Я вздохнул и лег на кровать. Как-же всё это забавно, но честно говоря уже немного напрягает своим однообразием, поскорей бы уже Хагрид появился, жду не дождусь возможности изучить местную магию.
На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату. Что касается меня, то я вспоминал вчерашний день и жалел о том, что не имел видиокамеры, столько потерянных для истории уникальных кадров Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами.
Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению ко мне, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик.
Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».
Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Я рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что я сзади обхватил дядю Вернона за шею. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри.
Иди в свой чулан я хотел сказать, в свою спальню,прохрипел он, обращаясь ко мнеИ ты, Дадли уйди отсюда, просто уйди.
Я долго валялся на кровати не в силах подняться, изо рта вместо смеха вырывались сдавленные всхлипы, думаю на пару минут я вообще забыл как дышать. Мне однозначно стоило попасть в этот мир и в это тело, так я не веселился уже лет десять, если не больше. Думаю Юринэ сейчас тоже наслаждается происходящим, жаль не могу с ней связаться, увы но неразрывную связь с ней имеет только основное сознание.
* * *
Ровно в шесть часов утра я встал и быстро оделся, не хотелось пропустить очередную сцену героической эпопеи. Я бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте. И тут моё лицо расплылось в садистской улыбке.
Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри получить письмо. С минуту во мне боролись два противоречивых чувства, но садизм победил.
А-А-А-А!
Наверху зажегся свет, и я со скрываемым злорадством любовался лицом дяди Вернона. Несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят, тем более на лицо.
После получасовых воплей дядя Вернон велел мне сделать ему чашку чая. Я поплелся на кухню изображая вселенскую грусть, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Я отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами. Дядя Вернон демонстративно достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у меня на глазах.
В этот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем.
Видишь ли,объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди,если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся.
Я не уверена, что это поможет, Вернон.
О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой,ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей.
Я лишь застонал наблюдая за этим процессом из за угла, смеяться уже не было сил.
* * *
В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже.
Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков.
* * *
В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гаррикто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки.
Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой?изумленно спросил Дадли, обращаясь ко мне.
* * *
В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым.
По воскресеньямникакой почты,громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету.Сегодняникаких чертовых писем
Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а я подпрыгнул, «пытаясь» ухватить хотя бы одно из них.
Вон! ВОН!Дядя Вернон поймал меня в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. Я начинаю уважать того кто их пишет, это же надо, а? Сколько сил потратить на бесполезное ребячество
Ну все,значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос.Через пять минут я жду вас здесьготовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещии никаких возражений!
Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе пол уса, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли «всего лишь» пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и игровую приставку.
Мы ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот.
Сбить их со следа сбить их со следа,всякий раз бормотал дядя Вернон.
Мы ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.
Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и мне выделили одну комнату на двоих в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а я сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин, а на лице у меня блуждала задумчивая улыбка.
На завтрак нам подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели мы съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы.
Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.
Она протянула нам конверт, на котором зелеными чернилами было написано:
«Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница У железной дороги, комната 11».
На лицо дяди Вернона было любо-дорого посмотреть, я сделал вид что пытаюсь забрать письмо и естественно дядя Вернон ударил меня по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая.
Я их заберу,сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.
* * *
Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться?робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал.
Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. Я старательно сохранял угрюмый вид, но при каждой такой остановке это превращалось в подвиг.
Папа сошел с ума, да, мам?грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.
Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом.
Сегодня понедельник,запричитал он.Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор.
«Значит, сегодня понедельник», подумал про себя я, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник, а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет.
Дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил.
Я нашел превосходное место!объявил дядя Вернон.Пошли! Все вон из машины!
На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи.
Сегодня вечером обещают шторм!радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши.А этот, джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.
Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах.
Я уже запасся кое-какой провизией,произнес дядя Вернон.Так что теперьвсе на борт!
В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем мы доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику.
Внутри был настоящий кошмарсильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты.
Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех, четыре пакетика чипсов и четыре банана. После еды, если это можно было назвать едой, дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом.
Надо было забрать из гостиницы все эти письмавот бы они сейчас пригодились,весело заметил дядя Вернон.
Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до нас никто не доберется, так что писем больше не будет. Интерсно он думал о том что письма могут прийти когда шторм закончиться? Что-то сомневаюсь.
Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а мне пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.
У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, я увидел, что через десять минут Гарри исполнится одиннадцать лет. Я лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая Гаррин день рождения, и спрашивал себя, появиться ли Хагрид ровно в полночь или нет?
До начала следующего дня оставалось пять минут. Я отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело.
Часы Дадли показывали без четырех двенадцать.
Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до меня донесся громкий треск, как будто в море упал большой камень.
Еще одна минута, и наступит день рождения Гарри. Тридцать секунд двадцать десять девять Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить? Три секунды две одна
БУМ!
Хижина задрожала, я резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили.
Глава 3
БУМ!снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся.
Где пушка?с глупым видом спросил он. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружье.
Кто там?крикнул дядя Вернон.Предупреждаю, я вооружен!
За дверью все стихло. И вдруг
ТРАХ!
В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.
В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолкауж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.
Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да устал я
Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.
Ну-ка подвинься, пузырь,приказал незнакомец.
Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.
А вот и наш Гарри!удовлетворенно произнес великан.
Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был,сообщил великан.А сейчас вон как выроси вылитый отец, ну один в один просто. А глаза мамины.
Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.
Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр!заявил он.Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!
Да заткнись ты, Дурсль!
Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол.
Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.
Да Гарри,произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям.С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего Может, там помялось слегка, я э-э сел на эту штуку по дороге но вкус-то от этого не испортился, да?
Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Я взял и не торопясь начал разворачивать, интересно стряпня Хагрида действительно настолько ужастна как её описывали? Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!»
Пару секунд поглядев на торт я задал напрашивающийся вопрос.
Вы кто?
Великан хохотнул.
А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.
Он протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку, энергично потряс ее.
Ну так чего там с чаем?спросил он, потирая руки.Я э-э и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если э-э у вас есть.
Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином, никто не видел, что он там делает, хотя я отчётливо почувствовал магию, какое-то странное плетение, грубое и затратное. Но своё дело оно сделало и когда великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и я слегка ослабил согревающие чары, которые накинул на себя ещё когда мы покидали машину.