Ммммм! блаженный стон разнесся на всю квартиру.
Немного крема попало на пальцы, и я, с преогромным удовольствием аккуратно слизнула его, задействовав к чертям весь арсенал соблазнения, что у меня был наработан. Нужно было удержать очень тонкую грань между эротичностью и порнографией, но я послала грань к чертям, просто искренне наслаждаясь вкусом. Искренность подкупает, я знала это.
Слушай, ты бог, облизнув испачканные кремом губы, совершенно честно сообщила Ирду.
Серьезно? насмешливо поинтересовался тот.
Абсолютно! и я радостно откусила еще кусочек эклера.
Кайф! Просто кайф! Если еще сделать вид, что в этом креме ни грамма «зелья правды», то вообще замечательно. Хотя, конечно, хотелось бы знать, откуда у него эта секретная разработка, ее на людях испытывать начали всего пару месяцев как.
Черт, ты так это ешь, что я с трудом сдерживаю желание слизнуть этот крем с твоих губ, вдруг хрипло произнес Ирд.
Приоткрыв глаза, лукаво глянула на него и нагло заявила:
Не-а! Я себе дала обещание пока не поступлю в Академию красоты, никаких отношений.
Серьезно? явно счел мое заявление бредом, он.
Угу, я запихала остатки пирожного в рот, взяла чай, сделала глоток, запивая божественный «сыворотки правды» которую ощущала куда ярче, чем привкус ванили.
И медленно попивая чай, тихо сказала:
Ты спросил про салаты Они имеют прямое отношение к главной цели моей жизни Жизни Знаешь, я думаю в жизни каждого человека наступает момент, когда хочется стать лучше. Измениться. Смотреть на себя в зеркало и быть довольным увиденным Видеть себя. Себя настоящего, только немножечко лучше, видеть Глупости, да?
Ирд отрицательно покачал головой, как и я, медленно делая глоток за глотком. А я искала, судорожно искала чем смогу его зацепить.
Хоть чем-то.
Знаешь, я снова посмотрела вдаль, я никогда не умела быть собой.
Следующего глотка он не сделал.
Я была дочерью, ученицей, студенткой, примерной девочкой на которую возлагали огромные надежды, но никогда не была собой.
Он больше не пил. Я нашла зацепку. И да к сывороткам правды у меня иммунитет, выработанный работой в аналитическом отделе. Ну и к тому же я не лгала. Все сказанное было правдой почти.
Повернувшись, посмотрела прямо в его глаза они у Ирда были потрясающими ореховыми с зеленью, удивительно добрыми. Я как-то раньше не замечала, а теперь присмотрелась и поняла человеку с такими глазами хочется доверять. Вот он и привык к тому, что ему доверяют мысли, чувства, себя Себя? А доверяли ли ему себя в прямом смысле слова? Что если гиперболизировать чувство доверия? Сыграть на нем. Заставить этого гада в смысле для меня сейчас самого шикарного мужика на свете, ощутить весь спектр этого «доверия»? Заставить его ощутить ответственность за мою жизнь? А почему бы и нет?!
У тебя потрясающе красивые глаза, прошептала совершенно искренне.
Искреннее восхищение покоряет сердца. Я знала это, он тоже, но сейчас я пользовалась, а он просто не мог понять, что происходит.
У тебя вечер свободный? вернувшись к чаю, невозмутимо поинтересовалась я.
Ммм, да, несколько неуверенно ответил Ирд.
У меня экзамен через два дня, завтра отосплюсь, сегодня побесимся?
Парень отставил чашку с чаем на стол, откинулся на спинку дивана и насмешливо спросил:
Это на тебя глюкоза так подействовала?
Наверное. Давай! я тоже поставила чашку уже пустую на стол, придвинулась к нему. Ну пожалуйста? Хочу оторваться как в последний раз!
В его глазах промелькнуло что-то странное, словно он подумал: «Это будет действительно твой последний раз, малышка», но он согласился, я уже видела это.
Сладким тебя лучше не кормить, насмешливо произнес Ирд. Но почему нет?
С радостным визгом я бросилась к нему на шею, работорговец, охотно обняв в ответ, облапал меня и сильно удивился, обнаружив под халатом не кружевное соблазнительное безобразие, а спортивное белье. Слом шаблона это по-нашему.
Я быстро! вырвавшись из объятий, заявила Ирду.
И действительно быстро в спальне я натянула джинсовые шорты, высокие гольфы, кроссовки, спортивную майку, оставляющую открытым живот и подчеркнувшую грудь, и джинсовку поверх.
Когда я вышла, застегивая часы на руке, поднимающийся было Ирд рухнул обратно на диван.
Когда я вышла, застегивая часы на руке, поднимающийся было Ирд рухнул обратно на диван.
Оставим Старину дома? предложила я.
Парень неуверенно кивнул, глядя как я на ходу собираю волосы в высокий хвост.
Извини, развела руками, видимо, действительно глюкоза.
Он в этом уверен не был, достал из кармана ампулы, кажется в очередной раз перечитал маркировку на них, судорожно соображая, что ж он такого дал этой странной девице.
А что это? мгновенно заинтересовалась я.
А неважно, Ирд запихал все обратно в карман. Оторвемся? В какой клуб хочешь?
Клуб? Мужик, клубом тебя не возьмешь.
Доверься мне, утягивая его за собой к двери, прошептала я.
* * *«Что ты творишь?» прозвучал едва мы вышли из дома голос шефа.
Я действительно творила и вытворяла все, что очень давно хотелось, но все никак не получалось.
Э, Шейри, нет! орал Ирд, когда я впихивала его в аэротрубу.
Да ни за что! орал он же, когда мы сели во флайт «чисто покататься», но на самом деле нас начали инструктировать по поводу прыжков с парашютом.
Твою мать, Шейри! орал он, прижимая меня к себе в свободном полете и судорожно повторяя инструкцию по активации системы раскрытия парашюта.
Я тебе доверяю, обнимая и заглядывая ему в глаза, прошептала я, и зажмурилась, действительно доверяя.
А затем с искренним удовольствием и улыбаясь, слушала его отборную ругань, когда Ирду пришлось самому активировать механизм раскрытия парашюта, пока я, обнимая его как обезьянка и руками, и ногами, просто «доверилась своему мужчине».
Когда мы рухнули на землю, Ирд сделал все, чтобы я оказалась сверху и не поранилась, затем схватил за подбородок, заставил посмотреть на себя и хрипло выговорил:
Ты сумасшедшая.
Дельтаплан? предложила я, игнорируя полученную характеристику.
Он выругался, а затем резко прижался к моим губам, озверело, как-то совсем бесбашенно целуя. Вырвалась из его рук, встала, сняв шлем, поправила платок на волосах, и гордо заметила:
Ты как-то немного спешишь, не находишь?
Дьявол, Шейри, мы только что рухнули с дерсенговой высоты, а ты обнимала меня, доверив мне, человеку который видел парашюты исключительно на картинках, свою чертову жизнь, а теперь я спешу значит?! Да у меня стресс!
А у меня кайф, весело ответила я.
И в два шага подойдя к нему, обняла за шею, поднявшись на носочки почти прижалась к его губам и заглядывая в глаза, доверительно прошептала:
Ты даже не представляешь какой это кайф, быть с мужчиной, которому можно доверить свою жизнь целиком и полностью. И согласись было здорово.
Он смотрел на меня несколько долгих секунд, затем хрипло подтвердил:
Да, здорово.
Я просияла счастливой улыбкой и сообщила:
Дельтаплан. Скоро как раз рассвет, самое время для него, там всякие восходящие потоки воздуха. Ты знаешь, всегда мечтала, но боялась, а с тобой как-то не страшно. Идем?
Он пошел за мной как привязанный, в его взгляде больше не было никакой отстраненности.
* * *Мы ввалились в мою квартиру к полудню, отчаянно целуясь и ощущая весь этот мир оголенными до предела нервами. Кажется, что-то снесли в прихожей, разбили вазу с цветами и смели столик, на котором все еще оставался нетронутый толком ужин и уже давно остывший чай. В себя привело глухое рычание Старины, который не удовлетворившись рыком, зло и разгневанно залаял.
Черт, Ирд уткнулся лбом куда-то в район моей груди, тяжело дыша и отчаянно пытаясь сдержаться.
Хорроший, умный, правильный песик, тоже тяжело дыша, хрипло произнесла я, вовремя остановил.
Да к дьяволу! прошипел Ирд, снова захватывая мои губы в плен.
А губы мои были неискушенные, от слова совсем, и сегодня их целовали столько, что они к утру уже стали опухшие, увеличившиеся раза в три, и вообще болезненные, но целоваться это не мешало вовсе.
Мешало другое.
Нет, стой, пожалуйста, нет! я выскользнула из его объятий, встала, прижимая ладони к пылающим щекам и растерянно глядя на того, кто смотрел на меня абсолютно невменяемым безумно влюбленным взглядом.
И вот под взглядом его пьяных от чувств глаз, я прошептала:
Мне поступать завтра я себе слово дала. Я не могу
Если бы ты знала, насколько не могу я! прорычал вдруг Ирд.
Но сел, закусил кулак, глядя на меня голодными пьяными глазами, резко выдохнул, засунул руки в карманы джинс, посидел так, несколько секунд, а затем вдруг сказал: