Генка молча посмотрел на Жюля, и через некоторое время выдавил.
Ну, и что это по-твоему было?
А по моему это либо одно из твоих тонких составляющих отделилась, всё же ситуация-то для тебя была нестандартная, либо неорганическое существо, они любители подпитываться страхом.
Завьялов махнул рукой.
Да лаадно, что так усложнять-то, со страху это всё. Завтра зайду к руководству музея и улажу дело с разбитой головой деятеля. Леворуков и Семён Иванович разделили точку зрения Жюля. Света больше крутилась около Гены, постоянно провоцируя его на разговоры. Гриппа понимала, что молодой девушке, гораздо интересней тренироваться в разговорном французском с парнем, чем с Жюлем, годящегося ей в отцы. И сейчас она что-то втолковывала Генке. По жестам и мимике, Гриппа поняла, что Света поддерживает Генку. Невольно Гриппа сравнила Лорен и Свету. Совсем не похожи. Света высокая, стройная, с рыжеватыми волосами, которые она днём забирала в хвост на затылке, а вечером распускала по плечам, глаза рыжие с зеленцой, на носу немного веснушек, губы полноватые, а верхняя немного вздёрнута, отчего рот её кажется круглым, аккуратный нос. Гриппа считала Свету красивой девочкой. Утро следующего дня для Гриппы началось поздно в первом часу дня она спустилась на веранду. Там уже хозяйничала Света, пахло кофе, шипел электрический чайник. Гена с Лорен о чём-то говорили и смеялись, Семён Иванович с Леворуковым стояли поодаль от мансарды с чашкой чая в руках, Жюля и Завьялова ещё не было. Гриппа, бросив ломтик лимона в чашку с горячей водой, подошла к Леворукову и Семёну Ивановичу.
И что у нас на сегодня сказала она, поздоровавшись.
Договорённость была с Батаковым, устроить экскурсию на подводную лодку, но события этой ночи, выбили нас из графика, лодка уже ушла. Так что сегодня поедем в Абрау-Дюрсо.
В микроавтобусе Гриппа сидела рядом с Жюлем, а Свету посадила на сиденье впереди, так что ей приходилось постоянно сидеть в полуоборота к ним. Гриппе захотелось стать ближе Жюлю, и она решила, если не проникнуться, то хотя бы разобраться в художественной ковке. Около компьютера она провела несколько часов, присматриваясь к инструментам для ковки, материалам и изделиям. Вначале её это совсем не занимало, но просматривая готовые изделия даже захотела, чтобы в её дворе красовался на флигиле кованный петух, великолепные подставки под цветы и много ещё чего. Теперь сидя в автобусе, она через Свету, могла говорить с Жюлем, о том, что ему интересно. Жюль задумался.
Гриппа, ты замечательная женщина, когда ты успела столько узнать про ковку?
Ты не поверишь, сказала Гриппа, даже стало интересно.
Жюль нежно положил свою руку на руку Гриппы, Поучи меня русскому языку.
Повторяй я люблю Гриппу, накую ей много подарков и приеду в Россию.
Жюль улыбался и старательно повторял, сказанную Гриппой фразу. Оставив на стоянке микроавтобус и заплатив за парковку, все двинулись через дорогу ко входу в парк. Цветы в горшках и цветочная аллея с фонтаном посередине радовала глаз. Гриппа здесь часто бывала. Ей нравилось посидеть в цветочной аллее напротив фонтана. Весёлые струйки воды играли на солнце разными бликами. Лавка с мороженным стояла поодаль от фонтана. Гриппа не могла отказать себе в удовольствии, съесть порцию мороженного. Жюль разделил с Гриппой компанию, и взяв два рожка с разными шариками они уселись на лавку, куда иногда долетали брызги воды из фонтана. Падающие капли в такую жару освежали. Компания разделилась. Лорен с Геной и Завьялов, пошли в дегустационный зал. Света осталась с Гриппой и Жюлем, сидя рядом с ними, она тянула через трубочку из картонного стакана колу со льдом. Семён Иванович и Леворуков ушли на озеро к лодке, ожидая, пока выдут Лорен с Генкой и Завьялов.
Побродив по парку Гриппа с Жюлем и Светой устроились в кафе. Сидя на мягких удобных диванах они наслаждались открывающимся видом на озеро, обрамленное горами. На берегу стояла балюстрада с белыми колоннами. Синее небо и цветы в горшках дополняли роскошный ансамбль этого места. Гриппа за разговорами не заметила, как прошло время. Лорен с Генкой и Завьяловым уже возвращались. Позже подошли Леворуков с Семёном Ивановичем. Пообедав в кафе, все дружно захотели ехать к морю купаться. До пляжа надо было ехать несколько километров. Гриппа, заняв место в микроавтобусе около окна, подождала, пока Жюль поднимется в автобус. Слегка улыбнувшись, она кивнула ему, указывая на место рядом с собой. Жюль, и без приглашения Гриппы, сел бы рядом с ней, после близости с Гриппой, он вёл себя хоть и галантно, но уверенно. Света, повернувшись спиной к Гриппе хотела проскользнуть мимо, и сесть на заднем сидении, рядом с Лорен и Генкой. Гриппин голос прозвучал мягко, но настойчиво.
Свет, вот для тебя местечко есть, и указала на одиночное сидение впереди себя. Светка, тряхнув хвостом, как норовистая лошадь, плюхнулась на сидение перед Гриппой и Жюлем.
Жюль, сказал Гриппа, ты не говорил мне, есть ли у тебя дети?
Жюль не поворачивая головы к Свете, и глядя на Гриппу, сказал:
Да, Гриппа, у меня есть взрослый женатый сын, и двое внуков близнецов.
Пётр Фёдорович говорил, продолжила Гриппа, что ты старый и закоренелый холостяк.
Ну не такой уж я и старый, а что закоренелый холостяк, то он тут прав. Я в молодости много ездил по командировкам, и моя бывшая жена подолгу оставалась без меня. Как-то вышло, что она встретила свою школьную любовь и в отличии от меня, он в командировки не ездил.
Жюль, ты и сейчас сожалеешь?
Гриппа, это было так давно мне было чуть больше двадцати.
Гриппа, не имея личного опыта общения со своими детьми, стала вспоминать многочисленные рассказы её отдыхающих, как родителей, так и их повзрослевших детей. Подытожив все рассказы, она поделилась выводами с Жюлем. Из рассказов выходило, что родители и дети жаловались на одно и то же. Взрослые дети хотели, что бы родители им продолжали помогать как и раньше до замужества или женитьбы. А уже когда маленькие дети появлялись внуки и внучки, то бабушка и дедушка должны одаривать своих внуков и внучек подарками и вниманием, сидеть с ними, а если этого не происходит, то обиды. Со стороны родителей, своих взрослых детей, то же самое, они говорят, что дети не балуют их своим вниманием, не делают подарков, не помогают, хотя они, родители, многое для них сделали, а детям всё мало. А у родителей уже не то здоровье, чтобы с маленькими детьми сидеть, да и средства, если они есть хотелось бы по-другому тратить.
Жюль внимательно слушал перевод Светы.
Немного помолчав, Жюль заговорил:
Условия жизни, в которых люди живут десятилетиями, накладывает отпечаток на их мысли. Ваша страна имеет другую историю развития отношений в семье, чем в нашей стране. На мой взгляд, ценность пожилого возраста нации состоит в содержании и удержании достигнутых знаний, мудрости, взвешенности поступков, а их долголетие демонстрация достижений цивилизации. В вашей стране люди пожилого возраста в основной своей массе, оказываются стеснёнными в средствах, поэтому часто оказываются в зависимости от своих детей. Дети и старшее поколение это, что яблоневый цветок и зрелое яблочко. Яблоко ещё помнит, как оно было цветком, сохраняя в себе все стадии перехода, а цветку не известно, что значить быть яблоком. Вот здесь и кроется конфликт детей и родителей. У нас пожилые люди имеют достаток и финансово не зависят от детей. Молодежь живёт самостоятельно. Гриппа посмотрела в окно, их автобус припарковался на стоянку. Всем хотелось поскорей окунуться в воду. Света вышла из автобуса и сразу пристроилась к Гене и Лорен. Лорен позвонили, по разговору Света поняла, что звонила девушка из группы уличных музыкантов, что пела на берегу, похоже было на то, что они договаривались о встрече и выступлениях. Света видела, что Лорен этому рада и хочет петь с ними, она оживлённо говорила, поглядывая, искоса на Генку. Генка не разделял радости Лорен, и не хотел торчать в городе, слушая их выступления. Он шёл насупясь, а Лорен, подхватив его под руку, щебетала, что всё будет хорошо, если она будет с ними, а он Гена, может поехать, как обещал Семён Иванович, на рыбалку. От Светы не укрылось, что Генка хоть и согласился, но ему это не нравилось.
Дойдя до пляжа, Гриппа устроилась под тентом, рядом расположился Жюль, Завьялов лёг под зонт на надувной матрац, прикрыв глаза и сдвинув кепку до самого носа, приготовился подремать. Семён Иванович с Леворуковым уселись на кресла под зонтом. Семён Иванович тут же стал названивать кому-то, что-то согласовывать по предстоящей поездке на рыбалку, а Леворуков, достав из походной сумки какой-то буклет, стал его изучать. Лорен, Света и Генка, положив пробковые лежаки, расположились у самого моря. Света, вытянув ноги так, чтобы мелкие волны набегали ей до колена, блаженно прищурила глаза. Надо отметить, что на пляже отдыхающие делятся на три группы. Первая, это люди, в основной своей массе, которым за 40, лежат под тентом. Вторая это те кто лежит почти у самого моря, не только не под зонтами или тентом, но и без головного убора, вероятно из соображений, что в шляпе или платке они не так симпатичны. И третья группа самая малочисленная, которым всегда неймётся, они расхаживают у самой кромки воды, кидают камешки, заходят по калено в воду, то выходят, или мастерят что-то из песка и гальки. Им непременно приспичит попить чаю, и они пойдут в кафе на пляже, а потом снова всё по кругу. К третьей группе по всей видимости относилась и Лорен. Походив по кромке воды она пошла в рядом стоящее пляжное кафе, и уже сидела там за столом, потягивая дымящейся кофе. Гриппа наблюдала за молодёжью. У Светы рот почти не закрывался, она говорила что-то Гене, подкрепляя рассказ жестами.