- Я хотел как лучше! - отмахивался мужчина, выпрыгивая с другой стороны из-под стола, стараясь не попасться сумасшедшей девице.
- Я тебе сейчас тоже сделаю лучше! Вот я больше чем уверена, что без какой-нибудь совершенно неважной части тела тебе будет гораздо удобнее жить! - приговаривала Джулия, загоняя продюсера в угол и, оценивающим взглядом хирурга-маньяка осматривая спрятанную под штанами "неважную часть тела". Генри на миг представил, что он футболист и защищает ворота во время штрафного - сложил руки, аки болерина в "Лебедином озере".
- Джул! - отвлек ее от членовредительства менеджер.
- Отстань Честер, сейчас я ему что-нибудь укорочу. - С видом садиста пообещала певица. - Ты не бойся, я аккуратно. Один "чик", и все, ты тоже сможешь петь!
- Джули, тебе звонят! - пояснил менеджер и, чтобы уж точно обратить на себя внимание девушки, сказал, кто осмелился беспокоить певицу в такой ответственный момент, как операция по смене пола. - Это Блайд!
Подействовало! Она вдруг опустила шпагу, поправилась, успокоилась и потянулась к телефону. Услышав ответ на свое "Привет!" - девушка вышла в коридор общаться, а мужчины смогли перевести дыхание.
- Слушай, пока она отвлеклась, может, сбежишь, а я тебя прикрою? - предложил Чес другу.
- Я не трус! - возразил Генри, подумывая, а не забаррикадировать ли ему вход в кабинет.
- Судя по всему, у вас там весело! - заключил Эрик из подслушанных выкриков, пока ждал на проводе.
- Да! Жизнь бьет ключом! - ответила ему Джулия, в задумчивости прохаживаясь по коридору и размахивая прихваченной с собой шпагой. Работники офиса шарахались в стороны, когда встречались с опасной певицей, сейчас напоминавшей ну о-очень злую валькирию. В основном, прохожие боялись попасть под лезвие ее оружия, потому и прижимались к стеночке, чтобы пройти мимо девушки целыми и невредимыми. - Как твои дела? С Робом помирились?
- Нормально. Не совсем. Я помирюсь с ним только, когда он научится выбирать правильную тему для разговора и перестанет сплетничать!
- Ну, этого тебе придется долго ждать! А в остальном?
- Ничего. Знаешь, я вчера вечером смотрел мультфильмы, о которых мы с тобой разговаривали. - Смеясь с самого себя, признался Блайд. - Причем, думал, закроюсь, чтобы никто не узнал. Но тут явились Джон и другие. Они вообще-то собирались сходить в бар и выпить пива. Увидели, чем я занимаюсь...
- Высмеяли? - предположила девушка.
- Нет! В том то и дело, что они сбегали за пивом, чипсами и хот-догами, и развалились перед телевизором в моем номере, чтобы смотреть "Спасателей"! Они до утра не уходили! А перед концертом бегали за кулисами с воплями: "Чип и Дейл спешат на помощь" и даже наигрывали мелодию опенинга!
- Я всегда говорила, что мужчины - маленькие дети! Погоди секундочку! - Джулия перебросила шпагу в другую руку и поднесла телефон к правому уху. При манипуляции с удивлением обнаружила, что на экране идет отсчет секунд разговора. - Эрик, скажи мне, это я тебе сейчас звоню или ты мне?
- Ты, а что? - ответил Блайд.
- Все! Честеру конец! - пророчила судьбу менеджера певица.
- А что там у вас происходит? За что ты его так?
- Понимаешь, мы тут устроили небольшую тренировку, - рассказывала Джулия, возвращаясь коридором к офису своего продюсера, где только-только начали убирать кавардак. - Так вот, пока счет 1:0 в мою пользу. И, кажется, сейчас я его доведу до совершенства.
Она остановилась в нескольких шагах от порога. В проеме появился Генри, вскинул голову и, самоуверенно так, выдал:
- А я сказал, ты будешь с ним работать, и это не подлежит обсуждению! Контракт подписан! - рявкнул гордый продюсер и трусливо запер двери перед певицей, угрожающе сжимавшей в руке рапиру.
- Эрик, давай вечером поговорим, мне сейчас предстоит поиграть в древнюю игру под названием "Трое поросят и Серый Волк". - И положила трубку, чтобы с воплем: "Генри, открывай, подлый трус!" - броситься на дверь. Но, кажется, этот клич был совершенно из другой сказки!
Своему родственнику на подмогу пришел Дин Харман. Он увел украинку в боевом настроении к себе, напоил чаем и выслушал, пообещав сохранить ее откровения в тайне. А вечером, после разговора с Эриком, она вместе с Сарой читала слова новой песни. Печальные стихи гласили:
"Стой и слушай, как я плачу,
Как зову тебя...
Но ничего не значу...
Я - никто для тебя..."
Джулия не выдержала и расплакалась. Она хотела спрятаться от подруги в ванной, но забыла закрыть двери и Сара вошла. Девушки поплакали вместе над всем, что случалось в их судьбах, над болью одиночества, а потом... утерли распухшие носы, умылись и сели придумывать правила, которые должен был выучить наизусть Рома. При этом девушки гаденько хохотали и потирали ручки. Отныне все его повадки (от лапанья певицы до курения) облагались солидным штрафом.
Приемы борьбы
Решив защитить свою честь от нападок ненормальной певицы, Генри внес еще один обязательный, кроме занятий танцами и вокалом, пункт в распорядке дня девушки - самозащита - надеялся, что она так вымотается на тренировках, что не сможет поднять на него руку.
- А не боишься, что она поднатореет и будет, как настоящий мастер каратэ пинать тебя по коридорам? - поинтересовался менеджер.
- Об это я не подумал... - признался Генри, но было уже поздно, договорено и оплачено. Честера, за его болтливость, продюсер обязал возить украинку в спортзал, где над ней три раза в неделю издевался тренер, валяя ее по мату, перебрасывая через плечо и наставляя синяки. Джулия так ненавидела все это, что пару раз намеревалась провести выученный на занятиях захват на своем продюсере, но он в последнее время развил в себе какое-то шестое чувство, подсказывающее ему о приближении разъяренной девушки, и вовремя исчезал.
Впрочем, она смирилась с новым расписанием. А вот в музыкальной деятельности никак не могла найти покой. Каждый день для нее был сущим адом. Мало того, что приходилось делить студию и микрофон с бывшим парнем, который, слава Богу, пока не признавал в ней той заморенной жизнью подруги, так еще и за пультом сидел не Джейк, скандалить с коим Джулия уже привыкла, а Шон! С ним девушка не разговаривала с тех самых пор, как звукорежиссер после неудачных попыток завоевать сердце тогда только начинающей певицы обвинил ее в связи с Блайдом. Короче говоря, все складывалось для Джульетты (в быту Юлии Крапивиной) не самым лучшим образом.
В студию она приходила готовая к любым неожиданностям. Ведь Ромео то и дело давал ей непрозрачные намеки, что хочет потискать ее прямо в маленькой звуконепроницаемой комнатушке, а толпа его музыкантов (их присутствие регламентировалось в контракте) подхихикивала над каждой шуткой, отпущенной в адрес девушки.
- Шон, - упав на диван от бессилия, Джулия внезапно поняла, что без поддержки просто не справится. - Пожалуйста, будь моим другом! Мне сейчас так необходим кто-то...
- Обратись к Блайду! - фыркнул бессердечный парень.
Обреченно вздохнув, она действительно набрала номер единственного человека, способного вернуть ей уверенность в себе. Джулия вышла на лестничную площадку и уселась прямо на ступеньки, не боясь испачкать штаны. Эрик отозвался моментально.
- Привет! У тебя есть время? - устало осведомилась она, боясь помешать ему.
- До выхода еще десять минут есть, - согласился он. - Что-то случилось? Мне не нравится твой голос!
- Эрик, - произнесла она нежно, мягко, по-русски, что всего заставляло парня замирать и вслушиваться, чувствуя, как сердце сбивается с ритма. - Если гитара рядом, можешь сыграть мою любимую песню?
- Конечно!
Он понял без лишних расспросов по ее интонации все, о чем она умолчала бы, спроси Блайд ее напрямую. Поэтому взял гитару, пересел от друзей подальше, в самый дальний угол гримерки, положил телефон перед собой, включив на громкую связь, и провел по струнам. Парень пел ту песню, которую сочинил давным-давно, когда Джулия ворвалась в его жизнь ураганом, переворачивающим созданный музыкантом маленький мир с ног на уши. Она слушала его голос, его гитару. Она долго молчала. Затаили дыхание и друзья певца, глядя на дистанционный концерт по заявкам.
- Джул? - обеспокоился тишиной на том конце провода Блайд, отложив гитару.
- Да, Эрик! - откликнулась она вяло, но было слышно, что улыбается.
- Уже лучше? - спросил он.
- Да. Спасибо тебе! Большое! - ответила она и хотела добавить: "Мне тебя не хватает!". Но за спиной открылась дверь, и Честер своим громовым голосом напугал девушку настолько, что она едва не выронила телефон.
- Опять болтаешь? Уже третий раз за день! - рявкнул менеджер, и Джулия зашипела, как змея в ответ на этот выпад.
- До связи, Эрик! - буркнула девушка в трубку и отключилась. - Чего тебе?
- Ты не понимаешь, что слишком часто ему звонишь? Отвлекаешь от работы! Дай ему покоя! - упрекал Честер. - Ты ему навязываешься! Он так от тебя скоро устанет и будет отвечать на твои звонки. А ты расстроишься, впадешь в истерику, в депрессию. Мне придется вызывать Уилла!..
- Мистер Сыр! - издевательски выпалила девушка, вспомнив старую кличку помощника. - Вы снова входите в роль няньки?
- Нет! В роль тюремщика! - огрызнулся мужчина. - Тащи свой тощий зад в студию! Там Ромео уже заждался!
- Он хочет моей смерти! Может, травануть его чем-нибудь? У нас нет нигде слабительного? - всерьез задумалась Джулия, еле переставляя ноги.
- У Шекспира не было никакого слабительного! - бурчал менеджер.
- А это будет современная обработка: Ромео погибнет от передоза слабительного, в уборной, обнимая унитаз, а Джульетта разлюбит его и выйдет замуж за действительно стоящего парня, которого ей мама выбрала. Как его там звали?
- Эрик Блайд? - предположил Чес.
- Нет! Парис, кажется!
Сара в принципе наслаждалась работой в личной студии. От клиентов не было отбоя. Пришлось нанимать помощников и секретаршу, отвечающую на звонки. Все они считали, что их начальник - сэр Саймон Найт. И никто не подозревал в худощавом, юном, обросшем бородкой и усами фотографе со шрамом бывшую модель Сару Райзвелл. А ей нравилось притворяться, забыв о собственной раненой, клейменной несчастьями душе.
Но сегодня ее покой нарушил Генри. Он появился на пороге задумчивый, смотрел преданными глазами, чего-то, видимо, ожидая, и Сара подтолкнула его:
- Пришел сделать фотографию на паспорт? Так это не ко мне!
- Я хотел поговорить! - жалостливо промолвил гость.
- Хорошо. Но только за работой! Оплати сессию и поговорим! - из вредности выдала Сара, счищая с карты памяти в аппарате ненужное.
- Саймон, уже перерыв. Мы сходим перекусить? Тебе что-нибудь принести? - явился из подсобки помощник Виктор. Молодой парень осмотрел продюсера и, получив отрицательный ответ от начальника, ушел, увлекая за собой коллег и даже секретаршу.
Генри достал наличные и выложил их на стол. Потом по велению фотографа сел на табурет. Сара стала к штативу, поставила фотоаппарат и посмотрела, примеряясь сделать кадр.
- Я не хочу, чтобы ты избегала меня! - заговорил Генри.
- Я не избегаю! - холодно ответила ему девушка. - Раздевайся!
- Зачем? - не понял мужчина, сбросив пиджак и расстегивая пуговицы рубашки.
- Сделаем снимки обнаженной натуры. - Выпалила она, собираясь просто поиздеваться над продюсером. Но он не отступал, выполняя ее требование без размышлений - слишком уж хотел поговорить с ней.
- Я был один раз женат. Она меня предала. Я развелся, отдал ей практически все. Много пил. Пока не появилась Джули. Ты это и сама знаешь. А потом все изменилось. Особенно, когда она придумала этот маневр с лже-свиданиями, - он садился, ложился, вертелся вокруг своей оси перед объективом, попутно объясняясь с девушкой. - Тогда, когда я увидел тебя, когда ты взяла меня под руку... Мне не хотелось, чтобы наши встречи были выдумкой. Когда мы танцевали, я хотел чтобы ты...
Он подошел к ней, заворожив ее взглядом. Сара перестала снимать. Она не сводила глаз с раздетого мужчины, вдруг положившего руки на ее талию. Девушка могла поклясться, что его ладони горячи, ведь они буквально прожигали ткань одежды.
- Была моей. Только моей и ни чьей больше. Я не доверял тебе. Думал, что и ты способна предать. - Не останавливался Генри, прижимая к себе Сару. - Я не приходил в клинику, потому что боялся, что ты прогонишь меня и не захочешь видеть.
- Так и было. - Согласилась она, ловя губами его дыхание. - Я никого не хотела видеть. Но Джулию это не остановило.
- Ты простишь меня? Клянусь, я больше не оставлю тебя одну, потому что не могу справиться с собой. Меня тянет к тебе...
О, Сару сейчас тоже очень тянуло к Генри. И в основном из-за того, что он сам прижимал ее к своей голой груди. Мужчина все же сорвал поцелуй с губ девушки. И она ответила ему.
- Скажи мне, - попросил Генри. - Если ты хочешь, чтобы я был рядом, то я буду. Если нет, прогони меня!
Она замялась, растерялась. Однако, сказать что-то ей помешал скрип двери. Сара не сразу поняла, почему ее помощники и секретарша так таращатся на них с Генри... И потом сообразила, как они выглядят со стороны: обнаженный мужчина, пришедший на фото-сессию, обнимает заросшего небритостью фотографа...
- Знаешь, - ходила вокруг хохочущей блондинки Джулия, собираясь в Центр. - Ты меня начинаешь откровенно пугать!
- Я здесь не причем! - рыдала от смеха Сара, пряча лицо за газетенкой из разряда желтой прессы, где на третьей полосе красовалась статья о внезапной смене ориентации одного продюсера, которого ранее обвиняли в пристрастии к своим подопечным певицам.
- А зачем ты его нагишом снимала? - возмущалась подруга.
- Хотела поиздеваться. Я же не думала, что он полезет целоваться и, ребята вернутся в самый неподходящий момент...
- Ага. А если бы они вернулись чуточку позже, вы бы оба голые перед камерой были? Нет! Это, конечно, твое личное дело, но не могли бы вы как-то разобраться уже во всем и устраивать свои ролевые игры у него дома, а?
- Ты шла на репетицию? - разозлилась Сара. - Вот и иди! Лучше бы сначала в своей личной жизни разобралась, прежде чем в чужую лезть. А то крутит тут носом перед графом, задом перед Блайдом...
- Уж послала, так послала! - буркнула Джули и, подхватив сумку, выскочила за двери, оставив "фотографа со странной ориентацией" разбираться в потемках собственной души.
Но только украинка оказалась на улице, как встретилась взглядом с карими глазами графенка. Он стоял у порога дома, явно намереваясь подняться в гости и потрепать нервы. Его очаровательная улыбка вызвала у Джулии бурю эмоций, которая вырвалась наружу диким воем, от которого парень просто отшатнулся, подумав, что раньше ему не удавалось довести девушек до сумасшествия настолько быстро! Буквально с одного только взгляда, и даже спать с ней не пришлось! Однако, хотелось...
- Уймись наконец! - прошипела Джулия и ускорила шаг к автобусной остановке.
- Твои дети испортили мне вещи. Они подложили... - говорил Алан, не останавливаясь и не отступая.
- Шоколад? Знаю! - рявкнула девушка.
- Знала и ничего не сказала! - немного обиделся парень.
- А чего ты хотел?! - все же обернулась она, ехидно улыбаясь. - И сейчас я иду обратно к этим милым детям! Хочешь со мной?
Джулия предвкушала отказ, но Волкан уперто заявил:
- Если я чего-то хочу, то добиваюсь этого!
- Уууу! - взвыла, как дикий зверь девушка, пугая прохожих, и на волне эмоций быстро миновала остановку, надеясь растерять агрессию по дороге до Центра, которую она собиралась преодолеть пешком. И если какой-то там нахал собирается ее преследовать, то пусть помучается, догоняя ее. Алан действительно шел следом, пытаясь подстроиться под ее шаг. Джулия свернула в подворотню узенькой улочки, сокращая расстояние, и остановилась. Резко. Потому что позади раздался скрип колес. А потом какие-то мужчины принялись усиленно склонять ее личного маньяка сесть к ним в машину. Волкан не выглядел растерянным, он вполне спокойно смотрел прямо в глаза незнакомцам-крепышам. Джули уже давно поняла, что этот придурок - мазохист, испытывающий страсть ко всему, причиняющему боль не только ему, но и окружающим. Поэтому, когда его подхватили под руки и ударили в живот, парень не вскрикнул - стиснул зубы и слегка пошатнувшись, повис на руках мордоворотов.
- Эй! - влезла в их увлекательный диалог девушка. - Вы чего делаете? Я сейчас полицию позову!