Давай, с энтузиазмом согласилась я. Говорят, убитые им женщины все-таки были не проститутки.
Индивидуальная экскурсия на заказ двести фунтов, отрезал Алекс и щелчком сбил темные очки со лба на нос, чтобы посмотреть на меня поверх них. А сейчас я расскажу тебе о том, как речку Флит загнали в подземные коллекторы и покажу, где во время дождя еще можно услышать ее шум и почувствовать запах.
И мы отправились дальше. Он как будто специально избегал всех традиционных достопримечательностей. Равнодушно прошел мимо собора святого Павла, Миллениум-моста, который оказался вовсе не таким внушительным, как в «Гарри Поттере» и даже мимо шекспировского театра «Глобус», зато потащил смотреть граффити Bambi и Стика, показал госпиталь, с крыши которого прыгал Шерлок и кладбище, где похоронены родители Мэри Шелли, создательницы Франкенштейна.
Говорят, в детстве она часто играла на могиле своей матери и потом даже лишилась на ней невинности, я тоже могла кое-что сообщить своему экскурсоводу-диктатору. Алекс ухмыльнулся:
Если бы это была правда, у этой церкви начались бы большие проблемы от юных готок, желающих повторить мрачный опыт. Тут как-то устроили фотосессию «Битлз», так поклонники до сих пор приходят посидеть на Той Самой Скамейке, хотя ту самую уже давно украли.
В Хэрродсе меня хватило уже только на то, чтобы равнодушно посмотреть на людей, которые сидят за стойкой и пьют шампанское, заедая устрицами и черной икрой. Наверное, в этом что-то есть сидеть среди толпы и маленькой ложечкой буквально есть деньги. Я порадовалась только стильным новогодним украшениям, вдохнула запах шоколада и корицы и с радостью выскочила на прохладную улицу.
На знаменитой Оксфорд-стрит народу к вечеру было уже столько, что я начала уставать, едва сделала пару шагов. Тут и там сверкали огни, там и тут гремела музыка особенно из сувенирных лавок и почему-то индийская.
Мы зашли в огромный торговый центр я для того, чтобы немного отдохнуть от шума, а вот Алекс обрадовался:
Кстати, мне нужны подарки для мамы и сестры.
А что, твоя мама тоже приезжает? удивилась я.
Ну да, она живет с Донной и Ником, но иногда уезжает к себе в Дорчестер. Но что ей там делать?
Я почему-то запаниковала. Жена Петрова меня смущала намного меньше, чем его теща.
Пойду полюбуюсь на елочные игрушки, вздохнула я. А ты пока закупайся.
Я быстро, Алекс легонько пожал мои пальцы. Извини.
Я махнула ему вслед рукой.
Больше всего мне хотелось кофе и посидеть. Но неумолимое время напоминало мне, что дни мои в Лондоне уже сочтены и опечатаны. И когда я вернусь в Москву, смогу спать, пить кофе и ничего не делать столько, сколько мне заблагорассудится. Сейчас же лови момент!
Снежные, изумрудные, рубиновые, янтарные, сапфировые оттенки тонкостенных прозрачных елочных шаров, меховые сердечки и причудливые белоснежные совы из настоящих перьев, фарфоровые куколки с шелковыми локонами, звонкие золотые, серебряные и медные колокольчики, венки из омелы и остролиста, грозди алых ягод, припорошенных искусственным снегом, переливающиеся гирлянды и гирлянды старомодные, с едва теплящимися в глубине тусклых ламп огоньками я только собиралась прекратить себя мучить и пойти поискать Алекса, но за каждой следующей колонной на меня вываливался ворох рождественских чудес, и я бежала за ними дальше и дальше, не в силах остановиться и успокоиться.
Конечно, я не могла себе позволить купить все эти красивые штуки. Десять фунтов за шарик! А купить один глупо. Поэтому я дошла до самого конца и купила носки. Красные шерстяные носки с белой оторочкой и вышитыми снежинками. Потому что не смогла уйти из этого Королевства Рождества совсем без единого сувенира. Надену их дома на Новый год и немного согреюсь в снежной Москве.
Алекс встретил меня на первом этаже.
Купила что-нибудь? поинтересовался он. Я почему-то засмущалась и ответила, что нет. Да ну, дурацкие носки.
Он поднял брови кажется, не поверил, но расспрашивать не стал.
Зато секонд-хенд, то есть черити-шоп оказался реальной сокровищницей. Я только увидела цены и сразу поняла, что попала в нужное место. И останавливало меня только то, что лететь обратно я все-таки буду лоу-костером с ручной кладью, что бы там Петров не обещал про первый класс. Девушки не принимают такие дорогие подарки от одноклассников. Женатых. С детьми. Даже если очень хочется. Особенно, когда они давно не девушки.
Перед Рождеством народ избавляется от лишнего хлама и обычно в таких местах свои особые рождественские распродажи, прокомментировал Алекс ту гору джинсов и свитеров, что я поволокла в примерочную. А ты, оказывается, такая же шмоточница, как и все женщины, а я-то думал нашел свою мечту, когда ты ничего не купила на Оксфорд-стрит.
Я задрала подбородок и фыркнув, нырнула в кабинку.
Он тут же раздернул занавеску и с упреком сказал:
Я шучу, конечно.
Уйди! я задернула ткань обратно.
Когда волшебно-мягкий белоснежный свитер стоит пять фунтов, я готова потерпеть немного насмешек от надменных богатеньких мальчиков, родившихся с серебряной ложкой во рту. А еще новые джинсы за три и несколько свитшотов, каждый по шесть. И ботинки. И штаны с миллионом карманов. И еще вот это шерстяное платье. А теперь взвесьте мне эту гору хлама и половину придется все-таки оставить, потому что ручная кладь всего восемь килограммов.
Я тяжело вздохнула.
Попроси у Ника билет с багажом, посоветовал Алекс.
Мне оставалось только еще раз гордо фыркнуть.
И мы наконец пошли пить кофе, и я старалась не думать, что стоит он тут примерно как джинсы.
Какие вы молодцы! восхитился Колька, когда мы ввалились в дом со стаканчиками с горячим шоколадом в руках, с кучей свертков и пакетов и непрерывно ржущие, потому что Алекс по дороге пытался переводить на английский анекдоты про Гену и Чебурашку. А я еще не ездил за подарками. Надо бы выбраться, но перед Рождеством какое-то дикое количество дел.
Он сидел в гостиной прямо в своем черном как ночь деловом костюме, и даже под конец дня рубашка под ним ослепляла белизной. Зато глаза у Петрова были опухшие и красные, и он щурился на нас сквозь узкие очки без оправы.
Ты вообще не спал? Алекс сел на подлокотник и протянул Кольке свой шоколад. Тот кивнул и отпил:
Это из Косты?
Из Мака!
Надо же, они делают неплохой шоколад.
Это просто ты стал пафосная задница и наверняка забыл вкус честного гамбургера. В Маке отличный кофе, и шоколад ничего.
Петров только развел руками:
Виновен. Слушайте, я реально двое суток работал как проклятый, а завтра у нас просвет. Возьмите меня с собой? Куда вы планировали?
Сент-Джеймс парк, дворец, Гайд-парк, Кенсингтонские сады, зачитала я наш план.
Потрясающе. Давно тут не гулял.
Какой толк жить рядом с парком, если не ходить туда? наивно спросила я. Оба мужчины смерили меня насмешливыми взглядами. Что-о-о?!
Школа! сказали они хором.
По прописке? изумилась я.
Не поверишь, кивнул Колька и допил шоколад Алекса. Слушайте, хочу еще такого.
Нет, друг мой. Мы идем спать и ты тоже, Алекс вынул у него из руки стаканчик и подошел ко мне.
Мы? удивилась я.
А ты хочешь досмотреть Гарри Поттера?
Не, не, я тоже пойду.
Я направилась наверх, а Алекс, забрав стаканчик и у меня выбрасывать их на кухню. Нагнал он меня уже на лестнице и пошел след в след.
Ты куда? нервно спросила я, не выдержав тяжелого дыхания за спиной.
Спать, нагло ответил он, встав на лестнице ниже, так что его прозрачные серые глаза были на одном уровне с моим. И губы Я старалась отвести взгляд от глаз, но неизменно попадала на губы, уголки которых постепенно ползли вверх.
А почему за мной? глупо спросила я. Во рту пересохло, захотелось сглотнуть, но я не смела, слишком близко мы стояли.
Моя спальня, хочу напомнить, на том же этаже, отозвался он полушепотом.
Хорошо тихо сказала я и развернулась, чтобы идти дальше. Алекс стоял прямо за спиной, я чувствовала тепло его тела. Я сделала несколько шагов вверх по лестнице, и он тенью повторил мой путь, так и оставшись слишком близко.
Я развернулась, чтобы возмутиться, но покачнулась и прижалась прямо к его груди. Мои губы мазнули по его подбородку И были тут же пойманы в плен.
Поцелуй длился не больше секунды. Очень долгой, очень жаркой, очень волнующей секунды, за которую сердце успело ударить не меньше десятка раз.
А потом я оттолкнула его и, спотыкаясь и торопясь, преодолела последние ступеньки, чтобы как можно быстрее запереться в своей комнате.
Но меня никто не преследовал.
Я думала, что зимой гулять по Гайд-парку так себе удовольствие, но еще до роковой встречи одноклассников поняла, что была не права. А теперь мы втроем шли по парку, а Петров как молодой щенок тащил меня за рукав «посмотри на этого мальчика с рыбой, ты ведь помнишь Мэри Поппинс», «здесь водятся пеликаны, иди покажу», «пойдем-пойдем, тут наискосок Уголок Ораторов, скажешь что-нибудь миру». Я совершенно не узнавала того парня с бледным ничего не выражающим лицом с выпускной фотки. Неужели Англия так меняет людей?