Алексей Будищев
Агашка
Земский начальник Талыбин, молодой и нервный блондин, сидит у себя в камере за столом, накрытым красным сукном. На его груди совершенно новенький должностной знак. В камере душно и сумрачно, пахнет овчиною и человеческим потом. Перед земским начальником, в двух шагах от стола, стоят двое один еще молодой парень лет 22-х, рябой и угрюмого вида, другой пожилой, с подобострастно смеющимися глазами. На молодом надет рваный полушубок, на пожилом выцветшая чуйка, какие носят мещане. Еще дальше, у стены, на скамьях сидят несколько мужиков в полушубках и с вспотевшими лбами.
Земский начальник долго перелистывает бумаги, затем поднимает от бумаг глаза и, обращаясь к угрюмому парню, спрашивает:
Вы Агап Дудырин, так? А вы мещанин Пестравочкин? переводит он взор на выцветшую чуйку.
И тот и другой кивают головами.
Так вот, Агап Дудырин, продолжает земский начальник:-вы обвиняетесь в том, что в ночь с 27-го на 28-е декабря, будучи на сельских гумнах, вы поранили выстрелом из ружья пеструю свинью, принадлежащую мещанину Пестравочкину. Признаете ли вы себя виновным?
Угрюмый парень смотрит некоторое время на земского начальника, а потом переводит глаза куда-то в бок.
Я, ваше благородие, наконец говорит он, с трудом вытягивая из себя слова, я, ваше благородие, допреж того говорил ей: брось, говорю, Агашка, это, не вводи меня в грех; буде, говорю, побаловалась и буде. А она, на место того
Кто она? перебивает его земский начальник.
Кто она? Жена моя Агашка, говорит парень.
Земский начальник нетерпеливо передергивает плечами.
Да я вас совсем не о жене вашей спрашиваю! вскрикивает он. Вы ранили выстрелом из ружья свинью Пестравочкина и поэтому должны отвечать по закону, во-первых, за поранение животного, а во-вторых, уплатить Пестравочкину издержки в размере пяти рублей. Так вот, что вы скажете в свое оправдание?
Парень молчит и тяжело отдувается; от напряжения на его лбу выступает пот, похожий на капли воска.
Да я вот что скажу, вытягивает он из себя, я дорежь того ей говорил: брось, говорю, Агашка, баловство
Да вы опять о том же! вскрикивает земский начальник. Слушайте, вы дураком не прикидывайтесь и говорите по порядку. В ночь с 27-го на 28-е декабря вы были на сельских гуннах? Да?
Были.
Что же вы там делали?
Ничего не делали.
Так зачем же у вас в руках было ружье?
А нешто палкой зайца убьешь? спрашивает в свою очередь парень. Я на гумнах зайца караулил, добавляет он, к просяным одоньям заяц ходит.
Ну, вот и отлично, говорит земский начальник, очевидно улавливая какую-то нить и радуясь этому. И так, вы сидели на гумнах и ждали зайца. Что же было потом?