мелькнуло в воздухе.
Граната! рявкнул Калугин, падая на пол.
Я рухнул, как подкошенный, обхватив замешкавшего Щербинина. Неплохо, в нем есть задатки героя, вот почему он главный рассказчик в этой историинаверное, подумаете вы. Разочаруюя Саней просто прикрылся. Человечество потому и существует до сих пор, что оставляет самосохранение на первом месте в списке приоритетов. Фак, а за кого еще я должен переживать? За эту шайку идиотов, метающих гранаты в замкнутом пространстве?!
Взрыв опрокинул всех. Меня с Щербининым, например, отбросило на метр от баррикады, а других черт их знает, они полетели кто куда. Меня больше волновало адское жжение у правой лопатки, словно туда вогнали сотню раскаленных игл. Видать, полностью от осколков я не уберегся. Кофта на спине взмокла, а внутри похолодело от ужаса.
Сане досталось больше. Он кряхтел, и я с трудом отпихнул егопора бы и честь знать. Коридор затянуло пылью, а нелюди уже пришли в себяим много времени и не надо.
Сбоку завопил Латышев. Во время взрыва он умудрился прикрыться ящиком, но ущерба не избежалбагровое пятно под ключицей сильно кровоточило. Сильвестр пополз в мою сторону, но кракл запрыгнул сверху и вонзил когти как раз под окровавленную кость. Громыхнул выстрел, и монстр свалился. Разрывная пуля. Нехило. Используя передышку, Сильвестр перезарядил дробовик одной рукой, как Шварц в старом добром кино.
Передо мной тоже возник нелюдь. Коралловые глаза гипнотизировали, черные буквы на морщинистой груди плясали, как пьяные. Разрядил обойму в татуировку, так как не удалось в головуно трескун лишь пошатнулся. Отдача вызвала острую боль в спине, и пистолет выпал с пальцев. Монстр урчал, возбужденно вдыхая мой аромат
Эй, урод! я понял, кому принадлежит голос, лишь когда увидел заостренный штык лопаты, проехавшийся по ребрам кракла. Это был Семен Иваныч, оставленный с женщинами.
Поблагодарить старика не удалось. Упырь черкнул когтем по шее Иваныча, постскриптум, отделив голову от тела. Внезапно обретенное хладнокровие включило мозг, и я бросился улепетывать со всех ног. К черту, к черту береженого Бог бережет. Не хочу умирать! Кракл с татуировкой сложились в нечто знакомое ХТК? Меня озарило, и я понялэто тот самый «Охотник». Значит, это я привел тварей в убежище?
Снова грохотали выстрелы, а вопли смешались со взрывами гранат. Хаос поглотил здание.
****
Я выскочил в фойе с тем же криком, который курсировал в недрах души.
Танюша, бежим!
Остальных баб я не звал, с целью использовать их в качестве приманки. Но меня услышали всехотя и не все поняли. Галина Петровна фыркнула, Таня с Мариной вытаращились, а Лариса, потупив взгляд, в очередной раз заголосила о пришествии Дракона. Слава Богу, они остолбенели на ступеньках у третьего этажа, и никто не торопился прислушаться к моему предложению.
На втором этаже я остановилсяпо телу разлилась слабость из-за кровопотери, к тому же я опять засомневался в правильности побега на крышу. Возможно, лучше было бы выйти на улицу, а не лезть в эту ловушку? К сожалению, было поздно менять направление. Я слышал сзади пальбу и стрекот, и понимал, что обратного хода нет. Придется на крышу.
Сзади донеслось пыхтениена лестничном марше показался Калугин. Штуцер висел на плече, длинные пепельные пряди прилипли к грязному лицу, глаза блестели как у полоумного. Он придерживал Латыша, который отстреливался в сторону вражеского прорыва.
Гриша, помоги! я оглянулся, и рванул вверх. Менаев!
Что посеешь, то и пожнешь! крикнул я, подталкивая сестру к выходу на крышу.
И тут Таня наступила на мою ногу. Она застыла, как истукан, и требовала, чуть не плача«наступи, а то поссоримся». Черт, но не сейчас же! Времени не было, и все же я легонько придавил ее стопу. Откуда я мог знать, что это суеверие правдивое?
Топтание на месте привело к тому, что я не успел захлопнуть дверь, и следом протиснулась Марина. От злости я даже пихнул ее локтем, но, наверняка, она в темноте ничего не поняла. Все остальные тоже вывалились на крышу, а Галина Петровна еще и помогла мужу затащить Латышева. Хорошо хоть, они успели закрыть дверьпрямо перед мордами тварей.
На крыше я ухватил Таню и на всех парах помчался к западному краютуда, где мы вечером закрепили канат для «аварийного» побега. Шуршала пленка гидроизоляции, а от ног отскакивали куски пенопласта. 10 метров вниз, минимум. В лунном свете видны ивы, за которыми темнеет речная гладьтам причал с лодками. Там можно дождаться рассвета.
Мы всеи Калугин с женой, и Марина, и подбитый Латышевнеслись к канату, словно он был нашим якорем спасения. Только умалишенная Лара волочилась, бормоча шизофренический бред об алых цветах под высокой горой.
Видимо, кто-то впопыхах плохо закрыл дверь, так как она загремела, распахиваясь, уже через минуту, и трескуны выскочили к нам, хотя мы были только на полпути к цели. Странно, что краклы двигались медленно, не отходя далеко друг от друга. В горящих глазах ощущалось предвкушение, но они чего-то выжидали.
Марина с обезумевшими глазами неслась, почти перегнав нас поэтому, как только она поравнялась со мной, я подсек ееи она покатилась кубарем, визжа от ужаса. Я повернулся к Тане.
Спускайся! и сбросил канат вниз.
Она застыла, испуганная видом высоты.
На крыше появился Охотник и накинулся на Ларису, вслед ожили и остальные краклы. Вместе они разорвали ее в клочья.
Вдруг оказавшийся рядом Латышев грубо оттолкнул нас, и сам полез к земле, вопя от боли. Его хватило буквально на два метра, хотя и это меня удивиловедь у него была выдрана ключица. Он сорвался вниз только после того, как я метнул в него вторую силикатную кирпичину. Падая, он проклинал меняа чего ты ждал от меня, мудло?
Именно Латышев придумал мне прозвище «Гитлер». Прошлым летом мне пришлось убить одного мальчика, Никиту Солнцеваон и выглядел в соответствии с фамилиейяркий, солнечный. Но его укусил кракл, и в панике я сделал первое, что пришло в головусхватил булыжник и вышиб подростку мозги. Так сделал бы каждый, и все равно, это выглядело жестоко. Менаевты чудовище. Просто Гитлер, сказал тогда Латыш, очевидно, желая переложить на меня звание главного садиста.
Попробуй съехать, заорал я, стараясь перекричать крики и выстрелы. Обхвати руками и ногами, и съезжайглавное, чтоб не слишком быстро.
Танюша вертела головой, отказываясь. А я не мог позволить ей остаться здесь.
Спустись на Латышаэто смягчит приземление. Он где-то там, я подтолкнул ее на край, боковым зрением наблюдая схватку между Мариной и двумя упырями.
Ухватившись за канат, и опираясь ногами о стену, она начала спуск. Миновала карниз и исчезла внизу, где ей приходилось ногами на ощупь искать выступы. А мне пришлось отвлечься, так как краклы стали ближе.
Я пригляделся к Калугинуон ссутулился, будто раздавленный прессом, а по лицу бежали слезы. Я проследил за его взглядомГалина Петровна лежала в кровавой луже под тварью с атрофированными женскими атрибутами. Толик вытер слезы, прицелилсяи палец сжал спусковой крючок.
Охотник проследил за пожарным, завалил соседнего трескуна, и молниеносно ногами швырнул сородича на траекторию полета пули. Крупный калибр встретил неожиданную преграду, и разнес тварь. Пока Калугин перезаряжал оружие, Охотник на четвереньках пронесся к немуи через мгновение зубы кракла впились в плоть.
Я остался один. Рядом высился кирпичный дымоход, и я спрятался за ним. Возникшая идея была отчаянной, но другого выхода не было. Зря я сейчас был трезвым. Я подобрал крупные куски пенопласта, какие-то тряпки, и бросил их в жерло вентиляционного канала.