Фигурка у меня это результат еженедельных занятий в спортивном зале, плавание и немного трудолюбия. Могу научить, чтобы и ты стала такой?
Я ошалело захлопала глазами, смотря то на Макса, то на брюнетку. Я про фигуру вслух ничего не говорила, кажется Но Переверзев засмеялся, увидев мое недоумение, и доброжелательно пояснил:
Мадам Неелова у нас умеет читать чужие мысли. И иногда без зазрения совести пользуется этим даром.
Ксения! Волшебница брюнетка привстала и подала приветливо руку, которую я пожала, немного растерявшись. Сейчас я напоминала ребенка, которого завели в цирк и лишь одному показывают фокусы из всей публики.
Рад приветствовать вас, Яночка, у нас седой худощавый мужчина галантно поцеловал поданную мной для рукопожатия руку.
Это Василий Вашин специалист по вампирам, оборотням и прочей нечисти. Сам, впрочем, он начал было Максим, но его резко перебил сам Василий, показав клыки, далеко торчащие над нижней губой.
Можно просто Вася
Вася у нас знатный сердцеед и женопоклонник, Переверзев усмехнулся и прошел к единственному незанятому столу. Присел за него.
Ксения! попросил он негромко. На его столе неожиданно возникли две полные кружки дымящего ароматного свежезаваренного кофе. Яна, а вот этот четвертый хмурый, недоброжелательный человек и есть наш начальник
Я повернула голову к третьему столу и хорошенько рассмотрела очередного собеседника. Отёчное одутловатое лицо, не выспавшиеся чуть навыкате глаза, полная, круглая фигура, сальные седые плохо причесанные на пробор волосы и недовольный вид настоящий начальник, подумала я.
Александр Викторович, кивнул он и снова углубился в свой компьютер.
Яна, снова представилась я и аккуратно присела на свободный стул, не зная, что делать и что говорить, взяла чашку кое и немного пригубила. Эйфория после встречи с волшебниками прошла. Теперь, когда они меня все разглядывали, я напоминала лягушку в террариуме, которую думают препарировать. Мурашки побежали по коже, начиная от поясницы. Особенно мне не нравился взгляд Ксении. Ее черные глаза не отходили от меня. Брюнетка даже не моргала. Мурашки забегали все активнее. Я ощутила, как в мою голову, в мои мысли пытается кто-то наглым образом пролезть. В висках заломило от напряжения. Ну, уж нет! Еще и в голове моей копаться. Я усилием воли выдернула чужую холодную энергию из своей головы, и сразу наступило облегчения. Я радостно вздохнула. Червячок, точивший мои виски, благополучно исчез.
Она от меня закрылась! Ксения вдруг откинулась на спинку стула, отведя взгляд, и расхохоталась. Мало кто такое умеет в Харькове, да и на Украине, наверное, тоже! Я пыталась ее считать, но девушка развела в руки в стороны. Она была явно довольна результатом. Начальник отдела поднял голову от компьютера и резко выбросил руку в мою сторону. Мне показалось, что время замедлило свой бег. Я отчетливо увидела, как пальцы раскрываются веером, как с их кончиков срываются капельки кипящей энергии и так же медленно летят ко мне.
Я поняла, что если не спрячусь или как-то не отмахнусь от них, то они пронзят меня насквозь. Подалась назад, но уперлась в собственный стул, хотела уйти в сторону, но взгляд Ксении неожиданно приковал меня к месту. Это конец! Сердце испуганно сжалось и спряталось где-то в пятках.
Энсендио, я выкрикнула эти слова по наитию, даже не представляя, что они означают. Мне просто хотелось жить. Но вдруг с потолка, который до этого момента был вполне нормален, полился самый настоящий Ниагарский водопад, потушивший капли энергии.
Она и правда, сильна! хриплым голосом заметил начальник отдела, прикурив дешевую сигарету.
Отразила атаку двух магов! закричал Максим, подпрыгнув от возмущения на своем месте. И это без подготовки? Да она маг высшей ступени!
Я бы не стал торопиться, Максим, на вашем месте спокойно заметил Василий. Необходимо пройти обучение, сдать несколько тестов.
Какие тесты? Она нам нужна! Максим вскочил со своего места.
Это мы определим вечером, а сейчас выйдете оба! грузный Александр Викторович сказал это так, что подчиниться ему захотелось в тот же момент. Я поплелась к двери, сзади меня догнал Максим.
Постой! Они не понимают
Брось, пускай развлекаются, я устало оперлась о стену, услышав за дверью в «Тринадцатом отделе» возмущенные голоса. У меня не осталось никаких сил. Я очень хотела домой и спать, спать, спать Эти показательные выступления отняли у меня слишком много энергии. Закрыла глаза, а потом неожиданно вспомнила:
Постой! Они не понимают
Брось, пускай развлекаются, я устало оперлась о стену, услышав за дверью в «Тринадцатом отделе» возмущенные голоса. У меня не осталось никаких сил. Я очень хотела домой и спать, спать, спать Эти показательные выступления отняли у меня слишком много энергии. Закрыла глаза, а потом неожиданно вспомнила:
Постой, а если Неелова это волшебница, Вася вампир, шеф маг, то кто тогда ты?
Максим замялся на секунду, то ли не зная как мне объяснить свою профессию, то ли стесняясь ее.
Я воин
Они все воины! горячо возразила я.
Я борюсь с демонами
А они тоже не сказка? глаза мои расширились от удивления. Усталость куда-то ушла, уступив место журналистскому азарту.
Они тоже есть И их больше, чем всех остальных, голос Переверзева, немного грустный, но уверенный, успокаивал, заставляя забыть обо всем. А глаза? Его глаза были почти напротив моих. Они пылали огнем. Мне показалось, что я даже заметила в них пламя. Я слышала его горячее дыхание. Ощущала пылающий жар его тела. Была уверена, что сейчас он чувствует тоже самое. Ну же Он попытался отвернуться и отойти к другой стенке. Ну уж нет! Я резко схватила его за руку и повернула к себе. Губы его коснулись моих. Его крепкая грудь моей. Сердце ухнуло вниз. Голова закружилась Он меня все-таки целовал!
1910 год, Сибирь.Холод постоянный холод, пронизывающий до костей. Тело мокрое, натруженное после долгой утомительной работы, отказывается отдыхать. Поясницу морозит, и Андрей непрерывно шевелится, а усталость чугунной тяжестью перекатывается в плечах.
Барак, построенный из грубо сколоченных досок, продувается насквозь. За неплотно прикрытой дверью завывает вьюга, заметая в щели крупицы белого колючего снега. От дыхания сотни глоток становится теплее, но лишь на время, потом мороз снова добирается до незащищенного тела и пробирает до мурашек.
Андрей оперся о нары головой и смахнул пот со лба. Каменоломни, в которые его отправили славились во всей Сибири своим жестким режимом. Троих беглецов за недолгий месяц, который он провел тут, принесли от зоны отчуждения с порванными глотками. Собаки неистовствовали. Конвоиры были не в меру жестоки, за дело и нет охаживали плетками до первой крови. На холоде раны и рубцы покрывались коркой, но из-за влажности не заживали, а тихонько гнили под ней.
Впервые за долгое время, Андрей пожалел о даре, которым его наградила баба Галя. Он им научился управлять. Теперь неконтролируемые вспышки гнева были редкостью. Изредка, парень пользовался своими способностями, лишь только для того, чтобы разнообразить свой скудный рацион ссыльного, да полечить раны от плетки надсмотрщика на спине. Все остальное время он был такой же как все. Обычный работяга, попавший сюда за свои уголовно наказуемые деяния.
Уголовников на каторге было мало. Едва ли наберется четверть всех арестантов. Остальные политические. Вечно о чем-то шушукающиеся по углам. Что-то переписывающие или читающие. С ними Андрей старался держаться нейтрально. Не воевал, но и в друзья однопартийцы не набивался. А вот с настоящими зеками конфуз вышел уже на первой неделе.
Почему-то молодой вор по прозвищу Пшонка решил, что новеньким молодым парнем можно помыкать, заставлять делать всю черновую работу, а то и сделать его Машенькой, но не тут-то было
Когда ночью к его нарам ломанулись трое приспешников Пшонки, Андрей был наготове. Он даже не стал преображаться. Просто лишь поймал тугую волну энергии, скользящей к нему теплым ручьем от нападавших. Одного он отбросил в стену барака с такой силой, что тот тут же сломал себе позвоночник и захрипел, дергаясь конвульсивно в предсмертных судорогах. Второму прокусил руку насквозь. Андрей в тот момент поймал себя на мысли, что ему нравиться вкус человеческой крови на губах. Он с упоением облизнулся и бросился на третьего, нерешительно замершего у его нар.
Эй, оставьте его! окликнул Пшонка последнего своего человека, не обращая внимание на отчаянный рев своего товарища, убаюкивающего свою раненную руку в ногах облитого с ног до головы кровью Андрея. Это наш человек, бродяга! Такой себя в обиду не даст.
С этими словами Пшонка подошел к парню поближе и опасливо протянул руку.
Меня Пшонкой кличут.
Немного помедлив, Андрей руку все-таки пожал. Хотя если победили бы люди вора, то тот с удовольствием сплясал бы на его костях.