Возле одного из поселений мы обнаружили лагерь другой отряд бесов, но значительно меньше. Навстречу вышел мужчина в преклонном возрасте, однако годы не убавляли в нем зримой мощи. Поклонился Крииту:
Приветствую, четвертый сын. Я искал тебя.
Зачем?
Даара спешилась и обратилась к Крииту:
Это капитан Моор с «Тадики».
Сын вождя кивнул.
Приветствую, Моор. Где твой корабль?
Оставил чуть дальше на востоке. Там и будет общий сбор. Первый сын вождя распорядился собирать все силы в одном месте. Мы подожгли в этом народе ярость, теперь можно наступать армией. А пока приказано ждать.
Криит спрыгнул с коня и ответил только:
Хорошо. Тогда отдохнем тут, а завтра доберемся до места. Похоже, нам долго некуда будет спешить.
Да, Криит, мужчина снова коротко поклонился. Прими под начало меня и шестьдесят моих людей.
Принимаю.
А я до сих пор думала, что может возникнуть спор о власти. Не может: у бесов все строго определено. Все, кто ниже Криита, подчиняются Крииту. Сам же он передаст власть сыну, рожденному раньше. Я уже слыхала про каждого из них: Наат, Ракиид, Саан, а потом по праву рождения идет Криит. За каждым стоят свои воины, но больше всего власти у Наата первого наследника Родобесских островов и захваченной Тикийской территории. И именно про него Даара так нелицеприятно отзывалась.
Наш отряд разбивал палатки рядом с лагерем Моора, кто-то углубился в лес для охоты, кто-то разводил костры, чтобы приготовить ужин. Криит с Моором долго разговаривали наедине. Я не думала о побеге: даже когда отходила по нужде, за мной непременно присматривала одна из женщин. В остальное время я будто была предоставлена сама себе, но если только рвану Хотя будь у меня прежние ноги охотницы в десятом поколении, то я могла бы попытаться. Предупредить остальных, а может, и самого императора, что тут затевается! Но придется ждать более подходящего момента.
Я сидела у костра рядом с Даарой и поглощала несоленую, но весьма сытную похлебку, когда к нам подошли Криит с Моором. А за их спинами я разглядела старика такого древнего, что удивлял сам факт, что он самостоятельно стоит на ногах. Шкуры на бедрах, посох с младенческим черепом Потупила взгляд, чтобы не выдать отвращения.
Твоя женщина? Красивая, с приятельской легкостью поинтересовался Моор.
И тут шаман вышел вперед, вылупился на меня и заскрипел:
Жаль, что ты, Криит, ее успел взять. Такая жертва обеспечила бы нам удачу на год вперед! Хороша!
Похоже, что мне еще повезло. Я посмотрела в его белесые глазки и утонула в них, не могла оторвать взгляда. А он все причитал:
Как жаль! Четвертый сын, разве ты не научен сдерживаться? Ведь опоздал-то я совсем ненамного. Почти еще чистая может, все-таки попытаемся?
Я от ужаса сжалась, но Даара вновь оказала неожиданную помощь:
Успокойся, шаман. Теперь уже поздно, сам знаешь. Будем считать, что Криит опередил свою удачу на пару дней.
Знаю, великая Даара, знаю, от скрипа его голоса закладывало уши, но я все равно смотрела в его глаза, будто зачарованная.
Однако Криит заинтересовался другим:
Что значит почти чистая?
То и значит, сын вождя. Что была она с одним мужчиной, один раз и совсем недавно. Так что ты своей несдержанностью только хуже сделал! Неужто нельзя было потерпеть?
Криит смотрел на меня, словно я была обязана немедленно предоставить еще какое-то объяснение. Разве моя вина, что у бесов каждый первый шаман ошибается? Или девушка эта в самом деле с мужчиной не была? Я не очень хорошо себе представляла, как можно потерять девственность иным способом, но вообразить-то можно! Или служение богине очистило ее до первоначальной невинности?
Моор был намного более приветливым:
Да не трясись ты так, сжигать тебя действительно теперь резона нет. Какое имя тебе дал отец, женщина Криита?
Т Тали, я продолжала утопать в глазах шамана.
Врет! вскрикнул он. Не это имя. Другое. Тэла? Такка? Ну, скажи еще что-нибудь, в твоей интонации звучит другое имя!
Да ты у нас просто загадка, женщина-краб! захохотала Даара и хлопнула меня по спине.
От удара я смогла очнуться и вынырнуть из шаманского взгляда. Посмотрела на Криита и просто пожала плечами. Он не стал допрашивать, а в моей голове поселился холод. Эти шаманы они на самом деле очень сильны! До ужаса, до мурашек по коже могущественны! И потому я, как только мы с Даарой снова остались наедине, попросила ее рассказать о них.
Она и поведала, что чем старше шаман, тем сильнее. Что шаманы рождаются очень редко, а силу набирают годами. Уже в младенчестве известно, есть ли в ребенке магия у них взгляд другой, от которого даже родная мать на время немеет. И после у него уже нет выбора. Его охраняют превыше любой драгоценности, учат колдовству и знахарству, а когда они становятся достаточно сильными, берут в военные походы. Родиться шаманом это величайшая честь. И молодой жене всегда желают, чтобы один из ее детей родился с магией в крови. Но пожелание это сбывается намного реже, чем хотелось бы бесам.
Закончила свой рассказ Даара ожидаемым вопросом:
Так какое имя дал тебе отец? И зачем соврала?
Тесса, решилась я на откровенность. Но мне так легче. Как будто все происходит не со мной, а с какой-то другой девушкой.
Даара посмотрела мне в глаза серьезно, потом кивнула:
Я поняла. Потому оставайся Тали, если хочешь. И Крииту не скажу. В конце концов, это точно не играет роли под вашим покрывалом.
Спасибо.
Не благодари, Тали. Я считаю тебя пустой и глупой, но вижу в тебе внутреннюю силу. Делай что хочешь, раз это позволяет тебе смириться. И от меня проси помогу, если в силах. Этот мир любит сильных. И я их люблю.
Странное тянущее чувство в душе. Бесы омерзительны по своей природе. И если бы я была в силах, то прямо этой ночью перебила бы весь лагерь рука бы не дрогнула. Но есть в них что-то такое, что вызывает отклик. И потому душа тянется в разные стороны. Больно.
Глава 7. Странности страсти
Однако когда стемнело и я поплелась к центральной палатке, то застала там старика-шамана, препирающегося с Криитом:
Жрица? А если все жрицы чисты и так красивы? Где находится ее храм?
Не знаю, уважаемый Дотлаак. Мы взяли ее не в храме, она сама прибежала к нам.
Я замерла в отдалении и прислушалась.
Тогда отдай ее мне! В твоей женщине нет магии, но что-то с ней не так я нутром чую, что жертва не пройдет напрасно.
Успокойся, Дотлаак. У нас с ней любовь. Как же я тебе ее отдам?
Вот сейчас ты врешь, Криит! Страсть есть, любви нет. Жадничаешь! Возьми себе другую! Или давай отыщем храм. Давай хотя бы выведаем у нее место?
Криит смотрел на меня, но не звал. Я решила, что мою судьбу без меня решать некрасиво, подошла и произнесла твердо:
Даже если будете пытать, не скажу, где храм.
А вот сейчас она не врет задумчиво выдавил шаман. Не скажет хоть на части разрежем.
Тут он угадал не смогу, даже если б захотела. На этот раз его проницательность сыграла на руку.
Клянусь перерождением, что-то с тобой не так! Возможно, твоя богиня и впрямь существует она как будто внутри тебя сидит! Мой привычный мир рухнет, если я допущу такую мысль, он снова повернулся к Крииту и заговорил более заискивающим тоном. Отдай ее. Обещаю, что постараюсь не убить! Я потом верну!
Забеспокоившись, я ответила сама:
Нет, уважаемый Дотлаак. Я не тебе служу Крииту. И хочу, чтобы он взял меня, снова, как свою женщину.
Криит усмехнулся, взял меня за руку и протолкнул в палатку:
Ты ее слышал. И меня слышал, что намного важнее.
Слышал, сын вождя. И она снова врет. Она не хочет служить тебе. Помяни мое слово эта женщина принесет тебе погибель.
Иди, шаман, отдохни. Твоя мудрость понадобится нам завтра.
Когда Криит вошел в палатку, я шагнула к нему:
Спасибо, сын вождя, что не отдал меня. Мое тело слишком слабое, чтобы перенести пытки.
Он улыбнулся:
Разве я мог думать о чем-то еще после твоих признаний? Которые снова оказались ложью.
Спорить с очевидным бессмысленно:
А чему ты удивлен? Да, я не хочу тебе служить, но готова подчиняться.
И хочешь, чтобы я взял тебя? припомнил он. При этом глаза прищурились, словно Криит едва сдерживал смех.
Однозначного ответа на этот вопрос не было. Он вызывал во мне пылающую ненависть, но вчера ночью я ощутила внутри другой огонь. Если вопрос в том, готова ли я повторить это ощущение, то я не против. Но шамана тут не было, потому я могла сильно преувеличить:
Хочу.
Он притянул меня к себе, а я приоткрыла рот, ожидая поцелуя. Но он только рассмеялся тихо:
Вообще-то, стало легче, когда я понял, что ты кажешься странной не только мне. Каким именем мне называть тебя, если предыдущее было враньем?
Тали.
Я буду звать тебя Синей Жемчужиной. А когда ты откроешь свое имя, буду уверен, что твое «хочу» настоящее.