Не воспринимаю, сын вождя. Даже и не подумала бы ничего подобного.
Спокойной ночи, Даара. Клянусь перерождением, что обдумаю твой план. Ты хорошо меня знаешь, потому била наверняка, правда?
Спасибо, сын вождя. Да, я знаю тебя. И знаю, почему всегда была именно рядом с тобой.
А если я выберу сторону неправых?
Тогда мои глаза и уши меня обманывали с самого детства.
Глава 13. Его императорское величество
После завтрака капитан, как и обещал, выделил мне лошадку. Я взметнулась на седло с такой легкостью, что сама ненадолго оторопела. Даара, вероятно, в бою была непобедимой. Не зря ее воины звали великой И была убита такой тщедушной мною. Криита печалила смерть какой-то девчонки, которую знал так не долго, а о настоящей для себя трагедии смерти Даары даже не знал. Но я запретила мукам совести пробираться в череп и разъедать мозг ненужными терзаниями это не я убила Даару. Ее убила шаманка, проклявшая меня. Только она виновата в череде смертей, а я невольная их участница.
Капитан Хорес приступил к допросу сразу:
Как мне называть тебя, воительница?
Даарой зови.
Тогда расскажи мне, Даара, все то, что можешь рассказать. Я понимаю, самое секретное ты выдашь только императору?
Да. Но и тебе что-то скажу, ты главное слушай в оба уха и запоминай, а потом передавай всем, кого встретишь, я понимала, что некоторые знания способны спасти жизнь и ему, и любому крестьянину. До сих пор мы наступали отрядами, но примерно через три недели пойдет вся орда. Я не знаю сколько воинов не спрашивай. В первую очередь убивать нужно шаманов их немного. Чем старше шаман, тем сильнее. Они могут рушить стены городов и самой столицы, но так же смертны, как и прочие. Шамана от лекаря это наподобие нашего знахаря отличить можно по посоху с младенческим черепом наверху и возрасту. Лекари колдовать не умеют, они только раны перевязать да отвары сварить способны. И обычно владеют кинжалами не хуже любого другого воина.
Понятно, задумчиво кивал капитан. Да только если они пойдут огромной армией, то до шаманов нам не добраться
Слушай дальше. Родобесски мой народ не преследует тех, кто бежит. Потому надо во все селения разослать гонцов пусть простые люди об этом знают. Лучше потерять дом, чем жизнь.
А куда бежать-то? недоумевал капитан. Если все побегут, то кто сражаться останется?
Солдаты, сильные мужчины все, кто готов рискнуть жизнью. Я видела страшное, капитан, на подобное человек должен идти только добровольно.
Он ничего не отвечал лишь почесывал бороду.
Надо пройтись по всем храмам и увезти жриц подальше. Наши шаманы могут проводить какой-то обряд, для которого жрицы подходят больше всего.
Какой еще обряд?
Я и сама точно не знала. Но заинтересованность шаманов не была вымышленной. Потому ответила твердо, не боясь преувеличить:
Очень сильный. Они привлекают удачу и могут управлять ветрами, и злые духи знают, что еще.
Злые духи? усмехнулся капитан. Ты больше похожа на нашу, чем на чужачку.
Думай так, старик. Думай, что я верю в добрых и злых духов и на самом деле желаю мира на их земле. Потому я здесь.
Ты несешь очень плохие вести, Даара но от моего племени прими мою благодарность. Что еще?
Важное я уже сказала, но он будто не придал значения новой информации. Возможно, такие вопросы будет решать только император. И потому теперь говорила о менее значимых вещах:
Все мы обученные воины. И женщины тоже. Боюсь, что вы, борющиеся только с редкими разбойниками, не готовы к прямой схватке. Потому лучше освободить первые города полностью, но успеть собрать силы в одном месте так, чтобы был явный численный перевес на вашей стороне.
И на это он ничего не ответил. Я не слишком хорошо разбиралась в этих дорогах, но ориентироваться умела с рождения. Мы явно уходили теперь строго на восток. Убедившись в этом, переспросила:
Разве мы идем не в столицу? Ты случаем не обманываешь, что ведешь меня к императору?
Нет, Даара. Император укрылся в резиденции. Он покинул столицу почти сразу, когда начались первые набеги.
Он сделал что?
От моего резкого движения даже лошадь сбилась с шага и недовольно фыркнула. Капитан глянул на меня и пожал плечами:
Никто ведь не думал всерьез, что это война. Но императора нужно было обезопасить.
Я подожди! То есть он вместо того, чтобы собирать армию, сам просто спрятался?
Не кричи, воительница, все не так! Армия собирается. А что, по-твоему наш лагерь делал в лесу? По всем направлениям такие лагеря расставлены и если бы бесы пошли дальше, то мы бы их остановили.
Я оглянулась и окинула всех его людей, включая сутулого знахаря. Возмущению моему предела не было:
Да они смели бы вас одним отрядом! Всех! За несколько минут!
Так ведь мы ждали подкрепления Но после твоего рассказа ситуация в корне изменилась. Теперь никакое подкрепление не поможет
Я вглядывалась в его профиль и видела сходство со жрицами из храма Алаиды. Точно так же, как они, он оторван от жизни, только в другую сторону. Усмехнулась зло:
А ты уверен, что подкрепление бы пришло? Знаешь, что рыбацкие поселки тоже его ждали? Знаешь, охотничьи семьи умирали десятками, чтобы не пустить бесов в леса? И считали мгновения, когда на выручку придет армия?!
Он глянул на меня исподлобья:
Знаю, Даара, я все знаю. Но я не уполномочен решать такие вопросы! Чего ты от меня хочешь? Ведь поначалу решили, что это просто набеги бесов сильно разорила война с тикийцами. Победа далась им недешево, но Тикийская территория бедна на ресурсы на ней запасы не восстановишь. Возможно, император решил, что несколько грабежей их успокоят, и они отправятся восвояси? А мы со временем организуем оборону побережья. Это ведь повторение истории: тикийцы нападали на Родобесские острова, чтобы захватывать тамошнее золото и другие ценности. А потом бесы начали нападать на нас с тем же самым. В смысле, мы до встречи с тобой так считали.
Больше я с ним говорить не хотела, про себя обдумывая узнанное. Он все равно не уполномочен решать. Да и думать не слишком уполномочен. О войне всерьез никто не думал, а пара сотен погибших своих это так, мелочи. Не бросаться же их спасать, в самом деле еще убить могут. О войне всерьез никто не думал, но при этом не удосужился задуматься а сам-то император почему трухнул настолько, что решил спрятаться подальше? Император-то знал, что бесы не просто так нападают, ему ли не знать? Или он не только труслив, но еще и глуп, как морской краб? Я теперь даже думать могла, как Даара.
И теперь убийство императора уже не показалось бредовой мыслью. Криит вчера предположил верно. Такого «отца народа» не грех отправить к злым духам. Даже если этим войну не остановишь так, для личного удовольствия. А если еще и этим можно бойню прекратить «Убивать только своих сестер» только сестер. Значит, я не смогу убить императора, даже если захочу. Точнее, уже хочу. И Криит не сможет, сидя в клетке. Теперь гордости за свой героический порыв я не испытывала совсем: напрасно умерла Даара, напрасно погибнет Криит. А мне даже нечего сказать стратегически важного самому императору, и теперь я сомневалась, что с ним вообще есть смысл говорить. Хотя смысл все же есть. Надо убедить его в том, что опасность идет, что ему не отсидеться в стороне, что после того, как погибнут все его люди, бесы найдут его тушу, привяжут к коням и разнесут в четыре стороны. И только тогда успокоятся. Испуганного надо испугать еще сильнее тогда, возможно, он все же начнет принимать решения.
Вечером присела рядом со знахарем. Хоть кто-то тут был на своем месте!
Уважаемый Барк, а тебя-то как занесло на армейскую службу?
Он по-прежнему морщился, когда видел меня, но с каждым разом все меньше.
Мы в деревне жили, на юг от Зеринка. Когда бесы пришли, меня отправили с женщинами и детьми, чтобы спаслись. Я ведь знахарь, он будто оправдывался. Но таких в самом деле отправляли в первых же повозках, потому что их руки бесценны для тех же женщин и детей, если понадобится помощь. А вояки из знахарей плохие все равно, что табурет перед бесом поставить. Он продолжал: Я потом вернулся, а там кости с пеплом перемешаны, даже не смог отыскать отца. Старик ведь совсем был Мог тоже бежать, но не пошел сказал, если их не задержать, то они нас догонят а там ведь дети. И это пепелище он смотрел в темнеющее небо и словно забыл о моем присутствии, знаешь, как общая могила, в которой все и мой отец, и сварливая старуха, что жила по соседству, и владелец лавки он посуду продавал, жадный был, зла на него не хватало И эта могила будто всех уравняла, примирила с мелочами Я потом на себя смотрю а у меня виски седыми стали
Пусть добрые духи отведут их в лучший мир, Барк, я прокляла бы сама себя, если бы этого не сказала.