И тут Митяй-Дима, откинулся на спинку кресла, и его лицо приняло блаженное выражение:
скрипка играет, цыгане поют душевно, цветы кругом, во думаю, из жизни в рай попал. Катя после этого вечера весь наш двор переделала, цветов понасажала, столик с качалкой поставила, даже туи посадила, где раньше помидоры были. И после красоты такой, захотелось мне, Агриппина Петровна, пожить по другому.
Измениться захотелось. Нашел тренера по имиджу, вначале я с ним движения тела тренеровал, потом он меня к остеопату послал, спину выравнивать, говорит, что движение и положение тела влияет на психологическое состояние. Вот если плохое настроение, стоит растянуть губы в мнимой улыбке и походить так, настроение улучшится. Потом он мне одежду подобрал и прическу.
А работаешь ты где сейчас? вклинилась в Димин монолог Гриппа.
У меня сейчас своя бригада, связи по работе есть, часто работаю вместе со всеми, деньги для меня почти те же, но время свободное появилось. Хожу в Дом творчества наш, там есть театральная студия, играю в благотворительных спектаклях, я так в роль вживаюсь, что будто живу другой жизнью.
Гриппа не переставала удивляться преображению Димы. Расспросила его по роли и как он себя чувствует в них и что дальше собирается предпринять. Солнце уже клонилось к горизонту, когда Гриппа попрощалась с Митяем-Димой.
Она шла по набережной, море штормило, на берег накатывали волны, оставляя на гальке, лопающуюся на ветру пену. Теперь, когда Гриппе предстояла длительная поездка во Францию, её мысли о своей жизни принимали совсем другой оборот. Ей уже не казалось, что все наскучило, появился другой угол зрения на все, что она делала. Знания, почерпнутые из книг и бесед с Семен Ивановичем, наполнили её жизнь иным смыслом, все чаще ей приходила мысль не уезжать из России.
За час до занятий, Гриппа настраивала Зину, сидя на лавке, мимо которой, неспешно проходили отдыхающие.
Зин, значит на Василия никакого внимания. А сели и придется что-то сказать, то вежливо с уважением как будто Гриппа задумалась, представляя, с кем Зина могла бы так разговаривать, перед тобой президент страны.
Зина округлила глаза:
Васек!? Президент?
Зин, на занятиях он для тебя «президент» голосом гипнотизера сказала Гриппа.
Поднявшись по лестнице, Гриппа уверенно открыла дверь. Перед входом в помещение, где должны были проходить занятия, стояла Элеонора Викторовна. Разговаривая с долговязым веснушчатым парнем, увидев Зину с Гриппой, она обаятельно улыбнулась и показала им шкафчики для одежды, которые будут числиться за ними. Переодевшись, они зашли за ширму и оказались в довольно просторном помещении. Собралось уже человек пятнадцать, перед каждым лежал коврик. Публика занимающихся была разно массной, здесь были и молодые и среднего возраста и трое явно пенсионеры.
Василий стоял у окна и настороженно смотрел на Зину. Зина прошла мимо Василия, так как будто с ним вовсе не знакома и заняла свободное место у стены, позади Василия. Рядом пристроилась Гриппа.
Элеонора Викторовна, порхала между своими учениками, поправляя и подбадривая, находя нужные слова для каждого. Гриппа невольно почувствовала к ней симпатию. «Вот это талант» подумала Гриппа, «Поэтому у неё несколько групп, численность занимающихся растет.» Это Гриппа определила по вывешенным спискам, где были указаны даты занятий и время для каждой группы. В конце каждого списка от руки были приписаны новые фамилии. Элеонора Викторовна проводила не только занятия, в расписании значились и лекции.
Подойдя к Василию, Элеонора Викторовна наклонилась и что-то сказала, при этом лицо её выражало уважение и даже почтительность. Зина, наблюдая за ними, даже рот открыла от удивления.
По дороге домой она была молчалива, переваривала увиденное. Гриппа взглянула на подругу:
Ну что, продолжаем?
Зина решительно двинула подбородком и выпятила грудь:
Грипп, ты видела, как она его чарует?
Да она всех чарует! отозвалась Гриппа, Зин, тебе придется потрудиться, давай преображайся, худей, делай прическу, макияж и все такое прочее, забыла уже как выглядит ухоженная женщина? Ходи к ней на лекции, с Василием говори как она.
Зина тяжко вздохнула:
И откуда эта сволочь только взялась?
Гриппа расхохоталась:
Зин, у тебя начинается интересная жизнь, можно сказать.
Да в гробу я видела такую интересность! Дальше то что?
Подойдя к Василию, Элеонора Викторовна наклонилась и что-то сказала, при этом лицо её выражало уважение и даже почтительность. Зина, наблюдая за ними, даже рот открыла от удивления.
По дороге домой она была молчалива, переваривала увиденное. Гриппа взглянула на подругу:
Ну что, продолжаем?
Зина решительно двинула подбородком и выпятила грудь:
Грипп, ты видела, как она его чарует?
Да она всех чарует! отозвалась Гриппа, Зин, тебе придется потрудиться, давай преображайся, худей, делай прическу, макияж и все такое прочее, забыла уже как выглядит ухоженная женщина? Ходи к ней на лекции, с Василием говори как она.
Зина тяжко вздохнула:
И откуда эта сволочь только взялась?
Гриппа расхохоталась:
Зин, у тебя начинается интересная жизнь, можно сказать.
Да в гробу я видела такую интересность! Дальше то что?
Ты пока эту часть сделай, а там посмотрим что предпринять.
Гриппа спешила домой, скоро должен был звонить Жуль по видеосвязи. Она не посвящала Жуля во все детали происходящего, сказала только, что её друзья Зина с Василием, Жуль их помнил, увлеклись йогой. Жуль был удивлен и теперь не забывал спросить про успехи Зины с мужем.
Становясь наблюдателем своей жизни, как советовали книги и Семен Иванович, Гриппа заметила, что когда делает усилие и меняет занятие, то скука пропадает, появляется воодушевление, настроение лучше, а с появлением в жизни Жуля, его искренний интерес к ней, заботой, впервые за долгий период жизни Гриппа не чувствовала одиночество. А теперь ей предстоит нелегкий разговор с Жулем. Она твердо для себя решила, что на совсем уезжать из России не будет, вот на четыре месяца она может уехать, но не совсем. В уме она строила разные варианты, как сказать помягче, но в тоже время не дать надежду, что она еще может передумать и её решение не окончательное. С порога Гриппа сразу устремилась к компьютеру, едва успев налить себе чашку чая, добавив в неё с утра заваренную траву, как раздался звук вызова. На экране появился Жуль и тоже, как и Гриппа с чашкой в руке. Поглядев друг на друга, рассмеялись.
Вот и привычки становятся одинаковыми глаза Жуля сияли.
Жуль, сказала Гриппа решительно и отложила чашку в сторону насовсем я не перееду, зачахну, но пять месяцев в году или даже шесть, смогу.
Жуль молча слушал, Гриппа воодушевилась:
Вот моряки уходят на пол года, а потом дома пол года и нормально же, живут.
Жуль продолжал слушать молча.
А ты не передумал на мне жениться? Гриппа приложила руки к груди, Я без тебя не могу! Но и без своей земли тоже не могу! теперь она сделала паузу и смотрела в монитор, не снимая рук с груди.
Я знал, что так будет. глаза Жуля подернулись печалью, Я не передумал жениться на тебе.
А по приезду я обязательно займусь клубом, ну, а летом в клубе каникулы и Гриппа облегченно вздохнула и сразу затараторила, и про Митяя, и про Зину, и про постояльцев, какими чудными они бывают. Вот как уехавшие недавно двое бизнесменов, снявших номер на четверо суток и не выходивших из него. Гриппа даже заволновалась, а потом увидела сушившиеся плавки на их веранде под окном, оказывается, они ночью ходили купаться и после своего отъезда в комнате оставили батарею пустых бутылок из под спиртного.
Проговорив с Жулем еще час, Гриппа выключила компьютер, спустившись на веранду, направилась к холодильнику, на ужин у неё сегодня была рыба. Она любила остывшую вареную рыбу и чтоб она была непременно жирная.
Усевшись за стол, заметила вышедшею из за угла дома, отдыхающую у неё Таисию Ивановну, в руках она несла тарелку с эклерами, густо намазанными сахарной помадкой.
Угощайтесь, Агриппиночка, и плюхнувшись своим грузным не молодым телом в рядом стоящее кресло, продолжила ну что за времена такие? Мой внучок закончил институт, факультет у него такой современный она наморщила лоб, вспоминая информатика. И что же? Работать негде, сейчас продает кофе в небольшой кофейне. Мальчику тридцать лет, а он не жениться. В советские времена, диплом института гарантировал работу или служащим или инженерно-техническим работником. Оклады, правда, были небольшие. Рабочим был приоритет, они получали в два раза больше, чем служащие, даже анекдот такой ходил «Приходит к высокому чиновнику хороший знакомый и просит пристроить свое чадо на работу. Чиновник говорит: «Ладно, зарплата триста рублей устроит? Знакомый ему: «Ты что, боюсь, задурит на такие деньги! Ты ему рублей сто двадцать определи. А чиновник ему: «Ты чего захотел, для этого надо высшее образование иметь!» Вот, Агриппиночка, раньше триста рублей в месяц были большие деньги, а сейчас после института и на маленькую зарплату по специальности не устроишься.