Затмение. До и после. Тетрадь 31 - Юрий Киреев

Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.

Учительнице школы 7 Марине Николаевне

Распустились в сентябре
Пышные букеты.
На линейке во дворе
Рапортует лето.

Не с того блестят глаза,
Что на ровном месте.
«Будем,  завуч так сказал, 
Грызть науку вместе!».

Как один, ученики
Навострили зубы.
И хрустящие деньки
Потекли на убыль.

Уплотнил учебный день
До медали каждый.
Не понашему сидеть
В каждом классе дважды.

Книги каждому к лицу,
Как бойцу доспехи.
Станут грамотой к концу
Личные успехи.

Как раскроет снова дверь
Лагерное лето,
Станут главными теперь
Майские букеты.

Каждый радостно спешит
К солнцу подключиться.
Жарить спину от души.
Есть от пуза чипсы.

Беготня  до жара щёк.
Лето  лучший привод.
Но куда важней ещё
Заточной период.

14.11.2016 г.

От передач давно телеодышка.
Глоточек воздуха  на сердце, что ладонь.
Гляжу: на санках царствует малышка.
Мне это царство  лучший валидол.

Красна зима весёлая от шуток,
Как женщина от щедрых распродаж.
Как не примерить беленькую шубку,
И не пуститься в солнечный кураж.

А во дворе знакомые сюжеты.
Счастливцы с запорошенных машин
Снимают бережно пушистые береты.
И каждый по делам уже спешит,
Остывшую опробывая скорость.
А у кормушки воробьиный сторож
Обиженно отряхивает лапки.
И мальчик, просыпаясь на ходу,
Приватизирует сугроб под окрик папки
И прячется в серебряном саду.

Весь мир прекрасен за стеклом прозрачным
Но не всегда  за жидкокристаллическим.
Земля огромна и не однозначна.
И не совсем высокому приличествует.

Ведь не эбола жадно судьбы косит.
Там каждый день под страшный суд косит.
Я тумблером снимаю все вопросы.
Но каждый всё равно опять висит.

Искристый день. И никуда не деться
От телевизионных чёрных масок.
Они счастливое прореживают детство
И мёртвую выращивают расу.

И нету урожайней огорода.
Вспороть арбуз, потом вспороть живот.
Потом, уже, апофеоз возводят
Там из голов, отъятых у народа
А бог молчит ни мёртвый, ни живой.

Стал крест ножом. И горы стали выше.
Лишь не хватает головы одной.