Свет ночи
Дмитрий Стахов
© Дмитрий Стахов, 2018
1
В приемной Раечка повязывала шарфик: лето было дождливым, холодным, туманным, Раечка поет в хоре, на концерте которого я как-то был, ждал чего-то лирического, оптимистического, скажем об обретении усталыми людьми светлой жизни, но хор два часа распевал псалмы на латыни, и мне удалось хорошо поспать. Раечкин нынешний муж еле-еле достает ей до плеча, у него огромный живот наши сплетницы говорят, что Раечка завязывает ему шнурки, короткие сильные руки, и он пишет для Раечки диссертацию.
Раечка поставила ногу на стул, подтянула чулок, поправила резинку: полные икры, тонкие щиколотки, кожа над резинкой ослепительно бела. Подтянув второй чулок и опустив подол юбки, Раечка посмотрела на свое отражение в зеркале, промокнула салфеткой ярко накрашенные губы, и наши взгляды встретились.
Ты неотразима, сказал я.
У меня вся тело такая, Антон Романович, Раечка выставила вперед левое плечо и притопнула.
Где все?
Прорыв плотины: смыло несколько деревень. Взрыв на полигоне: в областном центре ходят в противогазах. Обрушение крыши торгового центра: мелочи, собственно, каких-то полсотни погибших. Раечка застегнула верхнюю пуговицу на плаще, провела руками по бедрам. Вы оттуда, где нет Интернета и телевизора? Где это благословенное место?
Почему?
Что «почему»?
Почему в областном центре все ходят в противогазах?
Потому что на полигоне уничтожали химическое оружие. Его привезли из какой-то страны, не помню название. То ли на «С», то ли на «Л».
Ирак?
Может быть. Знаете, есть собачье противогазы, но не для всех пород, скажем для французских бульдогов нет, а для немецких овчарок есть, и они подходят для дворняжек, но вот для котиков противогазов, как и для бульдогов, не предусмотрели. Котиков жалко. А где ваши очки?
Для дали уже не ношу.
Для чего?
Чтобы смотреть вдаль, Раечка, мне очки уже не нужны. Возраст. Годы берут свое.
А вблизи?
А вблизи всё давно кажется одинаковым.
Раечка подхватывает сумку, толкая перед собой волну телесного аромата утыкается в меня высокой грудью, говорит мне на ухо: «Все вы, мужчины, кокетки!»
Она выходит в коридор, я смотрю ей вслед и слышу голос нашего начальника.
Ну-ну, хватит! Заходи!
Я так и думал наш начальник стоял между двумя, внешней и внутренней, дверьми кабинета. Закатанные рукава рубашки. Подтяжки. Ослабленный узел галстука. Стакан с виски.
2
Мы сидим друг напротив друга за столом для совещаний, отражаясь в его полированной столешнице. Наш начальник не ставит стакан на стол. На рабочем столе только тонкая папка с бумагами. В ней что-то очень важное. Наш начальник стремится к чистым, гладким поверхностям. Его телефоны упрятаны в ящик стола. Если надо позвонить, он его выдвигает. Если надо что-то написать, он выдвигает другой, тот, где лежат блокнот и ручка. В ещё одном ноутбук. Тамковская обозначает это как проявление возвращения вытесненного. Такие ритуалы в интерпретации Тамковской, позволяют нашему начальнику не пропускать в сознание запретные мысли. Тамковскую волнует что это за мысли? Меня же как созданная нашим начальником система работает и каковы результаты её работы? В этом главные наши противоречия с Тамковской. Помимо прочих. Её интересует «что?», меня «как?»
Как ты себя чувствуешь? спросил наш начальник.
Отлично! Я всегда себя чувствую отлично.
Он усмехнулся и отпил из стакана. Причмокнул. Он любит виски со слегка гниловатым привкусом торфа. И презирает меня за то, что я люблю что-то попроще.
Ты какой-то одутловатый. Дышишь в сторону. Пил?
Мне удобно держаться однажды выбранной легенды: я пьяница, которому стать алкоголиком не дает редкое генетическое заболевание алкоголь не может включиться в метаболизм клеток, так как его не пропускают мембраны моих митохондрий. Это очевидная чушь, но когда-то мне удалось правдоподобно её изложить психологи, как и все мистики, трепещут перед естественными науками, и коллеги в неё поверили. Как ещё раньше поверили в то, что я человек ранимый и могу сорваться из-за совершеннейших мелочей.
Что тебя расстроило на этот раз?