Мария Ордынцева
Пять часов вечера
Я снова шел по улицам этого странного города. Кажется, я уже бывал здесь раньше, но не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах.
Из-за толстых каменных заборов висели лапами пальмовые листья и плети виноградных лоз, углы подпирали нарядные кипарисовые колонны. Они шелестели на легком ветру тревожно, перебивая друг друга, но я не понимал их речь.
Я шел по кривым старинным улочкам и никак не мог понять, что здесь не так. Какоето невнятное ощущение преследовало меня, никак не желая проявиться точнее.
Длинные тени от домов и деревьев под ногами делали мостовую похожей на зебру или нескончаемо длинную иллюзию лестницы. Стоп иллюзия да, пожалуй, это слово очень подходило под мое невнятное ощущение. Но в чем она?
Уверенные белые и серые штрихи стен домов, логично дополнявшиеся серо-фиолетовыми тенями и задумчивым терракотом, украшенные гирляндами окон, увенчанные черепицей. И словно бант на подарочной упаковке высохший плющ, затянувший корсетом одну из стен во внутреннем дворике и улегшийся загорать на крыше в обнимку с каминной трубой.
Кажется, приближался вечер. Но вокруг было тихо и пустынно, лишь вдалеке маячило несколько темных фигур. Впрочем, попадая в просветы домов, они пестрели вполне жизнерадостным желтым или красным цветом.
Я решил поговорить с кем-нибудь. Возможно, это дало бы мне понимание происходящего. Но в пустых витринах лавок было тихо, двери заперты и даже как-то смазаны что ли Словно невидимый туман окутал все это непонятное мне место, заворожив его жителей и самое жизнь.
Наконец, я догнал ближайшие ко мне две фигуры. Это были две старухи, идущие под руку. У каждой пустая корзинка на локте. Обе в шляпках, с седыми короткими волосами. На одной вязаная горчичная кофта и красноватая юбка, на другой все черное и полосатое. Они неспешно ковыляли по улице, что-то тихо обсуждая между собой.
Приблизившись, я услышал обрывки их голосов:
Будем надеяться на лучшее, Роза
Мадонна, когда же кончатся эти пять часов!
Простите! окликнул я их. Они остановились, недоуменно озираясь по сторонам. Я обошел их спереди и остолбенел. Их лица словно заволокла невидимая вуаль рассмотреть их было невозможно, угадывались лишь общие черты и какой-то пронзительно синий цвет на месте глаз у одной из них, которую товарка назвала Розой.
Простите, еще раз повторил я в замешательстве, но Роза сама продолжила разговор, всплеснув руками и обратившись к небу:
Ангел небесный! Да ведь это он!
Ее подруга, не скрывая своей радости, вдруг затараторила молитву «Padre Domini» , перекрестилась потом наспех и склонилась передо мной:
Наконец-то! Мы так долго ждали! Так долго!
Меня?! удивился я, не понимая уже абсолютно ничего.
Конечно, если я хоть что-то еще понимаю в этой жизни! тон ее не подлежал сомнению.
Да, Мануэла, это он! горячо поддержала ее Роза. Позавчера мне описывала его Изабелла, он являлся ей во сне. И лицо у него было очень четкое, светлое! Значит, скоро все закончится! Возблагодарим за это Господа!
Сны Изабеллы всегда сбываются, это все знают, кивнула согласно Мануэла и обратилась ко мне снова:
Мы только хотим, чтобы все закончилось побыстрее. Ведь это в ваших силах!