Ты кто такой? рычит, отпуская свою добычу и разворачиваясь. Шагает ближе, толкая в грудь и вынуждая отступить. Кто звал? Вон пошёл! толкает снова.
Ясно. Чувство самосохранения у этого субъекта на нуле. Ну что ж. Сам напросился.
Обманное движение назад, подсечка, разворот, удар. Он в ответ ничего не сделал. То ли не успел, то ли не смог. Так кубарем и вылетел в коридор. Пф-ф, как просто и примитивно. Обидно даже.
Ты в порядке? закрыв за ним дверь, я возвращаюсь к девушке, бессильно опустившейся на кровать. Сажусь рядом, присматриваясь к заплаканному лицу и дрожащим губам. Если хочешь, могу его добить, совершенно серьёзно предлагаю. Даже движение делаю, чтобы встать, потому что чем быстрее я с этим отморозком покончу, тем всем будет проще.
С ума сошёл? испуганно округляются зелёные глаза и тонкие пальчики вцепляются в моё запястье, останавливая. Не надо!
Уверена? сомневаюсь, что поступает она правильно. Он же от тебя так просто не отстанет. А кто это, кстати? вспоминаю, что не видел на станции такого человека.
Игорь, судорожно выдыхает Ель. Он час назад приехал. Вы с Евой ушли уже.
Он же твой начальник, так? осторожно пытаюсь выяснить масштаб проблемы.
Едва заметный кивок и затравленный взгляд в сторону.
С трудом, но подавляю порыв немедленно и окончательно разобраться с подонком, который довёл девушку до такого состояния. Всё же я на Земле, а не на Лансе. Надо и о последствиях подумать. За себя я не переживаю, а вот за Елию Ей здесь ещё жить.
И давно он тебя преследует? чтобы её успокоить и отвлечься самому, принимаюсь легонько поглаживать изящные пальцы, по-прежнему сжимающие мою руку.
Месяца три, она неохотно начинает говорить. Его в конце лета назначили и к нам прислали после того, как прежний руководитель уволился. Сначала нормально всё было, а потом вздрогнула, видимо вспомнив, что именно происходило. Первое время он просто за мной ухаживал, а когда я отказала, сказал, что ему плевать, кем я стану: женой или любовницей. Сказал, что до Нового года даёт мне время подумать и принять решение.
Почему тебе никто не помог? пытаюсь разобраться в земном менталитете. Неужели ни Тимофей, ни Артемий этого безобразия не замечают?
Да нет, они всё знают, вздыхает Елия, только замолкает в явной растерянности от того, что я не понимаю очевидных вещей. Зачем им неприятности? поясняет, наконец. Игорь их просто-напросто вышвырнет, а найти хорошее место сейчас не так просто.
Ну, хорошо, подыскиваю возможный выход из неприятной ситуации, а ты? Разве ты не можешь всё это оставить, уехать куда-нибудь?
Мне некуда уезжать, во взгляде вновь появляется тоска. Родители погибли шесть лет назад, я тогда ещё училась. И кроме этой работы у меня ничего нет.
Н-да. Проблемка, однако. Вопиющее, форменное безобразие! И исключительно потому, что у кого-то нет устоявшихся моральных принципов, а позиция «я сильнее, значит, творю, что хочу» стоит во главе угла. Ну что ж, будем действовать исходя из этого.
Можешь не волноваться и не бояться, ободряюще улыбаюсь Елии. Он тебя больше не тронет. Не посмеет. Я об этом позабочусь. Не переживай, с нажимом говорю, потому что она уже открыла ротик, чтобы меня перебить. Убивать его я не собираюсь. Отдыхай, сжимаю холодные пальчики, чтобы передать ей свою уверенность.
Оставив девушку в лёгком недоумении относительно дальнейших планов, выхожу из комнаты. Закрывая за собой дверь, соображаю, что испортил замок, и теперь её уже невозможно запереть, но легко отбрасываю проблему в сторону. Нужно устранять угрозу, а не изолировать жертву.
Сообразив, какая из комнат принадлежит брюнету, в первую очередь заглядываю туда. Хотя, наверное, термин «заглянуть» тут не совсем уместен. Скорее, привычным мне способом выбиваю замок. Не обнаружив искомое, отправляюсь на поиски и через несколько минут с внутренним моральным удовлетворением наблюдаю, как Яна замазывает оранжевой мазью ссадины на лице и руках пострадавшего.
Заметив меня, Игорь издаёт невнятный возглас, отталкивая женщину и вскакивая на ноги. На лице всё та же маска злости, в глазах желание отомстить за унижение, на губах проклятия.
Кажется, печальный опыт его ничему не научил. Придётся повторить урок.
Сопровождаемый истошным женским визгом, перехватываю его руку и, пользуясь инерцией, разворачиваю противника, коротким движением укладывая на стоящий рядом стол. Сжимаю пальцами шею, придавливая сильнее. Бросаю короткий взгляд на резко замолчавшую брюнетку, торопливо пробирающуюся вдоль стены к выходу, и вновь сосредотачиваюсь на поверженном сопернике.
Несколько секунд тот ещё дёргается, пытаясь вырваться.
Всё! сипит придушенно. Хватит!
Для профилактики жду ещё пару секунд, прежде чем отпустить. Задыхаясь, землянин сползает на стул, с которого вскочил минуту назад.
Да кто ты такой, чёрт тебя побери?! болезненно морщится, растирая шею.
Значит, так, игнорируя вопросы, озвучиваю условия его дальнейшего существования. Запомни следующее. Ещё раз посмеешь дотронуться до Елии и смерть твоя будет такой быстрой, что ты ни сделать, ни позвать на помощь, ни понять ничего не успеешь, незаметно напрягаю руку, пропуская через его грудную клетку гравитационный поток.
Секунду брюнет скептически на меня смотрит, потом хватается за сердце, которое в этот момент фактически останавливается. В глазах появляется страх. Настоящий животный страх, заставляющий хрипеть и цепляться за малейший шанс остаться живым. У этой сволочи боязнь за свою шкуру куда сильнее желания получать физическое удовольствие.
Сбрасываю давление, освобождая тело от мучений. Нет, не испытываю я к нему сочувствия. Эх, Елия! Зачем попросила не убивать?
И мое отсутствие с ней рядом пусть тебя не обманывает, продолжаю моральный прессинг. Первое же поползновение в её сторону закончится для тебя крайне плачевно. Вопросы есть? сложив руки на груди, покачиваюсь на носках, оценивая, хватает ли человеку ума и сообразительности, чтобы понять: я не шучу и не блефую.
Похоже, разум всё же побеждает. Поспешное отрицательное движение головой, столь же быстрое: «Понял я, понял», и мне можно со спокойной совестью отправляться к себе.
Уже на лестнице сталкиваюсь с «группой поддержки», собранной сбежавшей Яной, в лице сонного Артемия и растерянного Тимофея. Коротко фыркаю: «Жив ваш начальник, не дёргайтесь», продолжая подъём. Надеюсь, Еву шум не разбудил. На всякий случай заглядываю к сестре, убеждаясь, что спит она крепко. Столь же тихо приоткрываю дверь к Елии, вглядываясь в темноту комнаты и прислушиваясь к её дыханию. На моё присутствие она не реагирует, и меня это успокаивает. Значит, можно действовать.
Достаю из кармана последнюю летучку, активируя настройки. Придётся повозиться, как-то не рассчитывал я на то, что диск потребуется для подобных целей. Минут двадцать копаюсь в программе, благо никто мне не мешает, и, наконец, удовлетворённо выдыхаю. Всё.
Отпускаю маленький приборчик, мгновенно поднявшийся в воздух и растворившийся в ночном сумраке. «Растворившийся» не потому, что темно, а по той простой причине, что функцию невидимости я активировал. Теперь его уже никто и никогда не увидит. Разве что на своей шкурке почувствует, что такое летящий со скоростью звука диск, если до девушки попробует дотронуться. Летучки, конечно, не вечны, но года на три энергии им хватает. Так что либо за это время брюнет окончательно от Елии отступится, либо Ну, понятно в общем.
С чувством выполненного долга заваливаюсь в гигиеническую комнату, которая весьма удачно совмещает в себе все функции необходимые для ухода за телом. Ещё минут десять расслабляюсь под горячими струями воды, доводя организм до такого состояния, когда ему уже больше ничего не нужно. Разве что горизонтальное положение принять.
* * *Красный, синий, красный, зелёный, желтый Перелив. Погасли. Новая игра огоньков, и снова темнота, разгоняемая мягким светом горящих на столе свечей.
Бездумно слежу за яркими вспышками, рождающимися на той самой новогодней ёлке, что мы наряжали, и отражающимися в гранях изящной резки хрустального бокала в моей руке. Терпеливо дожидаюсь, когда девушки, сбежавшие в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться к празднику, вернутся обратно. Вполуха прислушиваюсь к негромкому разговору мужчин, сидящих вместе со мной вокруг праздничного стола. Тема обсуждения мне совсем не интересна, ибо Игорь деловито пересказывает нюансы своей поездки и новости, актуальные разве что для посвящённых.
Брюнет, смирившийся с тем, что моё присутствие на его станции зло временное, но неизбежное, теперь старательно делает вид, что между нами вчера ничего не произошло. И вообще, предпочитает со мной без острой необходимости в контакт не вступать, в отличие от остальных, может, и не высказывающих своё мнение вслух, но посматривающих на меня с изрядной долей уважения.
Ель, которая с утра всё ещё выглядела бледной и напуганной, постепенно пришла в себя и успокоилась. Повеселела даже, вернув себе утраченную уверенность в спокойном будущем.