Вацлав Воровский
В кривом зеркале (30 ноября 1908 г.)
Воодушевленный редким успехом, который выпал в пятницу на долю «Хохота»[1], я поспешил интервьюировать автора этого действа.
Как пришли вы к этой глубокой, единственной в мире философии хохота? спросил я, преисполненный восторга.
О, это целая история, начал автор и рассказал мне следующее:
Еще недавно я делил космос на три неравные половины. Самой большой из этих половин был я сам, я царь природы, обладатель разума и воли. Второй половиной была моя пьеса эта сокровищница моих мыслей и сценической бутафории. Третьей, самой маленькой половиной была публика, т. е. серая масса зрителей, читателей, покупателей моих книг и театральных билетом.
Как это глубоко и тонко, невольно перебил я.
Автор пропустил мимо ушей мое робкое замечание и продолжал:
В этом делении я был властелином. Я царил над моей пьесой, а пьеса царила т. е. должна была царить над публикой. Я чувствовал себя сверхчеловеком. Я был счастлив. Так продолжалось до пятницы вечером, прибавил он с меланхолической улыбкой.