MEDIANN 2, июль 2019
МЕДИАНН
Сергей ТарасовДАЖЕ ВОИНЫНУЖДАЮТСЯ В ЛЮБВИ
1. Солдат
Келли спрятался за скалой, пока исчадия ада рвали на куски трех легионеров буквально в десятке метров от него. Он сидел с подветренной стороны, поэтому чудовища не могли учуять присутствия еще одного живого человека. Спина затекла от напряжения и неудобной позы; он вздрагивал от каждого рыка и поскуливания монстров, бессловесно молясь про себя святому Патрику и целуя медальон на груди. Впереди, в разверстой пасти долины Тоттенланде, вспыхивали огни походного лагеря вражеской армии. Оттуда доносился непрерывный вой и исполненные ужаса вопли пленных офицеров. Били военные барабаны: враг праздновал победу.
Слева, у подножия высокого лесистого холма с чахлыми деревцами, полыхал бывший аванпост. Капитан Льюис Арктур доблестно держал оборону, ничего не скажешь. Безумец! Половина легиона «Кровавый Шемрок» полегла на этом рубеже, завалив брустверы изуродованными телами. А толку? Расшатанное залпами железное жерло пушки сейчас безучастно смотрело на миллион беснующихся в ледяной долине тварей, поедающих заживо его, Тиббота Келли, сослуживцев. Где обещанная артподдержка? Где провизия, машины и боеприпасы? Где свежие рекруты? Проклятые римские военачальнички просто бросили их, практически безоружных, чтобы заткнуть слабое место на бесконечной границе Медианна и Хадеса. Никто не мог предугадать, что именно здесь будут стянуты основные силы Тоттенланде. Вдалеке, километрах в двух, напоминанием о горьком поражении виднелась брешь в сторожевой стене. Там остатки легиона, запертые в отдельных караульных башнях, еще пытались сражаться с бесчисленными полчищами нечисти. Ветер доносил треск винтовочных выстрелов и стрекотание одинокого пулемета.
Декан Тиббот Келли служил в девятой «безумной» центурии легиона «Кровавый Шемрок»; под началом самого отчаянного центурионаЛьюиса Арктураон был готов нырнуть в Ад и принести голову самого Дьявола! Но сейчас, когда командир мертв, Келли охватил страх. В детстве, еще в ТОМ мире, мама не раз говорила ему, что имя его значит «храбрый, смелый человек». В легионе его научили, что бояться смертинормально. Костлявая уже заставала его врасплох, не на поле боя, а в пабетрусливым ударом в спину. Тогда Келли не заметил, как в пылу горячего спора английский матрос достал из рукава тонкий стилет, стоило только отвернуться. Было очень больно; по сию пору, спустя шесть лет после попадания в Медианы, он снова и снова чувствовал холодное лезвие между ребер, стоило только испугаться. В тот день Келли не верил, что может умереть; он поклялся себе, что выживет. А потом он попал сюда. В трижды проклятый Медианы. И вот сейчас опять умирать? Ну уж нет!
Келли стиснул крепче цевье винтовки. Если хоть одна из тварей почует его, он живым не дастся. Не в традициях семьи Келли пасовать перед трудностями. Настоящий ирландец всегда готов драться!
Но все обошлось. Чудовища ушли, оставив от легионеров три кровавые горки костей и требухи. Проходя мимо, Келли презрительно сплюнул на останки. Трусы! Они сдались и сложили оружие, положившись на милость победителей.
Декан карабкался вверх по склону холма, оглядываясь на каждый шорох. Первоначальное возбуждение схлынуло; Келли чувствовал, как мокрая штанина липнет к ноге, как остывает взмокшее тело под теплой паркой. Ощупывая ногу, он вспомнил, как его задело при перестрелке. Надо обработать рану. Завтра. Если сумеет спастись.
* * *
С промерзшей земли поднималась едкая и вязкая мгла. На границе с Тоттенланде всегда сумрачно и холодно, однако сейчас путь освещало зарево горящих тут и там костров неприятеля. Отовсюду доносилась пьяная ругань. Празднующие победу дикари выставили мало дозоров, так что пока одинокому беглецу удавалось оставаться незамеченным. Он шел, спотыкаясь от усталости, изредка залегая у вывороченных с корнем деревьев. Но вскоре, к его облегчению, цепь костров поредела, а потом и вовсе исчезла. Стало куда спокойнее: в мутном воздухе летали сухие листья, а ветер принес аромат надежды.
Однако нога беспокоила все больше и больше. Келли едва волок за собой израненную конечность. Пуля прошила мясо, не задев кость. Рана, по всей видимости, загноилась без должной обработки. «Гангрена, била набатом страшная мысль в глубине сознания. Только бы не она» Это будет настоящим издевательствомсуметь выбраться из такой задницы, но умереть от сраной, мать ее, гангрены!
Предстоящий путь пугал. Можно вернуться в тыл, но Келли помнил, как в гарнизоне относятся к возвратившимся с поля боя. Запросто могут записать в дезертиры и казнить решением военного трибунала. Делов-то: веревку на шею, быстро зачитать приговор и дернуть рычаг люка. Но могли случиться вещи и похуже! Например, нарваться на патруль одного из княжеств Хадеса. А еще, если идти по пути к Великой Свалке, которая заканчивается как раз в этих краях, можно попасться на глаза любой из десятков обитающих здесь банд: работорговцев, перекупщиков, мародеров и даже каннибалов. Ребята из центурии рассказывали разные гадости о границе Истинного Медианна и Хадеса.
Выбор невелик. Но для начала нужно что-то сделать с ногой. Достать лекарств, попытаться остановить заражение и отлежаться хотя бы дня три. Сейчас это казалось настоящей фантастикой. А что дальше Какая разница? Главное выжить!
Келли задрал голову. Там, в мутной сумеречной дымке, вырисовывались башни, козырьки и крыши Маркианополя. Город над головой Келли сейчас отдал бы все что угодно за возможность одним глазком глянуть на обыкновенное земное небо. Ему до сих пор, даже спустя шесть лет, иногда казалось, что вся эта чертовщина с загробной жизньюплод его воспаленной фантазии, последняя вспышка активности умирающего мозга, создающего для разума целые вселенные Впрочем, не время размышлять о высоких материях. Подыхать во второй раз он уж точно не собирался.
Впереди изгибалась бурная река с изукрашенной бензиновыми разводами поверхностью воды. Декан направился вверх по течению, время от времени останавливаясь, чтобы растереть ноющую ногу. Он отстегнул из винтовочной обоймы патрон, расковырял кончиком ножа и сыпанул пороху по обе стороны сквозной раны. Растер ладонью. Едва не теряя сознание, Келли шипел сквозь зубы от накатывающих спазмов. Больно так, будто бы под кожей сидит мелкий гадкий «томми» и медленно, с британским садизмом, вкручивает в мясо затупленное острие штыка.
Начало мутить. Легионер потерял счет времени и брел по берегу, часто отдыхая и с каждым разом прилагая все больше усилий, чтобы подняться, перекинуть через плечо свой чиненный-перечиненный «Винчестер» и идти дальше. После третьего приступа тошноты он решил перекусить, хотя есть совсем и не хотелось. Вещмешок остался там, на поле боя, но в кармане у Келли со вчерашнего дня валялся сверток с двумя куриными сандвичами. А еще имелась упаковка табака, да вот засадани спичек, ни бумаги нет, все растерял во время той дьявольской перестрелки.
Ему то ли приснилось, то ли привиделось наяву, как он уткнулся лбом в каменную стену, увитую плющом, и побрел вдоль нее. Стена невысокаяпочти изгородь, сложена явно не в прошлом году; камни покрыл зеленый влажный мох. Вновь сгустившийся туман не дал разглядеть, куда ведет изгородь, и Келли так и шел в беспамятстве, пока не наткнулся на проржавевшие ворота, за которыми начиналась заросшая бурьяном дорога.
Тут он и пришел в себя. Похлопал ладонями по заросшим рыжей щетиной щекам, чтобы взбодриться, и взял оружие наизготовку. Если есть изгородьнайдется и дом, верно? А в доме могут быть хозяева
Дорога проходила через небольшой сквер с одичавшей растительностью, посередине возвышалась облупившаяся статуя мужчины с раскрытой книгой в руках. За гипсовым изваянием Келли увидел фасад здания, наполовину утонувший в белесом тумане. Храм. Нет, монастырь. На фронтоне красовался знак какого-то неизвестного божества; постройка кирпичная и довольно большаяна несколько флигелей, один из которых уже обвалился от времени. Двери нет: темный дверной проем зарос холодолюбивыми сорняками.
Не веря своим глазам, легионер перекрестился по старой привычке и еще раз поцеловал медальон с изображением Святого Патрика. Вот же ж пруха! Монастырь давным-давно покинут и, должно быть, разграблен, но внутри могут найтись хотя бы спички. Черт его знает, что за сумасшедшие возвели тут монастырь. Может, когда-то давно фронт боевых действий пролегал дальше вглубь территории Хадеса. Но, как бы то ни было, некто там, на небесах, услыхал мольбы бедняги Тиббота.
Келли осторожно входил внутрь; за спиной послышалось шуршание. Он резко обернулся и направил винтовку на кусты, разглядывая их через прицел. Никого. Неужто показалось?
Эй! Есть кто? выкрикнул он и удивился тому, как охрип и изменился его голос за прошедшие сутки.
Тишина. Аккуратно пятясь назад, легионер спрятался в мрачном и гулком фойе, не спуская глаз с кустарника. Пусто. Значит, фантазия разыгралась. Но солдат привык полагаться на свое чутье, и сейчас что-то внутри говорило ему: здесь не все так просто. Это не зверь. За ним следят. Уж чужой-то взгляд он научился чуять спиной за все годы, проведенные в окопах.
Нужно быть настороже. Но первым делом поискать хоть какие-то лекарства и спички, огниво на худой конец! Стараясь не перемещать вес на больную ногу, Келли поднялся на второй этаж. Разруха. Пыльные кабинеты и кельи с деревянными панелями на стенах. Мебель изломана в щепки либо раскисла от сырости. В одном из помещений попался черный круг сажи на полу: здесь совсем недавно кто-то становился лагерем.
На втором этаже не нашлось ничего интересного. Зверски захотелось спать: кошмар и переживания последних суток навалились на плечи тяжелой наковальней. Найдя кровать с поржавевшей панцирной сеткой, мужчина бросил на нее мундир, забаррикадировал дверь тяжелым, но рассыпающимся в труху секретером, и провалился в сон, сжав ладони на деревянном ложе винтовки. Келли клятвенно пообещал себе, что проснется при первом же постороннем шорохе. «Просто вздремну немного»прошептал легионер.
Ночью у него началась лихорадка.
* * *
Ему приснилась женщина. Нет, не женщина. Женщиной он мог бы назвать свою мать. Это чудесное создание можно наречь разве что ангелом. Волосы будто из кипящего золота: недлинные, стрижка каре, сияют подобно миниатюрному солнцу. Кожа бархатная, молочно-белого оттенка. Он никогда не встречал настолько приятных на ощупь представительниц прекрасного пола.
Да, он дотрагивался до нее. Точнееэто она его трогала.
Везде, причем в таких местах, что обычно нескромный ирландец покраснел бы от стыда. Но ведь это сон. Поэтому казались нормальными и естественными ее лишенные и намека на пошлость прикосновения; ее жаркий шепот на ухо, обещающий величайшее блаженство во вселенной; ее сверкающие изумрудом божественные глаза. И губы: мягкие, нежнее самого нежного шелка. Горячий язык, проникающий в его рот, исследующий изгибы неба, каждый зуб, малейший миллиметр его языка. И тяжелая грудь, которой она скользила по животу легионера, в то время как он выгибался, постанывая от наслаждения. Еще никогда ему не было так хорошо. Как жаль, что это всего лишь сон.
А когда все закончилось и ангел ушел, соблазнительно поводя белыми полукружиями зада, Тиббот отвернулся к стене и провалился в чернильную бездну забытья.
* * *
Он проснулся как-то резко, словно ныряльщик, вырвавшийся на поверхность воды после глубокого нырка. Со свистом втянул воздух в легкие. Он жив Он жив! Жив! Или это еще одно перерождение? Очередной Медианн?
Келли оглянулся. Нет, он все там же. Комната осталась прежней, но отсутствовало несколько важных деталей: секретер у стены, его одежда и распроклятая, мать ее так, винтовка!
Он сбросил одеяло (которым его кто-то заботливо укрыл, вдобавок подложив под спину матрас). Нога зажила, на месте пулевого ранения остался маленький розовый рубец.
Э-эй! Кто здесь?
На пороге комнаты появилась Она. Келли сразу узнал ее. И тотчас понял, что «секс с богиней» ему не причудился. Только на сей раз прекрасная незнакомка была одета в мешковатую униформу, а поражающие воображение волосы завязаны пучком на затылке. Ярко-зеленые глаза мерцали на бледном, как мрамор, идеальном лице. Она улыбалась, и от ее улыбки Келли захотелось пасть ниц и целовать подошвы ее армейских сапог.
Проснулся, воин?
Кто вы? Где я?
Из-за спины красавицы вышли еще двое: мужчина, угрюмый и крепко сбитый, несомненно, видавший разное дерьмо старый вояка, и женщина, весьма симпатичная, однако ее красота меркла на фоне златовласой богини. Вояка с нарочитой небрежностью держал руку у пистолетной кобуры.
Вы все там же, мелодично проворковала девушка, и от ее голоса заныло в груди.
А вы кто? Где мое оружие?
Тебе его вернут, парень, пробасил охранник, нам чужой хлам без надобности.
Меня зовут Альтаир, представилась «богиня», это Лили, а это Карл. Мы мародеры. А вот вы кто такой?
Я легионер. Тиббот Келли. Декан девятой центурии. Вернее был им когда-то
Он вдруг осознал, что стоит перед ними в чем мать родила, и стыдливо подхватил одеяло, обернув вокруг пояса. Карл хмыкнул, пробормотав что-то по-немецки, а женщина по имени Лили усмехнулась:
Альтаир, ты там чего-то не разглядела позавчера?
Даже не знаю Надеюсь, господин легионер не будет против, если я еще как-нибудь взгляну. Альтаир сверкнула глазками. Тиббот, если вы пообещаете вести себя адекватно, вам принесут ружье и одежду.
Обещаю.
Лили, распорядись там, будь добра. И принеси куриного бульона, пускай наш гость немного отойдет после болезни.
После болезни?
У вас была сильнейшая лихорадка. И гангрена на ноге. Не найди мы вас вовремявы уже были бы мертвы.
Не впервой, пробормотал Келли и сел на край кровати. Сколько времени я был в отключке?
Почти три дня.
Три дня?
Да, а что вас удивляет?
Вы сказали про гангрену Я был серьезно ранен. Такое не проходит за три дня. Рубцу будто бы пара недель. Чудеса да и только!
Декан, ласково сказала девушка и взъерошила рыжие вихры, подойдя ближе, я не человек.
Новости! На ублюдка-полукровку из Хадеса вы точно не похожи. Вы ведь не из Хадеса?
Нет. Я родом из Дорая.
Дорай? он ничего не мог понять. И как же вы попали в эту задницу? Вы не похожи ни на одного из магов, что мне доводилось встречать, но своим выздоровлением я уж точно обязан колдовству. Вашему. Кто же вы такая?
Альтаир промолчала. За нее ответил Карл:
В ней течет ангельская кровь, парень. Она почти ангел. И она лечит людей любовью.
* * *
С Карлом мы познакомились не так давно. Он пришлец, как и вы, Келли; умер на другой большой войне. Кажется, ее называют «Вторая Мировая». Почти год назад в него всадили несколько пуль, но я успела его вылечить.
То есть все это мне не привиделось? Мы с вами действительно
Да, мы занимались любовью, пока вы лежали в бреду. И спасла тем самым от смерти. Я проделывала этот трюк со всеми из нашего отряда.
Они вышли во внутренний двор монастыря. Несколько человек сидели и чистили оружие: видавшие виды «болтовки», тронутые ржавчиной «Винчестеры», несколько добротных пулеметов. Келли увидел даже один дефицитный автомат. С Келли все здоровались и вообще обращались в целом дружелюбно; эти люди казались ему симпатичными, но кодекс легионера, с годами въевшийся в подкорку, велел держаться с мародерами настороже. Как говаривала его матушка, a change is as good as a rest.
Из дворика через длинную анфиладу они попали в большое помещение, должно быть, бывшее ранее обеденным залом у монахов. Они встали в конце небольшой очереди, где высокий чернокожий мужчина в грязном поварском колпаке разливал по мискам суп. Девушка не переставая говорила.
По словам Альтаир их отряд, живущий в основном за счет добычи и перепродажи всякого хлама с Великой Свалки, расквартирован в монастыре уже пятый месяц, однако пару недель назад им пришлось сняться, чтобы выполнить заказсопроводить «караван» работорговцев, идущий от границ Хадеса в Истинный Медианн. Купцы и контрабандисты бегут из Тоттенланде, который в последнее время из обыкновенного кошмара превратился в настоящий ад. Объединенные княжества и кланы Предпреисподней ведут наступление по всем фронтам, и для умелых и в меру жадных наемников всегда найдется работенка.
Спасибо, все, что смог выдавить из себя Келли.
За секс или за жизнь?
За то и другое.
Принимаю вашу благодарность и делаю встречное предложение. Вступите в наш отряд?
Сердце в груди Тиббота затрепетало и забилось о ребра, угрожая разорваться от восторга. Он сглотнул вязкую слюну, наблюдая, как Альтаир садится за обеденный стол и дует на ложку горячего супа, успевая разговаривать с ним. Рядом уселся Карл и буркнул легионеру на ухо: