Фрэнсис Брет Гарт
Лото, или похождения молодого человека на поисках религии
М-ра Бенджаминса[1].
Я помню его маленьким мальчиком, сказала герцогиня. Его мать была моим большим другом; знаете, она была одною из моих подруг на моей свадьбе.
И с тех пор вы никогда его не видали, мама? спросила её старшая замужняя дочь, нисколько не казавшаяся старее своей матери.
Никогда; он вскоре осиротел. Я часто упрекала себя за это, но так трудно посещать мальчиков.
Этот простой, но изящный разговор происходил в рабочей комнате Плушама; хозяйка прекрасного отеля сидела, окруженная своею семьею, все её замужние дочери были подле неё. Одна из них ловко вязала на золотых спицах самым причудливым узором шелковый кошелек; никто бы не поверил, зная почти баснословное богатство герцога, чтобы этот тонкий кошелек предназначен был вместить в себе сумму не менее как в 1.000,000 фунтов стерлингов; другая вышивала туфли исключительно жемчужными зернами; третья раскрашивала что-то самыми редкими красками и золотила тончайшим сусальным золотом. Красивые женщины работали, нагнувшись над пяльцами с блестящею вышивкою, и красивые пяльцы касались грудей, убранных жемчугом. Другие, сидевшие подалее, часто напевали мелодии, пробуя пассажи нового романса, сообщенного им в рукописи и сочиненного каким-нибудь преданным, титулованным другом исключительно для аристократического круга и никак не для публикации.
Сама герцогиня, не имевшая себе равной по красоте, богатству и положению, была замужем за первым аристократом трех соединенных королевств. Те, кто занимался этими делами, знали, что дети были положительно во всем схожи с родителями особенность аристократов и богачей. Они все между собою были похожи, точно братья и сестры, кроме родителей, благодаря чистоте их крови, изяществу манер и роскошной обстановке, родителей можно было принять за их же старших сына и дочь. Дочери, за исключением одной, были все замужем за первыми аристократами страны. Это исключение составляла леди Кориандер, которая имея выбор только между маркизом и человеком, жившим своими доходами в 1.000,000 ф. стерл., еще выжидала. Они собрались в священной изящной интимности семейного круга за завтраком, и у всех на царственных лбах блестели коронки, которые они всегда носили из сыновнего уважения в торийскому направлению отца и к ритуалистическим вкусам матери; вид был столько же изящный, сколько ослепляющий. Эта особенность и сильное фамильное сходство побудили их зятя, добродушного Ст. Аддльгурда, сказать: «клянусь душою, знаете, вся эта изящная толпа имела вид карточных козырей». Ст. Аддльгурд был радикал. Имея доходу 15.000,000 ф. стерл. и принадлежа к одной из старейших фамилий Британии, он мог себе дозволить быть таковым.
Мама, я обронила жемчужину, сказала лэди Бориандер, наклоняясь над персидским ковром.
С ваших губок, милый друг мой, сказал Ло́то, входя в ту самую минуту в комнату.
Нет, из моей работы. Это была очень ценная жемчужина, мама; папа заплатил за две Исааку и сыновьям 50,000 ф. стерл.
А, в самом деле, сказала герцогиня, лениво поднимаясь: пойдемте завтракать.
Но, ваша светлость, вмешался Лото; он был еще очень молод и на четвереньках ползал по ковру, ища упавшую жемчужину. Подумайте, сколько это стоить
Дорогой друг, вмешалась герцогиня, с большим тактом, слетка приподнимая его за фалды сюртука, я жду вашу руку.
* * *Лото был страшно богат. Владея семнадцатью замками, пятнадцатью виллами, девятью охотничьими павильонами и семью городскими домами, он имел, кроме того, другие владения, о которых даже не слыхал.
Все в Плушаме играли в крокет, и все играли отлично. После чистоты их крови и громадного богатства, семья их славилась этим искусством. Однако, Лото скоро надоела игра, он серьёзно ушиб себе свою аристократическую больную ногу, и прихрамывая побежал к герцогине.
Сноски
1
Подразумевается Бенджамин д'Израэли, лорд Биконсфилд; и самое название повести: «Ло́то» (Lothaw) должно напомнить роман д'Израэли: «Лотар» (Lothair).