- У тебя ещё есть шанс, брось оружие! - скомандовал он.
Бандит не подчинился и крикнул в заросли.
- Заткнись мусор, нет у меня никаких шансов если ты не дашь мне уйти, или я его порешу.
- Тогда и сам получишь пулю.
- Я её и так получу. Ты же меня от вышки не отмажешь, верно?
Васильков просто тянул время, он ждал что сюда потянутся Старцев, Егоров или хотя бы Бойко. Люди бывалые, имеющие опыт в переговорах с такими маститыми преступниками как Хирург.
Он лихорадочно думал о чём ещё можно потолковать с бандитом, но не вышло. Курочкин вдруг вцепился в правую руку Хирурга, вооружённую ножом, извернулся, намеревался бросить его через себя или выполнить подсечку. В рукопашной он делал это много раз и ему всегда сопутствовала удача, так почему бы не пустить в ход этот приём против отпетого уроки. У него получилось бы, но в лесу вдруг глухо бахнул выстрел, Александр знал что таким звук получается когда стреляют в упор. Часть пороховых газов рвёт мягкие ткани тела, другая залетает под одежду, поэтому выстрел выходит не хлёсткий, неотчётливый, а смазанный, басовитый. Дальнейшие действия происходили с потрясающей скоростью - Хирургу некогда было исполнить свой варварский ритуал, он оттолкнул сержанта согнулся пополам и ринулся через кусты к тропинке. Курочкин схватился за живот, упал на колени, а затем и вовсе повалился на бок. Васильков выскочил из укрытия и стремглав помчался к раненому товарищу, он пытался на ходу произвести единственный точный выстрел по убегавшему бандиту, не в голову, не в торс, а пониже - в пятую точку или по ногам так, чтобы без летального исхода. В последний момент майор передумал, на тропинке, за кустами могли быть его товарищи или случайные прохожие, не дай бог промахнуться.
Хирург не просто удирал в сторону тропинки, боясь милицейских пуль, он петлял словно заяц подранок, перепрыгивал через мелкие препятствия, ловко огибал деревья и крупные завалы. Попасть в такую маневрирующую цель и впрямь было трудно. Подбегая к Курочкину, Александр краем глаза видел убегавшего бандита и с сожалением осознавал, что через пару секунд тот скроется из виду, ищи его потом по Москве или области. Однако то, что произошло удивило и обрадовало Василькова. Продираясь через очередной завал, Хирург внезапно запнулся и с громким криком упал в траву, из-за ближайшего куста выскочили Старцев с Егоровым. Иван отбросил трость и навалился на бандитов всем телом, а Василий хорошенько ударил его по голове рукояткой пистолета. Бандит дважды дёрнулся и затих.
- Сержант, открой глаза. Курочкин, слышишь меня?
Васильков принялся осматривать бывшего подчинённого - вся шея пониже кадыка была в кровяных потёках, Александр быстро оглядел горло разведчика и облегчённо выдохнул, шея была цела. Однако на офицерском кителе, в районе живота зияла небольшая дырка с тёмными следами сгоревшего пороха. Александр быстро расстегнул пуговицы, распахнул полы, белая нательная рубаха под кителем тоже оказалась окровавленной. Васильков оглянулся на звук приближавшихся шагов и увидел Старцева, тот позабыла своей трости, шёл к боевым товарищам, сильно хромал, но шагал довольно быстро.
- Живой? - издалека крикнул он.
- Дышит!
Курочкин среагировал на знакомые голоса, открыл глаза скривился от боли, и прошептал:
- Взяли?
У Василькова свалился камень с плеч:
- Напугал ты нас, - ответил он. - Взяли гада, в наручниках повели к машине, но ты лучше помолчи, сержант. Живой, вот и слава богу.
- Сейчас мы тебя в больничку связем и всё будет путём, потерпи.
Старцев заметил офицеров НКВД, подбегавших к ним и крикнул:
- Носилки сюда, живо!
Эпилог
Минуло двеннадцать дней московской осени сорок пятого года. День понемногу уменьшался, ночи становились холодней, днём солнце ещё пригревало, но северо-западные ветры всё чаще затягивали небо серый облачностью, окроплявшей Москву мелким надоедливым дождём. Последние выходной день сентября выдался на удивление солнечным и тёплым.
Супруга Курочкина - белокожая женщина с румяными щеками, снова выглядела улыбчивой и счастливой, глаза её излучали радость, ведь ей предстояло наконец-то увидеть любимого мужа.
- Волнуешься? - с улыбкой спросил Васильков.
- Немного, - ответила она. - Мы с ним после войны не расставались. Он, я и дочки - всё время вместе, кроме конечно, его рабочих дней на проклятой станции, а тут целых две недели порознь.
- Немного, - ответила она. - Мы с ним после войны не расставались. Он, я и дочки - всё время вместе, кроме конечно, его рабочих дней на проклятой станции, а тут целых две недели порознь.
- Ну теперь то жизнь налаживается, - влился в разговор Иван. - Теперь ваша семья опять воссоединиться.
- Ох, скорее бы!
Анастасия, Васильков и Старцев беспрепятственно прошли сквозь ворота больницы, где работала Валентина - супруга Александра. Покружив по аллеям больничного городка они подошли к хирургическому отделению.
Анастасия была тут впервые, она с восхищением оглядела огромное здание и поинтересовалась:
- Неужто нам сюда?
- Сюда, сюда, проходи.
Курочкин пошёл на поправку. Вчера заведующий отделением наконец-то дозволил его родственникам и друзьям приехать на свидание. Старцев с Васильковым ранним утром взяли служебную машину и рванули на ней в Рязань за Анастасией.
Поднявшись по гранитным ступенькам они вошли в фойе, Анастасия и здесь охала и вздыхала, оглядывала богатый интерьер старинного корпуса и беспрестанно посматривала на маленькие часики, считала минуты до свидания с мужем. Вскоре появилась Валентина, познакомилась с супругой Курочкина, подала посетителям халаты и повела их в палату.
Пока они поднимались по центральной лестнице, Валя отрапортовала им о состоянии раненого:
- Операция прошла успешно, пулю из брюшной полости извлекли, повреждения зашили, послеоперационное восстановление идёт без осложнений, - говорила она, в основном обращаясь к Анастасии. - Осталась небольшая слабость, под вечер иногда поднимается температура, но всё это в пределах допустимого.
- Значит муж пошёл на поправку?
- Да, причём быстрыми шагами, - Валентина улыбнулась. - Вчера уже просился на улицу покурить, но я запретила.
Два часа назад у сержанта закончилось восстановление в послеоперационной палате и его на каталке перевезли в обычную, правда по ходатайству Валентины, героя-разведчика разместили в небольшой двухместной палате, а не в одной из общих, рассчитанных на шесть, восемь или двенадцать человек.
Первой в палату прошла Анастасия, друзья не стали мешать встречи супругов и остались в коридоре в обществе Вали. Они постояли у окна, поболтали о планах на выходные. Старцев сдержал обещание и выпросил у комиссара Урусова по паре отгулов для каждого оперативника своей группы. Александр Михайлович не возражал, так как был доволен результатами работы.
Минут через пять из палаты выглянула Настя и смущённо пригласила всех войти. Одна кровать в палате пустовала, на второй сидел Курочкин, одетый в полосатую пижаму, бледный но весь из себя довольный.
- Здорово фронтовая разведка! - выкрикнул от двери Старцев. - Как самочувствие?
- Александр Иванович, Иван Харитонович, здравия желаю! - сказал отставной сержант, поднялся и сделал шаг навстречу.
Васильков осторожно обнял его, затем очередь дошла и до Ивана.
- Ну, что сержант, сверли дырку в гимнастёрке! - объявил он. - Мне велено передать тебе официальное приглашение в наше управление на торжественное мероприятие, посвящённое дню работников уголовного розыска. Начало мероприятия пятого октября в шестнадцать ноль ноль, - он перешёл на шепот. - По некоторым данным, за мужество и героизм, проявленные при задержании опасного преступника, тебя представили к высокой правительственной награде.
- Приглашение? Мероприятие? К награде? - удивлённо протянул Курочкин.
- Не переживай братишка, мы за тобой и Анастасией пришлём автомобиль, доедете с ветерком и комфортом, - заверил его Васильков и вдруг заметил как Курочкин прослезился, - ты чего сержант? - командир с улыбкой потрепал его за плечо. - Всё нормально. Помнишь, как говаривали в нашей роте? Мы все вернулись с задания, мы живы, веселы и сыты.
- Все помню командир, ничего не забыл. Только зря вы удивляетесь, Александр Иванович. С возрастом плакать всё легче получается. Ну а с этим бандитом так как? Раскололся он? Даёт показания?
- Фактов преступных делишек Хирурга у нас оказалось предостаточно, поэтому отпираться было бессмысленно. Тогда он начал косить под сумасшедшего, представляешь. Думал мы поверим позовём врачей, назначим медицинскую экспертизу, - проговорил Старцев.
- Точно, пытался сыграть блаженного, а когда мы вскользь намекнули о том, что знаем о его службе у немцев, спёкся и забился в истерике, - добавил Васильков. - Вся бандитская спесь с него слетела в один момент, сразу позабыл о позах, о манерности. Понял, гадёныш, что как изменнику родины высшей меры ему не избежать. Сумасшедшего стало быть изображал.