Ворота особняка оказались заперты, и Федору пришлось в них колотить. Наконец створки распахнулись, и мы въехали на подъездную дорожку, которую помнила я нарядно освещенной и украшенной. Крестовский зевнул, глядя по сторонам:
Форменный дворец.
Окна первого этажа скрывали глухие ставни, отчего дом казался пустым. Однако на крыльце стоял ожидающий нас ливрейный лакей.
Возвращайся в приказ, велела я Федору, понадобишься, кого-нибудь за тобой пришлю.
Степанов пробормотал «так точно», и когда мы с Крестовским сошли с коляски, стал разворачиваться.
Работаем, сыскарики. С богом!
Лакей пригласил нас внутрь, на его лице читались следы бессонной ночи.
Господа в кабинете, ответил он мне на вопрос. А барин
Ваше превосходительство! Появившийся в прихожей господин Хрущ был бледен, пьян и благостен. Все-таки самолично решились нас посетить?
Крестовский вожделенно посмотрел на бутылку, которой адвокат размахивал, и протянул:
Лишь в качестве чародейского консультанта при чиновной барышне, Андрон Ипатьевич.
Сухо поздоровавшись, я спросила, где тело. Сызмальства за мною привычка такая, самое неприятное делать в первую очередь.
Миновав приемную и бальную залу, мы поднялись по лестнице в правое крыло здания, прошли анфиладой разномастных, но одинаково богато меблированных покоев. Я привычно отмечала обстановку: плотные непрозрачные шторы, кое-где раздвинутые, решетки на окнах, до блеска вычищенные камины, черный тюль, скрывающий зеркала. Дом погрузился в траур. Мужчины негромко беседовали, на меня внимания не обращая.
Все, как велено, исполнили, хвастался Хрущ, в том же виде для осмотра оставили
Мы остановились в конце анфилады перед запертой дверью, адвокат с поклоном передал мне ключ.
Извольте, госпожа Попович.
Замок поддался, я шагнула внутрь, сдерживая дыхание, и замерла на пороге.
Крестовский присвистнул. И было от чего, подобных спален мне доселе видеть не приходилось, да и не спальня это была. Скорее всего. Вся комната, стены, потолок и даже пол по всему периметру обиты были толстой тканью, или даже тканью в несколько слоев, как внутренности огромного футляра. В центре высилась кровать обширное ложе с четырьмя балдахинными столбиками, только крепился на них не балдахин, а кованые блестящие цепи, охапка которых свисала также с потолочного крюка.
Пружиня подошвами, я пошла вперед.
Бобруйский лежал на спине. Был он гол и мертв, оба эти обстоятельства вызывали тошноту, то, что конечности покойника оказались закованы в цепи, ничего не добавляло к моему предобморочному состоянию. И воняло еще сладковато-гнилостно. Это добавляло.
Темновато, решил Семен Аристархович. А ну-ка!
Он щелкнул пальцами, и все светильники, спрятанные в тканых складках потолка, заполыхали ярко, будто в операционной. Из огромного настенного зеркала на меня пучила глаза рыжая бледная девица. Я отвернулась, спрятала нос в пропитанную ментолом тряпицу, непонятно каким образом очутившуюся в моей руке, спросила глухо:
Лекарь осматривал?
Не звали даже, ответил с порога Хрущ. Зеркальце к губам поднесли Дело-то понятное, нож прямо в сердце.
Крови маловато, сказала я Семену.
Тот хихикнул скабрезно:
Однако, Андрон Ипатьевич, привычки провинциального купечества поражают даже меня, видавшего виды.
Ну так покойник склонностей своих не афишировал. Адвокат отхлебнул из бутылки, утер рукавом губы. И вдове, интересы которой я теперь представляю, шумихи хотелось бы избежать.
А лекарь, призови вы его, тем же гаденьким тоном протянул шеф, непременно бы разболтал. Понятно Вы, господин Хрущ, не трудитесь с нами здесь находиться, отойдите недалеко. Сейчас Евангелина Романовна будет мне свою мастеровитосгь в осмотрах являть.
Адвокат, отойдя от двери, скрылся, Крестовский повернулся ко мне.
Ну, Попович Со своей стороны сообщаю, что никаких чародейских практик в убиении задействовано не было. Ваш ход.
Крови мало, повторила я. От удара в сердце фонтан до потолка хлестать должен.
В сердце?
Надев перчатку, я вытащила из груди покойника нож и запустила в рану палец.
Точнехонько в сердце. Расстелив на краешке кровати платок, не ментоловый, личный, я отерла об него палец, встала на колени, приподнимая тело. Синяки на боках и спине свидетельствуют, что почти вся кровь погибшего осталась при нем, за ночь она опустилась.
Точнехонько в сердце. Расстелив на краешке кровати платок, не ментоловый, личный, я отерла об него палец, встала на колени, приподнимая тело. Синяки на боках и спине свидетельствуют, что почти вся кровь погибшего осталась при нем, за ночь она опустилась.
О чем это говорит?
Что помер он не от ножа. А Поднявшись на ноги, я нагнулась над постелью. Удушение. Синяя каемка вокруг губ Минуточку.
Многострадальным платком я вытерла рот Бобруйского.
Да, асфиксия. И, я понюхала платок, не вследствие отравления. Задушили его, пришлось опять елозить пальцами в ране, теперь на шее (перчатки потом выброшу), чем-то тонким и довольно острым, навроде гароты иноземной, либо, например, струны. Орудие мы пока не наблюдаем, стоит под кроватью поискать.
Обтерев перчатку, я опустилась на четвереньки и вскоре извлекла на свет кроме липкой карамельки и снопа пыли толстую медную струну.
Вот! Даже пятнышки от крови рассмотреть можно.
Браво, без восторга похвалил Крестовский. Это все?
Пожалуй, нет. Шея покойника меня смущает. Удушили его этим и очень быстро, но на коже Извольте посмотреть, здесь и вот тут еще. Явно же следы давние и тоже от петельного давления.
Шеф хмыкнул и отвел взгляд, как мне показалось, несколько смущенно.
Некоторые персоны, барышня Попович, для усиления эйфорических ощущений в момент наивысшей страсти
И помогает? заинтересовалась я. То есть не то чтобы я наш личный опыт в таких делах, ваше превосходительство, подозревала
Нет-нет, ни в коей мере! Но и за воображаемые ботфорты на себе отомстить хотела. Получилось перфектно. Семен Аристархович залился краской и проблеял:
По слухам, да.
Что ж, осмотр на этом пока закончен, провозгласила я, заворачивая в платок струну и нож. Андрон Ипатьевич!
Адвокат подошел к порогу.
Какие будут указания?
Сию обитель порока сызнова запереть до вечера. Господина Крестовского будьте любезны в гостиную отвести, в его услугах я здесь пока не нуждаюсь. Потянув носом, я картинно поморщилась. Он же нуждается в рассоле и нескольких часах сна.
Возражения его превосходительства перемежались его же зевками. Достав чистой рукой футлярчик с «жужей», я вложила его в чародейскую ладонь.
Не спорьте, вы и так помогли безмерно. Сейчас я себе какой-нибудь уютный кабинетик выберу и буду домочадцев допрашивать.
Пустое, перебил Хрущ. Дуська барина зарезала, то есть жизни лишила. Кроме нее, никого здесь не было, и
И с нее я допрос начну. Идемте. Ах, еще мне требуется помыть с мылом руки.
В теле моем и мыслях происходил привычный рабочий процесс, сыскарский азарт, холодная голова, спокойное экономное дыхание. Я под это вот именно заточена, а не чародейские многоходовочки разбирать. Жалко только, что не позавтракала толком, поверив байкам официанта про отрезание головы Бобруйского. Сама виновата, нечего на сплетни полагаться.
Что за беззакония? Навстречу нам по анфиладе комнат летела вдова, исторгнувшая сей возглас. Полицейский произвол!
Не добежав, она остановилась, осела на руки горничных.
Нинель Феофановна, сказала я, примите искренние соболезнования от лица всей службы и меня лично.
Перекраивать планы пришлось на ходу. Потому что госпожа Бобруйская требовала немедленного позволения покойника обмыть и к погребению приготовить. Была она в своем праве, посему возражать я не стала. Хрущ увел пошатывающегося Семена, я же осталась присматривать за слугами, чтоб сверх необходимого не наследили.
Бедная девочка, вздохнула Нинель Феофановна, опускаясь на пуфик, надеюсь, суд не будет к ней излишне жесток.
В отсутствие мужчин вдовица горе демонстрировать перестала и вообще производила впечатление особы деловитой и собранной. Помнится, когда я впервые барыню на том памятном балу увидала, она совсем другой была.
Девочка? Чтоб присесть на другой пуфик, мне пришлось сбросить с него пару наручников с меховой опушкой. То есть госпожа Дульсинея Бархатова?
Слуги звенели цепями, освобождая покойника от пут. Барыня посмотрела на кровать, поморщилась гадливо.
Гаврила тот еще затейник был, если вы понимаете, о чем я. Многие объекты его желаний не разделяли м-да
И случаи насилия прежде были? спросила я без смущения.
Насилия?