Да хоть сейчас.
Сейчас я приду, сказал Гога.
И он ушёл и не вернулся.
Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.
Ты куда? спросил Гриша.
Иди сюда, позвал Гога.
Зачем?
А здесь нам никто мешать не будет.
Да ну тебя! Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.
Больше к нему никого не прикрепляли.
Время шло. Он увиливал.
Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.
Теперь я каждый вечер, сказала она, буду читать вслух эту замечательную книжку моему сыночку.
Бабушка сказала:
Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.
Но отец сказал:
Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.
И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.
Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!
Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.
А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.
А дальше читай сам, сказала ему мама.
Он сразу предложил:
Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.
И он побежал мыть посуду.
Но и после этого мама отказывалась читать.
Он побежал к отцу.
Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.
Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке.
Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле!
«Действительно ли, думал Гога, она спит или ей на совещании поручили притворяться?»
Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.
А ему так хотелось узнать, что дальше происходит в этой книжке!
В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.
Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.
Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.
Как дальше быть?
Ведь он так никогда и не узнает, что дальше в книге написано, пока не прочтёт её.
Оставалось учиться.
Читать самому.
Вот что значит домашнее совещание!
Вот что значит общественность!
Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.
Вот что интересно!
Кому что удивительно
Танька ничему не удивляется. Она всегда говорит: «Вот уж неудивительно!» даже если бывает и удивительно. Я вчера на глазах у всех перепрыгнул через такую лужу Никто не мог перепрыгнуть, а я перепрыгнул! Все удивились, кроме Тани.
Подумаешь! Ну и что же? Вот уж неудивительно!
Я всё старался её удивить. Но никак не мог удивить. Сколько я ни старался.
Я из рогатки попал в воробышка.
Научился ходить на руках, свистеть с одним пальцем во рту.
Она всё это видела. Но не удивлялась.
Я изо всех сил старался. Что я только не делал! Залезал на деревья, ходил без шапки зимой
Она всё не удивлялась.
А однажды я просто вышел с книжкой во двор. Сел на лавочку. И стал читать. Я даже не видел Таньку. А она говорит: Удивительно! Вот не подумала бы! Он читает!
Быстрей, быстрей!
Наши шефы, шестой «А», соревновались с шестым «Б» кто лучше и быстрее поможет одеться в раздевалке своим подшефным. И вот после звонка мы помчались в раздевалку, и тут началось это одевалочное соревнование. Два шестых уже ждали своих первоклассников. Очень строгое жюри устроилось на подоконнике, чтобы лучше видеть. Пятьсотсвечовые лампочки вкрутили дополнительно к дневному свету. Самодеятельный школьный струнный оркестр расположился невдалеке. Оркестр грянул и пошло! Ох, что тут было!
Моим шефом был Светик Костров. Он очень волновался. Как только я подбежал к нему, он заорал:
Давай ногу! Ну! Ногу давай! Суй в ботинок ногу и не рассуждай, малыш! Нужно быстрей! Ты быстрей можешь? Ну! С трудом он запихивал мою левую ногу в правый ботинок, и я не рассуждал. Не везёт, вот напасть! ворчал он и тряс меня за ногу изо всех сил.
Но я держался за вешалку и не падал. Вешалка качалась, и сверху падали шапки.
Давай другую ногу! Побыстрей! Ну! И не рассуждать!
Как же я тебе другую ногу дам? сказал я. На чём же я тогда стоять буду?
Не рассуждай, малыш, много ты понимаешь!
Отпусти мою ту ногу, сказал я, тогда я тебе дам эту.
Ну, быстрей давай, не рассуждай!
Теперь он стал напяливать левый ботинок на мою правую ногу. И я ему сказал об этом.
Не заметят, отвечал он, раньше нужно было говорить, малыш! Не время рассуждать, пойми. Где шапка? Шапка где твоя?
Да вон Васька её нацепил.
Чего это он? Ну даёт! Ладно. Некогда тут рассуждать. Бери Васькину! И побыстрей!
А Васькину вон только что сейчас Пчёлкин надел
Хватай тогда Пчёлкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи мне. Вот не ожидал никак не ожидал, что может так с шапками получиться!
И Пчёлкиной уже нет, говорю, ни одной шапки нет все расхватали
Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали! Проиграли! Вот досада Э-э-э-эх! Он очень суетился и вспотел.
Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И я сказал ему об этом.
Не снимать же его, малыш! Где мы тут сейчас найдём другое? Бодрей держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в своём пальто! Давай!
И я побежал. На авось. Пальто толстяка Вовки Ивина висело на мне мешком. Нестерпимо жали мои собственные ботинки.
Здравствуйте, сказал я жюри.
У тебя с одеждой всё в порядке? спросил член жюри.
Так точно, всё в порядке, сказал я по-военному.
Он смотрел на моё пальто, а я ему улыбался.
А где шапка? спросил он.
А я закалённый, сказал я, улыбаясь.
Как это понять?
Я в школу без шапки пришёл, сказал я, улыбаясь.
Ишь ты, предусмотрительный, сказал член жюри.
Так точно, предусмотрительный, сказал я по-военному.
И всегда ходишь в школу без шапки? спросил член жюри.
Всегда, сказал я, улыбаясь.
Ишь ты, повторил член жюри. Он не знал, как со мной поступить: засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на мои ботинки.
Зашнурованы неплохо, ишь ты!
Неплохо, сказал я.
Так все без шапок придут, сказал он.
Придут, сказал я.
Тогда он сказал (в какой раз!):
Ишь ты!.. и добавил: Иди.
Но другой член жюри спросил:
Ты своё пальто надел?
В это время подскочил Вовка Ивин в моём пальто. И все члены жюри зароптали на своего придирчивого товарища, чтобы он не задерживал молодцов, которые чуть ли не самыми первыми оказались одетыми. И тогда придирчивый член жюри тоже мне улыбнулся понимающе.
Я нашёл Ваську и сказал ему:
Побольше бы таких соревнований тогда бы все мы научились надевать свои собственные вещи быстро, как военные по тревоге.
И Васька согласился.
Быстрые, Костров, у вас ребятки! сказал придирчивый член жюри моему шефу.
Светик застеснялся, надо же! Слезу даже смахнул. Подбежал ко мне, руку пожал. И то же самое сказал: «Побольше бы таких соревнований, в другой раз не подкачаем».
Ни за что не подкачаем в другой раз, сказал я.
Вдруг объявили: «Представителям шестого «А» вместе с подшефными выйти на середину круга, и пусть ваши ловкие и быстрые ребятки пройдут под гром оркестра, чтобы мы все могли на них полюбоваться».
Самодеятельный струнный оркестр из всех своих балалаек грянул марш, а мы зашагали по кругу.
Жали мои ботинки ужасно, а Вовкино пальто болталось на мне и крутилось. С Вовки валилась шапка, и он поминутно её поправлял. И с другими нашими ребятами тоже творилось невообразимое. Ведь я был не один в жалком виде.
Шагай, не рассуждай, малыш, сказал мне Свет Костров.
Кругом все хохотали.
И тогда мы с Вовкой засмеялись со всеми вместе.