Окна все в решетках. Одна из идей была спуститься с парашюта на крышу. Благо, многоэтажек вокруг полно. Но
Как-то совсем уж зашкварно, аргументировал мою затею Дрон. Миссия точно будет невыполнима.
Я не знаю, почему он так посчитал, но с ним все согласились. Поэтому мы решили идти по более реализуемому пути. Вероятностный расчет показал, что то, что мы планируем сейчас сделать, имеет удовлетворительные шансы.
Мы встретились с Павлом недалеко от ВИЦа, в сквере. Он сидел на лавочке и залипал в смартфон. Говорят, что так тебя точно ни в чем не заподозрят.
Он увидел меня:
Осмотрелся?
Да.
Что думаешь?
Крепость укреплена со всех сторон. Осада возможна только силами всего клана. И вероятности всё равно крайне малы. Насколько я знаю, у вас развита система подкреплений.
Тьмушник давно перестал удивляться моему машинному.
Да. Это даже не обсуждается, хмыкнул он, ты уверен, что это сработает?
На шестьдесят два процента. Это хорошие показатели.
А если мы попадем в другие проценты?
Будем реализовывать иной подход, безэмоционально ответил я, и, тебе, возможно, придется пожертвовать собой.
Вот это меньше всего хотелось бы. Но ты ведь сможешь добыть сведения? Передашь Кэтрин, если что? Обещаешь?
Я не осознаю понятие «обещаешь». Но могу сказать, что я это сделаю.
Время: 19:53
Наверное, пора. Как думаешь, что может пойти не так? спросил меня бывший главарь тьмушников.
Если перечислять всё, то это займет очень много времени.
Обнадеживает. Ладно, переодеваемся. Через пять минут приедут.
Приехала скорая помощь. С мигалкой, врачами и недоумевающей охраной перед входом в ВИЦ. Врач и его помощник быстро выгрузились, схватили сумки и быстрым шагом пошли в сторону ВИЦа.
У Петра Николаевича в ВИЦе остался работать старый другстарший нейроинженер. Возраст у него был почтенный, а сердце постоянно шалило. Его уже какой год хотели сократить. Смерть на рабочем местелишний геморрой для работодателя. И вот, наконец-то, свершились страхи руководства.
Евгению Ахметовичу стало плохо. Правда, плохо ему стало за двадцать тысяч долларов. Учитывая, что одна такая зеленая купюра стоит 327 рублей 99 копеек, это хорошая цена для того, кто хочет уйти на пенсию достойно. Всего-то надо прикинуться больным, каким он и является на самом деле. Старый нейроинженер не стал задавать вопросов, потому что зналчем меньше знаешь, тем крепче спишь. Это была его любимая пословица. И именно поэтому он так долго проработал на этом месте. Любопытствоне его порок.
Я вытащил из рюкзака медицинскую сумку. Точнее, она была обычной, но с вышитым красным крестом. Получилось довольно правдоподобно. В сумке, помимо прочего, было два комплекта медицинских халатов и маски класса FF3. Такие вещи оказались в запасе у тьмушников. Они не могли позволить себе вызвать врача, поэтому Пётр Николаевич, как самый сведущий в медицине, иногда исполнял роль хирурга и стоматолога. Получалось у него не всегда хорошо, но как говоритсяза неимением выбора. Под его рукой за десять лет померло всего двое.
Настоящих врачей остановила охрана, и это им явно не понравилось. Мы не слышали, о чем разговаривали люди, но жестикулировали они размашисто. Доктор был недоволен. Его не пускают к умирающему пациенту. Коренастый охранник набрал кого-то по телефону. Поговорил, покачал головой и пропустил их.
Теперь наша очередь. Мы переоделись и теперь мало чем отличались от настоящих служителей Гиппократа.
Ты уверен, что досматривать не будут? спросил я Павла.
Нет, не уверен. Ну не тюрьма же это, в конце-то концов. Но может Пётр Николаевич ошибся. В общем, не могу ничего сказать, Крит. Может оставишь сумку?
Нет. Отправляемся.
Мы мимикрировали как могли. Обогнули машину так, чтобы нас не увидел ни водитель, ни сами охранники, которым будет казаться, что мы идем со стороны скорой.
Водитель может заметить.
Да плевать. Им знаешь сколько платят. Он даже подумать себя не заставит.
Мы быстро приближались. Десять шагов, девять пять «Самоконтроль 2-ой ступени» позволял сохранять спокойствие на лице. Нас заметил коренастый страж ВИЦа.
Не многовато для одной бригады?
Ответил Павел:
Так важный человек у вас там помирает.
Охранники переглянулись.
Да? Правда? Я и не
Мы спешим. Пропустите. Человек умирает.
Похоже это сработало. Вот поэтому Павел и пошел со мной. Как выразился Дрон«Ты бы ляпнул что-нибудь». Охранник метнулся к электронному турникету. Прозвучал звуковой сигнал, загорелось зеленым.
Да, проходите. Вас проводят.
Нас пропустили, несмотря на то, что металлоискатель затрубил тревогу. Мы попали в просторный холл. Повсюду пестрил мрамор и причудливые композиции в виде знака бесконечностисимволикой IHole. Пустая вычурная стойка на рецепшенекрасивая девушка, встречающая посетителей, давно покинула своё рабочее место.
Я вас провожу, ожидаемо сказал охранник.
Как и было обещано, камер видеонаблюдения на нашем пути не встретилось. Евгений Ахметович разыграл драму там, где нужно. На первом этаже, в складских помещениях оргтехники. Старшему нейроинженеру стало плохо, когда он отправился за весьма нужными в восемь вечера, канцелярскими принадлежностями.
В нашем плане столько дыр
Когда мы уже стали слышать отдаленные голоса людей где-то впереди, Павел остановился.
А, черт! Аккумулятор от кардиостимулятора у тебя, Вован? наигранно ошалело спросил он.
Охранник остановился чуть впереди. Развернулся, удивленно посмотрел на нас. Я удивленно посмотрел на тьмушника и ответил ровно так, как мне сказали это сделать:
В смысле? Я же тебе его отдал.
Твою маать! А у Димки с Петровичем тоже не было
В чем дело? спросил охранник.
Мы забыли акум от кардиостимулятора! Надо срочно вернуться. Быстрее обратно, я не помню дорогу.
Я пойду к больному, быстрее давай!
Так стоп, мне не положено. Идем только вместе, засуетился охранник и потянулся за рацией на поясе.
Куда вместе?! Человек помирает! Вова, беги, блин! Проводите меня, ну! Он сам дойдет, вон уже слышно, как человек страдает. Не заблудится!
Черт! выругался охранник и посмотрел наверх. Убедился, что камер тут нет. Вдруг начальство увидит, что чужие без сопровождения по коридорам ходят Ладно, пошлите быстро! А вы прямо и налево! Никуда больше не ходите!
Я промолчал и ускоренным шагом направился в указанном направлении. Всё произошло так быстро, что охранник не смог толком опомниться. Я нёсся в одну сторону, Павел в другую. Мужчина завертел головой, снова чертыхнулся и чуть ли не вприпрыжку последовал за Павлом, оставляя меня одного в не очень гордом одиночестве.
Хорошо. Первый этап исполнен. Если бы мне пришлось делать корректировки из-за того, что нас могли сопровождать двоеПавлу бы это не понравилось. Хотя нам и говорили, что сопровождающийвсегда один человек.
На самом деле сейчас всё приемлемо. Нас не стали досматривать, не просканировали чипиды, которых у нас вообще нет. Вот ониоткрытые врата перед спешащими на помощь докторами.
Второй этап.
ХОЧУ В ТУАЛЕТ!!!
Я развернулся и направился обратно. Озираясь по сторонам и прислушиваясь, я дошел до нужной двери. Даже туалеты здесь сверкали чистотой и выпендрёжем. Ажурные зеркала и люстра. ЛЮСТРА. В туалете.
Я зашел в одну из кабинок, сел на унитаз и навострил уши. Сейчас всё зависит от других. И мне это не нравилось.
Павел должен вернуться ко входу, поблагодарить охранника и без него дойти до скорой помощи. Он сделает вид, что взял что-то из машины. Когда будет возвращаться, скинет дозвон своему якобы больному другу. Это будет ему сигналом, что можно завязывать со спектаклем. Сам при этом перед охранниками скажет: «А, всё? Живой? Ну, слава Президенту. Тогда жду вас».
Всё это должно произойти в пересменку! В корпорации IHole любое отхождение от правиллишение премии. Второеувольнение. Ничто не должно помешать охране смениться. Старый пост, разумеется, доложит, что в здании трое посторонних. И они будут ждать на выходе именно троих.
И они дождутся.
В туалет забежал запыхавшийся пожилой мужчина.
Ты тут? Эй! Быстрее, они уходят!
Евгений Ахметович, весь красный, вспотевший, пробежал коротким путем, через лаборатории, сокращая путь. При выборе «сцены», мы учли и это. Я выскочил из кабинки и молча швырнул ему медицинский халат, маску и шапочку. Он переоделся со скоростью метеора в стратосфере. И не скажешь, что старый.
Всё, давай! на этих словах он выскочил наружу.
Теперь он должен будет опередить двоих врачей и сопровождающего их охранника, которого пересменка не затронула. В 20.00 меняется только охрана на выходе.
Он выйдет быстро, попрощается с опущенной головой. ВИЦогромный, а Евгений Ахметович всегда был незаметный и тихий. ВОЗМОЖНО, замаскированным его и не узнают. У него спросят, а где остальные. Будут переглядываться, возмущаться почему тот без сопровождения, но ничего не сделают.
Он уйдёт, зайдет за скорую помощь. Снимет халат, выбросит где-нибудь, и больше никогда не вернется в Центр. На следующий день, курьером от него получат «Заявление об увольнении». Начальство будет так радо, что избавилось от умирающего сотрудника, что не будет докапываться, почему в компьютере, в тот день, Евгений Ахметович пришел на рабочее место, но так и не ушел.
По крайне мере, таков был план.
У меня есть время, если всё вдруг пойдет наперекосяк. Если понадобитсяя успею удрать отсюда прорывом. Сумка была тяжелой. Один только «Ратник-4» весил шестнадцать килограмм. Я взял с собой пистолет Глок, боевую гранату, армейский нож и компактную глушилку радиосигналов. Тьмушники говорили, что я псих. Но мой орк на это лишь довольно улыбался.
Всю эту амуницию я закопал лекарствами и медицинскими приблудами. Конечно, металлоискатель зафиксировал всё это. Но охрана не была удивлена. Да и как можно обыскивать врачей, спешащих к умирающему?
-[ Добро пожаловать, солдат «ошибка». Живи с достоинством, умри с честью! ]-
Поверх бронекостюма я одел обычный свитер и широкие штаны. На шлем накинул кепку. Если я засвечусь на камерах, есть шанс, что меня перепутают с жирным страшилищем. Конечно, с таким разрешением видео, при детальном изучении записи, всё будет понятно. Но в режиме реального съема данных никто не будет приближать картинку. И в случае тревоги ко мне не зашлют роту терминаторов.
В полной боевой готовности я уселся на унитаз и закрыл дверь в кабинку. Единственное, что я сейчас могслушать. Шаги, голоса и суета будут означать, что мы провалились с треском и тогда мне придется идти по пути смерти и разрушения. Что с вероятностью 56,3 % приведет меня к гибели. Я бы никогда не пошел на такие риски. Но время до критического сбоя каждую секунду оповещает меня о тревоге.
Время 23.07
Я понял, что существует такая вещь, как «Везение». Мне непонятно ее назначение, но в голове вертелся вопрос: «Чем отличается везение от грамотно спланированного дела?». Сейчас мне тяжело на это ответить.
А еще тьмушники странные. Я бы на их месте никогда бы мне не помогал. Да, возможно мои способности им и смогут пригодиться. Но иметь дело со мнойбольшой риск. И никакие цели не могут стоить таких средств. Для них пойти на смерть ради 2 % вероятности успеханормальное явление. Я же этого не понимал.
Мои размышления прервал внутренний таймер. Мне не нужны были часы, и я знал, что сейчас было 23.08. Пора выдвигаться. Дежурный свет в коридорах никогда не гаснет, от четверых до десяти охранников дежурят и держат палец на красной кнопке тревоги. Они постоянно патрулируют коридоры, заглядывают в помещения. Два человека смотрят в камеры, которые реагируют на движение. Я знал это, просто проанализировав окружение. Всё это было для меня очевидным.
-| Экзосистема активирована|-
Забрало из тонированным пуленепробиваемого стекла с характерным жужжанием опустилось. Тело сразу стало подвижнее, быстрее, сильнее
Легким движением бронированных ягодиц я покинул место очищения шлаковых контейнеров. Прежде чем выйти, прислушался. Тихо. Приоткрыл дверь. Никого. Я не знал маршрут патрулирования, поэтому приходилось постоянно прислушиваться и рассчитывать пути отступления.
Всё самое интересное находится на верхних этажах. И чем выше, тем совершеннее система защиты. На входе я зафиксировал три камеры двух моделей. Я знаю все их технические характеристики. Телеметрия, угол обзора, скорость разворота, резервное питание от аккумуляторов в течение суток. Все это хранится в моем ядре памяти и выгружается в считанные миллисекунды.
Человеческая планировка систем защиты несовершенна. В них часто встречаются дыры. Камеры с ночным видением и детектором движениядорогие, и даже в ВИЦе их стараются использовать в разумных количествах. Они крутятся из стороны в сторону, сканируя местность. Их обзор ограничен. Я могу рассчитать слепые зоны вплоть до сантиметра. Зная технические характеристики систем защиты и движимого телато есть меня, это просто. Человеку это не под силу. Но рассчитывают ли они, что к ним заявится скриптоид?
Но были и неприятные моменты. Например, коридор. А впереди камера. Ничто не скроется от этого всевидящего ока. И здесь точно есть что-то подобное. Не может не быть.
В моей голове остался старый план здания. Еще когда он был госпиталем. Я могу рассчитывать только на него, но уже успел заметить большую перепланировку.
Я тихо вышел. Тяжелая экипировка на ногах отдавалась скрипом по белоснежному мрамору. Черт. Думал же, что надо изучить класс «Убийца». Навык «Тихая поступь» мне бы сильно пригодился.
Если судить по словам Петра Николаевича, в здании только одна лестница и один лифт. Там всё в камерах и это любимое место для обхода охраной.
Поэтому я пошел в противоположную сторону. Я проходил мимо забитых всяким хламом комнат. В складских помещениях были мебель, декорации и всякая шушера для украшений главного холла. IHole выделял огромные деньги для поддержания определенного антуража в своих ВИЦах. Камера здесь была всего одна, и я, дождавшись, когда она вывернется под определенным углом, постоял под ней, прижавшись к стене, и быстрым шагом, стараясь не шуметь, направился в сторону
Да. Обычный тупик в конце коридора. По разные стороны какие-то двери, но меня они не интересовали. Здесь нет ничего полезного.
Мне повезло, что я в России. И мне повезло, что я уже знаю, что такое «понт». Понтуются тут все. Покупают пустые пакетики из ЦУМа, заполняют их шмотками из «СеконХенда» и ходят кругами вокруг своего дома, пока последний сосед не повздыхает, глядя на успешность Тамары из квартиры номер А001АА.
Так же и здесь. Этот этажнавал складских помещений и самых ущербных лабораторий, в которых техникой безопасности подтирают задницы студентывыходцы крутых институтов. Здесь испытывают кресла, насадки на новый кабель IHole, мягкость игрового кресла и многие другие, очень важные обществу, вещи. На это обязательно нужно выделить несколько миллиардов рублей. Ведь изучение феномена «как цвет кабеля влияет на психику человека» очень важно. Потом еще несколько миллиардов на предтестирование, тестирование, послетестирования и
Так! Мои мыслительные процессы начинают забиваться мусорной информацией. Я к тому, что «дешевый понт дороже денег» работает и в обратную сторону. Петр Николаевич рассказал мне, как проводился декоративный ремонт в ВИЦе. Если ресепшен и блестит настоящим мрамором, то всё, что под нимсклеено синей изолентой и соплями выходцев ближайшего зарубежья. Он так и сказал. Это не мои слова.
Стена передо мной казалась крепкой. А по старому плану госпиталя за ней есть еще одна лестница вверх. Я пощупал фальшстену, постучал, и сразу же понял, что она полая. Дешевый гипсокартон обшит декором под настоящий камень в стиле «Лофт».
-| Мощность перенаправлена в правую руку|-
Не знаю почему, но мне стало смешно от такого уведомления. И я почему-то вспомнил Арли. Странно
Я замахнулся.
Глава 3. Алгоритм не страдает от ложной интерпретации бессознательности
Рассчитав все за и против и подумав немного о законах Ньютона, я опустил кулак. Состав гипсокартона, сила удара, масса, гаснувший импульс и плоскость кулака вывели меня на гениальное решение: будет громко. Поэтому я достал армейский нож и стал ковырять кусочек за кусочком. Наконец отверстие стало приемлемых размеров. Бронированные пальцы цеплялись за куски тонкой стены и аккуратно, стараясь не шуметь, вырывали из нее целые пласты. Теперь дыра стала достаточно большой, чтобы в нее протиснуться. Остается надеяться, что здесь не проходит патрулирование, иначе огромная дыра в стене привлечет внимание.